искусство
Одно время, я видела только то, что происходило у меня под носом. Не задумывалась о том, какого другим. Как видят мир другие люди, что они чувствуют.
Я была эгоисткой.
И меня тошнит от этого. Само осознание, понимание того, что ты эгоистична - тяжело. Ты понимаешь, что ревнуешь кого-то, что завидуешь кому-то не потому что они такие или умеют что-то, а они что-то делают. Пытаешься оправдать себя жалкими оправданиями, пока другие делают, без твоей помощи. Когда ты можешь делать то же самое, либо помогать им.
Так же, когда ты думаешь только о своих чувствах. Ты думаешь, что только одной тебе плохо в этом мире и начинаешь ныть. Тебе становиться легче? Ни капли, в тебе только возрастает тот самый ком, который позже перекрывает кислород.
Я не замечала, что происходило с Мартом и Тимом, когда думала, какие они уроды и бросили меня. Не подойдя к ним и не уточнив, я засомневалась в них. Думая, что меня предали, занималась самостраданием.
После нашего разговора с Мартом, он уснул на моих коленях, явно вымотанный и уставший от жизни. Сидя на диване и смотря в окно, я обдумывала, что и как дальше делать. Почему-то, мне кажется, что после сегодняшнего дня все изменится. А может и нет, я понятия не имею.
Единственное, что я возможно знаю, что мы пойдем уже сегодня на вечеринку к крутым парням и нам будет, опять же, возможно, весело.
По моему телу прошел холодок.
Открыв глаза, я не могу привыкнуть к такому резкому свету после темноты в комнате. В этот раз я оказалась на площади.
Фонари на площади ярко светят и переливаясь, отражают падающий снег, гирлянды сверкают и озаряют все вокруг. Из магазинов выходят люди с полными упакованными пакетами и ярко улыбаются, предвкушая реакцию человека, которому они будут дарить этот рождественский подарок. Оглянувшись, я поняла, что нахожусь на очень оживленной площади, где каждый куда-то идет, торопится или просто стоит и фотографируется. Я же стояла, как столб и не могла пошевелиться.
Мое дыхание участилось и я почувствовала прилив паники, будто только сильнее погружаясь в персонажа. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и мне все тяжелее становилось дышать. Судорожно оглядываясь назад, я могу предположить, что:
а) за мной кто-то следит;
б) мне только кажется это и я параноик.
Я наконец начала идти, перебирая ногами очень медленно, будто они у меня стали каменными и резко стали жутко тяжелыми и все так же продолжая оглядываться назад, пытаясь увидеть кого-то (или наоборот, не увидеть?).
Идя по этому коридору, где все счастливы, сильно напрягает. Словно, все бегут и знают куда, а ты пытаешься оглянуться, увидеть что-то свое, но не видишь.
"Мечты материальны, маленькая Аврора. Ты всегда можешь достичь то, о чем думаешь. Просто нужно поверить в это и идти к этому", - говорила мне мама, ярко улыбаясь и гладя меня по голове.
Она забыла добавить одно условие: "Если ты знаешь кто ты".
Поднимая взгляд на небо, я увидела красную надпись, будто в игре: "GAME OVER" и меня передернуло. Что это означает? Это предназначено мне? Почему никто не обращает внимания на это? Поднимите голову! Почему это здесь? Я не понимаю.
Меня начинает трясти и кто-то дергает за плечо.
Снова открываю глаза, но вижу перед собой окно и лежащего Марта на моих коленях. По моим глазам начали скатываться слезы и я быстро их убираю. Что это за чертовщина? Это явно не прошлое. Март говорил, что они с Тимом могут в любой отрезок времени перемещаться и в любое место. Значит, технически, я тоже могу? Но это не будущее. Это вообще я?
Почему была такая надпись? Почему она была там?
Почему никто не может ответить мне на эти вопросы?
Потому что некому на них ответить, Аврора.
- Март, проснись, - я легко потрясла его за плечо, заставив приоткрыть глаза и потянувшись, ударить мое лицо. - Спасибо.
- А? Сама виновата, - он взглянул на меня. - Ладно, прости, - он поднялся и поцеловал меня в щеку. Какие у нас теперь отношения? - Что-то случилось?
Стоит ли ему об этом говорить? Думаю, да. Он должен знать. Или не должен?
- Я.. - очень тихо начала я.
- Я голоден, - он заорал, зевая во всю.
- У вас есть что-нибудь поесть? Или приготовить?
- Поищи в холодильнике что-нибудь, пожалуйста, не могу встать, - все так же зевая ответил он и лег на другую сторону дивана.
Встав с дивана, направилась в небольшую кухню в поисках еды. Полазив по шкафчикам и холодильнику, я с горечью осознала, что готовить придется самой и пришла к тому что нужно готовить панкейки, так как немного времени уходит на их приготовление, да и все ингредиенты для них есть.
Быстро приготовив панкейки, я позвала Марта и мы плотно поели. Как говорит Март: "В каждой уважающей себя американской семье есть кленовый сироп на случай панкейков", в чем я полностью согласна.
- Знаешь, когда ем что-то ночью, сразу вспоминаю, как мы танцевали с Тимом и тобой под лампочку из-под холодильника, - мечтательно улыбнулась я, вспоминая те нелепые движения и пение.
- Это было забавно, - Март тоже улыбнулся, смотря на тарелку и подавая мне её, когда я начинаю мыть посуду. Я всегда мою посуду, это успокаивает меня, но эти двое так к этому привыкли, что сами забыли как это делается.
- Где Тим?
- Этот придурок снова с какой-то ш.. девушкой. Думаю, что сегодня он будет занят.
- Ты уверен в этом? Он один.
- Я тоже был один.
- Не будь таким эгоистом, позвони ему и скажи, чтобы он приходил сейчас же. Панкейки ещё остались и мы посмотрим фильм. И пойдем на вечеринку сегодня вместе, - я с радостью предвкушала эти чудесные часы после нашей разлуки. Все будет хорошо и все вернется. Не будет преследований, допросов и остального дерьма ещё очень долгое время.
- Аврора.
- Что?
- Не возвращай прошлое. Все уже не будет прежним.
Нет. Не говори этого. Не говори так. Все будет. Все обязательно будет прежним, вот увидишь. Я докажу, покажу.
Пожалуйста.. верь в это.
- О чем ты?
- Я вижу, что ты хочешь все вернуть. Но мы сами по себе. Все трое.
- Март, прекрати шутить.
Он посмотрел на меня очень серьезно, отчего мое сердце разбивается ещё сильнее.
- Забудь про это, - он посмотрел на часы. - Я думаю, что тебе пора.
- Это делает мне больно, прекрати, - я выгляжу жалко, но мне плевать сейчас на это.
- Мне жаль, но не всегда все будет хорошо, Аврора.
Блять.
- Думаешь, я об этом не знаю? Не знаю, блять? Конечно, не все будет хорошо. Нас преследовали, вы молчали, столько дерьма произошло за этот год! - я кинула в него тарелку, но он избежал её и она разбилась о стену. Осколки разлетелись по всей комнате вместе с моими чувствами. Я уже не могла сдерживать очередную порцию слез. Надев обувь, я ушла оттуда, хлопнув дверью.
Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Я не знаю, что мне делать дальше.
Я могу помочь тебе, будущая я.