00:00:00

Молодой человек тихонько открыл дверь кабинета. Класс был пуст, лишь пиджак и ноутбук одиноко лежали на учительском столе. Томас бросил рюкзак на соседний стул, достал тетради и посмотрел в окно.

Их маленький городок только просыпался. Тонкие улочки не тянулись вереницей людей - лишь одиноко идущие взрослые медленно разбредались по своим делам. Всё спокойное, тихое и... Невероятно одинокое.

- Как обычно, я один, - пробормотал он, зачесывая иссиня-черные волосы назад.

Мятная рубашка приятно гармонировала с его жилетом в тонкую коричнево-бежевую полоску. Расстегнув перламутровые запонки, он закатал рукава до локтей, откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

- Всё еще "00:00:00," - прошептал юноша, глядя на красную надпись на запястье. Он потер переносицу и встал из-за парты. - Черт, я идиот! Не найти мне соулмейта. Миллиарды людей, а он свалится с неба?

Он ударил по парте, натянул браслет на запястье и пошёл в коридор. Литература была первым уроком, а значит нужно было взять Шекспира, которого он, как обычно, забыл на столе.

"Гадкий мир с его дурацкими правилами!"

Мир Томаса Спарка был непонятным, пугающим и ласковым. В этом мире у каждого есть соулмейт. Соулмейты - люди с общей душой и телом. Меткой соулмейта является цвет. Но, к сожалению, некоторые умирают без встречи с ними.

Несмотря на жестокость, правила соблюдаются. Каждый рождается с красной меткой и отсчётом. Цвет метки зависит от группы крови, а отсчет у всех нулевой.

Метки показывают состояние соулмейта: живой – красная, не родился – белая, умер – чёрная, в гармонии – золотая. Прикосновение окрашивает отсчёт в синий на пару минут, сохраняя тепло прикосновения.

А вот отсчёт… Это совсем иное. Отсчёт – волшебные цифры, отмеряющие неумолимо тающее время, часы, что у тебя остались. Позволь рассказать об этом подробнее.

С самого рождения, как уже говорилось, каждый человек носит на своём запястье безликие нули. Они – вечные спутники, пока кожа не коснётся кожи родственной души. Тогда Вселенная дарит тебе двадцать четыре часа на повторное прикосновение. Что произойдет, если этот срок истечет?

Во-первых, когда на счётчике останется ровно шесть часов, ты почувствуешь первые спазмы – мучительную, ноющую боль. С каждой последующей двадцатиминуткой эти вспышки будут становиться всё сильнее. Если на циферблате три часа, рука будет болеть беспрестанно, а агония станет нарастать каждые десять минут. Когда останется всего час, боль разольётся по всему телу, сначала захлестнет другую руку, затем спустится в ноги, начнет душить легкие, и, наконец, расколет череп на части.

Во-вторых, после того, как счётчик обнулится, начнётся обратный отсчёт, и каждая минута будет взрываться в теле невыносимой болью. Ты не сможешь кричать, плакать, даже молчать будет не под силу. Рекорд, который удалось выдержать человеку – двадцать четыре минуты.

В-третьих, если твой соулмейт умрет, а счётчик всё ещё будет отсчитывать секунды, он остановится. Замрёт на той секунде, в которой не стало родственной души, и почернеет. Такие метки обычно прячут, никому не показывают. Это погребальная печать. Символ того, кому больше некого ждать.

Томасу хотя бы повезло в том, что чужое имя на запястье всё ещё пылало алым цветом. Метка номер 32 из сектора "три минус" относилась к семнадцатому разряду именных: чужими буквами было начертано имя соулмейта. Следовательно, перед Спарком стояла простая задача – найти человека с его почерком. К сожалению, эта задача казалась невыполнимой – Томас не верил в чудо.

Его родители, чопорные бизнесмены с аристократическими замашками, с самого детства расчётливо и жестоко внушали сыну, что чудес не бывает, чувства – удел ленивых идиотов, а искусство – это прерогатива высоких талантов высшего света, где романтичным слюнтяям нет места. Сильвер, как звали Томаса дома, никогда не осмеливался идти против этих принципов. В отличие от старшего брата, Менаса. Тот сбежал сразу после совершеннолетия, когда Спарку было всего десять. Бедняга не выдержал строгой родительской каторги.

Томас резко свернул за угол, встряхивая головой, словно пытаясь отогнать назойливых насекомых. Лишние мысли. Незачем забивать голову чепухой – себе дороже. А вдруг случится что-то важное, а он не запомнит? Важное?

- С самого утра дурацкий день, - парень похрустел пальцами, ускоряя шаг к нужной двери и вынимая мобильник из кармана. - Ладно, до занятий ещё час, успею подготовиться, – пробормотал Спарк, – И зачем я только за это взялся?

Вообще, Томаса Спарка можно было считать образцовым учеником и типичным героем американских сериалов для старшеклассников – все оценки были отличными (полученными потом и кровью, не без пары шрамов на руках), в спорте он преуспевал как фехтовальщик, а языки давались ему с невероятной легкостью. Но при этом во всем, что касалось искусства, парень был полным нулем. Не в теории, где можно зазубрить жанры и направления, а в самом соприкосновении с ним. Поэтому всего, что было связано с театральными и прочими школьными прелестями, Том старательно сторонился

"Возьму сборник, чтоб не носить кирпичи весь день," – размышлял Спарк, кивая  библиотекарше и направляясь к полкам с английской поэзией. – "Как там было? ''Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы Тем верхом совершенств, какой он есть.''. Нет, к уроку стоит повторить что-то другое."

Юноша продолжал бы беседовать со своими тараканами, если бы за соседним стеллажом не услышал тихое чихание. Неужели он здесь не один в такую рань? Схватив нужную книгу с полки, парень обошел стеллаж и замер от удивления, а потом невольно улыбнулся.

- Не нужна ли маленькому ангелу помощь?

Картина, представшая перед Томасом, была презабавной – хрупкая девушка стояла на лесенке и отчаянно тянулась на носочках к самой верхней полке. Первогодка и впрямь была похожа на ангелочка: каштановые волосы заплетены в две косички, а белая рубашка слегка торчала поверх розовой юбочки из-под бежевого свитера.

Девочка обернулась, и Томас убедился в правоте своего сравнения – голубые глазки младшеклассницы сияли добротой и наивностью. Школьница удивленно замолчала, а потом смущённо кивнула.

Кажется, от помощи она бы не отказалась. Девочка аккуратно слезла с лесенки, но Томасу всё равно пришлось придержать её за плечи, чтобы она не упала.

- Что тебе достать? – взобравшись на несколько ступенек, Спарк обернулся и приветливо улыбнулся.

- Вон ту, про Короля Артура и рыцарей круглого стола.

- Любишь британские легенды? – Томас снял нужный томик и протянул девушке. – Лучше больше так не делай. Не всегда тебе будут помогать. Будь осторожнее.

- Хорошо, как скажешь. Спасибо…?

- Томас Спарк, очень приятно, – Сильвер кивнул и отступил на пару шагов назад. Стоять слишком близко к незнакомой девушке было немного неуютно. – А тебя как зовут?

- Элейн Фюрер, – улыбнулась та, тихо хихикая и протягивая ладошку в перчатке. Томас решил не спрашивать, зачем ей перчатки, и просто пожал руку. – Можешь называть меня Элли. Ну, до скорого.

Спарк на секунду замер, а девочка повернулась к нему спиной, уже собираясь уйти, как парень остановил её, легонько коснувшись хрупкого плечика ладонью.

- Подожди, ты случайно не младшая сестра Оливера? – спросил Томас, неловко почесывая затылок. – Он выпустился в прошлом году. Прости, что я задаю такие глупые вопросы.

- Всё хорошо, он действительно мой старший братец, – кивнула девочка. – Вы знакомы?

- Я не был его другом. Играли в одной команде по шахматам в прошлом году, – пояснил Спарк, а затем отступил от Элейн. – Вы очень похожи. До скорого.

- Пока-пока, – кивнула Фюрер, наблюдая, как парень быстро выходит из библиотеки. Пожав плечами, ангелочек прижала ладошку к левой ключице и вздохнула.

Уже за дверями библиотеки Томас выдохнул, отбрасывая чёлку с глаз. Заметив после этого пару серебристых волосков между пальцами, парень закатил глаза, вздохнул и вынул из кармана телефон.

- Тебе бы корни подкрасить. Доброе утро, – с холодом произнесла девушка у противоположной стены. Спарк обернулся, расслабился и кивнул старшекласснице. – Почему ты разговаривал с этой девчонкой? Ты подкатываешь к каждой встречной! И это при том, что твоя девушка – я.

- Микки, не начинай, прошу. Я просто подал ей книгу и был вежлив. Успокойся.

- Это потому что я не твой соулмейт?

- Какая разница? – Томас подошёл ближе и взял ладони девушки в свои руки. – Если встретить его – один шанс из ста тысяч? Ты опять устраиваешь истерики на пустом месте. Если бы я нашёл соулмейта, эти чёртовы цифры начали бы двигаться… – с ужасом и бессилием парень поднял глаза на лицо своей девушки.

На тыльной стороне её ладони горели цифры.

23:46:16.

- Микки? – Томас непонимающе смотрел на девушку. – Кто он? И… Как?

Девушка самодовольно улыбнулась, мягко выскользнула из его рук и покачала головой.

- Просто пожала руку новому другу своей сестры. Как видишь, наше знакомство кое-чем окупилось, – Микки отошла в сторону и скрестила руки на груди. Томас ещё несколько секунд стоял, как громом пораженный, а потом тряхнул головой и выдохнул.

- Что ж… Я рад за тебя, – он пожал плечами, робко шагнув к возлюбленной. Но та почему-то снова отступила. – Микки? Что случилось?

- Ты… Ты действительно думаешь, что я буду продолжать встречаться с тобой после того, как нашла своего соулмейта? – Спарк замер. Неужели она действительно готова разорвать отношения, длившиеся ещё со средней школы, из-за встречи с соулмейтом, которого знает от силы минут двадцать?

- Но вы ведь можете остаться друзьями, разве нет? – Томас с трудом сглотнул, а Микки нахмурилась, закатила глаза и сжала губы в тонкую линию. – Ты… Правда готова бросить меня ради парня, которого увидела впервые в жизни?

- Да! Ох, да с кем я вообще разговариваю! – девушка топнула ногой и взмахнула руками. – Это моя родственная душа, тот, без кого я умру через сутки, тот, с кем я должна быть! Хотя, наверное, глупо говорить это тебе – человеку, который даже улыбнуться лишний раз не мог!

- Соулмейт – не приговор.

= Приговор. Сама природа определила нам пару, чтобы мы не были глупыми кроликами, как лет триста назад, когда они только начали появляться. Томас, повзрослей уже, а? Соулмейт – это реальность, а ты просто идиот, который пытается оправдать своё нежелание искать родственную душу, – старшеклассница резко развернулась, сделала пару шагов, а потом остановилась, бросив взгляд на остолбеневшего Спарка.

- Микки…

- Между нами всё кончено, Томас.

Цокот каблуков ещё несколько минут преследовал парня, съехавшего по стене с громким выдохом и стукнувшего себя же по колену. Спарк не верил. Микки не могла его бросить, ведь правда? Они столько времени были вместе, столько пережили, а… А какой-то парень, запустивший цифры на её руке, оказался лучше, чем сам Томас – может, он знал не три языка, а, например, семь? Или, может, его семья влиятельнее? Или, какой кошмар, это он, а не Спарк, вытаскивал Микки из петли, когда ее отец снова начал употреблять наркотики?!

С другой стороны... Может, он действительно был более живым, чем Том? Может, он был более нежным и сразу показал себя внимательным и заботливым? А показывал ли такое сам Томас? Был ли он достаточно хорош? Дотягивал ли он вообще до уровня "хороший"?

- Томас? Ты в порядке? – голос Элейн не сразу пробился сквозь кокон токсичных мыслей, но девушка не отступала. Она мягко опустилась на корточки напротив ди просто молчала, рассматривая парня, а потом протянула ему книгу. – Ты забыл, – пояснила она и снова замолчала, сев сбоку и прижавшись спиной к стене.

Они просидели так пару минут – в полной тишине, рядом друг с другом.

- Вставай. Кафель холодный, – Спарк легонько толкнул Элейн локтем. – Простынешь ведь.

- Не страшно, - пожала она плечами.

"Действительно, - подумалось Спарку. - Это не страшно."