Пролог. Из глубин
В самом начале был лишь бесконечный океан, нежно гладящий волнами песчаный пляж в Серединных Землях. В начале был лишь раненный ангел, чьи крылья были похожи на красно-белые розы. Покрытые бурыми брызгами слипшиеся перья не могли ловить воздушные потоки, были слишком тяжелы, чтобы служить свою службу. Горячие, горькие ангельские слезы быстро впитывались в песок, и было так легко поверить, что вот-вот из них прорастут прекрасные цветы... Он не боялся, все было под контролем, кроме, разве что, распространяющегося по крови яда серой твари, которыми так славятся эти края. Океан беспристрастно бился в сушу. Где-то под толщей воды были натянуты нити жизни всех существующих, даже ангелов, где-то под водой Фатум делала свой выбор, и ей не было дела до одной жизни, когдав ее руках тысячи. Где-то под водой нить жизни медленно натянулась в руках самой смерти...
Ангел из последних сил подполз к воде, боюсь тлько одного — что зрение подводит его. Но нет, маленькая корзинка, сплетеная из ивовых ветвей, действительно медленно уткнулась в песок, принесенная накатившей волной. Он приподнялся на локтях, сдвигая крышку, заглядывая внутрь. Казалось, в жизни молодого оперативника не было ничего важнее, чем на пороге смерти узнать, что же принес ему напоследок океан, что он хотел сказать, что донести...
В корзине лежал ребенок. И свет не пронзил тучи, и не прогрохотал гром, не зашумел ветер, ничего особенного не произошло, но ангел перевернулся на спину абсолютно успокоенный. Он знал, что его тело заберут и предадут чистому Сиянию. Знал, что за ним придут и найдут корзинку. На миг он увидел все, он увидел судьбы, увидел нити, увидел замысел и содрогнулся от иронии судьбы.
Волна накатила на берег, заливая соленой водой безжизненные глаза, глядящие в небо. Где-то далеко, над темным лесом, в облаках зашумели крылья. Ребенок в корзинке тихо пошевелился во сне, ожидая, когда же его заберут в Эдем, решат, что делать и, в конце концов, дадут имя.
"Нарекаю тебя Астой," — пророкотал океан. Он все знал заранее.