24 часть
«Случайности не случайны?»
Все еще маленький домик на склоне горы.
С того несчастного момента пришло несколько дней. А затем и недель. Юля окончательно сломалась. Она просто рухнула внутри, забывая обо всем. Она просто не чувствовала ничего. Лишний раз, когда она пыталась выжить из своих глаз хоть что-то мокрое, что раньше так и преследовало ее, то все попытки оканчивались неудачей. В ее глазах просто не осталось слез. В них не было ничего, ее взгляд стал пустым. Девушка просто замолчала внутри. Она просто стала молчать, изредка выходя на улицу, но даже там она всегда смотрела то в траву, то на небо – новый дом матери.
Даня окончательно поник. Он не знает, как помочь столь юной девушке, которой вновь ударила жизнь по самому ценному. Он понимает ее, как никто другой. Но при этом он не знает, что делать. Ведь он сам справлялся с таким моментом в своей жизни, в одиночку. Но тут, когда такое же случилось у других, он в замешательстве. Маруся кое-как пыталась вытащить Юлю из такого состояния, но все без толку. Юля как будто ничего не слышала, она как будто сошла с ума, попала в мир, где присутствует лишь ее голос. В мир собственных ведений, мир собственного разума. И там она стала его пленницей. Пленницей собственного разума..
В этом маленьком домике на склоне горы стало на одного человека меньше. Как и в жизни... Маруся улетела в родные края, вернувшись к прежней жизни. Она пообещала Дане и Юле, что обязательно вернется, только уже навсегда. Девушка попыталась обнять блондинку, но та даже не постаралась протянуть руки для обмена сердец. Дане становилось от этого все хуже, ничего не сказать про Марусю. Такое состояние у человека они видели впервые. Не раз они собирались ночью, глядя на звезды, обсуждая дальнейший план действий. Они пытались найти тот самый луч света в конце пути, чтобы поставить Юлю на ноги вновь, как до этого события. Даня уже несколько раз проклинал себя за то, как относился к столь юной девушки. Проклинал себя за то, что запрещал отправиться к матери раньше. Частично, он тоже виноват в этом – именно так считал он. Только вот.. ему не понятно то, почему он переживает такую боль, которую и переживает Юля. Ему больно от того, что больно Юле. Это странно, не так ли?
Время будто бы остановилось. Для всех, кто был связан с Юлей в последнии дни. Девушка забыла понятия слов «Сон», «Еда». С каждым разом боль становилось все сильнее, все невыносимей. С этой болью справиться не под силу даже наркотическим веществам. Эту боль не получится промыть алкоголем. С этой болью получится только жить, она будет преследовать тебя до конца твоих дней. Пока ты не умрешь, как и близкий человек. Пока не будет новой могилы рядом. Пока ты не начнешь навечно гнить под землей...
Юля верила, что там, на белом свете, существует Ад и Рай. Ничего не сказать про Даню: он искренне верил, что душа человека перерождается в новую жизнь. Ведь сущий бред о том, что после окончания твоей жизни, есть еще одна жизнь, только уже в Аду или Раю. Тогда как вы объясните то, почему дети, только родившись, плачут? Почему не помнят все, что было в детстве? Даня уверяет, что когда человек умирает, он переносится в палату напротив, где родился раньше. Там и рождается новый человек, новый ты. И ты плачешь, кричишь, потому что понимаешь, сколько потерял. Признаешь то, что уже не сможешь заглянуть в глаза любимого человека и всем ему подобным. А потом, немного повзрослев, мы просто забываем это, концентрируевшись в новую жизнь. Он верил, что его мать уже давно переродилась где-то далеко от него. Он верил, нет, даже знал это.
Идет следующая неделя. Солнце вновь сменяется луной и так по кругу. Снова день, снова ночь. Дни летят, словно минуты. И, наконец, парень решает действовать... В один темный день, в темное время суток, Юля выбралась из своей комнаты, дабы поглазеть в уютном уголке Дани на небо. Тогда парень и решит подойти к ней.
— Юля? — тихо спрашивает Даня, не надеясь услышать ответ. — Мне надоело смотреть на то, как жутко тебе, — признается он. Девушка молчит мертвым молчанием. Мертвая тишина настигла сердца. И душу.
— И? — единственное, на что была способна девушка. Сейчас они как будто поменялись ролями в первые дни. Девушка была без чувств, как будто бы разучилась показыввть, да и чувствовать их. А вот Даня весь на иголках, застрял в переживаниях...
— Если ты веришь, что твоя мама смотрит на тебя с неба, то, подумай, было бы ей приятно наблюдать за тем, как ты умираешь внутри? — Даня подходит еще ближе. Оперевшись о подоконник, он наблюдает за скоплением звезд, на которые так усердно смотрит Юля.
— Мне больно, я не хочу жить дальше, — слабо произносит белоснежка.
— Я знаю, что тебе больно. Но это не повод забывать, что ты есть в этом мире, — Дан я заглядывает внутрь ее глаз, в которых читается лишь пустота, когда раньше было очертания длинных полей, где, то и дело, сидели они вместе, глядели на небо.
— Я не хочу этого! — повышает свой голос Юля, отталкивая от себя Даню, который пытался обнять ее.
— Ты должна жить дальше! На этом не заканчивается жизнь, Юля! Я уверен, что твоя мама, то и дело, просит про себя, чтобы кто-то поставил тебя вновь на ноги. Я уверен, что она хочет, чтобы ты жила раньше. Уверен, по ее словам, она хочет, чтобы ты нашла своего спустника в дальнейшую жизнь. Я уверен, черт возьми, что она хочет, чтобы тебе не было больно! Да, это сложно. Да, это больно. Но не нужно погружаться в это целиком! Нужно продолжать жить дальше, веди все будет лучше, чем вчера! — срывается он, а Юля замолкает. Ее взгляд, ранее устрмленный на Даню, опускается вниз.
Минуты молчания шли одна за другой. Никто не мог нарушить эту мертвую тишину. Казалось, что еще одна душа вновь обрела покой.
— Да, ты прав, — признается та шепотом, — Мне кажется, я уже нашла своего спустника.. — еще тише шепчет девушка, но ее перебивают.
Едко-красные пухлые губы накрыли губы девушки. Их губы слились в одно целое, слились воедино, переплетая все чувства. Эта любовь с привкусом душевной боли. Это поцелуй с привкусом соленых горьких слез. В этот момент внутри Юли растопился весь накопившийся лед, который не давал ей покоя. В этом поцелуе они сожгли всю свою боль и все свое желание возвращаться к прежней жизни. Внутри Дани что-то щелкнуло. Это было счастье.