20 часть
Обида - самая главная манипуляция? Нет, обида - неприятное чувство, которое прожирает тебя, оставляя осадок обиды, боли и мерзкого чувства. Обижаться на человека - это нормально. Не нормально - плевать на этого человека, когда он каится и просит прощение. В любом случае, у всего должны быть меры. Как и у обиды. Обида - показатель того, насколько человек тебе не нужен? Нет. Обиду нельзя давить в себе, ее нужно обсудить, отпустив, как птичку на свободу. Но нужно это сделать так, чтобы она больше не беспокоило вас.
Утро. Светлое время суток. Самое раннее время суток. На улице идет слабый дождик, занося в каждое окно прилив усталости и сонливости. Лучи солнца еще не вышли из-за солнца, которое вот-вот встанет на свок обыденное место. Девушка, Юля, лежала на диване на первой этаже. Перед ней сидела Маруся, слегка поглаживая по руке, всхлипывая. Ей больно? Ей было жаль? Ее крохотные руки аккуратно выводили наруках Юли какие-то узоры, а она постоянно что-то говорила про себя. Резкая пульсация раздалась в голове блондинки. Ее глаза распахнулись, начав быстро бегать вдоль всего маленького домика, сканируя место нахождения. В ее голове пусто. Она не помнит ничего..
- Юля? - быстро смахнула настигшую слезу Маруся.
- Да, я все еще Юля, вроде.. - девушка аккуратно привстала на плечи, а после обратила внимание на заплаканные глаза девушки.
Может ли она считать Марусю своей подругой? Кем является ей Маруся? Маруся - просто приятельница, которая безумно радуется каждыми мгновениями жизни, постоянно на позитиве. Но даже сейчас... Она плачет.
Возможно, самые шумные люди в компании ведут себя именно так, чтобы справляться от собственной боли. Или, скорее всего, от себя самого. Крик и громкий смех помогает заглушить всю боль. Обычно, такие люди просто рыдают навзрыд, когда остаются одни... У таких людей, чаще всего, бывает больше проблем, чем у обычных. И они эти проблемы не обесценивают. Напротив, делают их частью своей жизни...
- Почему ты плачешь? - тихо спрашивает Юля, чуть ли сама не плача. Ведь видеть слезы у людей, которые останавливают их у всех - самое ужасное.
- Даня... - начинает девушка, всхлипывая, - Он куда-то ушел. Его нет со вчерашнего дня. Да и ты упала в обморок, никак не могла очнуться.. Я переживала за вас двоих, - Маруся направила свой взгляд на Юлю, а потом и вовсе резко вцепилась в нее, обнимая.
Эти объятья были чем-то похожи с объятьями Дани. Почему все люди так любят обниматься? А я вам вот, что скажу. Когда люди обнимаются, то они делятся с друг дружкой своими сердцами. Вторая половинка, где нет сердце, наполняется прикосновением сердца собеседника. И ты чувствуешь себя полным... Живым.
- Куда он мог уйти?
- Не знаю, но мне кажется, я догадываюсь, - Маруся еще сильнее прижалась к Юле, боясь отпустить и ее, как отпустила Даню.
Даня - совершеннолетний человек. Он может защитить себя. За ним не следует так сильно беспокоиться.. Когда он поймет, что нужно вернуться - он вернется. Так бы сделала Юля, и она рассуждала от своего лица. Так же Даня - абсолютно непредсказуемый человек, как выяснилось раннее. Он ужасно вспыльчив... Хоть и Юля думала, что он - сама спокойность. Но, видимо, ошибалась, пока не узнала его ближе. Модно ли «это» считать «узнала ближе»? Юле кажется, нет. Ведь узнать ближе человека надо от самого человека, которого вы хотите узнать, а не от его сестры, которая открывает свою душу, да и открывает какую-то часть души Дани.
- Куда он мог пойти? - Юля отстранилась, одной рукой вытирая новый поток слез с щеки Маруси. Ее бедро ужасно болело. Любое малейшее движение и разряд боли проходит по всему телу, начиная с самого бедра, заканчивая головы.
- В лес, - быстро промямлила Маруся, подпрыгнув с дивана, - И мы пойдем туда, - та осматривается по всему дому в поисках куртки.
- Только надо не забыть зонтик, где они у него?
- А вот это я не знаю, - удивилась Маруся, на несколько секунд останавливалась, копаясь в своем сознании.
- Я видела, что у него в этом ящике лежат дождевики, - произносит Юля, указывая пальцем на ближайший ящик около уличной двери.
Едкая боль пронзила все тело. Ее бедро было сжато белыми бинтами, перегибая кровотечение. Она была больше чем уверена, что вокруг этого бинта образовалась едко-фиолетовая полоса. Но она поставила себе цель - она добьется ее. Она пройдет через всю эту боль, потому что ей главное узнать, что с Даней все хорошо. С каких это пор она так печется за Даней? В глазах все еще продолжалось мутнеть, а руки заметно начали дрожать, пробегая резкими волнами по всему телу, заставляя его судрогаться. Это не осталось не замеченым, Маруся распахнула свои глаза, быстро подсев к девушке, которая в попытках достать зонтики, присела на корточки.
- Юля, пожалуйста, - начинает Маруся, доставая один зонт для себя из ящика. Тот, скрипя, закрывается от напора руки. - Тебе нужно лечь спать, ты сейчас же пойдешь спать. Хорошо?
- Но.. - не успела возразить та, как девушка начала поднимать Юлю за локоть, уводя на второй этаж. Она, как настоящая мама, которая уводит спать свое маленькое чудо, уложила Юлю в кровать, попутно заправляя ее, как и свою рубашку в штаны.
- Никак «но», ты должна отдыхать, иначе тебе будет хуже. Ты и так вся дрожишь, куда тебе идти в дождь? - Маруся грустно перевела свой взгляд на окно перед кроватью девушки. - А с Даней... Я сама справлюсь, поверь. Мне ли не привыкать, - скрывает волну настигшей боли и вспоминаю й ухмылкой, еле заметной ухмылкой.
Юля, послушав Марусю, окунулась в одеяло с ног до головы, зарываясь внутри, как могла бы зарываться в чьих-то объятьях. Такие мысли девушку настигают, довольно, часто, чем у обычный людей. Хотя, она уверена, что каждый человек думает об этом больше, чем следует думать. В этот момент ей просто не хотелось ничего. Ей хотелось разрыдаться, поднять руки и произвести всему миру: «Я сдаюсь!». Ей хотелось просто сдаться, дабы убежать от этого кошмара, который с каждым днем настигает ее все больше и больше. Хоть та боль, которую он причинил ей теми словами, не сравнится с тем страхом, когда она услышала, что Даня ушел и так и не появлялся. В тот момент он был слишком вспыльчив. Им правила обида и злость, возможно, тревога и настигшие воспоминания. Никто никогда ни за что не сможет заглянуть в душу к человеку. Если он сам не проведет вас в нее, устраивая там подробную экскурсию словами... Даня не должен был так бурно отреагировать, он не виноват. Да кого она обманывает? В глубине души она понимает, что он поступил не правильно, ведь он и так надавил на самое больное, сам этого не зная. Эта ситуация могла произойти когда и с кем угодно, но произошла не самым, точнее, ужасным образом и именно с ней.
Одинокие слезы водопадом стикали по ее щеке, оставляя за собой соленый след. Она закрывает глаза, покусывая губу. Мгновенная тьма заполняется внутри нее, но она так же быстро проходит, когда та открывает глаза. В этой тьме, разумеется, должен быть свет. Но свет должен быть внутри нас, а не там, где мы его обычно ищем - в конце бесконечной дороги, которая ведет нас к «нужному» пути. Все тело начинает дрожать в маленьких судорогах. И когда они стали приходить к ней снова? После смерти отца, в ее жизни настал самый худший период. Этот период был самым больным и муторным. В эти моменты казалось, что все, что мы зовем проблемами - не проблемы. Все же, каким бы отцом он не был, она любила его... В какой-то части души она принимала его таким, какой он есть, надеясь, что он сможет проявлять к ней внимание так же, как и было в детстве. Каждый день с отцом - отдельное воспоминание о детстве. Когда Юля была ростом с гномика, папа дарил ей улыбку и счастье, дарил ей всего себя, всю любовь и заботу. Но, в какой-то момент, в его руках ощутилась первая бутылка. Затем и вторая, третья, зависимость, клубы, измены, крики, наркотики...
Юля боялась, что Даня, как и раньше, возьмётся за наркотики, когда-то взялся отец. Что и было его последним действием в этой жизни. Он выбрал свой путь - гнить в море алкоголя, в перемешку с наркотиками, что и привело его к концу всего. Каждый раз, когда она закрылаа глаза, ей чудилось те фрагменты из жизни, как мама плачет. Как мама лежит вся в крови, а бедная Юля пытается сделать хоть что-то, пригая над телом матери. Но она так же видела те фрагменты из памяти, когда отец был другим... Когда он был ее папой. Самым любимым папой. Когда он покупал ей мороженое, а потом, в тайне от мамы, покупал еще, давал пробовать кофе, после чего мама очень переживала за маленькую Юлю. Он сам выбрал такой путь... Он сам виноват..
И, знаете. В какой-то момент Юля поняла, что просто не хочет сидеть здесь, сложа руки, в ожидании, что кто-то да и придет. Она боится потерять Даню, как когда-то потеряла папу, а следом и отца. Взяв все свои силы в руки, она кое-как, через неимоверную боль, она дошла до уличной двери, прихрамывая. Она даже не помнит, что случилось и почему она испытывает такую боль. Возможно, какой-то из осколков впился в ее бедро, что, скорее всего, было правдой.
Она не стала надевать никакую одежду, которая могла бы «спасти» ее от неминуемой погоды. Кто бы мог спасти ее от самой себя? Если бы такая простая одежда могла бы спасти от всего так же, как и от дождя, то все бы искали в этом свою последнюю надежду. Выбежав на улицу, она начала бежать куда-то, даже не зная куда. Она просто бежала туда, что хоть что-то было похоже на лес и, логично, имело бы такое название. Ее глаза бегали по всей окружности, изредка останавливались на больших скоплениях деревьев.
Единственный вопрос, который волнует ее сейчас: «Где он?», но сейчас ее должен волновать другой вопрос: «Куда я забрела?». Вокруг было все не знакомое, в порядке вещей. Вся местность тут ей не знакома. Начиная с маленького домика на склоне горы, заканчивая до этой местности, где она находится сейчас. Ей совсем стало все равно на боль, которая была в бедре. Казалось бы, она сейчас упадет от едкой боли, но она все еще держалась на ногах, в поисках Дани. Она не знала, зачем это делает. Ее ноги просто вели туда, куда говорит сознание. Она не знает, за какую услугу ему нужно помогать и нуждается ли он вообще в помощи. Она просто шла, с кучами вопросами в голове, на которые, как правило, ответа не последовало.
Одинокая слеза вновь упало на её руки, которые, в попытках стереть давние слезы, оказались около лица. Сейчас же, ей хотелось просто кричать от безысходности. Вокруг нее полным полно скоплений деревье, что называется лесом. Из ее позе зрения ушел маленький склон горы, который давал ей хоть какие-то надежды на спасение. Сейчас все, что она видит - деревья, деревья и еще раз деревья. В голове стоял звон, который, как будто, был не в голове, а вокруг этого леса. Он как будто звал ее с собой, показывая путь к другому дереву и так по кругу.
Вскоре, боль стала неописумой. Боль стала неимоверной. Она стала не терпимой. И девушка просто упало, не в праве справится с ней. Ее тело просто сдалось, против ее воли. Ее разум твердил ей: «Вставай, слабая девочка!», но боль была сильнее. Ее мучала совесть. Ведь Даня, не смотря ни на что, рвался спасти ее, подвергая свою жизнь в опасность. Но нуждаешься ли Даня в помощи? Он в опасности?..