Глава 12
– Я больше не могу... – еле пропищала Фран, еле плетя ногами за учителем.
– Сдаешься?
Этот вопрос Ян задал уже, раз так, в четвертый или пятый, и на каждый раз Франческа отвечала одним и тем же пресловутым «нет». «Сдаться? – думала она. – Лучше умереть от нехватки воздуха прямо здесь, чем признаться в слабости». Где-то глубоко внутри девушка понимала, что во всем этом есть подвох, и Ян явно не проверяет её физические способности.
– Тогда, – получив отрицательный кивок, учитель продолжил. – Еще километров тридцать пробежим.
Франческа изнывала от боли. Правый бок скручивало настолько сильно, что каждый шаг на ватной ноге отдавался неприятными чувствами, разливавшимися по всему телу. От сильного давления в глазах начинало пульсировать, будто в такт сердцу. А ее виски, казалось, готовы были распороться тут же. Даже руки, и те, больше не могли уверенно держаться возле груди, как в начале. Они безвольной лапшой повисли по бокам, еле-еле помогая Фран справиться с обжигающим ветром.
Если бы не этот дурацкий принцип, приобретенный Франческой еще в младенчестве – в период жизни матери – девушка бы давно отдыхала у себя... Хотя... Где? Добилась бы она всего этого? Попала бы в эту часть, написав тот роман? Или так и осталась бы у разбитого корыта только из-за того, что сдалась, как последняя трусиха в один из моментов отхода музы в другой мир?
В какой-то момент Франческа поняла, что уже не может бежать: что-то щелкнуло в ее голове. Слова, что сказал Ян в начале тренировки, дошли до девушки. Посмотрев на них под другим углом, она поняла, что означали они совсем не победу.
– Всё, – четко, насколько это возможно после пяти километров, сказала Фран, остановившись посредине дороги.
Ян плутовски посмотрел на ученицу: «Неужели догадалась?»
– Ты сдалась, – проговорил он, слегка подняв подбородок. – И как теперь тебя называть?
Фран не ответила за неимением воздуха в легких и жидкости во рту. Ян же немного помедлив и скрестив руки на груди для вида серьезного учителя, ответил:
– Разумным человеком.
Девушка, вся запыханная и влажная, взглянула на Яна снизу вверх. Она не ослышалась?
– Иногда нужно признавать поражение, правильно рассчитывать свои силы, а также четко понимать, сколько тебе нужно пройти. Я сказал, что мы пробежим два километра – ты согласилась. Тогда почему ты бежала дальше? Почему слушала, а главное верила тому, что по своей сути являлось обманом? Скажешь, что я учитель, и ты обязана меня слушаться? Родителей тоже надо слушаться, правительство, друзей, новости, музыку. Но это совсем не значит, что всё то, о чем скажут другие, надо брать за чистую монету и подстраиваться под них.
За последние семь лет Ян первый человек, кто буквально открывал Фран глаза на простые вещи. Она же не такая, не такая. Она не слушает других. Но тогда, действительно, почему она бежала дальше, не смотря по сторонам?
– С книгами также. Не надо следовать идеалу и идти дальше намеченной цели только из-за того, что завистливый человек скажет, что где-то ты упустила запятую или твой персонаж раскрыт недостаточно. Надо идти туда, куда зовет тебя сердце. Ни больше, ни меньше. Пиши для себя.
Слегка сбившееся дыхание Яна в совмещении с чарующими нотками в голосе, чудотворно действовали на Фран. Она смотрела на него серыми добрыми глазами невинного зайца. По одному ее теперешнему виду можно было рассказать всю историю, описать чувства и девичьи мечты, что были глубоко спрятаны под толстым слоем никому ненужных масок. Слегка подняв уголки губ и оступившись, Франческа оказалась слишком близко с учителем. Такое происходило и до этого, но только сейчас Фран увидела в Яне что-то другое, ранее не замеченное.
– Нам пора, – Ян немного отодвинулся от девушки, всё еще придерживая ее за локти, дабы та не упала. – Урок не закончен.
Франческе не хотелось уходить от чудесного вида гор, находящихся за мускулистой рукой мужчины. Он стоял здесь: прямо под солнцем близко-близко к ее лицу. И она стояла тут же, положа руки на гладкую кожу предплечья учителя. Не это ли прекрасно? Она не боится выходить на улицу, не боится быть виновной в смерти семьи, ведь здесь от нее ничего не зависит. Она наслаждалась. Смотрела, как солнечные зайчики, прыгая по горным вершинам, рисуют узоры, мелькают из стороны в сторону. Видела, как небольшое робкое облачко совсем одно плывёт по пустынному небу. Фран казалось, что оно и есть девушка. Такое же одинокое робкое и скучающее по дому, по семье и родным.
Вернувшись в зал, Фран рухнула на мат, не двигаясь больше десяти минут. Когда весь пол был застелен толстыми матами разного цвета, учитель громко окликнул ученицу:
– Поднимайся! Продолжим.
Фран нехотя перекатилась на спину и, уже не прикрывая голый живот, устало посмотрела на садиста-учителя. Ну и как можно таким быть?
Ян подал руку девушке, рывком подняв на ноги. К удивлению Фран, всё пришло в полный порядок. Не может проходить всё так легко. А где же последствия?
– Закончим урок, я думаю, акробатикой. Должен признать, что баллов ты не набрала только из-за действий. Сальто, я так понимаю, ты делать не умеешь?
– А должна? – переспросила Фран.
Улыбнувшись, Ян продолжил:
– Хорошо, тогда с него и начнем.
Вогнать Фран в краску для учителя не составило труда. Ну не может она позориться перед ним. Как он этого не поймет? Максимальное, что у нее получится – потянуть себе что-нибудь, как было на тренировке с Дином, когда Фран даже в обычном колесе умудрилась сделать непростительную ошибку, которая впоследствии могла стоить ей шеи.
– Не думаю, что это хорошая идея, – осмелилась сказать истинные чувства Фран.
Ян внимательно посмотрел на порозовевшее лицо девушки.
– Отлично. Искренность – важная черта, которой ты уже научилась. А вот смелости еще не хватает. Ты не можешь перестать подстраховываться и облегчать себе и читателям жизнь. Ты же хотела выиграть? – спросил учитель.
Фран неуверенно кивнула, недопонимая, к чему он клонит. Хочет сказать, что она робкая? Намекает, что трусиха? Пусть говорит это прямо, не используя метафоры и другие средства конспирации.
– А почему ты не рисковала? – задал, кажется обычный, вопрос Ян. – Потому что боялась. Подумай, если ты боишься рассказывать о себе, рисковать и идти против системы, читателям будет интересно смотреть на вымышленных, черствых и неживых персонажей? Они хотят искренности, правды и смелости от автора. Так что сейчас нам надо над этим поработать.
Ян подвел девушку к площадке, сделанной полностью из матов. Удивительно то, как нервничала Фран. Казалось, что тут такого? Обычная тренировка, пресловутая акробатика – ничего особенного. Но Франческа так не думала. Что-то было совсем по-новому, что имело совершенно другой аромат, не гнили и отходов, а пота и кожи. Она тренируется – он тренирует.
– Умеешь делать хоть какое-нибудь сальто? – уточнил Ян.
– Думаешь, если умела бы, не делала?
Ян усмехнулся.
– Хорошо, тогда попробуем сделать сальто от стены. Это легко. Отталкиваешься ногами по кругу, как будто идешь. Два шага по стенке и резкий толчок вниз. Давай.
Франческа с недоверием посмотрела на него. Довериться или нет? Случиться может всякое, но поможет ли Ян? Можно ли на него полагаться?
– Я не... – хотела отговориться девушка, но ее нежный и неуверенный голос прервал сильный и весьма грозный голос учителя.
– Сможешь. Я поймаю. Доверься.
Обычно после таких слов, ты начинаешь меньше доверять человеку и ждать от него подвоха. Но здесь был не тот случай. Интонация, с которой мужчина произнес это, была искренней и многообещающей. Он был уверен в том, что не допустит ничего плохого, что может случиться с этой неуверенной, но интересной девушкой.
Франческа доверилась. Она встала рядом со стеной и, с нарастающим чувством тревоги, посмотрела на нее.
– Не бойся, – раздался шепот сзади. – Представь, как ты это делаешь и сделай.
Фран представила, как она медленно подходит к стене, как ее ноги касаются мягкой холодной поверхности. Представила и то, как крутятся стены, вращается мир. Представила, как ее ноги мягко касаются земли, спина выпрямляется, и она видит лицо Яна... И она сделала. Она не боялась ровно до тех пор, пока не пришлось ощутить это на себе. Тело отчаянно сопротивлялось ветру. Ну не должно оно находиться вверх ногами. Это противоестественно для человека! Фран попыталась вернуться на место, но было слишком поздно. Она побоялась, опоздала и летела вниз спиной. Если бы не ее страх, она закончила бы. Показала, что и омеги могут быть лучшими, но сейчас Ян посчитает ее трусихой, развернется и уйдет, приговаривая при этом про ее безнадежность. Фран искренне верила в это, но судьба распорядилась по-другому.
Мужчина, совершенно не напрягаясь, лишь чувствуя непонятный для него трепет в груди, поймал девушку. Невероятно, какая она легкая! Яну казалось, что даже портфель, доверху наполненный книгами, и тот тяжелее, чем это мягкое сокровище в его руках.
Фран смотрела на него, ощущая тепло, исходящее от его рук на ее бедрах и спине. Он игриво улыбнулся, что могло значить только одно: мальчик хотел поиграть. Ян резко понесся к яме с поролоновыми кубиками с девушкой на руках. Он задиристо посмотрел на нее, прежде чем кинул на кубики. Фран кричала, когда он кружил. Это был крик счастья. Она смеялась. Как же давно никто не заставлял ее смеяться! Как же давно!
– Стой, стой! Не прыгай! – с визгом просила девушка, извиваясь, как червь, пытаясь отползти как можно дальше от начала полосы, где Ян уже разбегался для прыжка.
Мальчик, разбежавшись, прыгнул, сделав легкое сальто вперед, оказавшись очень близко к Фран. Она смеялась и все еще прикрывала лицо, чтобы Ян не прыгнул на нее.
– Посмотри на потолок, – попросил он. – Я часами лежал здесь и думал о чем-нибудь, мечтал. Посмотри на этот потолок. В нем есть что-то необычное. Стекло, за рамками которого безграничное небо. Мы знаем, что оно безгранично, но потолок нет. Он поставил для него рамки, за которое то, кажется, не выходит. Но ведь это не так.
Ян облокотился на кубики, подложив под голову руки, и смотрел на темное небо, усыпанное мерцающими звездами.
– Что это? – спросила рядом лежащая девушка, указав на мелькающие шарики за стеклом.
– Звезды. На них могут быть другие миры, другие обитатели и жизни, – вдумчиво ответил Ян.
– Но, как? Может, там нет деления на части? Может, нет ущербных районов, где обитают такие убогие, как я. Может...
Фран не успела закончить. Ян быстро перекатился со спины на живот и посмотрел прямо в серые глаза девушки, что последнее время частенько притягивают его взор. Его губы были близко к губам девушки, выдыхая горячий воздух, рука невольно потянулась к ее волосам: учителю было уже наплевать, что она его ученица, и они находятся в спортивном зале Академии, наплевать, что она подруга его сестры, наплевать, что омега. Единственное, что не позволяло ему исполнить свое желание – слова Рудольфа. Они все повторялись и повторялись в голове мужчины, говоря, насколько же он зависим от старого учителя, насколько податлив. А что если забыть об этом хоть на минуту...
– Не говори так, Фран.
Тот факт, что он впервые назвал ее по имени, заставил девушку улыбнуться и почувствовать некую неловкость.
– Ты самая добрая и искренняя девушка, которую я только встречал. И понял это далеко не сейчас. А тогда, в вагоне. Я помню, как ты на меня посмотрела. Думала, что же мне от тебя нужно, но знаешь, только сейчас я определился, что мне нужно.
Сказать, что Фран была потрясена – не сказать ничего. Они знакомы буквально три дня, а он ведет себя так, будто знает ее всю жизнь. Безусловно, она испытывает к нему чувства, но Франческа до конца не разобралась, кто он – друг или враг?
– И что же? – одними губами произнесла девушка.
– Чтобы ты жила. Если хоть один человек будет приносить добро в мир, то может всё изменится и станет лучше.
– Я не думаю, что несу добро.
– Поверь, это так, – проговорил Ян, заботливо убрав черную прядь со лба девушки.
Мужчина держался. Он знал, что ожидание всегда вкусней конца. Не сегодня.
– Мистер Кэмбэл? – сзади учителя раздался женский наигранный кашель.
Ян быстро вернулся на свое место, предоставив Фран доступ к кислороду, которого так не хватало ее легким, как после самого длительного бега. Перед взорами учителя с ученицей возникло смазливое личико Камиллы. Ян, прекрасно знавший характер ученицы, надел маску равнодушия и решительности.
– Да, студентка Трисли, вы что-то хотели? – относительно беззаботно спросил учитель.
– Директриса просила передать, что вы должны закрыть сегодня зал не позже восьми часов.
Это была неудачная и довольно детская отговорка, ведь даже директор побаивалась Кэмбэла за его трудный характер. И к тому же, что делать ученице-альфе в такое-то время в Академии?
– Понял, – коротко ответил Ян. – Свободны.
Прошла неделя, за которую Фран изрядно подучилась, подняла самооценку и больше не стеснялась своего происхождения. Она начала разговаривать с Майей, Кейт, соседкой по комнате. Почти каждый день Тэй заходил к ним в комнату и рассказывал, рассказывал и рассказывал смешные, а то и не очень, истории. Франческа гуляла, веселилась и резвилась, как маленькая девочка, которую впервые выпустили на волю. Чем больше на нее находило веселье, тем больше она забывала про семью и дом. Где-то глубоко в душе она помнила, что там всё еще существуют ее любимые братья, чувствительная сестренка и верные друзья. Но это осознание уходило глубоко-глубоко внутрь, позволяя девушке щадить свои нервные клетки.
Дела с Яном шли хорошо. И хотя Фран за эту неделю не испытала ничего подобного, как было в спортивном зале. Ян помогал ей, обучал, и, благодаря ему, Фран выбрала идею и первый сюжет работы для конкурса. В субботу учитель сводил ее в огромную библиотеку при Академии. Франческа была в таком восторге, что не смогла сдержаться и не обнять Яна.
– Я... – запнулась она.
– Хотела сказать рада? – по-доброму улыбнулся Ян, слегка отодвигая ученицу от себя. – Пойдем, нам надо многое успеть за эти два часа.
И они сидели и копались в книгах, читали и вдыхали их аромат. Некоторые из них были настолько старыми, что трогать их было категорически запрещено. Девушка бегала, как сумасшедшая от одной полки к другой, вечно спрашивая:
– Это из прошлого мира? А это?
Ян смеялся. Он чувствовал, что Фран изменила его жизнь, внесла яркость и легкость. Он учил ее раскрепощенности, уверенности, а она, сама того не подозревая, легкости и некой беззаботности, чего раньше за ней никогда не наблюдалось.
Тэй всячески пытался привлечь внимание омеги. Но как бы он не старался, Фран помнила всё от самого начала, от первой их встречи у метро, до настоящего момента. И верить парню, что так или иначе хотел от девушки подчинения, Франческа терпеть не могла. Она сразу сказала, что не хочет иметь с ним ничего общего, но парень сдаваться не собирался. Он дарил букеты, приходил каждый день с маленькими угощениями, которые вечно съедала Майя.
Камилла создала проблем как учителю, так и однокурснице. Но одна ситуация изменила всё. После того случая в спортивном зале был первый урок. Франческа в аудитории не числилась, как и мистер Кэмбэл. Камилла оживленно пересказывала историю в тысячный или десятитысячный раз. Дверь резко открылась, и в кабинет влетел учитель.
– Доброго дня! – громко поприветствовал он учеников. – Студентка Трисли, расскажи то, о чем ты только что так оживленно говорила еще раз.
Ян скрестил руки на груди и уставил взгляд ярких, как первый Рождественский свет, глаз на ненавистную ему девушку. Он ждал, что она устыдится или хотя бы покраснеет, но он оказался не прав. Камилла встала и бодро начала пересказывать правду, добавляя все новые и новые несуществующие детали. По ее словам Фран с Яном встречались уже больше двух месяцев и тогда в зале, они делали разные непристойные вещи.
Учитель спокойно выслушал всю историю, рассказанную с таким энтузиазмом. Он начал медленно подходить к ученице, всё ближе и ближе, пока не опустил руки на ее парту и грозно не посмотрел на нее. Камилла уже лишилась той уверенности, что была у нее до этого, и, можно сказать, девушка начала жалеть, что решилась на всю эту ложь.
– Итак, мисс Трисли. Вы думаете, что мне дорога мисс Монтекьеро? Не буду отрицать, я стараюсь подготовить ее к конкурсу. Слышал, что и вы мечтаете взять главный приз. Не думаю, что вам это удастся без литературы. Вон! Отныне вход сюда для вас закрыт.
Ян не думал ни о чем. Слова просто срывались с его губ потоком, который он был не в силах остановить. Камилла, поняв, что ей нечего терять, пыталась возразить, но одного взгляда на учителя хватило, чтобы понять, что за этим может последовать более суровое наказание.
В эту неделю Франческа впервые искупалась в бассейне. Река была слишком холодной для девушки, что та ни разу не плавала. А вот искусственный водоём был вполне нормальным.
– Куда мы идем? – спросила девушка.
– Сейчас узнаешь.
Ян по-джентельменски открыл дверь, и перед Фран открылась удивительная картина, состоящая из огромного бассейна с красивым голубым дном, что давало воде лазурный оттенок. В комнате пахло какой-то свежей химией, от которой приятно свербило в носу. Франческа удивленно смотрела на, идущую маленькими волнами, гладь, мечтая потрогать ее. Что же это такое? Ян быстро снял футболку и запрыгнул в воду головой вниз, оставив после себя фонтан из брызг.
– Что ты делаешь? – спросила Фран, смеясь и укрываясь от воды, летящей к ней из рук Яна. – Прекрати! Я теперь вся мокрая.
– Прыгай, – предложил Ян.
– Куда?
– В воду. Куда же еще? – ответил Ян, зовя ее к себе. – Здесь тепло.
Франческа впервые видела такое большое скопление чистой воды. Ведь все пруды и реки, что можно найти на части Тьмы, загрязнены так, что и леший побоится там плавать. В голове Фран произошел маленький спор: прыгать или нет. Но, ко всеобщему удовольствию, девушка откинула страх и прыгнула за мальчиком в воду.
Фран вынырнула и с ужасом обнаружила, что не чувствует дна. Мимолетная паника захлестнула, и, не найдя ничего лучше, Франческа быстро схватилась за плечо Яна, которое находилось намного ближе, чем бортик или цепочка двухцветных шариков.
– Так мы еще и плавать не умеем? – с ухмылкой спросил мужчина, подплывая с Фран к бортику, на который она и облокотилась. – Нет, так дело не пойдет.
Ян подошел к девушке и наигранно сердитым голосом изрек:
– Студентка Ро, вы обязаны послушать меня и научиться плавать, – Ян поправил невидимые очки на носу. – Давай научимся хотя бы держаться на воде.
Франческа залилась краской и смущенно ответила, имея в виду то ли один смысл, то ли другой:
– Держаться я не умею.
За те два дня, когда они ходили в бассейн, Фран научилась грести руками, пытаясь догнать Яна, нырять под воду, где намного легче извиваться, чтобы достичь цели. Также она в совершенстве научилась кататься на спине мужчины, как на дельфине, смеясь и захлебываясь брызгами.
Все было хорошо, беззаботно, как в детстве. Но длилось это не так долго.
Франческа возвращалась домой после самостоятельной учебы в библиотеке, где девушку знали как родную. Фран прокручивала в голове всё то, что происходило с ней за последние несколько недель, и с ужасом вспоминала, что даже не думала о семье все это время. Она почти про них забыла. Единственное место, где она жила рядом с ними – ее книга, которую девушка забросила на пару дней из-за переизбытка чувств.
Сейчас Фран топала в комнату в общежитии, когда услышала несколько голосов за спиной. Время было позднее, а фонари освещали путь хуже, чем глаза мертвеца. Тем не менее, девушка не придала им значения и пошла дальше. Где-то совсем рядом раздался писклявый звук, будто кто-то наступил или спугнул кошку. Но и этому Фран не придала значения, списав всё на ночные гуляния других учеников.
Кто-то резко схватил девушку за шею и потянул за собой в надежде вырубить. Секундное замешательство могло стоить ей жизни. Но благодаря Дину, обучившему ее всему, она смогла быстро прийти в себя и скинула похитителя. Тот с грохотом упал на пол, а девушка быстро отбежала в сторону, дабы посмотреть сколько их.
Трое.
Первый, кто минуту назад лежал на полу, был сильно похож на старого приставучего знакомого паренька, достававшего Фран своими извинениями, и это девушка поняла, хотя бы по идеальной схожести их лиц. Второй, вернее, вторая готовилась к прыжку, пригнувшись, как кобра. А третий стоял и неподвижно смотрел на это. Лица двоих были занавешены черной, струящейся тканью. Осознание того, что трое противников сильнее одной маленькой, пускай и теперь уверенной в себе девушки, пришло к Фран незадолго до того, как она пыталась отразить удар сразу двоих ребят.
– Что же вы? Вдвоем на одного? Не стыдно, а Тэй? – хитро спросила Фран, немного дрожащим голосом, пятясь назад. – Давай один на один, по-мужски? Ах да, забыла кишка у вас тонка больно.
– Нет, Кьерри, не проведешь, – ответил стоявший для серьезного виду человек очень уж знакомым голосом.
– А, Питер, Питер. Еще не забыл нашу встречу в темнице?
Фран старалась не показывать волнения и страха, ведь они только и жаждали пока жертва прослезится и будет молить о прощении. Питер не ответил, прицокнув лишь языком, и наверняка, обведя глазами круг, в знак пренебрежения.
Раздался свист. Что-то быстро приближалось к голове девушки. Три секунды. Две. Одна... Звон в ушах раздавался все отчетливее и отчетливее, но последние слова Франческа всё уже услышала. Они дошли до нее потом, через пелену дымчатого тумана, они коснулись ее ушей, но не заставили девушку поверить в них.
– Это конец, – эхом раздавалось в ушах, в голове, на всей планете.
Каждый кричал только это. Каждый выглянул в окно и посмотрел на девушку, шепотом произнеся эти слова. Каждый человек, каждый дом, каждые губы, каждая крупинка земли. Все, кроме одного существа, чьи губы упрямо твердили обратное...