I choose you.
Я смотрю на лицо Ника. На его длинные, черные ресницы, тонкие, сжатые губы, прямой нос, густые темные брови. И меня бросает в дрожь.
Все же, я не смогу простить его за это. Как бы я не хотела, как бы не желала этого, в моих глазах Ник теперь всегда будет предателем. Я не в силах простить ему то, что он собирался сделать.
Провожу тыльной стороной ладони по его щеке.
Я смотрю на его лицо и слышу слова: «...а после неё и в психиатрию.». Он счел меня чокнутой. Он даже не удосужился немного подумать, ткнув пальцем в небо и назвав меня ненормальной... А может это и так? Может это все у меня в голове? Может я уже давно привязана в кровати, просто не знаю этого, а?
Я хватаюсь за голову. По щекам бегут слезы. Я чувствую горечь во рту.
На коже выступает озноб от открытого окна и подувшего ветра. И тогда мне ещё больше хочется зарыдать.
— Я не могу тебя простить... — сквозь зубы выдавливаю я. И чувствую как на мое сердце упал ещё один камень.
Мне хочется зарыдать, рвать, кричать, ведь самый близкий человек не поверил мне. Не смог принять меня такой, какая я есть. А значит он не сможет понять и мою другую тайну. Он не достоин узнать её.
— Он и не заслуживает этого.
Внезапно слышу знакомый голос. Поднимаю опухшие глаза и вижу Каге в своей привычной маске.
Я больше не чувствую злости на него, но горечь в груди заставляет мне сказать это:
— Проваливай. Уходи отсюда к чертям!
Тогда он вздыхает.
— Ты не должна прощать его. Он не смог принять тебя и в этом твоей вины нет. Ты не должна реветь по нему, — убирает руки за спину, тупо смотря на мои страдания. — Он не может понять тебя сейчас, и не сможет потом. Тебе придется постоянно от него что-то скрывать, от чего между вами появится стена. Потом это принесет тебе ещё большие страдания... Так не лучше пойти ко мне сейчас? Со мной ты сможешь быть такой, какая есть. Со мной тебе не нужно притворяться.
Что за чушь он несет? Пойти к нему, с чего бы это?
Но ещё раз обдумав каждое его слово я понимаю, что это абсолютная правда. Я больше не человек. И уже не смогу им стать. Каждый день я все больше погружаюсь в другой мир, и с каждым днем расстояние между нами все больше и больше. Я причиняю боль не только себе, но и Нику. Так не лучше ли мне пойти к Каге? Безумие. Я помню как боялась таких людей. А в итоге, безумие стало моим лучшим другом.
Я поднимаюсь на ноги и убиваю расстояние между нами в два шага. Прижимаюсь к его телу.
— Я пойду с тобой хоть на край света.
— Да будет так.
***
Я понимаю все смотря на его лицо. Ведь именно оно и привлекло меня в самую первую встречу с ним. Длинные, белокурые волосы, густые брови, сощурившиеся глаза, морщинки под ними, прямой нос, растянувшиеся в усмешке губы, — все это характеризует Флора Тейкера.
Выхожу из ванны, не наблюдая мужчины в гостиной и на кухне. Тогда я иду на балкон.
С самого начала я пыталась подавлять не привычные мне чувства, которые вызывали во мне нечто странное. Я думала, что больна. Ах, хотя так и оказалось, но только другой болезнью. Даже леди Катрин поняла в чем дело, когда я, как глупышка, не понимала ничего. Все всё знали кроме меня.
Вижу Флора оперевшегося на невысокую перегородку балкона. В его руках бутылка вина и два стакана.
И я пыталась возненавидеть его всей душой. Ведь он — мой враг. Один из тех, кто убил моих родителей, в конце-то концов. Тот, кто отнял дорогих мне людей.
Встаю напротив него. Его надменный взгляд падает на меня и мои оголенные плечи. Щурюсь.
Забираю бокал из его рук. Наливаю себе.
И вновь смотрю на него. В его лице ничего не изменилось, все осталось прежним, поменялась лишь я и отношение к нему.
Делаю глоток кислого напитка. Фыркаю. как он может пить эту кислятину?
— Флор Тейкер, — окликаю я его. Он внимательно смотрит на меня. — Я люблю вас.
И совсем не по-дамски вытираю рот рукой, хмурясь.
Да, я пыталась заставить себя не чувствовать этого по отношению к своему врагу, но сейчас, когда все стало предельно ясно я решила, что он должен это знать. Он заслуживает это знать.
не решаюсь смотреть ему в лицо. Наверное впервые у меня не хватает смелости сделать это. Зато вспоминаю чью-то злую фразу, засевшую у меня в голове: «От любви до ненависти — один шаг, да?».
***
Я буквально вламываюсь в комнату Эндо, выпускаю отсюда спертый воздух и впуская свежесть. раздвигаю занавески, освещая весь этот бардак. Кидаю свой взгляд на двухспальную постель и парня в ней.
Подхожу ближе к кровати смотря на разбросанные книги и листочки на ней. Внимательно все осматриваю. Рецепты зелий, заклинания по призывам и продлению жизни, фамильяры, ведьмины секреты, все что связано со смертью, души демонов и прочее. Читаю лишь названия пока мне на глаза не попадается фотография. Сначала кидаю свой взгляд на лицо Эндо. Крепко спит. Потом поднимаю фото.
С интересом смотрю на молодую девушку обнимающую не в чем не изменившегося парня. Хотя нет, тут он выглядит поживее. У девушки короткие рыжие волосы, широкая, но милая улыбка, горящие от восторга глаза. Неужели это та девушка которую он пытался оживить?
— Кто тебе разрешал здесь рыться? — грубо и нервно спрашивает только что проснувшийся парень. Я в страхе смотрю на него, роняя фотографию в кучку листков. — И кто тебе позволил зайти сюда?
Он выглядит выжато, в общем, как и всегда. С ненавистью смотрит на меня.
— Леди Катрин просила немедленно прийти вам, — сообщаю я.
— И что ей потребовалось? У неё же есть Келли. — с горечью выбрасывает он. Я вспоминаю, что ведь именно она убила ту рыжеволосую.
— Вообще-то, юная леди именно об этом и хотела поговорить с вами. После позавчерашнего инцидента леди Рофлер бесследно пропала.
Тогда он замирает. Ярость в его глазах затихает, и тогда руки его начинает трясти от страха.
— Как пропала? — с округленными от ужаса глазами он смотрит на меня. Тогда я немного нервно сглатываю.
— Бесследно. — поджимая губы, повторяю я.
И я вижу как он в отчаянии берется за голову. Он разбит, сломлен, ещё сильнее, чем при смерти той девушки. И видя его боль мне самой становиться горько. Я хочу помочь ему. Я не хочу чтобы он страдал.