366 дней

10 марта, 2017 г.

От Сторми не было ни звонков, ни сообщений, и я не знала, радоваться этому или нет. Раз я не радовалась на все сто процентов, значит, какая-то часть меня хотела, чтобы было иначе. Чтобы она написала. Чтобы мы все обсудили. Потому что меня терзало ужасное чувство вины.
Стыдно признаться, но я заходила на страницы Сторми в социальных сетях. Когда она уехала, то не выкладывала и не писала ничего, "заморозив" аккаунты. Но совсем недавно в том же "Инстаграме" стали появляться новые фотографии, и я буквально физически чувствовала, что Сторми вернулась. Я все смотрела и смотрела на новые фотографии, будто подглядывая за ней и за её жизнью. Заходя на ее страницы в социальных сетях я только расстраивалась, но продолжала заходить и смотреть, не появилось ли что нового, и сама себя за это ругала.
Вечером я все-таки подловила маму на кухне и сказала, что хочу поговорить. Она выглядела почему-то очень уставшей и расстроенной.
– Ты сначала сказать, что вчера произошло между тобой и Сторми. Я хочу услышать это от тебя.
Я вздохнула, набирая в грудь побольше воздуха, будто он мог вдруг закончиться. Мама выслушала спокойно, но чем ближе я приближалась к той части рассказа, как чуть не ударила Сторми, тем больше мамино лицо морщилось. Когда я закончила рассказ тем, что Бен привел меня домой, мама смотрела на меня странным и одновременно несчастным взглядом.
– Почему ты так смотришь на меня? - не выдержала я, потому что от этого я накаливалась, словно лампочка, готовая взорваться.
– А то, что мне звонила тётя Сторми.
Внутри меня все похолодело.
– Кейт звонила? Что она сказала?
– Она настаивает, чтобы ты поговорила со Сторми еще раз и на этот раз выслушала ее, а не махала кулаками.
Я закрыла глаза, пытаясь уложить в голове информацию.
– Сторми что, тете настучала? Мы же не дети!
– Но ты ведешь себя, как ребёнок, Джерри. Закатываешь истерики вместо того, чтобы сделать то, что правильно! - спокойно сказала мама, и я уловила упреки в ее голосе.
– Я не ребёнок! Мне просто больно, я не хочу с ней говорить и слушать тоже.
– Вот видишь! - мама подняла свой указательный палец и указала на меня, совсем как в детстве, когда отчитывала за какие-то мелочи. - "Не хочу, не буду"...
– Не хочу и не буду! - взорвалась я, хотя и умоляла себя не кричать и быть терпимее.
– Кейт уже мне рассказала, где и зачем была Сторми. Но она сказала, Сторми хочет поговорить с тобой лично.
Я тяжело дышала, еле сдерживая возмущение. Даже забыла про то, что и сама говорила себе совсем недавно, что должна была выслушать ее, а не кидаться с кулаками.
– Джерри, даже если ваши отношения не будут такими, как раньше, ты должна хотя бы выслушать ее. И постараться понять.
Я молчала и бессильно уронила голову на руки.
– Ладно, - сдалась я. - Я позвоню по "Скайпу", не хочу встречаться с ней лично.
– А то опять будешь психовать?
– Да, - ответила я, шмыгая носом, размышляя, что скажу Сторми. Извинюсь? Сделаю вид, будто и не оскорбляла ее? Я решила подумать об этом потом, одной.
Когда я вернулась в свою комнату и села на край кровати, то осознала, что не чувствую внутри себя ничего. Словно все эмоции просто высосали, и осталась только полупрозрачная оболочка, называемая моим телом. Я давно не ощущала такой пустоты внутри себя. В такие секунды кажется, что любая боль, даже самая нестерпимая, лучше этого вакуума. Слёзы сами хлынули из глаз, и я рухнула лицом в подушку, которая слишком часто принимала на себя удар моих рыданий за этот год. Я плакала от того, что была противна сама себе. Из-за своего ужасного характера, который мешает мне жить. Из-за того, что я влюбилась в парня, который не хочет быть со мной, и из-за того, что все в своей жизни делаю неправильно.

12 марта, 2017 г.

– Джерри? - раздался искаженный голос Сторми, как всегда бывает, когда ты говоришь по "Скайпу". На мониторе возник квадратик с её обеспокоенным лицом. Она сидела за столом перед компьютером и была в большой домашней футболке. Какой-то далёкой частью своего сознания я вспомнила, что это ее любимая футболка, и она почти все время ходила в ней, пока была в Орландо. Проигрывая у себя в голове все наши общие воспоминания, смотря на ее такое знакомое до боли лицо, мне теперь вовсе не хотелось ударить ее и послать куда подальше. Вспоминая то, что было у нас, я не могла злиться, и сама питала к ней тёплые чувства против всех своих возражений. В голове прочно засели слова мамы, и я хотела хоть раз в жизни поступить правильно, исходя не из собственных желаний. Поступить правильно хотя бы по отношению к Сторми. Поэтому сейчас я и звонила ей сейчас, хотя уже было поздно. Я набрала в грудь побольше воздуха.
– Да, - выдавила я, но понятия не имела, что дальше говорить.
Я опустила глаза на свои ноги, на которых держала ноутбук, не в силах даже снова поднять глаза на экран, где "сидела" Сторми и, видимо, ничего не понимала. Еще год назад я бы отдала все на свете за возможность поговорить с ней вот так, хотя бы глянуть на нее, снова посмотреть ей в глаза... а сейчас я тупо молчала и пялилась на свои застиранные тренировки с Гомером Симпсоном.
Хотя Сторми и ждала, пока я скажу хоть что-то, она сама спросила:
– Все в порядке?
Я тысячу лет не слышала, чтобы она спрашивала у меня это. Теперь это была не та Сторми, которая трещала о капучино и наигранно улыбалась. Сейчас она была настоящей. Я почувствовала, как слёзы подступают к горлу, и с трудом поглотила их.
– Нет... - я шумно выдохнула и подняла на нее взгляд. - Я не в порядке. Совсем не в порядке.
Сторми нахмурилась и склонилась над веб-камерой, приблизившись к экрану совсем близко.
– Я так много должна сказать, но у меня пропали все мысли из головы, я не знаю...
– Могу я прийти? – вдруг перебила она.
Слезы все-таки подступили к глазам. Снова.
– Да, приди, пожалуйста, - не ожидав от самой себя, сказала я. Вдруг я резко осознала, как сильно я нуждалась в ней все это время. Даже когда настолько злилась, что хотела вмазать ей. В глубине души я все так же была маленькой пугливой девочкой без друзей, которая не могла даже дышать без своей самой любимой лучшей подруги. Я так сильно нуждалась в ней, даже если и отрицала, что это пугало. Когда я говорила сама себе, что перестала ждать ее, отдаленной частью сознания я все равно понимала, что вру самой себе. Бен был замечательным, Сара была замечательной, но даже когда я стала дружить с ними, я все равно хотела бы, чтобы Сторми была рядом.
Сторми отключилась, и я заставляла себя не плакать, буквально заталкивая слёзы назад. Через пятнадцать минут в дверь позвонили. Мамы дома не было, она ушла на свидание, и я заранее знала, что она вернется только утром. Я сбежала по лестнице за секунду и распахнула дверь так, словно она была картонной.
Сторми снова стояла передо мной. Она была только в футболке и джинсах, и было видно, что ей холодно, потому что она вся дрожала. Вид у нее был, будто бы она бежала. Хотя, может быть, она дрожала и не из-за холода. Мы встретились взглядами. Мои глаза глубоко заглянули в ее глаза, и я заметила, что в них тоже блестят слезы. Ей тоже было жаль.
Расстояние между нами сейчас казалось километрами, которые Сторми сама же создала. Куда бы она ни уехала, с каждым метром она отдалялась от меня, и даже сейчас, стоя совсем рядом, я почти физически чувствовала огромную пропасть.
Не думая ни секунды, я пересекла все эти километры одним быстрым шагом, обнимая Сторми так крепко, как только могла, притягивая ее к себе так, словно возвращая то, что давно уже потеряла. Из ее груди вырвался судорожный всхлип, и я поняла, что она по-настоящему плачет. За все годы нашей дружбы я видела ее слезы всего раза два... до этого дня. Обычно она никогда не показывает никому своих настоящих эмоций, предпочитая держать все в себе. Она скорее сошла бы с ума, чем стала жаловаться кому-то просто так. В дружбе с ней мы практически всегда говорили обо мне: о том, что нового у меня, как дела у меня, что я чувствую. Сторми всегда выслушивала и давала советы, но не говорила о себе. Позже я поняла, что эта черта характера была и у Бена.
Я захлопнула дверь ногой, и мы остались в темноте, где я еле различала хоть что-то. Сторми уткнулась носом мне в плечо и плакала, и я, сама не осознавая этого, заплакала вместе с ней. Мы стояли посреди тёмной прихожей, где никто не мог нас видеть, и нам обеим казалось, что мы одни во всем мире есть друг у друга. Я перенеслась в прошлое, когда мы стояли здесь в последний раз, и она со слезами на глазах обещала, что она вернётся. Говорила, чтобы я не переживала и не грустила. Что она все ещё объяснит. И я верила ей. Я верила в то, что она вернётся, прямо до сегодняшнего дня, до этой самой минуты. И пусть иногда я думала, что все это бесполезно. Пускай я даже сомневалась в том, была ли я вообще так важна и нужна Сторми, как представляла. Пусть я сомневалась, вернётся ли она вообще. Какая-то часть меня все еще готова была ждать свою подругу сколько угодно. Вечность, если это бы это потребовалось. И сейчас, обнимая Сторми на том же самом месте, я притворилась, что всего этого времени и не существовало вовсе. Она снова здесь, рядом со мной. Она вернулась. Словно никуда и не уходила.

Задний двор погружался во тьму. Небо из грязно-голубого превращалось в темно-синее, позволяя нам различить тусклые точки-звезды. В дальнем углу двора одиноко скрипели старые качели, на которых никто не качался уже целую вечность. Эти качели купил и собрал папа, и последний раз, когда я качалась на них, он еще был моим самым лучшим другом. Я просила раскачивать меня все выше и выше, а папа поддавался мне и еще сильнее толкал качели, пока мне не казалось, будто я и правда лечу. А когда у меня кружилась голова, папа звал маму, и она приносила нам овсяное печенье с шоколадом, которые мы все так любили. Я обычно сидела на ярко-зеленой траве и смотрела на кроны соседских деревьев, отбрасывающих кружевные тени на наш двор. Мама садилась на качели, и папа тихонько раскачивал ее, но иногда в шутку толкал сильнее, и мама смеялась и кричала, но папа не слушал, а мама продолжала смеяться.
А потом мама узнала, что он ей изменяет, и они развелись. Нисколько обо мне не подумав. После того, как отец исчез из наших жизнях, я больше не приходила сюда. Только если было нужно полить мамины цветы. Каждый раз, когда я была здесь, на меня накатывала грусть. Сейчас, смотря на эти качели, которые тоскливо поскрипывали при малейшем дуновении ветра, у меня по коже бежали мурашки.
Вечер был холодным, с северо-запада дул ветерок, но я не обращала внимания даже на то, что дрожу.
Мы со Сторми сидели на ступеньках на крыльце, выходящим на задний двор из кухни. Из темноты нас вырывал только свет из кухонного окна, и от этого на лице подруги залегли неестественные тени. Следы от слез на щеках еще не высохли, и каждый раз, когда нам в лицо дул ветер, мы ощущали холод на этих местах. Мы все еще молчали.
– Не возражаешь, если я покурю? - тихо спросила Сторми, и я невольно вздрогнула от того, как ее голос прервал тишину.
Я повернула голову направо и посмотрела на нее: она сидела, высоко подняв колени и крутила в руках сигарету. Мой взгляд зацепился за ее коротко выбритый затылок, и я вспомнила, какими мягкими были ее волосы и как вкусно пахли шампунем из лесных трав.
– Нет, не возражаю, - ответила я, все еще неотрывно смотря на Сторми. Она запустила руку в карман джинсов, достала синюю зажигалку, вскоре из которой вырвался яркий язычок пламени, на долю секунды озаривший Сторми лицо.
Она сильно затянулась и выпустила в холодный воздух серый дым, который был быстро подхвачен ветром.
– Можно мне тоже одну? - неуверенно спросила я.
Она быстро вытащила из пачки ещё одну сигарету и протянула мне вместе с зажигалкой.
Зажав сигарету между губ, я щелкнула зажигалкой, на секунду зажмурившись от теплого света, и сделала первую затяжку. Сигарета оказалась легкой, с ментолом.
Сторми научила меня курить еще когда мне было четырнадцать, а ей шестнадцать. Не то, чтобы мне прямо нравилось, но когда курила Сторми, я курила тоже, за компанию, так сказать. Иногда, когда я приходила домой, и от меня пахло сигаретами, мне делалось очень стыдно перед мамой, так что потом я перестала.
Я почувствовала знакомое ощущение и сделала еще затяжку, наблюдая, как красиво в темноте тлеет конец сигареты. Мы молча курили, теперь уже даже не смотря друг на друга. Я наблюдала, как развевается в воздухе сигаретный дым. Минуты две прошло в тишине, нарушаемой лишь тихими поскрипываниями качелей, шелестом листьев на деревьях и шумом от мимо проезжающих машин по ту сторону забора.
– По идее я должна рассказать, какого черта я пропадала эти два года, но мне сложно даже начать... - тихо сказала Сторми, посмотрев на меня. Я сделала последнюю глубокую затяжку и почувствовала, как окончательно расслабляюсь. Сторми посмотрела на сигарету и обнаружила, что дошла до фильтра, поэтому потушила её о холодные железные перила лестницы. Я сделала то же самое.
Сторми глубоко выдохнула и задрала голову, смотря на небо. Я тоже невольно посмотрела наверх: звезды разгорались все ярче и ярче.
– Все началось еще тогда, когда мне было шестнадцать. Я только начала вести "Инстаграм", но он довольно быстро набрал подписчиков, потому что я вроде бы как известна в Орландо...
Это было правдой. Сторми была очень общительной, веселой, позитивной, улыбчивой, что позволяло ей с легкостью находить со всеми общий язык и заводить новые знакомства, чем не могла похвастаться я. Ее звали на все тусовки, которые устраивались молодежью, пока родителей не было дома. Ее постоянно звали гулять новые люди, которые почему-то знали ее, но которых не знала она. Новости и слухи о ней быстро разлетались по всем старшим школам Орландо, словно она была какой-то местной селебрити. Иногда я даже завидовала ее популярности, но, к счастью, Сторми всегда предпочитала лежать с мной на кровати в обнимку и смотреть диснеевские сериалы, чем тусить где-то, где мне бы явно не понравилось.
– Тогда пошли лайки, комментарии... Их было правда много. Поэтому я не сразу заметила его.
– Кого? – переспросила я.
– Дилана... - со вздохом ответила Сторми. Я открыла было рот, но она не дала мне сказать: - Я не сразу заметила, что он лайкал все мои фотки и писал комментарии, даже если я фоткала какую-то ерунду, и там и комментировать-то было нечего... Но когда он нашел меня на "фейсбуке" и написал, я стала выделять его среди остальных. - она помолчала. - Мы начали общаться. Сначала я относилась к нему и его сообщениям снисходительно, отвечала нехотя и скорее из вежливости, чем из интереса. Общение не двигалось с места, а я была не слишком заинтересована во всем этом. Тем более мне стал нравиться Коэн, а я вроде как нравилась ему в ответ, и мне не хотелось общаться с кем-то еще, кроме как с ним. Тогда я плохо знала Коэна, и он казался мне интересным.
Я внимательно слушала и осознавала, что это именно то, что я мечтала услышать так долго. Объяснение из ее уст. Скоро я все пойму, и вечные вопросы, ответы на которые я не получала, наконец исчезнут из головы и перестанут мучить меня.
– Думаю, наше общение бы постепенно угасло, потому что лично я не прилагала никаких усилий для того, чтобы оно продолжалось. Но потом, не помню даже точно, как это произошло, мы обнаружили, что у нас одинаковый музыкальный вкус. Это и послужило толчком. От этого где-то на подсознательном уровне я мигом прониклась к нему симпатией, и отвечать на его сообщения стала не так уж сухо. Я решила дать ему шанс раскрыться, впервые сама попросила рассказать о себе. Он оказался хорошим парнем... - она вздохнула и опять посмотрела на небо, словно этот Дилан прямо сейчас пролетит у нее над головой. - Его зовут Дилан Джонсон, тогда ему было девятнадцать, но он вовсе не вел себя на свой возраст. Он слушал ту же музыку, что и я, много читал хороших книг, сам писал рассказы, большая часть которых была шуточными, и мы вместе смеялись, когда он присылал мне черновики.
Я слушала это и почему-то я подумала про Коэна. Интересно, а Сторми в курсе, что он встречается с другой девушкой?
– Мы в первый раз пошли в "Скайп", теперь уже мне было правда интересно пообщаться с ним. Увидеть, как он выглядит, услышать его голос, поговорить... Я рассчитывала, что этот разговор будет длиться где-то двадцать или тридцать минут, но мы проговорили до самого утра. Он оказался симпатичным: светлые волосы, голубые глаза... Правда он носил очки, круглые, как у Гарри Поттера, но мне они очень нравились... - внезапно Сторми как будто осеклась. - Прости, Джерри, мне сложно собраться, я впервые рассказываю кому-то о нем вот так.
– Ничего страшного, - поспешила сказать я, придвигаясь ближе к Сторми, чтобы сидеть рядом. Сторми опять глубоко вздохнула и выпустила белый пар от горячего дыхания в холодный воздух.
– Когда мы разговаривали... Я не знаю, как это правильно описать. Словно мы на самом деле уже давно и лично знакомы. Темы разговора сменялись сами собой, не было никаких неловкостей или тупых пауз, когда не знаешь, о чем поговорить. Дилан сам начинал заводить разговор, когда видел, что я не знаю, что сказать, или менял тему, если мне было нечего ему ответить. Он знает много интересных фактов, и каждый раз, когда я затихала, хотя я и болтала с ним без умолку, он говорил что-то интересное. И мне всегда было любопытно, где он все это узнает, но он всегда смеялся и говорил только, что это секрет. Мы... быстро сблизились. Каждый день мы переписывались, разговаривали по телефону иногда всю ночь напролет и все не могли попрощаться. Я много общалась с кем в интернете, но он стал моим первым настоящим интернет-другом.
– А потом ты влюбилась? - предположила я. Сторми оторвала взгляд от неба и посмотрела на меня так, что моя догадка подтвердилась.
– Я не поняла, как это произошло. Я словно катилась на велосипеде горки: сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Мне было просто интересно говорить с ним, потом я стала замечать, что хочу общаться все больше и больше, и мне было грустно, когда он не писал хотя бы один день. Затем я поняла, что он мой хороший друг, и я даже предпочитала общение с ним общению с Коэном...
– Да?
Сторми стала растирать руки, чтобы согреться. Я хотела позвать ее пройти в дом, но не стала прерывать долгожданный рассказ.
– Коэн нравился мне. Эти недоотношения с ним много значили для меня. Мне нравилось чувствовать себя любимой, и от этого я будто становилась кем-то лучшим. Мне нравилось нравиться ему, вот в чем дело. Но я не могу сказать, что он нравился мне таким, какой он есть. Я даже не знала его так хорошо, как знала Дилана, например.
Сторми затихла на пол минуты, а потом достала еще одну сигарету и протянула мне одну тоже. Мы опять закурили, выпуская дым изо рта и медленно наблюдая, как он исчезает на фоне загорающихся в небе звезд.
– Мы общались так год. Дилан стал незаменимой частью моей жизни, не было ни дня, когда бы мы не разговаривали с ним. Еще на третий месяц нашего общения он стал намекать на симпатию.
Сторми сделала глубокую затяжку, будто правда очень нервничала и хотела успокоиться. Я с неприкрытым интересом смотрела на нее.
– Но я понимала, что если признаю, что он мне нравится, это создаст кучу проблем, которые были мне не нужны. Хотя я и чувствовала, что он нравится мне. Все это было невозможно: он жил в Нью-Йорке, так далеко от меня, признание в чувствах ничего бы не дало в любом случае, я только рисковала потерять хотя бы то, что имела на тот момент. Тем более, у меня вроде бы как был Коэн. Скрепя сердцем я решила, что мы все-таки должны быть друзьями, потому что виртуальные отношения - это ужасно. Мы никогда не говорили напрямую, что мы чувствуем. Так и прошел год. Когда недоотношения с Коэном у меня стали идти в гору, мне было очень стыдно, потому что я понимала в душе, что мне нравится Дилан. Мне нравился Дилан сильнее, чем Коэн, намного сильнее. С Коэном мы в основном говорили только о нем, о других людях, об оценках и прочей банальной херне. С Диланом все было иначе. Это были совсем разные вещи. Я не чувствовала себя комфортно рядом с Коэном, будто я постоянно была в напряжении и думала, что сказать, что сделать, о чем поговорить. А с Диланом такого не было, мне было легко с ним... Я запуталась и не знала, что делать. Мне очень хотелось приехать к нему, увидеть его вживую, но все не получалось. Отчаяние росло. Я была готова сдаться и даже думала о том, чтобы прекратить общение, потому что так было бы якобы лучше для меня, но потом я понимала, что без нашего общения мне будет только хуже. Я старалась писать ему реже, отвечать более сухо, чтобы он сам перестал писать мне, но он продолжал, и я не могла сконцентрироваться на Коэне.
– Один вопрос, Сторми... - перебила я. - Почему я не знала всего этого? Я была ближе всех и не знала, что ты общаешься с каким-то там парнем больше года, и что он тебе нравится?
– Никого об этом не знал... - холодно сказала она.
– Я не хотела ни с кем делиться. Даже с тобой, Джерри. Я хотела... Чтобы это было только моим, понимаешь?
Я кивнула, хотя не понимала. Сторми потушила сигарету и стала снова растирать руки.
– А потом Дилан признался в своих чувствах. Тогда он сказал, что немедленно приедет в Орландо, потому что мечтает о том, чтобы увидеть меня. Я понимала, что это не просто интернет-любовь - это что-то большее. Тогда Дилан выдвинул сумасшедшее предложение уехать с ним в Нью-Йорк. Я заканчивала школу, мое восемнадцатое день рождения я хотела отметить с Диланом. Во мне давно жило желание убежать из Орландо. Здесь мне было тесно, все знали меня, я была у всех на виду, и иногда мне словно не хватало воздуха. Тетя никогда меня особо не любила и только исполняла свои обязанности опекуна. Меня ничего не держало. Ничего, кроме...
– Меня.
– Да. Знаю, мне нужно было все объяснить, но почему-то я просто не могла. Мне казалось, что любой, кто узнает о Дилане, осудит меня, ведь все думали, что мне нравится Коэн, а я умело притворялась, что это так.
– Я бы не осудила!
– Я понимаю. Но мне было сложно. Я все откладывала и откладывала этот разговор до последнего. Мне было тяжело оставлять тебя, но мне также безумно хотелось уехать с Диланом. Я думала, у меня еще будет время поговорить с тобой, но его приезд выпал на твое день рождения.
– Господи, если бы ты только сказала... Если бы ты только хотя бы сказала, в чем именно дело! Я бы постаралась понять. Я путалась в догадках, я даже думала порой, что дело во мне.
– Нет! Боже, в этом моя вина.
– Мы могли бы хотя бы переписываться... Я не думаю, что сильно отвлекла бы тебя от новой жизни!
– Прости меня. Мне не хотелось вспоминать ни о чем, что связывало меня с Орландо. Даже о тебе. Знаю, как ужасно это звучит. Мне правда хотелось начать новую жизнь. Хотелось уехать туда, где никто даже не знает моего имени, я хотела быть с человеком, который правда мне нравился. Я устала от всего, что происходило с Коэном. Просто устала быть той Сторми, которую все знают. Я не думала, что без меня ты так загрустишь. Я думала, что ты будешь в порядке, что ты останешься с нашей компанией, и все будет хорошо.
– Почему тебе было просто не поговорить с Коэном? Со всеми нами? Он хороший парень, он бы тебя понял.
– Я... не хотела все усложнять. Я просто хотела оставить все так, как есть. Ни с кем не говорить, ничего не объяснять, не оправдываться ни перед кем. Я ужасная, да?
Я не ответила, думая о том, как все логично, но в тоже время неубедительно звучит. Мы помолчали, и я с трудом сопоставляла то, что я сейчас узнала с тем, что знала до этого, словно вставляла в пазлы пропавшие детальки, которые наконец нашла.
– Прости меня, - сказала Сторми слабым и усталым голосом. - Мне очень, очень жаль, что все так вышло. Я пыталась сделать вид, будто ничего и не было. Я видела, что ты злишься, и понимала, что заслужила, чтобы на меня злились. Но когда ты начала так кричать и потянулась ударить меня... - я наморщилась, понимая, как это звучит, особенно из ее уст. - Тогда поняла, насколько плохо я поступила, как сильно ошибалась, как тебе было больно, раз ты, всегда тихая и миролюбивая, так себя повела...
– О , теперь я вряд ли такая... - сказала я, горько усмехаясь.
– Мне очень жаль, извини меня. Я буду очень рада, если ты простишь меня, хотя я не заслужила...
– Та смс, - вспомнила я. - Ты написала Еве и упомянула всех, кроме меня. Почему? И зачем ты написала, что любишь Коэна?
– Чтобы... Боже, не знаю. Чтобы все думали, что это так..? Чтобы никто не думал, что я могла деться куда-то из-за другого парня.
– Это было так важно для тебя? Чтобы все думали, что ты любишь Коэна? - мне все еще было многое непонятно.
– Не то, чтобы важно. Просто был хорошим вариантом для меня. Я хотела остаться для всех старой версией меня, но продолжать быть этой версией я не хотела.
Мы снова замолчали, и я напряженно думала о том, что сейчас услышала.
– И что? Вы встретились? Уехали вместе в Нью-Йорк? Жили долго и счастливо?
Сторми рассмеялась.
– Мы бежали навстречу друг другу, как в кино, - проговорила она с улыбкой на лице. - После того, как я ушла от тебя в тот день, я зашла домой, забрала уже собранные вещи и поехала в аэропорт. Он ждал меня уже там, с билетами. Я не могла передумать. И... В жизни он оказался еще красивее, чем когда я видела его в "Скайпе", или когда он отправлял фотки. Такой высокий, такой улыбчивый, он стоял и ждал меня с ярким букетом цветов.
Я улыбалась, сама не замечая того. Я представляла эту картину и внезапно поняла, что не злюсь на Сторми. На ее месте, я бы поступила также.
– Это очень мило. Как киношная история любви.
Сторми замолчала и посмотрела куда-то в пустоту, улыбаясь грустной улыбкой.
– И что было потом? - поторопила я. Теперь мне было очень интересно слушать этот рассказ, словно это сюжет для фильма.
– Мы обнимались и говорили, как рады наконец увидеться, а потом Дилан взял меня за руку, и мы пошли на посадку.
– И тебе было не страшно? Уезжать неизвестно куда с парнем из интернета и оставлять всю свою жизнь позади?
– Нет. - твёрдо ответила она. - Я знала, куда я еду, я знала и любила того, с кем я еду. И мне очень хотелось быть с ним. Я не могла передумать.
Недолгая пауза.
– А потом что?
– Мы сидели и болтали в самолете без умолку, и иногда так громко смеялись, что стюардесса делала нам замечания. И мы все еще держались за руки. Мы также болтали и в "скайпе", но держась за руки мы словно убеждались, что все, что происходит - не сон, и мы рядом. Дилан рассказывал мне о Нью-Йорке, о том, куда мы пойдем, что мы будем делать, какие интересные места он мне покажет и сколько новых фактов расскажет. Он не задавал вопросов типа: "На долго ли я с ним еду? Где мы будем жить, неужели вместе? Когда я поеду домой?" Он скорее спрашивал: "Тебе не холодно? Ты в порядке? Как себя чувствуешь?", и я безмерно люблю это в нем.
Я задумалась, что это почти то же самое, что мне также нравится в Бене. Он всегда заботится обо мне.
– Мы приехали к нему в квартиру, закинули мои вещи и пошли гулять. Дилан сдержал слово. Мы гуляли остаток вечера и всю ночь, любуясь огнями ночного Нью-Йорка, и в этот момент, держа его руку, я поняла, что я наконец счастлива. И это именно то, чего я так давно хотела в жизни. Он показывал достопримечательности, рассказывал интересные факты, и я даже подумала, что он был бы прекрасным экскурсоводом.
– Вы не целовались? - спросила я и еле различила при таком плохом ощущении, что щеки Сторми порозовели.
– В тот день - нет. Мы вернулись в квартиру, и я хотела было спать на диване, но Дилан был против, поэтому мы лежали в его кровати и обнимались. Было так тёпло и уютно... это не описать словами.
Я поймала себя на мысли, что я ее понимаю.
– Мы поцеловались в первый раз через два дня. Это не было супер романтично, мы не сидели на крыше, не смотрели на звезды и так далее. Мы гуляли, как всегда держась за руки, а потом Дилан просто нагнулся и поцеловал меня. Милый, тёплый поцелуй, и такой идеальный.
Я вздохнула и в миллиардный раз прокрутила у себя в голове свой первый поцелуй с Беном. Обстоятельства - хуже не придумаешь, но сам поцелуй был хорошим. Я подумала о том, как много нужно и мне ей рассказать.
– Еще через неделю случился наш первый раз...
– А разве у вас с Коэном не было..? - неуверенно спросила я, и Сторми смутилась еще больше.
– Нет. Я не хотела этого с ним, потому что не любила его. Я хотела, чтобы мой первый раз был с тем, кого люблю я, и кто также сильно любит меня. Хотела быть уверенной в этом человеке на сто процентов. Поэтому это и был Дилан.
– И как оно? Так, как рассказывают? Больно? - спросила я, немного улыбаясь. Мы никогда не говорили с ней о таких вещах. На самом деле, я думала, что у Сторми с Коэном уже давно был секс. Видимо, так все думали.
– Немного. Потом проходит. - было видно, что ей очень неловко, но мне было очень уж интересно.
– Ну, и как? Потом же приятно?
– Джерри, прекрати, это очень смущает...
–Хорошо, я все. - засмеялась я.
– Мы вместе отпраздновали мой восемнадцатый день рождения, как я и хотела. Мы жили вместе. Спали в одной кровати, я готовила завтрак в его футболке, он уходил на учебу, а потом возвращался, и мы проводили время вместе. Затем он познакомил меня с его родителями. Наступило лето, я решила поступать куда-то, чтобы не сидеть без дела, а в дальнейшем и без денег. Поступила на ветеринара, как всегда и хотела. Через полгода мы даже завели собаку. Моя жизнь была просто идеальной, я завидовала самой себе. Дилан познакомил меня с несколькими его друзьями, и мы также тусовались вместе. Я думала, такие отношения только в кино и в книгах бывают...
– А потом что случилось? Я имею ввиду... ты же здесь, а не в Нью-Йорке.
– Мы "заморозили" отношения, так сказать. Мы... типа все еще встречаемся.
– Типа?
– В последние пол года у нас было много разногласий. Также из-за того, что я хотела уехать на два-три месяца сюда, навестить всех вас, а Дилан этого не хотел, или хотел поехать со мной. Но ты сама понимаешь, что ему нельзя было со мной. Это создало бы кучу вопросов, а мне бы пришлось перед всеми оправдываться и все всем объяснять. Но спустя два года мне очень хотелось увидеть тебя, тетю, Еву и остальных.
– Понимаю.
– Мы с Диланом даже ссорились, и я предложила "заморозку отношений", пока я здесь. Он возмущался, но в конце концов согласился. Он ведь прекрасно понимал, что я не могу вечно быть с ним. И вот я здесь.
Сторми замолчала.
– И это конец истории? - уточнила я.
– На данный момент - да. Я вернусь к нему через два месяца, а пока я снова здесь.
– Ты же знаешь, что Коэн встречается с...
– Да, знаю. И очень рада, что он хорошо устроился. Он этого заслуживал, ровным счётом, как и я.
Тишина.
– Я не злюсь, Сторми, - наконец сказала я. - Потому что поступила также, будь я на твоём месте. И я тебя прощаю. Теперь мне все стало понятно.
Сторми расплылась в улыбке.
– Спасибо, Джерри.
– И мы можем опять быть лучшими подругами, хотя бы на два месяца. Я переживу, когда ты снова уедешь. По крайней мере, теперь я буду знать, где ты и с кем ты, и что у тебя все хорошо.
– Да... спасибо.
Я улыбнулась ей, и Сторми улыбнулась мне в ответ. Вот и все.
– Пошли в дом. Стало совсем холодно. Хочешь остаться? - спросила я, вставая со ступеней и складывая руки на груди.
Сторми поднялась за мной, и мы вошли в кухню. Я поставила чайник греться.
– Да, с удовольствием.
Я достала две кружки и села за стол напротив Сторми.
– Кстати... Это что, Бен Эванс был? В смысле тогда, в кафе? Тот самый "друг"?
Внутри почему-то все замерло, а сердце перестало стучать.
– Ты знаешь его? - не поняла я.
– Я знала его девушку, Сару, но с Беном мы тоже болтали пару раз. Он очень милый.
Я заморгала, опуская взгляд.
– Ага... да. Милый.
– Значит он все-таки познакомился с тобой? - спросила Сторми.
– Что ты имеешь ввиду? - весь этот разговор был очень странным для меня. Почему она знает об этом и так странно улыбается?
– Ну, Ева мне рассказала, что ты была очень грустной на ее дне рождения, и она попросила Сару или Бена поболтать с тобой.
Я почувствовала, будто внутри все оборвалось. Что она сказала?
– Ева попросила? - Сторми в ответ невозмутимо кивнула. - Я думала... Бен сказал... Что Ева тут ни причём.
Сторми погрустнела, видимо думая, что лучше бы она молчала.
Чайник закипел. На автопилоте я встала, разлила кипяток по кружкам, кинула по чайному пакетику и села на место. В голове крутились мысли, одна хуже другой. Бен соврал мне. Он всего лишь исполнял просьбу Евы. Мне стало больно от этого. Я ведь так и знала, еще тогда!
– Джерри, послушай. Ева сказала, что она просила его всего лишь поболтать с тобой, и на этом все. Она сама сильно удивилась, когда узнала, что вы стали хорошо дружить с ним и с Сарой.
Мне опять было грустно. Я думала, я верила, что Бен сам захотел познакомиться со мной, что здесь ни причём никакая Ева...
– Может он и поболтал с тобой, потому что его попросила Ева, но дальше то он продолжил общение только из-за того, что сам захотел.
– Ох... я поговорю с ним об этом.
Сторми замолчала, я тоже. Я положила руки на щеки и уперлась локтями в стол.
– Он с Сарой еще встречается? - спросила она.
Я отрицательно помотала головой, поджав губы.
– А... Но почему? Они же были так счастливы вместе.
Я набрала побольше воздуха в легкие.
– Приготовься, Сторми... Теперь твоя очередь слушать, что произошло у меня, пока тебя не было. - сказала я, и мы поднялись ко мне в комнату, предвкушая бессонную ночь, полную разговоров.