Глава 14 «Всё будет хорошо»
Мои ночные грёзы разрушил злосчастный будильник. Как только я открываю глаза, события вчерашнего дня кажутся мне всего-навсего сном. Страшным сном. Но это не так.
Смахнув остатки дремоты, я быстро привожу себя в порядок и отправляюсь в больницу. Надеюсь, что по воскресеньям существуют часы приёма.
Зайдя в палату, я первым делом вижу бледное лицо моей маленькой девочки. Заприметив меня, она слабо улыбается. У мамы под глазами залегли тёмные круги. За эту ночь, она как будто постарела.
Я сажусь на свободный стул рядом с кроватью, гладя Риту по её шелковистым волосам.
- Как ты себя чувствуешь, котёнок? – спрашиваю я тихо-тихо, чтобы услышала только она.
- Хорошо, - осипшим голосом отвечает сестра.
Конечно же, это враньё. Ей плохо и больно, но она никогда не покажет этого. У меня самая сильная сестра на свете.
Спустя время, Ритка задремала, и я повернулась к маме. Её лицо пронзает боль, и она плачет. Моя мама заплакала. Я присаживаюсь рядом с ней, беззвучно утешая. Мама очень испугалась за Ритку, но не решалась при ней показывать своих истинных чувств. Через пару часов малышка открыла глаза. На её щёчках появился здоровый румянец, губы приобрели обычный розовый цвет. Мамино лицо просохло от слёз, но всё же она оставалась очень подавленной, хоть и пытается скрыть это. Теперь, когда я собственными глазами увидела Риту здоровой и невредимой, от души немного отлегло. Но только на время...
***
Домой я пришла в весьма расстроенных чувствах. Теперь, когда папа ушёл в ночную смену, и я осталась одна, меня ничего не сдерживало: я разревелась. Нет, не так как мама, вымученно и сдержанно. Мой плач можно назвать истерикой. Я кричу от всех свалившихся на меня событий. Чтобы заглушить эту щемящую боль внутри, я царапаю свои руки ногтями.
Почему всё это происходит со мной?! Почему?! Почему Маша отвернулась от меня в тот момент, когда она необходима мне? Почему слова Даниила всё никак меня не отпускают? Почему, в конце концов, Ритка заболела этим чёртовым аппендицитом?
Слёзы ручьями стекают по моим щекам, не собираясь останавливаться. Я сижу на полу, всё ещё царапая кожу, но вдруг раздаётся звонок в дверь. Разум подсказывает мне, что нужно открыть, но моя физическая оболочка делать этого не собирается. Но звон становится всё настойчивее. Превозмогая душевную боль и неистовое пульсирование в висках, я добираюсь до прихожей и открываю дверь. Передо мной возник ОН. Тот человек, который мне так нравится.
Димка явно обескуражен при виде меня. Мельком взглянув в зеркало прихожей, я вижу такую картину: глаза красные и распухшие от слёз, волосы растрепаны настолько, что походят на воронье гнездо, на руках красуются кровавые отметины от ногтей. Теперь я понимаю, что видит перед собой Дима, и не завидую ему.
- Лина, что произошло? – с тревогой в голосе проговорил парень.
И тогда, всё снова повторилось. Слёзы хлынули ещё большим потоком, застилая глаза, и я осела на пол, прямо у входной двери. Через мгновение дверь захлопнулась, и Дима оказывается рядом со мной. Он нежно заключает меня в свои объятия, прижимая к себя. Его руки такие же сильные и тёплые, как и в тот раз, когда он успокаивал меня около «Лемура».
Не могу сказать точно, сколько мы так сидим. Тишину изредка прерывают мои громкие всхлипы или мягкое и убаюкивающее бормотание Димы.
Когда дрожь в моём теле угасает, он ослабляет объятия и поворачивает моё лицо к своему. Вытирая последние слезинки с моих щёк, Дима повторяет свой вопрос:
- Что случилось?
Я рассказываю ему все свои переживания за последние месяцы. Иногда я останавливаюсь, снова заливаясь слезами, но Дима не прерывает меня. Он слушает очень внимательно. И я вижу, что он переживает. Переживает из-за меня. А когда речь заходит о Данииле, Дима, прямо-таки, кипит от негодования.
Когда моя исповедь заканчивается, парень крепче притягивает меня к себе.
- Всё образумится. Вот увидишь. Ты самая сильная и необыкновенная девушка на всей планете. Ты обязательно со всем справишься, и никакие Даниилы не смогут указывать тебе. А если вдруг ты поскользнёшься на какой-нибудь луже, то я не дам тебе упасть...
Слова, в которых выражается Дима, немного неуклюжи, но полны тепла и света, и обволакивают моё изнывающее сердце. Когда он говорит это, я прерывисто дышу и заглядываю в его глаза: там я вижу своё отражение и понимаю, что не безразлична этому парню, а он совсем не безразличен мне.
Переполненная разнообразными чувствами, я говорю на одном дыхании:
- А ты – самый необыкновенный парень на планете. И если вдруг поскользнёшься ты, я тоже не дам тебе упасть...
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Затем Дима притягивает моё лицо к своему и медленно целует. У меня внутри всё закипает, а сердце пропускает удар, но я отвечаю на поцелуй. Обняв Диму за шею, я ближе прижимаюсь к нему, а изувеченные ладони находят его мягкие волосы. Теплое дыхание Димы согревает лицо, а его руки обвивают мои плечи, и я оказываюсь в уютном коконе, который никогда бы не покинула по своей воле. Я лишь на миг отстраняюсь, чтобы разглядеть лицо Димы: глаза закрыты, на щеки падает тень от ресниц. Через секунду веки парня затрепетали и открылись: Дима заулыбался мне и провёл большим пальцем по ямочке на моей щеке. Значит, я тоже улыбаюсь ему.
- Твоя улыбка... - Дима будто задыхается: - Прекрасна.
Из моих лёгких вырывается тот же непонятный звук, что и у Димы, и я вновь тянусь к мягким губам парня.
Мы целуемся до тех пор, пока кислород в лёгких полностью не заканчивается.
Это был самый нежный и космический момент в моей жизни. Такой же, как и человек, подаривший его мне...