Люцифер
Поздним вечером, возвращаясь из суда, я зашел в магазин, чтобы купить Изабелле подарок. Сегодня год, как мы вместе, и не без помощи кулона, конечно. Я задумался, стоит ли его снимать. Никогда не был так счастлив, как сейчас. Каждая свободная минута с ней — как праздник.
— Вот этот браслет, — я указал ювелиру на золотой браслет с кулоном в виде анатомического сердца.
— Конечно, с вас 15 000 золотых слитков, — он протянул мне расписку.
Пока я расписывался, он упаковал браслет в красный бархатный футляр. Надеюсь, ей понравится.
Мы с Изабеллой уже сидели за накрытым столом и ужинали.
— Как прошел день, милый? — спросила она, откусывая рыбную палочку.
— Как всегда, любимая, — ответил я. С другой девушкой такое общение показалось бы мне скучным, но только не с ней.
— Мы с Мегги рисовали картину. Она неплохо разбирается в искусстве.
— Картину? — я поперхнулся. — Ты умеешь рисовать?
— Ну, я многое умею! — она возмущенно ударила по столу.
Когда Изабелла злится, это отдельное удовольствие для меня. Ее нахмуренные брови всегда вызывают у меня улыбку.
— Не сердись, малыш. Покажешь картину?
— Конечно! — она вскочила и убежала вверх по лестнице.
Я решил не ждать и поднялся к ней. Ее лицо, когда я неожиданно появился, было бесценно. Она пыталась спрятать картину за спиной.
— Люцифер, ты что, не знаешь, как стучать?! — возмутилась она.
— Показывай.
Развернув картину, я потерял дар речи. На ней были мы. Она в кроваво-красном платье, а я, чуть прикрывая ее крыльями, стоял сзади.
— Ты прекрасна, — я притянул ее к себе и поцеловал. — У меня тоже есть для тебя подарок.
Я достал футляр и протянул ей. Она осторожно открыла коробочку и ахнула от восторга.
— Господи, Люци! Не стоило, он, наверное, очень дорогой!
— Нет ничего ценнее твоих эмоций, принцесса, — я помог ей надеть браслет.
— Он прекрасен, — она поцеловала меня, и я прижал ее к себе.
— Может, поужинаем?
— Люциус, это ещё не всё, — медленно начала она, развязывая ремень на платье. — Ты подумал, что я остановлюсь на картине?
Бэль прикусила губу и сняла одежду, оставшись в черно-красном корсете, чёрных стрингах и чулках в сеточку. Подойдя ко мне, она погладила мою грудь и спустилась ниже.
— Бэль, — с трудом выдохнул я, чувствуя, как моё тело наполняется желанием.
Я притянул её к себе, и мы слились в жадном поцелуе, не давая друг другу глотнуть воздуха. Я крепко обнял её, чувствуя, как её тело дрожит от возбуждения.
Я аккуратно уложил её на кровать. Спустившись ниже, я снял с неё чулки. Она притянула меня к себе, и я начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке, наслаждаясь каждым мгновением близости и её горячими прикосновениями. Её дыхание участилось, когда я освободил её от корсета, и я почувствовал, как её кожа горит под моими пальцами.
Я начал медленно исследовать её тело, чувствуя, как она тает под моими ласками. Её стоны становились всё громче и громче, когда я поглаживал ее клитор и входил пальцами в нее. Мы слились в страстном поцелуе, и я медленно вошёл в неё, ощущая, как её тело принимает меня.
Мы двигались в унисон, наслаждаясь каждым мгновением. Я чувствовал, как напряжение в комнате нарастает, и вот, наконец, настал момент, когда мы достигли вершины наслаждения вместе.
Я почувствовал, как она обнимает меня крепче, и мы лежали, наслаждаясь друг другом и ощущая, как наши сердца бьются в унисон.
— Пойдем поужинаем?
— Люци, — Бэль кинула в меня подушку и нежно поцеловала в губы.
Люблю ли я Бэль? Вопрос, на который я не знаю ответа, я не знаю, что такое любить, у меня было много девушек, но любил ли я их, однозначно нет, но что со мной делает Бэль, почему рядом с ней я чувствую тепло и в то же время неутихаемую страсть. Может, это воздействие кулона, сняв его, она возненавидит меня, и все станет как раньше? Она будет моей пленницей, а я ее господином. Этого мне хотелось меньше всего, я и так держал Бэль в плену, я запрещал ей выходить из замка даже во двор, это слишком опасное место для нее.
Нет, я люблю Бэль, я не могу себе в этом признаться, я ищу оправдания, чтобы не снимать с нее кулон, но я хочу, чтобы и она любила меня по-настоящему.
— Бэль, одевайся!
— Куда? — Она явно была удивлена этим, учитывая, что мы только что готовились ко сну.
— Увидишь солнце, — Я поцеловал ее в лоб, — можешь надеть мою кофту.
Через двадцать минут она была уже готова. Я решил, что добираться до того места перемещением будет неуважительно, я взял Бэль на руки, и мы взлетели, она впервые оказалась в воздухе со мной, крепко обнимая и прижимаясь ко мне, она с интересом рассматривала улицы, над которыми мы пролетали.
Спустя пару часов мы оказались перед расщелиной двух скал.
— Люци, где мы?
— Бэль, пойдем за мной, — Я протянул ей руки, и мы вошли внутрь.
— Солнце в Аду? — удивлённо спросила она.
Я указал на водопад, и она увидела, как струи воды переливались всеми цветами радуги, словно были не просто водой, а магическим потоком, искрящимся энергией. Вокруг озера витали светящиеся бабочки, размером с ладонь, их крылья мерцали, будто драгоценные камни. Деревья сакуры казались живыми существами, их лепестки падали на землю, словно снежинки, несмотря на то, что вокруг царило лето.
Тропинка, ведущая к водопаду, была выложена светящимися камнями, которые мягко освещали путь, создавая атмосферу сказочности. Вилла у водопада излучала свет, и казалось, что она сделана не из обычных материалов, а из застывших лучей солнца. На газоне можно было заметить светящиеся цветы, которые словно светились изнутри, добавляя месту мистическую атмосферу.
— Назовем это чудо Ада, — Я повернулся к Бэль и поправил ей прядь волос, а после коснулся ее кулона, — Бэль, любимая, пожалуйста, что бы сейчас ни произошло, знай, это все было по-настоящему, я правда тебя люблю и больше не могу обманывать ни тебя, ни себя.
Она непонимающе смотрела в мои глаза, ища ответы на свои вопросы, но все, что я мог сказать перед тем, как расстегнул этот кулон, жалкое «прости».