Глава третья. В тихом омуте
Следом за мной закрылась входная дверь. Мои глаза готовы были вылезть наружу, я уставился в пол, я не хотел смотреть на то, что стояло передо мной. Я.. я хотел убежать в тот же миг, прямиком за Луизой, упасть на колени и умолять остаться у нее переночевать. Ведь такой прием у порога всегда означал только одно.
"Папочка зол"
-Уильям, где твой телефон? На протяжении 3 часов я не могу до тебя дозвониться, я волнуюсь, Роберт, ты слышишь меня? Я очень волнуюсь за тебя, в особенности когда ты не отвечаешь на мои звонки. -монотонно произнес отец. -Я..я.. мой телефон он... вот. Я достал из кармана промокший телефон и положил на тумбочку, но он даже не посмотрел на него. -О, Уильям, ты ведь знаешь как я переживаю за тебя, но почему, почему ты так делаешь... Ты ведь знаешь прекрасно, что я люблю тебя больше всех на свете и что я не хочу причинять тебе вред, но если я не предприниму меры, то ты останешься безнаказанным и продолжишь быть таким безответственным. Войди в мое положение, Роберт и иди подготовь все необходимое.
Каждый раз я слышу одно и тоже, никакие оправдания не помогают. Каждый блядский раз я слышу одну и ту же пластинку. Надоело.
Я принес все вещи которые мне велели найти. Комната, поклеянная в обои с единорогами, игрушка-качалка в форме пони и набор "воспитания" моего отца. Эта комната все еще принадлежит мне, с самого раннего детства, отец запрещает мне менять что-то в ней. Время пришло...
По правилам, я должен выдержать это наказание, в противном случае, меня ждёт повторная процедура. Как и было ранее, 15 ударов армейским ремнем по спине и ногам, прикованный к батарее до самого утра я был лишен ужина. Передо мной стояла собачья миска с едой, до которой я не мог дотянуться, так как мне не позволяла цепь. Снимал ее отец только утром. Таково и было "воспитание" моего отца. Каждый раз, когда он заканчивал эту процедуру, он целовал меня в лоб и говорил, чтобы я был послушнее, ведь он меня любит и он совсем не хочет так делать, но я вынуждаю его.
Каждую ночь я представляю, как воткну между его глаз отвертку, которой он прикручивает эту миску с едой к полу. Я мечтаю о том, чтобы изуродовать эту суку до неузнаваемости. И я сделаю это.