Глава 3
Я уткнулась лицом в подушку, но свет продолжал слепить глаза. Натянутое одеяло падало через секунду.
— Это просто невозможно! — Вскочила с кровати вся потная и злая. — Это же надо так! — Я задирала шторы на всех окнах и ни на секунду не прекращала браниться.
Ложиться обратно в постель уже не было смысла, и я взвыла от упущенного шанса поваляться еще. Пообещать себе, что завтра встречу день лучше, было проще всего.
Все еще недовольная, я заправила кровать. Из шкафа схватила первую попавшуюся футболку, но сразу же положила на место. Она была слишком большой и плотной, хоть и невероятно комфортной. Я сделала вторую попытку и вытянула топ желтого цвета, а следом мои руки наткнулись на белые хлопковые шорты на пуговицах. У себя дома я бы ответственнее подошла к выбору гардероба, но сейчас, а тем более здесь, смысл наряжаться просто отсутствовал.
Я зашла в ванную и закрыла за собой дверь. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Ее каштановые волосы липли к телу, как паутина. Мне захотелось подать ей воды или сделать оздоровительную маску. Хоть я и проспала крепким сном восемь часов, под глазами все равно прорисовывались глубокие мешки.
Я повернула ручки и из душевой лейки полилась холодная вода. Вся кожа в одну секунду покрылась мурашками, и я в экстренном режиме стала поворачивать левую ручку. Вода даже на градус не изменилась. Быстро выключив воду и прокляв все на свете, я в гневном молчании старалась найти решение. Часть волос свисала сосульками, а другая часть еще даже не успела намокнуть. Это нельзя было оставлять в таком виде, поэтому мне пришлось взять всю свою волю в кулак и решительно повернуть кран. Зато теперь мне точно не было жарко, даже и близко.
— Если я не заработаю себе менингит, то это будет настоящее рождественское чудо, — со скрежетом на зубах обратилась я в пустоту.
Но чудом и не пахло, у меня с самого утра не задался день, и если честно, было страшно даже предположить, что могло произойти еще.
В доме никого не было, а на обеденном столе стояла стопка еще теплых панкейков. Пока чайник грелся на газовой плите, я рылась в запасах чая бабушки. Чайных пакетиков не нашлось, но были на любой цвет и вкус травяные заварки. Наверное, здесь стать экоактивистом проще простого. Я представила, как фотографирую свой завтрак и выкладываю новый пост о пользе растительного молока и вреде чайных пакетиков. Это бы быстро набрало много лайков. Но реальность ворвалась в мое сознание и все расставила по местам. Я вспомнила, что панкейки и подавно не были сделаны из растительного молока, а телефон не мог даже поймать сеть, чтобы банально проверить сообщения. Меня снова отрезвила ужасающая действительность. Где-то там Лейзи, вместе с Зои, Лили, Джексоном и Мэтью встречают свое утро с информационным шумом. Как бы странно это не звучало, но я тоже хотела так встретить этот день. И все последующие дни тоже. Я чувствовала себя отрезанной от всего мира. Как будто что-то невероятно важное проходило мимо меня. Каждый день в мире происходит что-то и это что-то меня больше не касалось. Мысли мигом развеялись от свиста чайника. Я закинула в кружку какие-то голубые лепестки и что-то еще с ароматом мяты.
Блинчики оказались такими воздушными, что я не заметила, как съела половину стопки. Вкусный завтрак не поднял мне настроение, и я поплелась в свою комнату. Завалившись на кровать, я по привычке взяла телефон. Ноль сообщений, ноль уведомлений, ноль палочек связи. Я отбросила телефон и повернулась набок.
Голова превратились в пчелиный рой, и я не могла выделить ни одну мысль, чтобы разобрать ее. Я попробовала сосредоточиться на Майке. Как он держался, для меня была загадка. Он был тверд в своем решении, и это тоже удивляло меня. Как можно быть настолько уверенным в своих действиях? Особенно, когда окружающие считают по-другому. Наверно, тоже самое чувствовал Галилей или Ван Гог, и не только они. За всю историю человечества люди не раз натыкались на стену непонимания. Хотя о чем я говорю, это всего лишь Майк. Просто такой же одинокий в своих суждениях, такой же непонятый. У него хотя бы хватило сил идти дальше, а самое главное — хватило смелости выбрать путь. Он хотел поговорить обо мне, но мне нечего было сказать. Мне постоянно удавалось избегать этой темы: в школе, в семье, в кругу друзей. Конечно, я осознавала, что всем рано или поздно нужно будет выбрать какую они захотят прожить жизнь, но я не могла смириться с этим. Я чувствовала, как, выбирая одно, теряю другое. Вот такой вот кот Шредингера получался. И никакая квантовая физика не смогла бы привести мои мысли в порядок, потому что они метались намного быстрее хиггсовских бозонов.
Идея проваляться в кровати и позаниматься самокопанием звучала очень соблазнительно, хоть и бессмысленно. Хотя, может, в этом и был какой-то смысл, но вот пользы точно не принесло. Но я собралась в кучу и поднялась. Я надеялась, что бабушке нужна была моя помощь или хотя бы кому-то еще. Из опыта вчерашнего дня следовало, что никто особо не полагался на меня, но желание быть полезным все еще присутствовало. Я подошла к книжным полкам и взглядом прошлась по всему барахлу и книгам. На полках красовались подростковые книги преимущественно в мягких переплетах. Все эти произведения были когда-то мной прочитаны, а некоторые — не однократно. Читать здесь было нечего, и я подошла к своему чемодану и вытащила Драйзера. Если работы не найдется, то я в любом случае приятно проведу время.
* * *
Выйдя на улицу, я сразу же пожалела. Меня как будто облизала огненная гиена. С такой жарой мои волосы смогли высохнуть уже через десять минут, а получить солнечный удар через пять. Завязав волосы в пучок, чтобы лишний раз не мешались и не нервировали, положила книгу на кресло качалку и спустилась с крыльца. Я обошла дом и наткнулась на собак. Обе они были гончими: одна — скандинавская, а другая — английская енотовая. Они лежали в тени и, высунув языки, тяжело дышали. Две пары уставших глаз смотрели на меня, и мне стало их до безумия жаль. Я взяла их миски и зашла в дом через заднюю дверь. Когда я вернулась, псы уже сидели и терпеливо ждали. Поставив миски с водой, проследила за тем, как они жадно пили. Было в этом что-то умиротворяющее. Послышался какой-то гул, и мы втроем повернули головы на шум. Дедушка закатывал в амбар что-то похожее на культиватор. Я пошла к нему.
— Дедушка, ты не видел бабушку?
— Уже проснулась? Я думал, городские дольше спят...
— Дедушка... — Я сморщила нос и улыбнулась.
— Она должна быть с цыплятами. Это, знаешь как, пройдешь через калитку. Справа увидишь сарай, но он не сразу, а поодаль стоять будет. И за углом маленький загончик, поняла, кнопка?
— Да, спасибо!
— Только смотри, если ее там нет, то я не виноват!
— А я все равно с тебя спрошу! — Мы рассмеялись, и я пошла к калитке.
Дедушка точно описал маршрут, хоть и немного замудренно. Я проходила мимо сарая, как меня окликнули.
— Ты уже позавтракала? — Бабушка рассыпала зерно и поставила ведро на бочку.
— Да, очень вкусно получилось... Мне с чем-нибудь помочь?
— Слушай, можешь сорвать клубнику? Я дам тебе ведёрочку и ты...
— Конечно!— Я была безумно рада чем-то помочь.
Чем больше я буду занимать себя работой, тем меньше будет времени на всякие глупые мысли.
* * *
Дул горячий ветер, но даже эти дуновения были спасительными. Клубника росла на солнечной стороне, рядом с нашей границей. Отсюда мне было прекрасно видно дом Майка, а их загон был вообще в трехстах ярдах от меня. Майк что-то закручивал у калитки. Я уже думала ему крикнуть и помахать рукой, но вовремя остановилась. К нему решительной походкой направлялся какой-то мужчина. Я узнала в нем Райна, старшего брата Майка.
— Лишь бы ничего не делать! — С этих слов начался их диалог. Хотя трудно было сказать, что Майк хотел в нем участвовать. — Ты оглох?
— В чем дело, Райн? — Майк выпрямился и посмотрел на брата. Мне стало неловко, что я являюсь свидетелем не самого приятного разговора, но перестать смотреть не могла. Я присела и из кустов золотистой смородины наблюдала за взаимоотношениями братьев.
— В чем дело? Я тебе скажу! Ты всех заколебал! Думаешь, самый умный?
— Райн, у меня нет никакого желания выслушивать грязь, которой ты собираешься меня полить.
— Ты не думал заняться реальными вещами? Или все должен нести на себе я?
— В чем мне тебе помогать? Помогать таскать ящики пива? Как будто ты сам не справишься...
Райн со всей силы ударил деревянную калитку.
— Ты бесполезный кусок дерьма. Мамочка, конечно, выложит все свои денежки на твое бессмысленное образование! Отец ей и слово поперёк не скажет. А дальше что? Что дальше, Майк? Как ты планируешь зарабатывать? Писать статьи? Книги? Кем ты себя возомнил?
— Это уже мое дело.
— Да ты пойми, черт возьми, когда жрать припрет, ты не будешь думать о высоком! Вот! — Райн показал на огород. — Вот! Это еда и чтобы ее съесть, нужно поработать. По-настоящему.
— Ты решил остаться фермером, а я не хочу. Я не хочу так жить.
— Я и спрашиваю тебя, ты хочешь все это повесить на меня?
Майк молчал, но я могла представить, как играли его желваки.
— Я хочу сказать, что ты поступаешь эгоистично! Потом, а потом будет поздно. Ты поймешь свою ошибку. Но если сейчас послушаешь меня, то через десять лет будешь благодарен мне!
— Ты ручаешься за мое счастье?
— Майк, я твой старший брат и вправляю тебе мозги с самого твоего рождения! Ты не думал, почему я это делаю?— Друг детства лишь вяло пожал плечами на слова брата.— Да потому что ты мой брат, черт возьми! Я не позволю тебе разрушить свою жизнь. Ты не потянешь нас на дно!
— Я не возьму ни цента. А если мой выбор будет ошибочным, то, по крайней мере, он все еще будет моим.
— Какой же ты тупой, тебе только в цирк идти. Прирожденный клоун... — Райн еще раз пнул калитку и пошел обратно в дом. — Смотря на тебя, я не верю, что книги могут развивать мышление.
Майк опустил голову и прошелся рукой по волосам. Его грудь высоко и часто поднималась. Было видно, как он пытался привести себя в порядок. Я тихонечко отодвинулась от кустов и продолжила собирать клубнику, но уже на корточках. Я чувствовала, как обязана его поддержать. Надо было подумать над словами. Это надо было сделать аккуратно, чтобы он не догадался о том, что я наблюдала за ним.
Как он справлялся? Понятия не имею.