Глава 5 - «Пора что-то менять»
Холодный кафельный пол, я сижу и роняю на него свои соленые слёзы. Руки трясутся, колени дрожат, и я не могу себя успокоить.
Истерика, которая накапливалась днями, неделями, наконец дала известие о себе. Тонкая ниточка моего терпения порвалась, нервы напряглись до предела, и меня словно прорвало, я рыдала ничего не чувствуя внутри себя и ничего не замечая вокруг.
Сейчас мир казался мне незначительным, а я жалкой и ничтожной. Мне надоело это все. Надоела моя беспомощность и бесполезность. Я не могу постоять за себя, не могу дать отпор своим узколобым одноклассникам, не могу, но понимаю, что должна. Должна быть сильной, как раньше. Я хочу, снова хочу стать прежней, такой, какой я была в первом классе: милой, общительной, уверенной, смелой и популярной. Я хочу снова стать собой, найти себя, перестать верить в своё сумасшествие, никого не слушать и с каждым днём становиться лучше и лучше.
Я действительно этого желала, и чем больше сидела здесь, в школьном туалете, тем яснее в этом убеждалась. Но меня останавливало то, что портило мою жизнь больше всего, это не была моя отрешенность от мира и не были насмешки сверстников в мою сторону, нет, это был страх.
Страх стал моим вторым именем, он преследовал меня всюду. Я боялась признаться себе в своём неадекватном поведении, страшилась несуществующих теней и монстров, боялась заметить, что все слова отца ложь, я боялась всего, что меня окружало. Возможно, все дело в моем детстве, но нельзя винить родителей за то, кем я стала сейчас, серой мышью, неспособной удовлетворить и взять себя в руки. Это исключительно моя вина, на которую повлияли внешние факторы.
Я тряслась, дрожала, вытирала слёзы, плакала, уверяла себя, что в этот раз я смогу все поменять, что страх уйдёт, нужно лишь переступить через него, как вдруг почувствовала чью-то руку на своём плече. Малейшее ощущение и я снова чувствую опасность.
«Это Роберт пришёл отомстить за мои слова», пронеслось в моей голове, и я нервно посмотрела вверх.
— Я думала ты меня никогда не заметишь, — улыбнулась мне Стефани, и я подергивающимися губами нервно выдохнула. Подруга села рядом со мной и крепко обняла, шепча что-то успокаивающее и ободряющее.
Шли секунды, минуты, и вскоре я начала приходить в себя. Моя незапланированная истерика заканчивалась, оставляя лишь неприятный осадок после себя. Я была безумна благодарна Стефани Браун за ее поддержку и то, что она вспомнила обо мне и пришла помочь. Я очень ценю ее и нашу дружбу. Но все равно мне было неловко от осознания того, что она видела меня в таком состоянии. Да, пусть я была слабой духом, но никогда не показывала слез другим. Я терпела, кротко опускала голову, или же наоборот задирала как можно выше, но никогда не плакала при других. Никто не должен видеть меня настолько разбитой, ведь я и так никчёмна в глазах окружающих, и мои слёзы и истерики могут стать поводом для ещё большего количества смешков и издевательств.
— Спа ... спасибо тебе, что ... поддержала.
— Ванесса, я всегда готова прийти тебе на помощь, и ты можешь мне все рассказывать, чтобы потом, ну, ты понимаешь, не срываться так, — девушка держала меня за руку и смотрела с такой теплотой в глазах, что я улыбнулась. Как хорошо, что у меня есть такая подруга. — Это из-за Роберта?
Улыбка сразу исчезла. Я вспомнила его дыхание на своей шее, его губы на своих и с трудом сглотнула ком, подступивший к горлу.
— От куда?...
— Он вышел следом за тобой. Я сразу поняла, что это было не просто так и отпросилась, чтобы проверить все ли в порядке. И вижу, что это было не зря, — девушка ещё раз улыбнулась и встала, покидая туалет.
Я тоже поднялась с пола и посмотрела на себя в зеркало: бледная кожа, местами покрылась лёгкими красными пятнами, кудрявые волосы растрепались, подтверждая факт о недавней истерике, а веки и вовсе опухли от слез. Включив холодную воду, я несколько раз ополоснула ей лицо. Вода ободряла и помогала мне быстрее прийти в себя.
Вскоре я была готова покинуть женскую комнату и вышла в коридор, разыскивая глазами Стефани. Ее нигде не было, и я отчаявшись направилась в класс, как вдруг заметила Алекса. Парень стоял и ,облокотившись о стену, пристально смотрел на меня. Он не улыбался, не смеялся и не делал что-то, чтобы мне насадить, нет, он был серьезным и каким-то ... расстроенным. В его взгляде читались боль и сожаление, я не могла поверить в это и смотрела на него как зачарованная, пытаясь понять, точно ли вижу его таким или это очередная несуществующая галлюцинация моего воображения.
— Ванесс, что так долго? — окликнул меня знакомый женский голос, я тут же обернулась и заметила подругу.
— Я умывалась, а потом не смогла тебя найти.
— Да я вижу, зато вместо меня его нашла, — девушка кивнула в сторону парня. — Прям съели друг друга взглядами. Ладно, пошли, урок уже давно кончился, пока ты там марафет красоты наводила, — и Браун зашагала своим широким шагом к кабинету истории, роняя слова на ходу. — Я сказала миссис Стэндал о твоём самочувствии, и она освободила тебя до конца дня. Поэтому радуйся, пропустишь сегодня контрольную по алгебре.
Мы наконец-то дошли до нашей парты и остановились. Класс был пустой, видимо одноклассники уже сидели в кабинете математики, готовясь к контрольной.
— Спасибо тебе.
— Не за что, ты же сможешь дойти сама? — спросила Стефани, на что я кивнула, а вскоре попрощавшись, пошла домой.
***
Всю дорогу до дома я думала над своим решение все изменить, начать действовать. Больше нельзя ждать и терпеть, это моя жизнь и только я способна сделать ее приятнее и слаще. Вечные панические атаки, приступы, истерики, срывы, ночные кошмары и небрежность к внешнему виду - все это мучало и съедало изнутри, таща меня вниз. Я больше не была маленькой девочкой, я стала девушкой, которая хочет нравится парням, а не получать от них смешки и напоминания о своей неадекватности.
Неадекватность, сумасшествие, психическая неустойчивость, всего несколько слов, которые объясняли мое поведение и моральное состояние. Я давно прятала в себе их, но пришло время принять себя такой, какая я есть.
— У меня нездоровая психика, я ... я ши ...зофре ... ничка, ... шизофреничка, сумасшедшая, — медленно сказала я. Слова довалить мне с трудом, но я смогла, впервые за одиннадцать лет призналась себе в страшной правде.
Я больше не буду прятаться. Да, я такая, но нужно бороться с этим. Работать упорно и усердно. Это будет не легко, я понимаю, но я справлюсь, знаю, что справлюсь. Та малышка, которая везде стремилась быть первой, всегда получала комплименты и похвалу от сверстников и их родителей, не простит настоящую меня, если всю жизнь проживет вечным изгоем и серой мышью. Она не была такой, и я тоже изменюсь ради неё. Ради себя.
— Пап, я решила. Я готова заниматься с психологом, ты прав, мне нужна помощь, — сказала я, переступая порог нашей квартиры.
Отец кивнул и ушёл в другую комнату договариваться с миссис Эванс о расписании занятий. А я покусывая от напряжения губы, прошла в комнату и легла на кровать. По щеке покатилась слеза гордости, я сделала первый шаг - призналась себе в наличии проблемы и верю, что дальше сделаю ещё больше.
— Завтра первое занятие, после школы я тебя заберу, — сказал отец, заглядывая в комнату.
Я улыбнулась и закрыла глаза, отбрасывая страх перемен как можно дальше. Завтра все станет другим. Я стану другой.
***
— Судя по вашим ответам и нашему сегодняшнему диалогу я делаю вывод, что ... — сердце бешено заколотилось, ожидая продолжения. — Ванесса, у вас лиссофобия, — слова психолога миссис Эванс эхом отозвались у меня в сердце, протыкая его насквозь подобно стреле.
Удар, и я снова ничего не чувствую.