Облегчи мою боль.

Дома был настоящий кавардак. Тут и там валялись бутылки, упаковки от чипсов и сухариков. Некоторые вещи были разбросаны, мебель передвинута. В общем, всё выглядело, как после обычной вечеринки, которую устраивала Кэрол с подругами. Только обычно, я вставала самая первая и еще заставала несколько пьяных тел, валяющихся повсюду: на диване, на кресле, на полу и даже на столе. Сейчас уже все встали и давно ушли. Только Кэрол сидела на кухне со своими подружками.
- ...представляешь? – Хихикнула Андреа. – Уже шестьдесят два ретвитта. А я выложила этот твит только сутки назад.
- Да, а потом с самой вечеринки, – поддакивала Кэрол. – У меня сто пятнадцать фоток того, как Калеб танцевал голый на столе. – И снова послышался громкий смех.
- Привет. – Сказала я, когда вошла на кухню, где они все пили кофе.
- Где ты была так долго? – Спросила Кэрол.
- В школе. – Быстро ответила я.
- В субботу? – Аккуратно выщипанные брови Кэрол взлетели вверх.
- Э-э... Я не хотела тебе мешать, поэтому, чтобы прорепетировать, пошла в школу.
Она не верила. По тому, как Кэрол скривила лицо, можно было догадаться, что мои слова её не убедили. Но нужно прожить с ней достаточно долго, чтобы распознавать такую тонкую мимику.
- Ты любишь поспать подольше после вечеринок, – снова начала я. – А мне очень нужно было прорепетировать симфонию Карла Уделяя. В одном месте я постоянно делала ошибки, а раз до обеда мне делать нечего, я решила заняться этим сейчас.
Раньше я не врала так открыто. Ну, порой я позволяла себе кривить душой, но всё равно всё было в рамках приличия. Сказать, что я протёрла пыль, когда на самом деле ничего не сделала. Или ответить маме, что платье хорошее, когда оно просто ужасно. Или сказать папе, что у меня четыре за контрольную, а самой прятать лист с двойкой. Это тоже ложь и раньше она казалась серьёзной, но по сравнению с сегодняшней та кажется детским лепетом.
- Ладно, – вздохнула Кэрол и схватила свой телефон, когда он завибрировал. – Приберёшься пока, а то у меня ужасно болит голова.
- Нет. – Твёрдо сказала я. – У меня дела. Я зашла только переодеться.
Я знала, что если останусь, то быстро передумаю. Сразу начну извиняться и скажу, что это просто шутка. Я даже не успела увидеть лица Кэрол, потому что быстро выбежала из кухни и пошла в свою комнату. Чтобы не тратить времени даром я быстро переоделась и выбежала на улицу. До меня донеслись обрывки разговора, но я не стала вслушиваться. Скорее всего, они уже обсуждали меня.
На улице было слишком жарко для ноября, поэтому я не застёгивала куртку.
Было странное чувство. Всё осталось прежним. Миссис Гринсоль по-прежнему ухаживала за своими гардениями. На улице начало холодать, и они уже вяли, но она до конца пыталась спасти их, думая, что её цветы вечны. Мистер Гринсоль умер больше пяти лет назад. У них не было детей и единственной её утешение были её цветы. Поэтому миссис Гринсоль дорожила ими больше, чем детьми.
Мимо пробежал Грек Томпсон. Ему было двадцать два года, и он входил в организацию «Спорт – сила». Он бегал тут каждый день утром и вечером. Если ему предстоял длительный марафон, то он предпочитал бегать еще и в обеденное время. Грек никогда не здоровался. Ему нужно было отслеживать, сколько он пробежал и сколько потратил на это время. Еще нужно следить за дыханием.
Я повернула за угол и столкнулась с Кейси. Десятилетняя девочка, которая выгуливала своего лабрадора. Она выгуливала его три раза в день и каждый раз, когда сталкивалась со мной, здоровалась. Милая девочка с двумя рыжими косичками.
Всё было обыденным. Улица, на которой я выросла и знала, как свои пять пальцев. Всё было точно так же, как каждый день. Но всё равно что-то было не так. Но не с улицей и не с людьми, а со мной. Я сама, словно изменилась или открыла глаза на что-то новое. Или старое, но что предпочитала всегда прятать за розовыми очками.
Хотя, почему прятать? Я знала, как моя семья обращается со мной, и не для кого это не было секретом. Но я жила мыслью, что когда-нибудь я вырвусь и исполню свою мечту. Но Габриэль прав, когда говорит, что в таких случаях люди просто бояться. Я боялась и сейчас я поняла, что застряла тут навсегда.
Сама не знаю как, но я оказалась в центре города. Через дорогу была лавка «1000 и 1 вещь для вашего дома». Этот магазинчик был не очень востребован, но им владел отец Адама, и сам Адам часто помогал отцу. Без каких-либо раздумий я направилась туда.
Мистер Эванс обслуживал двух покупателей. Он улыбнулся, когда увидел меня и махнул рукой в конец магазина, где Адам раскладывал по контейнерам гвозди.
- Привет. – Сказала я, когда подошла к нему.
- Привет, – улыбнулся он. – Не знал, что ты сегодня хотела зайти.
- Это было спонтанное решение, – сказала я. – Не хочешь выпить кофе в кафе через дорогу?
- Ну-у... – он посмотрел на гвозди, которые нужно было разложить в контейнеры. – У меня еще много работы. Давай позже.
- А давай лучше я помогу тебе. – Я взяла гвозди и начала раскладывать их по контейнерам.
- Что-то случилось? – Озабоченно спросил Адам. – Ты выглядишь какой-то очень отстранённой.
- Я хотела поговорить с тобой. – Вздохнула я.
- Ну, так говори.
Я бросила взгляд на мужчину, что неподалёку от нас старательно выбирал верёвку.
- Не на людях. – Шепнула я, потому что это была слишком щепетильная тема.
- Хорошо. – Адам подошёл к отцу и что-то сказал ему. Через минуту он вернулся. – Папа разрешил мне сейчас взять перерыв. Идём?
Мы вышли из магазина и направились в кафе. Взяв кофе, мы сели за самый дальний столик, чтобы нас никто не слышал. Адам смотрел на меня. Он ничего не говорил, а ждал, когда я соберусь с мыслями. Только я всё никак не могла понять, с чего начать. С какой стороны подойти.
- В общем, – начала я. – Дело в Габриэле.
- Причём он тут? – Нахмурился Адам.
- Дело в том... – снова начала я, но не поняла, как продолжить. – Чёрт! Не знаю, как всё рассказать. Слишком...всё слишком сложно.
- Начни с самого начала. Я не тороплю.
Так я и сделала. Я начала от того момента, когда впервые увидела Габриэля на пороге, как мы встретились в лесу, как я узнала про него и мою маму, как он поцеловал меня, как наказал и как я переспала с ним. Несмотря на то, что Адам мой самый близкий друг, мне было неудобно задевать такие щепетильные темы. Но эмоций накопилось слишком много, поэтому в конце я заплакала. Я плакала, потому что, наконец, осознала ту ситуацию, в которой оказалась. Я, наконец, увидела всё со стороны. И это было отвратительно.
Адам ничего не говорил в конце. Он позволил мне плакать у него на груди и утирал мне слёзы. Он гладил меня по голове и позволял выпустить всё, что накопилось у меня внутри.
- Я так сильно запуталась. – Сказала я и снова всхлипнула.
- Знаешь, – сказал Адам. – Может, сейчас ты назовёшь меня психом и скажешь, что я ничего не понимаю. Но, по-моему, тебе лучше с Габриэлем.
Сказать, что его слова вызвали у меня шок, – ничего не сказать. Я думала, что когда он услышат про избиения и весь этот извращенный секс, он сразу же начнёт кричать и ругаться, скажет, чтобы я бежала от Габриэля как можно дальше.
- Не смотри на меня так, – сказал Адам. – Он единственный, кто понимает тебя и пытается защитить. Он направляет тебя по нужному направлению. И обладает влиянием, что заставляет всех, даже тебя, слушаться его. И пусть я не одобряю то, что он делает с тобой, но ты сама сказала, что тебе стало легче. И если ты почувствовала это, то не останавливайся.
Он был прав. С Габриэлем я чувствовала освобождение, защиту. Я впервые противостояла семье и не испугалась сделать этого. Я была свободна от рамок, которые ограничивали меня всю мою жизнь. И это было восхитительно. Он заряжал меня. Даже сегодня. Он не высмеивал меня, не пытался показать, насколько я жалкая. Он пытался дать мне толчок, чтобы я двигалась вперед.
- Спасибо. – Сказала я Адаму. – Мне было важно услышать это.
- Но если он когда-нибудь выйдет за рамки дозволенного, уходи не задумываясь. – Серьёзно сказал Адам. Я улыбнулась от этого. Он был мне, как брат, поэтому всегда пытался защитить меня.
- Обязательно.
- Я серьёзно. Это не шутка.
Я не смогла удержаться от смеха.
Мы с Адамом посидели еще немного и допили кофе. Потом мы пошли в магазин его отца, и я помогала ему делать его обязанности.
Домой я пришла в шесть вечера. Кэрол нигде не было видно, но беспорядок никто так и не убрал. Ладно, с утра я выиграла войну. Поэтому завтра можно убраться.
Я пошла к себе в комнату и чуть не закричала, когда увидела Габриэля, лежащего у меня на кровати.
- Серьёзно, перестань так делать, – сказала я и вошла. – А то я буду или седоволосой, или у меня случиться сердечный приступ.
- Где ты была так долго? – Спросил он и сел на кровати.
- У Адама.
- Твой друг?
- Да. – Я подошла и села рядом с ним. – Я рассказала ему всё. Ну, про нас.
- И? Мне ждать его разъярённого и с битой? – Усмехнулся он. Вот как он мог вечно быть таким спокойным и холодным ко всему?
- Нет. Что странно, он сказал, что полностью одобряет всё, что происходит между нами.
- Да? – Теперь даже Габриэль был удивлён. Стоит чаще удивлять его, потому что это выражение лица многого стоит.
- Да. И вы во многом сходитесь во мнениях. Например, в том, что я трусиха, в том, что я боюсь дать отпор и в том, что мне нужно делать что-то с моей семьёй. Вы правы. Я должна не бояться. Потому что, если сейчас я не научусь делать этого, то никогда не смогу уехать отсюда. Никогда не смогу жить по-настоящему.
- Ангел, на то тебе и послан я, – самодовольно усмехнулся Габриэль. – Чтобы направить тебя на путь истинный.
- Путём порки и жёсткого секса?
- У каждого свои методы.
- Только твой немного странный. Но, как ни странно, я совершенно не против.
- А я знал, что с тобой не всё так просто. – Габриэль положил мне руки на талию и притянул к себе. Мне пришлось сесть и на него и оседлать. Мои ноги были по обе стороны от его бёдер, а промежность прямо напротив паха. – Как ты себя чувствуешь? – Он положил руки мне на бёдра, а я обняла его за шею.
- Нормально. – Я покраснела и опустила взгляд, зная, что он имеет в виду.
- Ничего не болит?
- Ну, только немного. Но терпимо.
- На завтра у меня кое-что есть для тебя. – Сказал Габриэль и начал целовать мою шею. По спине побежал мурашки.
- А почему не сегодня? У меня свободный вечер, а завтра школа.
- Сегодня не могу. Тебе нужно еще немного времени, чтобы всё зажило. Я же не садист. – Это заставило меня фыркнуть и, услышав это, Габриэль прикусил меня за шею.
- Ай! – Пискнула я.
- Следи за языком.
- Прости. Больше не буду. – Я отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. – Обещаешь, что я выдержу это? – Тихо спросила я.
- Обещаю.
А потом я просто поцеловала его.
Так мы и провели вечер. Целовались, обнимались. Это было так приятно, что я не заметила, как уснула в объятиях Габриэля. Не знаю, когда и как он ушёл, но, когда я проснулась, его уже не было.