Глава 5. Ненавижу тебя.
Девушка выходит из торгового центра, даже не давая впускать людей внутрь, на что ей говорили в основном женщины своими гнусавыми голосами: «девушка, вы что, этикета совсем не знаете?». Но Элис было не до этих городских критиков, которые вечно говорят как именно надо поступать. На кой раз она должна выслушивать замечания от чужого человека? Правильно, ей плевать, по этому она шла напролом, совсем игнорируя брошенные в её сторону слова, а порой даже и оскорбления.
Её ноги неслись вперед и путались между собой, подчиняясь неведомой силе. Осознав, что она бессознательно мчится в неизвестном направлении, Элис твердо приказала себе, что нужно идти к остановке — теперь шаги стали более уверенными. Лихорадочно заработали руки. Сначала наощупь она проверила карманы джинсов, потом начала рыться в недрах рюкзака в поисках кошелька. Наконец, пальцы наткнулись на знакомый предмет и с замиранием сердца расстегивает молнию, заглядывая внутрь. Лежало всего десять центов, и это было всё что у неё было. Мгновенно стало ясно — на автобус этой суммы явно не хватит, а о такси и мечтать нечего. В голове мелькнула мысль позвонить маме, но она тут же отбросила её. Карен всегда говорила, что Элис может звонить в любое время дня и ночи, и она обязательно найдёт время на разговор с дочерью, но Элис боялась потревожить её в неподходящий момент.
Вздохнув, она приняла решение, что пройдётся до дома пешком. Прогулка на свежем воздухе бывает очень даже полезной для организма. И с этим внезапным ощущением свободы, она направилась в сторону дома, решив превратить вынужденное обстоятельство в небольшое приключение.
— Что ж, устрою променад, — Элис пожимает плечами и, поджав губы с небольшой ноткой грусти, криво улыбается.
Элис аккуратно засовывает кошелек обратно в карман своего рюкзака, словно запечатывая внутри все свои переживания и мысли, и продолжает идти вперед, не оглядываясь. Но все вокруг прохожие люди смотрели на нее косо и с явным недовольством. Их взгляды будто острые ножи, которые пронзали ей кожу, будто она совершила нечто ужасное на публике и теперь все собираются осудить и презирать её до конца её дней. Эти взгляды вызывали в ней раздражение — они словно магниты, притягивающие её к себе, пытаясь, без слов, надавить на её мозги, чтобы те лопнули под тяжестью чужого осуждения.
Внутри у нее разгоралось желание закричать и посылать всех к чёрту, чтобы все эти людишки разошлись прочь и наконец оставили её в покое, чтобы она могла наконец-то побыть наедине со своими мыслями. Все окружающие звуки и разговоры, которые она ранее не замечала или попросту не прислушивалась, начинали её так же раздражать. Теперь каждое слово, каждое шуршание, каждое шепотное шуршание ветра казались ей невыносимо навязчивыми и назойливыми. Её нервное напряжение продолжало расти, и Элис жаждала уединения, чтобы погрузиться в свои мысли и почувствовать себя свободной.
Девушка вновь погружается рукой в карман своего рюкзака и её пальцы наталкиваются на запутанные наушники, которые выглядели так, будто их недавно кто-то бросил в карман в спешке — и это, конечно, было она. Помимо Элис никто не мог так сделать. Спустя две минуты напряженного усилия, она наконец-то распутывает наушники и чуть не врезается в ближайший столб. Она быстро вставляет в уши свои «спасители», пытаясь спрятаться от мира за звуками музыки. Взяв телефон в руки, она переходит в раздел с плейлистами, ищет ту самую музыку, которая могла бы отвлечь её от навалившейся меланхолии, от этого тяжелого чувства, что будто сковывает сердце и останавливается на любимом исполнителе The Weeknd. Ее взгляд останавливается на альбоме, и она выбирает «Save Your Tears», ту самую композицию, которая всегда вызывали у нее особенные чувства.
Когда начальные биты заполняют её уши, она ощущает, как музыка словно становится продолжением её шагов — ритм совпадает с каждым движением, каждым вздохом. Эта песня идеально подходила к её сегодняшнему дню, будто стала саундтреком к драматичной истории с Ви. И в этот момент ей казалось, что лучше оставить слезы для чего-то более больных и трагичных событий, чем эта пустая ссора. Ведь, обидевшись друг на друга примерно неделю, Ви и Элис вновь помирятся и зарубят этот топор на обиде раз и навсегда, будто никакой ссоры и не было. Но для начала этот непонятный момент нужно было пережить и понять, какой он нёс в себе урок и смысл.
Ссора – это временное прекращение общения, которое со временем возобновишь. Просто бывает, что люди имеют разное мнение и происходит недопонимание к друг другу. Позже они поймут, что всё-таки каждый человек имеет своё собственное мнение и вправе высказывать его, забьют на эту ситуацию и продолжают общение так, будто ничего и не было. Самое главное, хорошо продумать план, как сделать первый шаг навстречу к перемирию, при этом не сделать ещё хуже, иначе, в прошлое уже не вернёшься, а сказанные слова уже не перефразируешь.
Элис встряхивает головой, отгоняя плохие мысли и пытаясь забыть никчёмную ссору, и начинает разглядывать окружающий мир. Минуту назад она ненавидела любой шорох на улице, а как только она зашагала под музыку, то вновь влюбляется в природу. Вообще, музыка для неё – это спасение. Если бы не музыка, то она давно поставила бы на себе крест.
Элис жила в ритме музыки и фантазий. Ей нравилось, погрузившись в любимые треки, плести в голове сюжеты собственной жизни, превращая каждый день в захватывающий фильм. Ещё одним источником вдохновения для нее была книга, прочитанная на скамейке в укромном уголке парка, под аккомпанемент птичьих трелей, создающих неповторимую мелодию. В сочетании с ароматным кофе из Starbucks этот момент превращался в настоящий рай. К сожалению, сегодня в её сумке не было подходящей книги – в последнее время она всё больше времени проводила за учебниками и тестами, готовясь к выпускным экзаменам.
Она боготворила природу во всех её проявлениях – за буйство красок, за мощь стихий, за неземную красоту. Ей нравилось просыпаться от ярких лучей солнца, которые предвещали, что день будет наполнен радостью и успехом. Элис искренне верила, что солнечная погода заряжает позитивом всех вокруг, и эта теория находила подтверждение. Достаточно было лишь взглянуть на окружающий мир, чтобы вдохновение наполнило каждую клеточку тела, подталкивая к творчеству. Элис часто задавалась вопросом, в чём же секрет природы, что заставляет нас внезапно реализовывать давние мечты, которые мы так часто откладываем на потом? Эта загадка оставалась для нее секретом, но именно она придавала природе таинственную притягательность.
***
Стрелки часов показывали девять вечера. Томас мчался домой по ночной трассе, разрезая тьму своим автомобилем белого цвета. Желтоватый свет фонарей, выстроившихся вдоль дороги, казался слабым и бесполезным, едва рассеивая густую пелену ночи. Вздохнув, Томас включил дальний свет — тьма мгновенно отступила и на вид открылась более четкая картина дороги.
Самым желанным для него в это время суток было неспешное созерцание лунного света, укрывающим серебристым ковром город. Это зрелище завораживало, успокаивало, но, к сожалению, мешало, когда ты находился за рулем автомобиля. Приходилось довольствоваться пейзажем лишь короткими взглядами в сторону, стараясь не терять бдительность и не отвлекаться от дороги.
— Понавешали грёбаных фонарей, — проворчал себе под нос Томас и останавливается на красном светофоре.
Сегодняшний день выдался на «ура». Томас был доволен собой — дела на работе он закончил раньше обычного. Даже строгий босс не удержался от похвалы и отметил его продуктивность. Именно поэтому он и ехал домой в столь ранний час, а не в одиннадцатом часу ночи.
Заметив красный свет светофора, Томас решил воспользоваться возможностью и взял в руки телефон. За весь день он почти не прикасался к телефону, и сейчас появилась первая возможность спокойно проверить сообщения. Он знал, что этот светофор – один из самых долгих в Чикаго, и приходилось дожидаться разрешающего сигнала почти две минуты. В обычное время его по настоящему это злило, но сегодня ему было плевать — он наконец-то придёт домой и сразу вырубится спать, как только его лицо дотронется до подушки.
Он разблокировал устройство простым четырехзначным паролем и принялся просматривать пропущенные звонки и СМС. Томас всегда предупреждал друзей и коллег, что во время работы лучше писать сообщения, так как звонки его сильно отвлекают. Исключением в качестве звонков были только мама и сестра, но Элис и Карен никогда не злоупотребляли этим и прекрасно его понимали. В тот момент, когда в голове Томаса возник образ любимой сестры, он заметил её сообщение, отправленное ещё днем.
Элис:Тебе нужны новые трусы? Я хожу с Ви по магазинам.15:48
Томас усмехается данному сообщению, но одновременно и стало стыдно, что не смог ответит сообщение, хоть и был сильно занят. Элис знает, что брат пашет на работе с самого утра до поздней ночи, и, конечно, ему некогда ответить. Томас опускает руку с руля и теперь двумя руками стал печатать долгожданный для сестры ответ.
Томас: Ты где? 20:52
Мужчина отбрасывает телефон на пассажирское кресло, когда видит зелёный цвет на светофоре, и двигается дальше по дороге. Через пару секунд на телефон приходит уведомление. Томас одной рукой нащупывает на кресле мобильное устройство, не отрывая взгляда от дороги, и берёт его в руку. Он быстрым взглядом изучает содержимое текста.
Элис: Нет, я в Экхарт Парк.
Томас невнятно хмурит брови и печатает следующее сообщение большим пальцем свободной руки.
Томас: Так поздно?
Больше его смущало то, что сестра не находилась дома, а была в парке, который, прежде всего, находится далеко от дома. Томас хотел вновь откинуть телефон на кресло, как сразу приходит новое сообщение.
Элис: Заберёшь меня?
Томас:5 минут.
Он хорошо знал свою сестру, как свои пять пальцев. Элис никогда не гуляла одна после встреч с Венди, а уж тем более по вечерам. В это время она уже находилась дома. Дело было не в запретах — ни он, ни мама никогда не ограничивали её свободу. Элис сама понимала, что для девушки небезопасно одной разгуливать в темноте, особенно в парке, где можно столкнуться с неприятными личностями, как пьяные и пристающие мужчины, или попасть в другие неприятности. Осознание этого нарастало, словно тяжелый ком в груди. Что-то было не так. Определённо не так.
***
Вечерняя прохлада пронизывала аж до самых костей. Лёгкий дождь, начавшись незаметно, успел промочить одежду Элис, делая её насквозь мокрой. Вода стекала по лицу, а мокрые пряди, несмотря на заплетенный высокий хвост, противно прилипали к коже, вызывая раздражение. Она надеялась, что Томас вот-вот подъедет, и можно будет наконец-то согреться в машине. Не хватало бы ещё заболеть в перед первыми летними днями.
Но даже в этой промозглой ситуации Элис находила что-то вдохновляющее — она могла бы целыми днями спать под успокаивающий шум дождя и слушать настукивающие ритм каплей по крыше дома. Как же называется человек, любящий дожди, находящий в них особый смысл и красоту? Точно, плювиофил.
Элис обожала дожди, даже несмотря на то, что они могли быть мерзкими и делали тебя полностью мокрым с сáмой макушки до самых пяток. Но она всё равно оставалась верна своей плювиофилии. Сегодняшний дождь стал её первым исключением. Он был слишком холодным, слишком каким-то навязчивым.
Лёгкий озноб продолжать пробирать до костей. Элис не отказалась бы от возможности спрятаться в каком-нибудь тёплом местечке и подождать брата там, но поблизости не было ни единого магазина, ни кофейни, ничего. Она обхватила себя руками и начала энергично растирать плечи и предплечья, пытаясь хоть немного согреться и вызвать хоть какой-то прилив тепла от рук. Наивная надежда на безобидный дождик рухнула. Всё пошло совсем не так, будто в жизнь появилось прямое противопоставление к её ожиданиям.
— Ну где же ты? — пробормотала она себе под нос, раздражённо закатывая глаза. Вместо умиротворяющей прогулки в одиночестве в ужасном холоде, она бы сейчас с удовольствием сидела дома, в тепле и уюте.
Она корила себя за то, что устроила этот променад в позднее время, когда в ночной тишине можно ожидать чего угодно. Именно этого Элис боялась больше всего — оказаться в лапах ночного чудовища и тщетно звать на помощь в месте, где нет ни единой души.
Внезапно дорогу озарили яркие белые фары. Элис прищурилась от вспышки света и стала напряжённо вглядываться в приближающийся автомобиль, пытаясь различить номера и опознать марку. Наконец, она убедилась, что это машина брата. В тот же момент раздался громкий гудок, заставивший её слегка вздрогнуть и бросить быстрый взгляд на водителя. Стекло медленно опустилось, и из салона выглянул Томас.
— И долго ты там будешь стоять? — мужчина была явно не в настроении, и это было понятно по интонации голоса.
— Иду уже, — Элис громко ему отвечает и быстрыми шагами направляется к пассажирскому месту.
— Ты почему не дома? — спрашивает серьёзным тоном Томас, когда сестра оказывается на пассажирском сидении и захлопывала за собой дверь.
— Я решила прогуляться, — отвечает Элис слегка сиплым голосом.
— Одна? — взглянул на неё Томас без какой-либо эмоции на лице из-за чего Элис задумчиво поджала губы.
Когда машина трогается с места, Элис так же, как брат, отвечает однотомно, не вздрогнув на лице ни одной мышцей.
— Мы поссорились.
Она отвернулась к окну, безуспешно пытаясь пригладить мокрые волосы пальцами. Дождь продолжал шелестеть, а щётки автомобиля энергично смахивали с лобового стекла капли дождя. Вопросы или объяснения от Томаса не последовали, и в душе Элис поселилось странное чувство — с одной стороны, молчание слегка успокаивало, но с другой – угнетало своей громкой тишиной, лишь только барабан каплей её нарушал.
— Ладно, дома обсудим, — вздыхает Томас и поворачивает руль в сторону, заставляя завернуть иномарку юркнуть за угол улицы.
— Хорошо, — кивает Элис.
Она тянется к магнитоле и кнопкой начинает искать нужную для неё музыкальную станцию. Ей срочно необходима музыка, чтобы настроить себя на более позитивный лад. В голове поселился единственный вопрос: почему время доходило девяти часов, а брат уже был свободен? Отпуск или удавшийся день? Даже если сегодня на работе было хорошо, то усталость под конец вечера Томаса выдавала его за себя.
Наконец-то они подъехали к дому. Элис быстро выскальзывает из машины и захлопывает дверцу, в то время как Томас выключил музыку и заглушил двигатель. Выбравшись наружу, он заблокировал автомобиль с помощью дистанционного ключа. Скрестив руки на груди, Элис терпеливо ждала брата у подъезда, мысленно прокручивая в голове сценарии их предстоящего разговора. Будет ли это приятная и душевная беседа или же вспышка гнева, накопившееся за эту неделю на работе? Снова оставалось только гадать, какую атмосферу примет этот разговор и чего ожидать в ближайшем будущем.
***
Элис неподвижно сидела за столом, вглядываясь в деревянную мебель, накрытой белой скатертью, невидящими глазами. Её поза напоминала обиженного ребёнка после ссоры с мамой, когда та подаёт ему еду и сухо желает приятного аппетита. День выдался совсем не таким, как она себе представляла, но сейчас все её мысли были заняты предстоящим разговором с братом, который еще не был в курсе о её ссоре с Венди. Элис хотела, чтобы брат не знал всех подробностей касаемо её личной жизни, но ей отчаянно нужно было кому-то выговориться. Кроме этого, ей было интересно узнать мнение брата, проанализировать ситуацию со стороны взрослого человека и понять — кто прав, а кто виноват. В любом случае Элис знала, кто и какое место занимает.
В это время Томас, молча, возился у кухонных полок. Он положил в белую кружку несколько ложек сахара и туда же бросил чайный пакетик. Чайник внезапно щёлкнул, оповестив о том, что вода вскипела. Томас одной рукой взялся за чайник и наполнил кружку кипятком, а свободной рукой начал тщательно размешивать содержимое ложкой. Аромат чая захватил всю кухню.
— Зелёный чай, — Томас поставил перед сестрой кружку чая.
— Спасибо, — кивает Элис и перед тем, как отпить небольшой глоток чая, она вдыхает невероятный аромат зелёных трав. Элис моментально поморщилась от двух ложек сахара в совсем некрепкий напиток. Если она в чашку эспрессо не добавляет сахар, то про зеленый час она вовсе молчит. — М-м, какой вкусный... чай, — соврала Элис.
Она ставит кружку обратно на стол перед собой и, обхватив её обеими ладонями рук, стала от неё согреваться. После холодного дождя было самое то. Ещё было бы лучше, если дома был бы камин. Элис долю секунду смотрела на пар, исходящий от зелёного чая, затем перевела взгляд на брата.
Томас тянулся к полке, в которую обычно не заглядывал ни он, ни мама. Разве что по большим праздникам, например как Новый год или дни рождения, но сегодня не было повода отмечать праздник алкоголем. С полки он извлек бутылку белого сухого вина с элегантной, брендированной этикеткой. Эта марка шампанского пользовалась сейчас большой популярностью, хотя Элис никогда не разбиралась в алкоголе. Но если учесть, что мама всегда выбирала только эту фирму, значит, её вполне устраивало качество напитка как и Томаса. Брат взял бокал и щедро наполнил его вином. Заткнув бутылку пробкой, он наконец-то подошел к столу и, присев на стул напротив сестры, поставил перед собой бокал с содержимым.
— Ты не будешь чай?
— Хочу что-то покрепче, — съязвил Томас.
— Нелёгкий день? — с тревогой спросила Элис. Она редко видела брата с бокалом шампанского после работы, а если и видела, то это означало, что либо что-то случилось, либо он просто так расслабляется.
— Нет, наоборот хороший день. Просто вымотался за сегодня, хотя и освободился раньше на целых два часа. Вот, отдыхаю, — он поднимает бокал на последнем слове и делает несколько жадных глотков, на что Элис поджимает губы и неловко кивает.
— Мне не понять, — ехидничает Элис и тоже отпивает свой напиток, сдержав гамму эмоций отрицания зелёного чая. Лучше это был латте с двумя ложками сахара, а не вот эта чересчур сладкая бурда.
Отпив пару небольших глотков вина, Томас спрашивает:
— Так что же случилось? — заботливо взглянул на сестру парень, как голубь наклонив голову набок, и улыбнулся одним краем губ. Элис саркастично ухмыльнулась, но вскоре выражение лица приобрело печаль.
— Мы с Ви поругались. Честно, не знаю из-за чего. Всё как-то быстро произошло, — вздыхает Элис и трёт большим пальцем руки край кружки.
Ехидная улыбка брата сменилась на тонкую полосу губ, а поза стала важной, когда он медленно сцепил руки в замок перед собой на столе и отставил бокал немного в сторону. Он был готов к серьёзному разговору.
— А о чём вы говорили?
Внезапно Элис подумала, что данный разговор стоило отложить до завтра, когда Томас будет в более хорошем расположении духа, а Элис за ночь переварит непонятную ссору с подругой и сделает из этого выводы. Но раз уж она начала, нужно довести дело до конца.
— Помнишь, я давно отпрашивалась у мамы на ночёвку к Ви, когда её родители уехали отдыхать на несколько дней?
— Помню, — кивает он.
— Я проснулась посреди ночи...
— Зачем? — перебивает Томас и с хитрой улыбкой смотрит на неё.
— Пописать, Томас, — исподлобья отвечает Элис.
— Извини, продолжай, — Томас прокашливается и берёт с блюдца шоколадную конфету. Элис задумалась о чрезвычайно неожиданно глупом вопросе от брата. Может, он таким образом хотел поднять ей настроение? Скорее, у неё произошло недопонимание.
— В общем, я услышала уведомления на её телефоне и решила заглянуть...
— Зачем ты заглядываешь в чужие телефоны? — вновь перебивает Томас. Ему явно не понравился жест со стороны сестры к лучшей подруге, и Элис понимает, что разговор стал идти не по плану. Не стоило продолжать.
— Я понимаю, что это некрасиво с моей стороны, но вдруг это было срочное сообщение от мамы. Тем более оно пришло ночью, — оправдалась Элис, на что она получила одобрительный кивок от Томаса.
— И что дальше?
Внезапно Элис задумалась, а стоило ли вообще начинать рассказ о той злополучной ночи, когда она впервые узнала о молодом человеке Венди и ее голодовке? Если бы кто-то за её спиной копался в её личной жизни, она была бы вне себя от ярости. Впрочем, она могла бы и не вдаваться в подробности, а просто сказать, что Венди ненавидит себя и своё тело, и именно это стало причиной их ссоры. Но поздно, пути назад уже не было. Подняв глаза, Элис со вздохом снова посмотрела на брата.
— Она сидит на диете, — спокойно выдала она и на мгновение замолчала. А затем ее словно прорвало: — Да не на диете, а голодает целыми неделями! А ее парень – настоящее чудовище! — С этими словами она отворачивается к окну, чтобы брат не увидел слез, готовых вот-вот хлынуть из серых глаз. В стекле отражались вечерние огни города, машины, снующие туда-сюда, которые были равнодушны ко всем ее переживаниям.
Ей было до слёз жаль свою подругу, так жаль, что моментами она была готова плакать вместо нее, хотя это были ее собственные проблемы. Элис даже не могла спокойно побыть наедине в своей комнате, чтобы дать волю эмоциям. Боковым зрением она заметила, что Томас, на полпути к распечатыванию следующей конфеты, вдруг остановился и безэмоционально положил ее обратно на стол.
— Чёрт, — шепчет он и грустными глазами смотрит на стол.
Элис внимательно следила за реакцией брата и она была удивлена тому, насколько сильно его затронула эта новость. Примерно минуту они сидели в полной тишине, переваривая услышанное, пока Томас первым не нарушил молчание.
— Я всегда видел в ней позитивную и весёлую девушку, будто у неё вовсе не было повода грустить. А на самом деле... Бедная Венди, чёрт... — тихо проговорил Томас с ноткой грусти в голосе, боясь сказать что-то не то. Он был явно потрясён услышанным и стал скудно помешивать шампанское в бокале по кругу.
— Я бы не хотела об этом говорить, — Элис украдкой взглянула на брата, пытаясь понять, как он воспринимает ее слова. По его лицу было видно, что новость действительно его расстроила. Да, с Венди они не были близкими друзьями как Элис, но они всегда неплохо ладили и, казалось, понимали друг друга с полуслова. — Мы после шопинга решили перекусить — она ничего не заказала. Я тогда поняла, что она села на эту сранную диету по настоянию своего бойфренда.
— Поговори с ней. Скажи ей, что она прекрасна в любом виде и не должна слушать своего парня. В конце концов, она живёт для себя или для этого придурка? — брат отпивает белое вино и продолжает: — Пусть сама решит, что для неё важнее: чужие прихоти или её собственное счастье и здоровье. Неужели она хочет прожить жизнь, пытаясь угодить кому-то другому, а не себе? — серьезно закончил Томас.
Элис лишь коротко кивнула на его слова, но всё же ответила:
— Том, я миллион раз ей это говорила и буду повторять снова и снова, пока до неё не дойдет, — шумно вздыхает Элис, она качает головой: — Сегодня она от меня ушла в слезах. Впервые за все годы нашей дружбы между нами произошла такая дичь, — в голосе слышалась горечь, а допивать половину кружки приторного зелёного чая уже не хотелось. Элис подпёрла щеку кулаком и от отчаяния принялась нервно барабанить пальцами по кружке.
— Вы помиритесь, просто дай ей немного времени, — с мягкой улыбкой произнес Томас. — И никогда не забывай говорить ей, что она прекрасна. Пусть слышит это как можно чаще.
Элис продолжала сидеть с каменным лицом, в пол уха слушая советы брата. Вдруг она издаёт короткий смешок и начинает тихонько смеяться.
— Что? — испуганно застыл в конфетах в зубах Том.
— Если ты ей скажешь эти слова, то она попросту растает на твоих глазах, — продолжала подхихикивать Элис.
— Да уж, — немного улыбнулся тот, пережёвывая конфету за щекой. — Вы помиритесь. Дружба никогда не бывает без ссор и именно они укрепляют дружбу и показывают, насколько вы важны друг для друга. Главное – уметь прощать и находить компромиссы.
— Окей, — слабо улыбается Элис. — Да, спасибо, Том.
Вновь над ними нависла слегка неловкая тишина под звуки хлебающих людей своих напитков. Один довольствовался шампанским, которое оставляло небольшую кислинку на языке, а затем чувствовалась приятное тепло, разливавшееся по всему телу. Другая давилась зеленым чаем, от которого она получала не только тепло после холодного дождя, но и мурашки от большого количества сахара. Томас прокашлялся, дав знак, что сейчас заговорит, и Элис заинтересованно уперлась подбородком в руки.
— Знаешь, мне всегда не везло с пацанами... — начал парень.
— Что-о? Ты гей?! — перебивает с хитрой улыбкой Элис.
— Нет.
— Вот блин!
— ...в дружеском плане, — невозмутимо закончил он.
— Поцелуй по дружбе? — усмехнулась Элис.
— А-а-а, Элис! Чтоб тебя! — мычит от нарастающего гнева Томас, а сестра начинает смеяться с его злости, которая казалась ей на удивление милой. — Да не гей я! — напоследок выпалил он.
— Всё-всё, остынь! — продолжает посмеиваться Элис и выставляет ладони перед ним в качестве поражения.
— Я знаю, что для Ви — ты очень хорошая подруга, и Венди это тоже знает, — с этими словами парень осушивает шампанское до дна.
— Окей, я поняла, — Элис нелепо улыбается, а затем в спешке поджимает губы. Томас наклонил голову набок и прищурился, серыми глазами рассматривая свою сестру.
— Ну всё, не грусти, — прошептал Томас и аккуратно берёт её за запястье руки, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Ненавижу тебя.
Элис сначала взглянула на их руки, а потом на Томаса и тепло улыбнулась. Такой неловкий жест со стороны брата, но без слов можно было понять его поддержку и большую любовь и тепло к сестре. Она усмехается фразе и кладёт вторую руку на его, которая до сих пор поглаживала руку, и ответила шёпотом:
— А я тебя ещё больше ненавижу.
Томас по-доброму усмехнулся.
Именно так они выражали любовь друг к другу, хоть Карен и считала это чересчур странным, будто они вроде и любили друг друга, но и в то же время желали смерти. Мама просто пожимала плечами и уходила дальше заниматься своими делами. Это был их своеобразный формат любви, который никому, кроме них, не будет понятен.
— Хочешь, вместе поедим мороженого за фильмом? — он отстраняется от Элис и кивком указывает на холодильник с хитрым выражением лица.
— И ты меня ещё спрашиваешь? — вопросом на вопрос слукавила Элис.
Настроение стало значительно подниматься, будто его никто и не портил, но осадок от сегодняшнего дня всё равно оставался. Ей всё также хотелось написать Ви, извиниться перед ней и поболтать с ней обо всём, что она захочет. Но Элис решила, что лучше даст подруге остыть, нежели чем снова попадется на ещё одну очередную ссору, которая нужна ни Элис, ни Венди.
— Что будем смотреть? - щёлкает пультом Томас, рассматривая популярные сериалы и фильмы на Netflix. — Только, пожалуйста, не романтику, как «Сумерки», — умоляет он, показав нижнюю губу и состроив брови домиком.
— Только не ужастик, как «Пила», — тоже умоляет Элис, — а то у меня была травма в пятнадцать лет, когда я ради интереса заглянула в твой ноутбук. До сих пор мурашки с этого фильма, — поёжившись от воспоминаний, Элис быстро уходит на кухню.
В дверь негромко постучали. Томас, слегка вздохнув, поднялся с дивана и заглянул в глазок. За дверью стояла их мама. Он распахнул дверь, впуская Карен в квартиру.
— Привет, ребятишки! — уставше улыбнулась белоснежной улыбкой женщина, повесив на вешалку свое весеннее пальто серого цвета, — Как ваши дела? Чем занимаетесь?
— Решили фильм посмотреть, не знаем какой, — пожимает плечами Томас и падает обратно на диван.
— Ясно, — кивнула та.
— О, мама! — выбежала с кухни Элис. В одной руке между пальцами она держала две небольшие жестяные банки с газировкой разных вкусов, а в другой — попкорн, приготовленный из микроволновки, — Присоединишься к нам? — улыбается Элис, зазывая мать присесть вместе с ними.
— Вы с фильмом определитесь, а там я уже подумаю. Как-то я сегодня устала, — простонала на последнем слове женщина и направилась в свою комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду. Элис коротко кивает, расставляя на кофейном столике разные вкусности, и вновь удаляется на кухню.
— Блин, как тот фильм называется? Его недавно по рекламе показывали, — щёлкает пальцами Томас, пытаясь вспомнить название. — Ты его очень хотела посмотреть, — обращается он к Карен, когда та приземляется рядом с ним.
— «Дом Prada»? — тоже хмурится, пытаясь вместе с ним вспомнить фильм.
— Может быть, «Дом Gucci»? — помогла им с мозговым штурмом Элис.
— Да! Да, он! — он в последний раз щёлкнул пальцами и взялся за пульт.
— Попкорн, — с этими словами девушка возвращается в комнату и ставит ещё одну полную миску попкорна другого вкуса.
Тем временем, Томас, направив пульт на телевизор, выбрал фильм «Дом Gucci», где в главной роли играют Леди Гага, Джаред Лето и другие звёздные актёры, и запускает его. Карен вдруг вспомнила, что всё время откладывала просмотр этого фильма, так как в её плотном графике, состоящем из работы и сна, просто не оставалось времени на кино. Томас поставил фильм на паузу, оставив на экране хорошо всем знакомую заставку, и принялся ждать Элис.
— Так, вроде бы всё, — внимательно рассматривает стол Элис, уперев руки в бока.
— Давай, садись уже, — Карен хлопает по дивану рядом с ней, пододвигаясь ближе к сыну.
Элис усаживается слева от Карен, а справа от неё сидел Томас, оставив мать сидеть по середине дивана. Парень запускает фильм, и все разом накинулись на свою любимую еду. Карен прищуривается к закускам и берёт одно зерно странного попкорна, внимательно его рассмотрев, а затем закинула в рот.
— Что за жёлтый попкорн? — спросила женщина.
— Сырный попкорн, — ответила Элис, беря в руки названный ею попкорн и принялась его поглощать.
— Он так и должен вонять носками? — сморщился от запаха Томас и закидывает себе в рот карамельный попкорн. — Гадость.
— Ты это про карамельный попкорн так сказал? — усмехнулась Элис.
Томас лишь закатил глаза.
Пожевав немного попкорна, Элис ставит обратно на столик миску и взяла в руки мороженое, открыла его, а затем взяла печенье и обвалила его в мороженом.
— Кто ест мороженое со вкусом «печенья» с печеньем? — женщина бросает на дочь странный взгляд, критикуя её вкусы.
— Эх, мама... Жаль, что ты не понимаешь всей этой странности, — с грустными фальшивыми нотками произнесла Элис и откусывает печенье, тщательно смакуя его на вкус.
— Окей, молчу, — она вскидывает ладони и откидывается на спинку, сев в более удобную позу.
— Вы, вдвоём! Давайте уже фильм смотреть! — наигранно повышает голос Томас, на что Элис и Карен издевательски рассмеялись и вскоре замолкли.
Вся семья, наконец, погрузилась в просмотр фильма, окунувшись в его атмосферу и сюжет. День выдался, конечно, не самым лучшим, но этот вечер определенно удался на славу. Казалось, даже недавняя ссора с подругой, так сильно выбившая Элис из колеи, отступила на задний план. Сейчас она чувствовала себя невероятно хорошо в окружении любви и заботы самых близких для неё людей. Они так редко собирались вместе, чтобы просто посмотреть фильм, посмеяться и поболтать обо всем на свете.