МАРС

Аудитория постепенно опустела. Осталась только я и звук стульев, которые загоняли под столы студенты. День был обычным: анатомия, практика, немного теории по реанимации. Но в голове крутились совсем не учебные мысли.

— Эй, ты слышал? — раздалось за спиной.
— Говорят, Джейкоб Рид снова вложился в университет. Какой-то новый проект запускает, лабораторию спонсирует, — ответил парень другому, выходя из аудитории.

Я замер.
Джейкоб Рид. Это имя снова пронеслось сквозь мою память, как гвоздь по стеклу.

Я слышал его впервые много месяцев назад, когда в палате врачи проговорились, что Айзек и я — родные по отцу. Тогда я оттолкнул это. Не до того было. Но теперь... Теперь у меня была тишина. И у меня была цель.

Я вышел из аудитории, прошёл по коридору в архив университета. Помещение, куда редко кто заглядывает. Я поздоровался с женщиной на входе.

— Простите, мне нужно найти информацию по спонсорам университета. Особенно всё, что связано с Джейкобом Ридом.

— Спонсоры? Хм... — женщина поправила очки и задумалась. — Это в разделе партнёрских программ и фонда поддержки. Дайте минуту...

Через несколько минут на столе оказалась папка. Синяя, толстая, с отчётами и копиями договоров.

Я перелистывал страницы. Год, второй, третий...

📄 "JACOB REED – основатель ReedTech Biolabs. Частный инвестор, меценат, входит в попечительский совет университета с 2012 года..."
📄 "...ежегодные взносы в университет превышают 1,2 миллиона долларов..."
📄 "...открытие лаборатории генной инженерии имени Маргарет Рид.».

Маргарет Рид. Может быть... его жена? Или мать?

Имя не отпускало. Всё внутри переворачивалось.

"Ты и Айзек — братья. Один отец. Его звали Джейкоб Рид."
"Он бросил вас обоих."
"Айзек умер, потому что вы оба были под кайфом. Ты был за рулём."

Сердце начало биться быстрее. Кровь стучала в висках.

Я вышел из архива с дрожащими руками. Достал телефон, открыл сообщения.

Марс: "Дельфин, мне нужно с тобой поговорить. Срочно."
Дельфин: "Всё в порядке? Где ты?"
Марс: "Университет. Архив."
Дельфин: "Я сейчас."

Я сел на скамейку рядом с колоннами. В голове возник образ Айзека — с его кривой ухмылкой, бессмысленным взглядом под дозой... и его голос:

"Мы сдохнем весело, брат. Смотри, как давит адреналин."

Но умер только он. Я остался. С виной. С этим именем. С этим отцом.

И впервые за долгое время я понял —
Я не просто хочу жить. Я хочу знать, почему он нас бросил. Я хочу, чтобы он ответил.

Прошло всего десять минут, но казалось — целая вечность. Я сидел, уставившись в асфальт перед собой, пока в голове бурлили десятки мыслей. В груди тесно. Как будто чья-то тяжёлая рука сжимала меня изнутри.

— Марс? — голос Дельфин. Я поднял голову.

Она подошла быстро, присела рядом, внимательно глядя в мои глаза.

— Что случилось? Ты белее стены, — тихо произнесла она.

Я протянул ей распечатки из папки.

— Джейкоб Рид. Это имя есть в архивах университета. Он — спонсор, попечитель... Он вложил миллионы в медицину. И... это мой отец, — прошептал я.

Дельфин на мгновение замерла, пробежалась глазами по документам.

— Это... всё официально? У тебя нет сомнений? — спросила она осторожно.

— У меня есть только один вопрос. — Я сглотнул. — Почему? Почему он бросил нас? Почему Айзек умер, а я остался с этим дерьмом на душе? Почему он живёт себе, финансирует университет, делает великое имя, а я... сижу тут, как будто из другой реальности?

Голос начал дрожать. Внутри всё начало рушиться.

— Марс... — прошептала она.

— Я убил его, Дельфин! — сорвалось с меня. — Я был за рулём! Мы были под кайфом! Я! А он... Он был со мной только месяц, чёрт возьми! Он не знал, кто я! И он умер, думая, что я просто какой-то дружок по дозе! Я... — дыхание сбилось. Лёгкие отказывались втягивать воздух. — Я не могу... не могу дышать...

Дельфин схватила меня за плечи.

— Смотри на меня! Смотри! Дыши, Марс! Дыши со мной! — её руки были крепкими, взгляд — спокойным, но тревожным.

Я попытался выровнять дыхание, но глаза щипало, в груди колотилось что-то тёмное и липкое.

— Ты не виноват в том, что тебя бросили. Ты не виноват, что Айзек погиб. Ты не монстр, Марс. Ты человек. И ты хочешь справедливости. Это правильно, — она говорила медленно, мягко. — И ты найдёшь ответы. Но только если останешься целым.

Я замер. Глаза встретились с её глазами.

И в следующий момент, прежде чем я успел что-либо сказать, Дельфин неожиданно наклонилась и... поцеловала меня.

Время замерло. Шум города исчез. Остались только её губы, тепло, и стук моего сердца, внезапно вырвавшийся из паники в нечто совершенно другое.

Она отстранилась медленно, смотрела в глаза, как будто пыталась понять — правильно ли она поступила.

— Прости... — тихо сказала она. — Просто... я не могла смотреть, как ты разваливаешься. Мне не всё равно, Марс.

Я только кивнул, не в силах произнести ни слова. Но впервые за долгое время мне стало легче дышать.
Я смотрел в её глаза — серо-зелёные, глубокие, тревожные, и вдруг внутри меня что-то защёлкнуло. Паника отступила, будто растворилась, и вместо неё пришло странное, сильное, непреодолимое чувство.

Слов больше не было нужно.

Я резко притянул её к себе и с новой силой впился в её губы — уже не из боли, не из отчаяния, а из чего-то большего. Из любви. Чистой, почти безрассудной, такой, которую я даже не знал, что способен почувствовать.

Дельфин не отстранилась. Наоборот, она прижалась ко мне крепче. Её пальцы запутались в моих волосах, а сердце колотилось в такт моему — быстро, будто мы оба боялись потерять этот момент.

Мы целовались долго — будто хотели выговорить всё, что накопилось внутри за год. Боль, потерю, страх, одиночество — всё уходило в этот поцелуй. И в нём было обещание.

Обещание, что я выберусь. Ради неё. Ради себя.

Ради новой жизни.