Перемены к Лучшему

«Молись Луне, когда она кругла,

И будет удача с тобою всегда.

На земле, в океане или в небе найдешь

То, что ты ищешь, и навек обретешь».

Дым легкой наркотической травы окутывал легкие и помещение, в котором сидела Джина. Она уже вернулась с учёбы и переодевалась для того, чтобы выйти в город гулять. Подруги уже прожужжали все уши о том, что в кинотеатре выходит новый фильм про астронавтов и Джине точно надо его глянуть вместе с ними вечером, но у нее были другие планы.

Изрядно накурившись и словив прилив кайфа, она поправила свой макияж с кучей сверкающих звёзд, надела красное клетчатое платье с большим поясом, на котором были металлические вставки, чёрные леггинсы и спортивные брендовые ботильоны на каблуке. Косуха с вороном на спине и подписью «Перемены к лучшему», которые она нарисовала на прошлой неделе, и две длинные яркие голубые косы, в которые вплетены были настоящие перья, колечки и бантики из чистого серебра. Сегодня полнолуние, а значит, начало нового цикла в чьей-то жизни. В эзотерике, которой верит космодвинутая, полнолуние — это символ обнуления, тайн. Племена, жившие севернее, называли этот месяц Луной Вороны — для них крики ворон знаменовали окончание зимы — или Луной Ледяной Корки, поскольку положительные температуры днем и отрицательные ночью заставляли снег подтаивать и замерзать снова, образуя хрустящую корку на поверхности сугробов. Мистическая притягательность Луны направляет нас, а понимание того, как гармонично сочетаться с ее фазами, может стать полезным опытом. От мотивирующей энергии растущего полумесяца до рефлексивного спокойствия убывающей луны — каждая фаза таит в себе уникальные возможности для роста и самоанализа, верит космодвинутая.

Джина надела на шею радужный лунный камень, известный тем, что усиливает интуицию и связь с божественной женской энергией, резонирует с энергией полнолуния, чтобы в этот день быть более уверенной в себе. Нанесла на себя цветочные духи и вышла из дома.

Пирс сидел в ресторане за столиком, который был скрыт от остальных, и ждал человека, который в социальной сети написал ему сообщение с временем и адресом встречи, естественно, с пометкой, что вечер за его счёт, иного и быть не может. Да и не позволил бы он, чтобы этот человек платил в его присутствии за себя сам. Он заказал все блюда на интуитивном уровне, в надежде угадать. Сочные три салата с креветками, курицей и чем-то ранее не веданным ему, а также привычный взгляду нарезанный с кучей овощей, дорогое красное полусладкое вино и на десерт горячая выпечка с яблоками. Не шарлотка, но тоже звучит аппетитно. Время шло, он успел пару раз выйти покурить, но не звонил. Он просто знал, что она придёт. Он помнит, что она любит опаздывать, любит являться ярко и всегда сногсшибательна.

Ресторан находился на крыше высокого здания, на высоте 53 этажей. Пирс докурил очередную сигарету и вернулся на место, сказав официанту, что блюда уже можно подавать, сам он тоже был голоден, а посему заказал себе сочный стейк и горячее. Ровно через две минуты после слов официанту в двери, которые с его ракурса было видно, ведь он сидел на втором этаже, вошла девушка с необычайно яркими волосами, явно свежеокрашенными, ведь сейчас они словно светились под лучами заката и ламп помещения. Она влетела словно на крыльях, запыхавшаяся, споткнувшись о собственную ногу, чуть не упав и звонко, громко от этого рассмеявшись. Подошла к администратору, та указала на второй этаж, и Эйден, словив её разноцветный взгляд, помахал рукой, чтобы та подошла.

Джинджер поднялась по ступеням, на её лице уже была размазана её матовая черная помада где-то в углу, явно из-за того, что она рукавом протирала лицо или звонко смеялась, как обычно облизывая свои губы. Эйден засиял, увидев девушку, и галантно пододвинул ей стул, чтобы та села.

— Прости за опоздание, засмотрелась на закат и повернула в итоге не туда, как обычно потерялась и десять минут плутала вокруг этого дебильного здания, — звонко рассмеялась она.

— Ничего страшного, Джи, я знал, что ты все равно придешь, — ответил ей с улыбкой Пирс, не скрывая того, как рассматривал её сегодняшний прикид.

— Конечно приду, это же я тебя позвала! Как я могла упустить ужин за бесплатно! — снова рассмеявшись, сказала она и взяла меню в руки.

— Я уже всё заказал, сейчас принесут.

— А я думала, ты уже всё, что заказал, съел.

Еду и вино действительно через пару минут уже принесли, за это время Джи успела поправить макияж, снять свою косуху и повесить на спинку стула, рассказывая о том, как прошел её день.

— А твой день как прошел, дорогой?

— Спокойно, отдал отчёт по очередному заказу, подписал заявление об отпуске, в апреле смогу наконец отдохнуть. Несколько раз тщательно побрился, ты же не любишь, когда лицо зарастает, сходил подстричь волосы, оделся, как видишь, не во всё чёрное, для тебя.

— Я оценила, серый тебе тоже к лицу, но знаешь. Мне кажется, с твоими теперешними чертами лица щетина тебе очень даже идёт, особенно шаловливые усики.

Эйден рассмеялся, сверкая зубами, и положил палец над верхней губой, изображая усы, которые у него до этого были. Да какой там, на конкурс усов его бы не допустили точно, слишком уж маленькие, но цвет, конечно, выделялся, слишком угольный черный.

Тайлер-Понд принялась уминать салат один за другим, говоря ни о чем и обо всем сразу, рассказывая о том, как она живет, будто они с Эйденом были старыми друзьями, которые встретились спустя несколько лет. А ведь почти так и было, и он был совсем не против. Он жаждал знать всё из первых уст, слушал её истории из универа, зная, что она не хочет слышать о его работе, не хочет знать, сколько жизней на его счету. Но знала, как ему важно было слышать её голос, ощущать её рядом. Незаметно для самого себя, во время распития вина их руки за столом сплелись в замок, и он крепко держал её ладонь, большим пальцем гладил и проверял на нежность её хрупкие руки. Рукава её платья были открытые, а потому старые шрамы на запястьях были видны, он рассматривал их, вспоминая, как много боли она прожила, увидел там те шрамы, которые были относительно свежими, сделанные уже после его пропажи. Джина, словив его взгляд, смутилась, но руку прятать не стала. Понимала, как ему сейчас больно смотреть на это, но позволяла рассмотреть, оценить, подумать, всё так же не прекращая свой словесный поток новостей.

В один момент, когда еда уже была доедена, за исключением десертов, а вторая бутылка вина подходила к концу, Пирс сменил тему разговора.

— Ты сказала, что эта встреча будет важной. И я помню, что ты хочешь услышать, но прежде я хотел бы у тебя узнать вот что...

— Если ты хочешь спросить что-то, что отзовётся в моей груди болью по воспоминаниям, то, пожалуйста, не порти момент. — С грустью в голосе перебила она, прикусывая свою нижнюю губу.

— На гонках... Ты сказала...

— Что посвящу свою победу жениху, но я не победила. Да, извини, финишировала вторая.

— Нет, я не... Я имею в виду... Почему ты это сказала?

— Почему я хотела посвятить победу тебе? Или почему я вообще решила заикнуться об этом?

— Второе, пожалуй.

— Потому что я знала, что ты будешь там. И будешь слышать меня. Я не нашла тебя в толпе, не нашла и когда стояла на старте, но сердцем чувствовала, что ты рядом. Я хотела, чтобы ты услышал, что я помню всё. Помню нас. Помню наши планы, твоё предложение, хотя оно и было таким глупым, и я всё ещё согласна. Если ты, конечно, не передумал. Но я думала этот разговор оставить на потом, попозже, когда будем гулять.

— Значит, наш вечер тут не закончится?

— Конечно нет, я планирую тебя споить, соблазнить и отправить работать.

Эйден рассмеялся, понимая, что оба они прекрасно знают, что его не надо спаивать для того, чтобы пригласить к ней домой уединиться. Он готов был перестать себя контролировать прямо здесь, за этим столом, поднять ее на руки, положить спиной на стол, стянуть с нее леггинсы с, вероятно, безумно красивым кружевным бельём и отдаться чувствам прямо сейчас. Но он просто рассмеялся, скользнув взглядом по ее утонченной, подтянутой за года фигуре.

Пирса очень зацепили слова о том, что она всё ещё готова построить с ним семью, связать себя узами брака и провести с ним свою жизнь, но вспомнил, что она поставила его перед выбором. И всё ещё ждёт ответа.

Ужин был окончен, Пирс оплатил счёт и помог Джине надеть её косуху, оценив рисунок на спине, она подтвердила, что сделала его сама. Он улыбнулся. Вместе, под ручку, они спустились на первый этаж и направились в сторону кинотеатра, решив, что посмотрят фильм вместе. Тайлер-Понд и Пирс шли по улице, обсуждая свои взгляды на любовь, когда по небу расплостался яркий золотистый закат, окрашивая небосклон в теплые тона. Их разговор о любви начинал набирать волнение, как легкий ветерок, проходящий сквозь листву.

— Ты знаешь, любовь — это не просто чувство. Это ведь, в первую очередь, выбор. — с уверенностью произнесла Джинджер, взглянув на Эйдена.

Пирс, задумавшись, кивнул. — Ты права. Но выбор становится сложнее, когда эмоции захлестывают.

— Любовь — это как хороший фильм. Она может захватить, удивить и оставить в полном восторге, — заметила Джина с легкой улыбкой.

Пирс задумался, поправляя рубашку на теле.

— Да, но в жизни нет сценария. Иногда приходится импровизировать, и это делает её еще более интересной.

Они остановились у витрины кафе, где пара делилась пирожными, погруженные в свои миры. Влюбленная в звёзды продолжила:

— Согласна. Но есть и обратная сторона. Любовь может быть непредсказуемой. Она может зацепить так, что ты не знаешь, как дальше жить.

Пирс кивнул: — Верно, но именно в произволе кроется магия. Мы учимся, растем и иногда даже находим себя.

Наконец они подошли к кинотеатру, где афиши новых фильмов манили своими яркими цветами. Они подошли к яркой витрине, где рекламировались романтические фильмы. Космодвинутая указала на постер:

— Этот фильм, наверное, о том, как важно быть уязвимым в отношениях.

— Или о том, как неожиданная встреча может перевернуть всю жизнь. — Усмехнулся Пирс.

— Давай выберем тот самый фильм, что только вышел. — Сказал Пирс.

Джина, глядя на экран, ответила: — Да, а после фильма мы обсудим, что такое настоящая любовь.

— В конечном счете, именно воспоминания о том, что было, формируют наше восприятие любви. Мы не можем игнорировать, как нас ранили в прошлом.

— Каждая травма — это урок, но и каждая встреча — это шанс. — Подытожила Джина.

Это был разговор о них самих в третьем лице. Именно в этом разговоре они раскрывают свои души, как у них всегда происходило в общении. Джина и Эйден вышли из кинотеатра с яркими эмоциями на лицах. Последний фильм, который они посмотрели, оставил глубокий след в их сердцах. Джина, все еще переживая захватывающие моменты, восторженно обсуждала сюжетные повороты, указывая на детали, которые ей особенно понравились. Эйден, напротив, был более сдержан и анализировал персонажей, пытаясь понять их мотивы.

На улице царила вечерняя, почти ночная прохлада, и уличные фонари мягко освещали тротуары. Джина потянула Эйдена к ближайшему кафе, чтобы продолжить разговор за чашкой горячего шоколада. Им было интересно не только обсуждать фильм, но и поделиться своими мыслями о жизни и своих мечтах. Каждое новое слово открывало новые грани их отношений.

Сидя за столиком у окна, они посмотрели друг на друга и поняли, что этот вечер стал особенным. Их взгляды, полные понимания и тепла, делали мир вокруг более ярким. В эти мгновения они не просто были зрителями на большом экране, а главными героями своей собственной истории, готовыми к новым приключениям.

Джина, улучив момент, захихикала, подметив, как Эйден задумчиво потянулся к своей чашке. Эйден, сплетающий пальцы, отвёл взгляд за окно, где начинали собираться первые звёзды.

Улыбка Джины расцвела, когда она начала рассказывать о своих мечтах начать глубже развиваться в эзотерике. Она поделилась, как давно хотела узнать и рассказать историю, которая бы вдохновила других, как этот фильм вдохновил её. Эйден слушал с интересом, его яркие красные глаза светились от увлечения. Он всегда знал, что за мечтательной оболочкой Джинджер скрывается особая глубина.

Время пролетело, и тепло их общения стало уютнее, чем горячий шоколад. Они сидели, погружённые в атмосферу, которую создали сами. Каждый уголок кафе наполнялся их смехом и обсуждением. В эти моменты, гузенясь с душевными переживаниями, они поняли: такое простое, но важное единение подарит им возможность преодолеть все преграды.

На выходе из кафе Джинджер всё же начала разговор на серьёзную тему.

— Знаешь. А я ведь очень скучала.

— Я тоже. Мне не хватало тебя, я не могу без тебя.

— Возвращаясь к моему вопросу. Тому самому. Ты сможешь дать мне ответ?

— Напомни мне вопрос, дорогая.

— Ты сможешь вернуть наши отношения без риска для работы?

— А ты действительно хочешь этого?

— Эй, вопросом на вопрос не честно! — она ударила его кулаком в плечо, так, чтобы показать свое недовольство, но не сделать больно.

— Я имею в виду... Готова ли ты снова быть со мной, ощущая каждый раз страх, переживая и думая о том, как выжить?

— Я не умею иначе. Это скучно.

— Но ты стала жить так хорошо, так спокойно. Сейчас тебя никто не побеспокоит, твои проблемы решены.

— Ты, видимо, забыл про Стива, который явно не упустит ни единого шанса мне насолить?

— А почему он так прицепился к тебе?

— Мы были на свидании, и я ему отказала. Он не смог это пережить.

— Как ты вообще могла пойти на свидание с таким придурком?

— Честно? Я была обдолбана в хлам, когда согласилась. А трезвая просто не помнила, как он себя вёл.

— Ты стала много употреблять, я заметил.

— А кто меня остановит? Я свободная женщина, никем не ограниченная.

— У тебя есть жених.

— Значит, твой ответ «да»? — она остановилась под светом одинокого фонаря и повернулась к нему, подул сильный ветер и начал путать её волосы, она поправила их и взглянула прямо в глаза ворону.

— Прости... Нет. У меня не стоит выбора между тобой и работой.

В этот момент её сердце и нижняя губа дрогнули одновременно. Она не ожидала такой ответ. Пирс продолжил:

— Я всегда буду выбирать тебя. Всегда. Возможно, не сразу, вероятно, не каждый день, но ты единственное на земле, что я не хочу больше терять. Я виноват перед тобой, и очень сильно. Я обязан искупить свою вину, а потому я сделаю всё, чтобы не потерять тебя. Так что нет, мой ответ — это ты мой риск в работе, ты моё слабое место. И ты можешь оказаться в беде, если мы будем вместе.

— Я буду мешать твоей работе, я поняла.

— Нет. Ты никому не мешаешь. Просто нам придется быть осторожнее, чем прежде. Но я тебя больше не отпущу.

Он взял ее за подбородок и потянул к себе, вложив в свой поцелуй все чувства. Она ответила взаимностью, посреди улицы, волосы летят в лицо, но больше им ничего не мешает. Он сделал выбор. Он выбрал её.

Через несколько минут затяжного поцелуя Эйден поднял Джину на руки и пошел в сторону своего автомобиля, чтобы отвезти Джину к себе домой. Уже сидя в машине, он понял, что её план в целом сработал. Она его напоила, закадрила, и теперь они едут к ней домой. И эта ночь будет длинной.

— Я хочу тебя всего, здесь и сейчас. — сказала Тайлер-Понд, сидя в машине и начиная приставать к парню, пока он за рулем. Он лишь закусывал губу и терпел, в надежде не сделать это прямо в машине.

По приезде домой Джина выскочила из машины первой, подбегая к дому и вставляя ключ в замок. Эйден зашел за ней следом и не успел развернуться, чтобы закрыть дверь, как Джи повела его за руку в свою спальню. Она была украшена звёздами на потолке, плакатами в комнате, рисунками на стенах, гирлянды светились яркими цветами.

— Я будто вернулся в твою спальню в интернате.

Джина хочет ему что-то ответить, но вместо этого толкает его ладонью в грудь, чтобы он лёг, и садится сверху, просто закрывая губы своими губами, чтобы после этого ни единого слова не прозвучало, чтобы запомнить момент. Пирс поднимает ей платье и скользит руками по телу, а она уже расстёгивает ширинку и стягивает с него брюки. Джина была очень нежной, когда целовала Эйдена страстно и очень медленно, закрадываясь пальцами под нижнее белье, чтобы раздразнить, а вторую руку запустила в его черные волосы, после чего наговорила ему на ухо, как хочет снять с него сейчас всё, исследовать губами каждый сантиметр тела, оставляя влажные следы языком до границы талии, в ожидании первой реакции. А затем действительно начала это делать, постепенно стягивая с парня брюки и белье с каждым сантиметром всё ниже и ниже, оставляя дорожку из поцелуев. Сейчас он был весь покрыт её влажными поцелуями от самого основания и до конца. Её рука снова медленно спускается вниз, пока она кусает его губы, и помогает аккуратно войти в неё, чтобы сесть сверху, с желанием не разделяться с ним больше никогда, всегда быть рядом, близко, всегда быть нежной и лишь иногда, по просьбе, грубой.

Эйден пытается у неё что-то спросить, но она не даёт и шанса, то целует, то кусает, то царапает. Он нежно в неё входит ещё раз, прижимает к себе вплотную, кусает плечо, чтобы сдержаться, и разноглазая в этот момент шепчет Пирсу в ухо, чтобы он не сдерживался, что она хочет его и тоже его любит.

С этих слов ему будто стало легче, он очень быстро набирает темп, становится грубее, переворачивает Джинджер на живот, целует ей спину и продолжает всё грубее и грубее входить, и пока луна освещает небо, они не слышат и не видят ничего, кроме друг друга.

После процесса, уже лежа на кровати в обнимку, он целует её в лоб, в щеки, в нос и в губы. Уже в самом конце и говорит, что счастлив, что сможет быть теперь рядом осознанно и навсегда.

А уже рано утром покидает её дом, после ночных разговоров о том, что у Джины сейчас будет много работы в универе, ведь работа не ждёт, а Эйден в свой отпуск уедет из города по делам, но ещё не знает дату. За это время они успеют встретиться ещё пару раз, но уже в статусе пары.