***
Ноябрь. Предвестник холода и заморозков, но по-прежнему родной брат последних лучей солнца. Тёплые краски опавшей листвы давно иссякли, оставив за собой лишь серый след. Глухой туман поглощает в себя готический собор святого Людовика.
Вечно льющийся Божественный свет - символ просветления и мудрости, просачивается сквозь витражные окна, падает на измученные лики праведников, молящихся за помилование падших душ. Всё уже подготовлено к венчанию: скамьи украшены тканью, а алтарь утопает в белоснежных лилиях. Сидящие люди с нетерпением дожидаются начала церемонии. Но не сама невеста, идущая по красной дорожке с отцом. Внутри неё всё жжёт и метает паника, отчаяние и ужас, сопровождая судорожным вздыханием, заглушённым органной музыкой. Под вуалью не видно чистого, совсем юного ангельского образа, по которому струями льются хрустальные слезы.
Это мезальянс.
«Почему грех Содома и Гоморры гораздо страшнее предательства? Они же продали меня, как Иуда за тридцать серебреников! Ненавижу, ненавижу тех, кто дал мне эту жизнь, и у кого деньги превыше искренней любви! " - пронеслось в голове яростным вихрем.
Её рука пытается вырваться, но тщетно: она сильно сжата.
С каждым робким шагом надежда угасает. Выхода нет.
Подойдя к будущему мужу, который стоит около священника, она устремила взгляд в пол. Но всем телом чувствует, как её осматривает пожилой мужчина: подол дорогого свадебного платья, украшенного золотом; долго останавливаясь на изящной талии и бюсте. Джентльмен высшего сословия и глубоко почитаемый светским обществом. Впалые водянистые глаза. Выступающие морщины, как память о пережитых эмоциях и душевных состояний молодости. Седые волосы, которые виднеются на затылке.
Священник поприветствовал «молодых», гостей, прочитал первую молитву, фрагмент из Библии и короткую проповедь. Но слова молодая особа слышала где-то вдалеке, заглушено, будто и вовсе не было этой сцены. Её мысли наполняют только воспоминания о диалоге с возлюбленной:
- Сара, родители хотят выдать меня замуж за богатого потомственного дворянина. Я-я не знаю, не знаю, что делать... Их не волнует мое мнение. Брак выгоден двум сторонам, меня и слушать не стали. Он старше почти в четыре раза, противная, мерзкая свинья!
Тишина. Только эхо передразнило прогулялось по коридору. Частый стук сердца, да и редкие всхлипы свидетельствовали о том, что у дверного проёма кто-то находился.
- Мы можем уйти из жизни до заключения брака, время есть.
- Нет-нет, ты что! Я боюсь... Я не смогу, нет. Мои, наши совместные мечты так и останутся неисполненными, всё, к чему я так стремилась...
- А такого брака не боишься, Джейн?! Очнись! Ты хочешь мучиться, я не пойму? Мы клялись несмотря ни на что быть вместе! А сейчас ты трусишь? Смерть страшнее по-твоему? Я видеть тебя не хочу после этого! Уходи, убирайся вон!
Дверь с грохотом закрылась перед лицом Джейн.
- Прости, прости, милая, я не подумала, я больше всего на свете тебя люблю! Но я не готова, не могу! Открой, давай поговорим...
Девушка стучала по дверному полотну, обессиленно спускаясь на пол.
Из дома она вышла совершенно опустошённо и бесчувственно, неуверенной и шаткой походкой. Лишь слыша голос за спиной:
- Я буду ждать тебя, слышишь?! Я все равно буду тебя ждать! Всегда...
Прервал мысли вопрос священнослужителя:
- Пришли ли вы сюда добровольно и свободно хотите заключить супружеский союз?
- Да, - непоколебимо произнес мужчина.
- Нет! - вырвалось резко у девушки.
Слышутся голоса, восклицания и шум. Но девица уже бросилась прочь и совершенно не хочет вслушиваться в происходящее. Кто-то ухватил ее за вуаль, она спала с лица, навсегда оставаясь в чьих-то руках. Девушка летит на крыльях свободы по мраморным ступеням, по тропе, ведущей к дому. Сквозь туман ничего не видно. Лицо обдувает сильных холодный ветер. Но Джейн не чувствуют, ее волнует лишь она - тот человек, что стал ей светом во тьме ночных кошмаров и блужданий, окутавшие ее существование, словно тяжкие оковы.
Сара сидит в библиотеке с большим разнообразием книг. Но ни одного любовного романа. Она презирает каждую повесть, написанную с любовным сюжетом.» Люди не смеют говорить что-то о любви, запрещая любить другим.» - таков ее вердикт. Мрак, тучи и холод за окном ее совсем не беспокоят. Сара прекрасно понимает, что произойдёт сегодня, но ни на секунду не сомневается, что Джейн сделает правильный выбор. Она вернётся.
Дева бежит задыхаясь от волнения, с её души обрушилась груда неподъёмных камней. Замужество, наследники - больше не ее судьба, прописанная чужими, но родными по крови людьми.
Сара стремиться на встречу к ней, останавливается, целует в липкие, сладкие, покусанные алые губы. Смотрит в карие глаза, до такой степени узнаваемые, ласковые, полные раскаяния глаза. Проводит тонкими дрожащими от возбуждения пальцами по красиво убранным вьющимся волосам, тонкой шее со множеством родинок, как небом, усыпанным звёздами.
Слова излишни. Время на исходе.
Они догадываются, кому принадлежит её любовь, сплетенными по их мнению нитями дьявольского соблазна.
Обрыв. Волны бушуют, бьются о скалы, поднимаются ввысь и умирают. Голова кружится, но страха нет. Решимость и желание витают в воздухе. Последние объятия, лобзания, прикосновения и слова:
- Ни смерть, ни кара Божья...
-...не смогут нас разлучить.
Они падают. Молниеносно. С улыбкой и без сожаления. Секунда. Удар. Плеск. Океан подымает и качает на волнах окровавленные куски фетра, после чего они бесследно исчезают и опускаются на самое дно.
Свечи их короткой жизни потухли, но всё тот же ветер разносит весть о том, что два любящих сердца наконец слились воедино.
Посмертно.