Глава 10
Макс: «Привет, Лера. Я знаю, что не имею абсолютно никакого права сейчас тебе даже просто писать смс, или звонить, потому что ты наверняка меня сейчас ненавидишь, но...»
Пробегаю глазами по каждой букве, слову, и не понимаю, что вообще двигало этим парнем, когда он решил написать мне сообщение.
Что он хотел этим сказать?
Что за недосказанность в сообщении?
Я лежу на мягком диване нашего учителя, моя голова покоится у него на коленях, и мы смотрим какую-то новую комедию, которая только недавно появилась в Интернете. Мужчина сосредоточенно смотрит фильм, и иногда искренне смеётся с глупых моментов в нем, левая рука учителя лежит на моей талии, что меня немного смущает, а правая — ласково перебирает пряди моих волос между пальцами. Со стороны мы можем выглядеть, как обычная влюблённая парочка, потому что обычно я так лежала только на коленях Макса.
— Что-то случилось? — Как никогда нежным голосом спросил историк, немножко нагнув голову, чтобы увидеть причину резкой смены моего настроения.
— Нет, всё нормально. — Сухо и безэмоционально отвечаю я.
На телефон снова приходит сообщение.
Макс: «Но я хотел бы попросить тебя о встрече. Нам нужно поговорить. Пожалуйста! Я больше ничего не прошу... Просто одна встреча. Ты сможешь приехать ко мне домой где-то через час?»
Лера: «Ладно.»
Все мои эмоции смешались в какую-то непонятную субстанцию. С одной стороны нам действительно нужно найти какое-то решение в нашей ситуации, а с другой — мне совершенно не хочется видеть его, а тем более слышать.
Забыть.
Забыть, как страшный сон.
Забыть, как обычных прохожих.
Забыть, как один из дерьмовых фильмов.
Просто стереть с памяти, чтобы больше не знать. Никогда.
— Женя, мне надо домой. Я пожалуй пойду собираться.
— Что такое? Почему ты так спешишь? — Эванс прищурил глаза, и посмотрел на меня.
— Мне надо встретиться с одним человеком где-то через час. Это очень важно.
— Так, давай я тебя отвезу домой, ты переоденешься, а потом я тебя отвезу туда, куда тебе нужно, я не думаю, что за час ты успеешь съездить на метро, или автобусе.
— Хорошо. — Вздохнула я, — но давай быстрее!
***
— Ну, привет, Макс. О чем ты хотел поговорить? Только давай быстрее, потому что у меня нет времени долго сопли жевать. — Складываю руки на груди и опираюсь на дверной косяк.
— Лера...– произносит моё имя дрожащий голос. Нет-нет-нет, только не это! Я не хочу слышать никаких оправданий. Я вообще не хочу слышать его голос, видеть его таким беззащитным и уязвимым передо мной. Я так устала! Я так устала слышать одно и тоже каждый раз. Я так устала прощать ему всё на свете. Я устала быть доброй. И, наверное, нет никакого смысла в этой нелепой разборке, потому что через определённый период времени, всё опять повторится. Это тупик. Тупая трата времени. Всё это бессмысленно. — Я не смогу без тебя... никогда. — Я вижу его растерянность, боль, страдания. Я вижу, как его глаза наполнены слезами, его взгляд теряется в этом огромном мире, который просто невозможно остановить ни на секунду. Его энергетика передаёт окружающим сильнейшие эмоции, которые только могут быть — ненависть к самому себе, и тягучую боль, которая буквально съедает его изнутри, не даёт возможности вдохнуть воздух полной грудью, и пойти дальше по жизни с высоко поднятой головой. Он умирает. Он умирает душевно. Он умирает морально. Мучительно. Он давно упал с небес на землю, словно падший ангел. Он сломал свои крылья, и он не сможет больше встать. — Ты нужна мне. Я не хочу все вот так закапывать в яму. Не хочу! — Срывается на крик. Это не крик злого человека — это душераздирающий крик. Длинные пальцы юноши зарываются в волосы, и болезненно натягивают их.
Я вижу, как он — ссутулившись сидит на диване, лучи солнца пробиваются сквозь плотные шторы, и падают на лицо парня. Слеза. Одна-единственная слеза скатилась с его глаз. Упаси Господь, никогда не видеть мужских слез! Это самое мучительное, что может быть в этом гнилом мире.
Чувствую, как больно сжимается моё сердце.
Нет!
Я больше никогда в жизни не сделаю такой ошибки.
— Нет! — Громко и чётко отрезаю я. — Я больше никогда, слышишь? Никогда не сделаю таких ошибок, которые делала с тобой. Ты, и только Ты, виноват в том, что наши отношения провалились в пропасть. Ты сам, своими же руками все испортил. И, помни, когда все сказано и сделано — отпусти.* — Резко разворачиваюсь лицом к двери.
— Нет!!! — Громкий крик Макса разлетелся на всю квартиру. Стекла задребезжали, а стены оттолкнули эхо. Я знаю, что тебе больно. Я знаю это. Но отпусти. Отпусти меня! Ты умный мальчик, ты сможешь это пережить. Ты сильный, я знаю это, и я верю в тебя, мой милый. Я верю, и всегда верила в тебя, потому что ты был мне, как родной брат, ты стал тем, кто помогал мне в сложных жизненных ситуациях. Ты стал тем, кто спасал мою жизнь. Ты стал тем, кого я любила, и, знаешь, я только сейчас понимаю, что любила искренне. Ты стал тем, кого я слишком сильно ценю, и не хочу потерять. Но, так нужно. Так нужно тебе. Так нужно мне. Так будет лучше. Так будет лучше всем. И, я отпускаю тебя. Я отпускаю тебя, родной, мой, в вольное плаванье. Будь свободным. Будь собой! Будь тем, кем ты был ещё до встречи со мной. Прошу, тебя, друг мой! — Только не оставляй меня одного. Прошу...
— Мне нужно подумать. Мне нужно подумать о прошлом, и о будущем. Я тебе позвоню вечером. Будь добр, друг мой, разберись в своем дерьме, и, наконец сделай хоть один правильный, взрослый и обдуманный поступок. Я тебя прошу... хотя бы ради меня, ради Нас! — Последний раз смотрю парню в глаза, стараюсь придать своему выражению лица безразличный вид, и, опять же оборачиваюсь, и иду в сторону выхода.
Больно.
Больно не только ему, но и мне. Больно нам. Но кто-то уже проиграл, а кто-то просто надевает очередную маску на свое лицо и старается быть отрешённым.
— Лера. — Шепчет он. — Обещай, что позвонишь!
— Обещаю.
Хватаюсь за ручку двери, она противно скрипнула, и из гостиной послышался хриплый и слабый голос Макса:
— Я буду любить тебя — всегда!
Выхожу за дверь, и даю волю эмоциям. Слезы неприятно обжигают мои щеки, а дыхание совершенно сбилось.
Меня душит.
Меня душит моя жестокость.
Меня душит мой эгоизм.
Меня душит моя ничтожность.
***
Я не понимаю где я.
Я не понимаю, как я оказалась в каком-то тихом кафе, на окраине Киева.
Я не понимаю, когда я успела позвонить Владу, и, когда мы успели встретиться.
— Ты всё правильно сделала. Лера, не надо так убиваться, ради Бога. Ты прекрасно знаешь Дитковского. Он не меняется, и то, что он тебе сказал, возможно что-то означает, но один день он — побитый котёнок, а второй — эгоистичный мудак, и ты это должна знать, как никто другой. Спрячь слабую Валерию Кравец в маленькую коробочку и закрой её на ключ. Знаешь, худшее, что я когда-либо видел — это то, как ты плачешь. Ты можешь притворяться перед всеми, но не передо мной! Я знаю тебя, как облупленную. — Влад сидит напротив меня, в руках он держит чашку горячего чая, а его взгляд направлен прямо на меня. Он чего-то ждёт. Что он хочет от меня услышать? Он хочет услышать, что я морально разбита? Он хочет услышать, что я переживаю за Макса? Он хочет услышать, что я предчувствую что-то плохое? Его слова проходят по моей голове целым ураганом, отбиваются эхом от стенок черепной коробки, и вылетают так, словно это какая-то ненужная информация, которую я услышала от обычных прохожих.
Смотрю в окно, и понимаю, что погода за окном, и мои эмоции — это единое целое. Не понимаю, когда из солнечного, тёплого дня, этот вечер превратился в нечто ужасное. Дождь, сильный ветер, который едва ли не ломает деревья. Связь уже давно не работает. Я не могу дозвониться до Макса, потому что мой телефон даже не ловит сеть.
Какая ирония.
Я обещала.
Я обещала ему позвонить, но не смогла.
— Влад, я чувствую что-то плохое. Я не знаю, как объяснить. Влад, здесь что-то не то. Мне срочно надо к нему. — Перевожу свой взгляд на друга. И резко встаю из-за стола. Буквально срываюсь с места, хватаю своё пальто, выбегаю из кафе, и бегу... Бегу долго.
Я не ориентируюсь во времени.
Я не знаю, как я в таком состоянии смогла добежать до квартиры парня.
Я промокла насквозь, но сейчас меня это абсолютно не волнует. Я несколько минут яростно держала свой палец на звонке, но за дверью продолжалось молчание. Рывком открываю дверь, которая была даже не заперта, видимо, после моего ухода, парень даже не удосужился её закрыть. Быстро забегаю в гостиную, в комнате невероятно душно и царит полный беспорядок. Все вещи разбросаны, разбито несколько ваз и бутылок со спиртными напитками. Макс мирно спит на диване, закрыв лицо локтем, наверное от солнечных лучей, которые светили ему прямо в лицо, когда я приходила к нему ещё несколько часов назад. Осторожно подхожу к парню, пробираясь сквозь кучу разбросанного хлама. Аккуратно приседаю на краешек дивана, и убираю руку юноши с его лица. Макс бледнее обычного. Его глаза прикрыты, волосы взъерошены. Рот Дитковского приоткрыт, а из него медленно, маленькой струйкой вытекает багрового цвета жидкость.
Кровь.
Это кровь.
Падаю на пол, от осознания того, что он мёртв. Срываюсь на дикий крик, но я не слышу себя. Я не вижу ничего вокруг. Пытаюсь выкрикнуть его имя, но мои губы лишь беззвучно шевелятся. Мне кажется, что моё сердце остановилось в этот миг. Я ничего не чувствую. Я не хочу верить в это.
Нет-нет-нет!
Это просто невозможно!
Это невозможно!
Его грудь больше не вздымаются от вдохов и выдохов. Он больше никогда не откроет свои глаза. Он больше никогда не увидит солнце и дождь. Он больше никогда не сможет засмеяться и заплакать. Он больше никогда не будет слушать музыку, смотреть фильмы и ходить в кафе. Он больше никогда не сможет встать на ноги. Больше никогда меня не обнимет, не скажет «привет» или «пока».
Он умер.
Его уже нет...
Чувствую, что кожа на моих костяшках рук, совершенно содрана, но мне не больно. Я должна хотя бы как-то ответить за все свои ужасные поступки. Я должна мучатся. Я должна страдать. Я должна быть на его месте. Это Я. Это я виновата! Это я виновата в его смерти!
Никчёмная тварь, грязное существо, мразь.
Ненавижу себя.
Ненавижу себя за всё!
За то, что не позвонила ему. За то, что не сдержала свое обещание. За то, что опоздала буквально на несколько минут.
Ненавижу себя за ВСЁ!
Меня нагло оттягивают от стены. Слышу голоса, но не различаю их. Я будто под водой. В голове шум, уши заложило, в глазах темнеет, а перед глазами я вижу лишь замученное лицо Макса.
— Лера! ЛЕРА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — Кто-то трясёт меня за плечи. Фокусирую взгляд на Влада. Он хватает меня на руки и несёт в неизвестном мене направлении...