Глава двенадцатая
Я нахожусь на лесном лугу. Меня окружают цветы. Кусты роз покачиваются от малейшего дуновения ветра. Вдалеке виднеются сосны, ели, берёзы. Солнце садится, отчего облака окрасились в красный и розовый цвет. Трава мягко ласкает мои щиколотки. Мои кроссовки стали влажными от вечерней росы. Улыбаясь, я созерцала пейзаж.
— Алёна,— позвал меня он.
Обернувшись, я испугалась. Мы в поле, мне некуда бежать.
— Не бойся,— попросил, подходя ко мне.
Я начала пятиться назад. Страх вмиг пронзил каждую часть моего тела. Миша смотрел на меня с нежностью, но я была в ужасе. Я не могла закричать, словно мои голосовые связки исчезли.
— Стой,— взял меня за руку, упав на колени.
Я не понимала, что происходит. Откуда он здесь? Пусть убирается, пусть уходит.
— Прости,— шептал он, прикладывая мою руку к своему лбу,— выслушай меня.
Захотев выдернуть руку, я не смогла этого сделать. Моё тело не слушалось моих команд. Я замерла, как статуя, наблюдая за Мишей с ужасом в глазах.
— Я застрял в этом гнилом обществе. Нося ежедневно маску, ты со временем забываешь, как на самом деле выглядишь. Это случилось и со мной. Ты пробуждаешь во мне то, мёртвое, что скрывается за маской. Причиняя этим боль,— шептал он.
Пытаясь заставить своё тело вырваться из ступора, я мечтала, чтоб Миша оставил меня. Испарился, исчез, пропал. Желательно из жизни.
— Я продумал всё в своей маске, в своём поведении. Я сделался бездушным человеком, коими являются все в нашем окружении. А ты снимаешь маску, которая сделала меня невероятно сильным. Если ты избавишься от неё, то я умру, потому что жить иначе уже не умею.
Запоминая каждое его слово, я начала испытывать к нему жалость.
— Но сделай это, я прошу тебя. Убей меня. Потому что в маске невозможно жить. Это живу не я, а другой характер. Спаси меня,— молил он.
Он поцеловал тыльную сторону моей ладони. Жар его губ распространился по всей моей руке. Вмиг я почувствовала своё тело. Словно мороз, который сковал меня, исчез от его жаркого поцелуя.
Я кинулась к нему, но потом почувствовала невероятный холод. Мы оказались в воде. Подняв голову к свету, я увидела лёд. Страх отключил разум. Начав бить кулаками толщу льда, я разбивала свои руки. Вода окрашивалась в красный цвет. Бросив бессмысленное дело, я начала искать глазами Мишеля. Он уходил на дно. Глаза его закрыты. От ужаса я закричала. Лёгкие сразу наполнились водой. Быстро поплыла к Мишелю. Я надеялась, что он не в обмороке. Схватившись за рубашку, я потянула его вверх. Мне было сложно не идти ко дну с ним. Подплыв к толще льда, я аккуратно обняла Мишу, удерживая его. Боялась сдавить ему грудную клетку.
Я искала прорубь во льду, чтобы выбраться. Но мои силы оставляли меня. Я почувствовала судороги в ногах. Потом начала медленно опускаться ко дну. Поняв трагичность ситуации, я перестала бороться. Рассматривая спокойное и бледное лицо Мишеля, мои глаза начали закрываться. Потом и руки пронзили судороги, я отпустила Мишу, не в силах больше держать его. Холод пронзал моё тело. Я шла на дно вместе с ним. Мой рот открылся в немом крике. Почувствовав нехватку воздуха, я закрыла глаза. Ещё некоторое время я чувствовала боль, а потом ощутила пустоту. Казалось, словно я утонула. Словно я умерла.
Меня разбудил мой собственный крик. Я открыла глаза и увидела свою комнату. Крича, я пыталась доказать себе, что жива. Это сон. Схватившись за одеяло, я скинула его с кровати. Это просто ужасный сон. Я не мертва. Перестала кричать и обхватила себя руками.
Утро пятницы началось отвратно. Моя бабушка на работе, поэтому на мои крики никто не прибежит. Я дрожала. Совершенно одна. Я вновь одна. Меня съедает одиночество. В этом огромном мире невероятно много людей, но нет и единого человека, способного утешить меня. Никто не в силах заполнить мою душевную пустоту.
Встав с кровати, шатаясь, я направилась в ванную.
У меня есть друзья. Верный и преданный друг Денис. Но я чувствовала себя пустой. Брошенной. Одинокой в толпе.
Ополаскивая лицо холодной водой, я глубоко дышала. Выйдя из ванны и взглянув на часы, я обнаружила, что сейчас полдень. На школьные занятия идти сегодня мне не надо. Всех учащихся освободили от уроков в школе. Подготовка к литературному вечеру и осеннему баллу была грандиозной. И учеников просто отпустили, чтоб не мешали.
Я осушила стакан с водой. Есть не хотелось. Желудок сжался от страха. Я сыта ужасом и депрессией.
Литературный вечер пройдёт сегодня в школе, а осенний бал завтра. Мне нужно было найти стихотворения, которые я могла бы прочесть в кругу любителей поэзии. Я не должна опозориться. Думаю, что Иванова и его друзей на литературном вечере не будет, эти люди вряд ли заинтересованы в искусстве.
Зайдя в кабинет дедушки, я прошла к дубовому шкафу. Там хранятся разные книги. Найдя полку с художественной литературой, начала открывать книги любимых поэтов. Я листала пожелтевшие страницы, вчитываясь в стихотворения.
Поэты выражали мысли через свои произведения. Меня всегда завораживала мысль, что стихотворения — это чувства поэта.
Я искала стихотворения, выписывала их на бумагу. Брала другие книги. Делала пометки на полях, отмечая заинтересовавшие меня сточки. Это занятие так увлекло меня, что я отвлеклась от своих проблем и забыла о времени.
Придя с работы, бабушка застала меня сидящей на полу. Рядом были разбросаны книги и бумаги. Я поверхностно объяснила бабушке, что готовлюсь к литературному вечеру.
Вскоре до литературного вечера оставался час. Надев рубашку и пиджак, я долго разглядывала своё исхудавшее лицо в зеркале. Но в глазах моих виднелись искры. Я любительница литературы. Этот вечер послужит для меня отдушиной.
Выйдя из дома, я читала стихотворения, которые выписала на бумагу. Многие из выбранных стихотворений я знаю, но из-за стресса боялась спутать слова или строчки. Ранее я бывала на литературных вечерах, но читать стихотворения на публике я не желала. А теперь я смогу донести свои чувства. Свою боль.
Вечерело. Тучи затянули облака, ветер усилился. Спеша в школу, я побежала.
Прибыв на место, я вновь возмущалась отсутствием света. Я пыталась вспомнить, где находится актовый зал. Идя по длинным коридорам, вдали я увидала свет. Словно мотылёк, направилась к источнику света. Зайдя, по моим предположениям, в актовый зал, я обратила внимание на лепнину и большую люстру. Зал был невероятно красив, что странно для этой школы. Ученики переставляли стулья, образуя из них круг.
— Это здесь литературный вечер?— спросила я, помогая девушке перетащить лавку.
— Да, привет,— улыбнулась незнакомка.
Я видела многих из присутствующих в школе на переменах. Когда все стулья были расставлены, в центр круга вышел высокий парень. Я заняла место подле незнакомки. Мы переглядывались и шептались о погоде. Парень говорил о правилах литературного вечера, о соблюдении тишины и уважении чувств каждого из присутствующих. И занял своё место, уступая чтецам.
Я толкнула локтем незнакомку, она кивнула мне, встав. Пройдя в центр круга, девушка внимательно осмотрела присутствующих.
— Здравствуйте,— начала дева,— хотела бы прочесть вам своё любимое стихотворение.
Я вслушивалась в каждое её слово. Она читала эмоционально, пропуская стихотворение через себя. Глаза её были прикованы ко мне, она смотрела на меня, чтобы унять волнение. Я поддерживала её улыбкой. Когда она закончила читать, выдохнув, поклонилась. Слушающие захлопали.
Далее мы беседовали о важности литературы в жизни и культуре. О жанрах. В обсуждении классики, экзистенциализма, футуризма и античной литературы, я участвовала больше всего. Мы шутили. Я чувствовала счастье, ибо говорила о любимых вещах.
Два парня удалились, а потом вернулись с подносами, на которых стояли стаканы с чаем. Они принесли нам чай из столовой. Атмосфера была невероятно душевной. Разговаривая с этими людьми, мне казалось, словно я знаю их давно.
Когда я взяла с подноса чай, в центр круга вышла девушка в длинном белом платье. Она искренне читала стихотворение, пока я вслушивалась в её прекрасный глас.
Я всё ещё не набралась смелости выйти в центр круга, чтоб прочесть читать любимые стихотворения. Чтецы сменялись. И манера чтения у каждого была уникальна.
Потом в дверном проёме появился Денис, вырвав меня из обсуждения о поэтах серебряного века. Его лицо было обеспокоенным. Он прошёл к окну, взяв с подоконника клей. Денис занимается подготовкой школы к осеннему баллу. Мне хотелось подойти к нему, но оборвать разговор было неприлично.
Когда Денис скрылся, в центр вышел парень в синем свитере. Его подача стихотворения полностью завладела моим вниманием. Я думала, что на его фоне прочту заготовленные стихотворения невзрачно и без эмоций.
Я услышала приближающиеся шаги. Боковым зрением я увидала человека, который пытается пройти тихо, что б не тревожить окружающих. Отпив чай, я не предала этому значения.
Дослушав парня, я первая захлопала ему. Я решилась выйти и прочесть заготовленные стихотворения. Но увидав болтающейся шнурок, я пыталась быстро завязать его.
— Здравствуйте,— кто-то вышел раньше меня,— меня зовут Михаил.
Я даже не удивилась, не испытала страха, не захотела бежать. Это было неудивительным. Моё счастье не могло продолжаться долго. Он оглядывал зрителей, ловя восхищённые взгляды нескольких девиц. Я же просто угрюмо уставилась на него, показывая отвращение.
— Я люблю поэзию, это способ выразить свои чувства словами,— он посмотрел на меня и ядовито улыбнулся.
Он знал. Знал, что я буду здесь. После урока литературы было понятно, что мы оба заинтересованы в поэтическом искусстве. Но я надеялась, что у него есть дела важнее, чем сидеть до ночи школе, читая и слушая стихотворения. Я ошиблась.
— Вы, уважаемые, меня, возможно, знаете. Многие из вас мои хорошие знакомые. И рассказывая сейчас стихотворение Есенина, я хочу донести до вас свои чувства.
Харизма Мишеля привлекла внимание людей, только я смотрела на него с отвращением и презрением. Поправил пиджак, который и без этого идеально сидел на его теле. Собравшись с мыслями, он взглянул на окно, по которому стекали капли дождя. А потом начал читать. И читал завораживающе, эмоционально, жестикулируя руками. Он ходил, останавливался. Затихал, а после вскакивал. И Мишель затмил своим чтением всех прошлых чтецов. Когда он проходил мимо меня, то оставлял шлейф запаха его парфюма. Произнесённые слова звучали в моей голове, заставляя меня запомнить каждую строчку, каждую паузу.
Он поклонился и меня оглушил гул аплодисментов. Не только я оценила его манеру чтения. Мишель актёр. Он великолепно притворяется и лжёт. Его актёрское мастерство помогло ему прочесть стихотворение.
Мишель занял свободный стул. Мы прекрасно могли разглядеть эмоции друг друга. Но как только он взглянул на меня, на его лице появилась ядовитая ухмылка. От такой наглости я разозлилась и резко подскочила со своего места.
Выйдя в центр круга, я забыла все заготовленные стихи.Я вспоминала все язвительные эпиграммы и экспромты, которые когда-либо читала. Ноне те стихи, которые могли передать мои чувства.
Вдохнув, я вспомнила Пушкина и его язвительную эпиграмму. И голос мой былядовит. Во время прочтения я смотрела на Михаила. Вызов. Наглый, упрямыйпоступок.
Тишина, которая заполнила зал, сейчас была громче любой оперы. И в его глазахблеснул огонь, но вскоре он вновь скрыл свои эмоции. Он горд мной, он рад моемувыпаду. Очередное доказательство того, что я слабая, не могу держать своичувства в себе.
И когда я закончила, Мишель захлопал мне, оскалившись.
Вряд ли обыватель, который пришел на литературный вечер отдохнуть, заметил нашпоединок.
И вновь зал наполнился аплодисментами. Я вновь заняла своё место, а в центркруга вышла другая девушка, рассказывая свое стихотворение.
Но мои глаза прожигали Михаила, который вальяжно, расслабленно сидел, словнозабыл обо мне. Он осматривал девушку, возможно, оценивал её технику чтения. Ноя уже не слушала разговоры, стихотворения, людей. Для меня весь мир замолчал, вкрови лишь бурлила злость.
По кругу начали передавать тетрадь, в который пришедшие люди могли писать своиотзывы. Когда очередь дошла до меня, в центре круга суетился парень,рассказывая очередное стихотворение о любви. Я не придала этому значения, алишь уткнулась в тетрадь.
Я незаметно оторвала кусочек бумаги с последней страницы. Миша следил за моимидействиями. Я начала игру, он понял.
Написав отзыв о том, что мне всё понравилось, я незаметно для окружающих,которые были заворожены очередным чтецом, принялась писать послание Миши:
« Ты можешь меня игнорировать? Пожалуйста».
Наивно и кратко. Написав, я убедилась, что взгляд его по-прежнему следит замоими движениями.
Я вложила бумажку в конец тетради, отдавая тетрадь и ручку следующему человеку.
Мишель улыбнулся, подняв бровь. Я его заинтересовала. Возможно, он ожидаетувидеть там оскорбление, мольбу о пощаде, раскаяние. Нет, он не найдет этого.Там лишь просьба оставить меня. Сделать вид, что меня не существует.
Конечно, я солгу, сказав, что не чувствую волнения. В моей груди пожар и буря,я не знаю, как он отреагирует. Но злость, кипящая в моих жилах, придает мнеуверенности. Со стороны, наверное, я была похожа на быка, который бьёт копытомо земь, запугивая врага.
Но мой враг лишь злобно улыбался, уже не скрывая заинтересованности в моихдействиях. Он ожидает, когда тетрадь окажется в его руках.
Ответит ли он мне? Или записку обнаружит кто-то раньше? Оставалось лишьдогадываться. Я пыталась вслушиваться в разговор, но потом отвлекалась,понимая, что я снова в пучине мыслей и чувств.
И, к счастью для нас двоих, наконец, его бледные пальцы забирают тетрадь. Мишане стал церемониться, а сразу открыл последнюю страницу. Найдя маленькийкусочек бумаги, он вновь уставился на меня, едва не смеясь.
Меня такой выпад задел, ведь я спрашивала со всей серьезностью. Я нахмурилась,но закрыла лицо ладонью. Теперь не хотелось открывать ему чувства, Миша можетпричинить мне боль, увидав моё смятение.
Боковым зрением я увидела, что он передал тетрадь. Я обдумала тысячи мыслей, заэти секунды. Убрав руку от лица, я уставилась в окно, всё продолжая следить заМихаилом.
Он улыбнулся девушке, сидящей подле него. В следующее мгновенье она отдаёт емупустой стакан, и Мишель, улыбаясь, несёт его на поднос, возле которого нахожусья.
Миша задерживается рядом со мной. Его пронзительный, унижающий взгляд давит намою голову. Но в следующие секунды он уходит, я чувствую опустошение и свободу.
Кинув взгляд на поднос, обнаруживаю скомканную бумажку, которую незаметно ибыстро прячу. Мой трофей.
Убедившись, что на меня никто не смотрит, я развернула записку.
«Зачем?»— таков был его ответ.
Каллиграфические буквы словно рвали бумагу и мою душу.
«Зачем»? Он серьёзно? Неужели я надеялась, что этот аристократ одумается изабудет обо мне, попроси я его об этом? Теперь я поняла, что в его планахразрушить меня..
Появление Дениса было безмолвным посланием «беги». Но моя узколобость непозволяет мне понять всего ужаса ситуации.
Я встаю, едва поклонившись всем, прощаясь. Мой взгляд устремлён к выходу.Скрывшись за массивной дверью, я перехожу на бег.
Найти Дениса, поговорить с ним, сказать спасибо за поддержку, посоветоваться.Мою голову настигло тысячи вопросов, на каждый мог ответить только Денис.
Я была не в состоянии назвать своё имя. Мне хотелось уехать, скрыться из этойдеревни. Назад, пускай к Кириллу.
Вдали, на четвёртом этаже, я увидала свет. Поняв, что дежурные готовятся кмероприятию, направилась туда. Среди них должен быть Денис.
Но когда я подходила ближе, заметила две фигуры, стоящие у окна. Когда япривыкла к темноте, то поняла, что это Денис с незнакомкой наблюдают за видомиз окна. Вид был действительно живописным. Жёлтые фонари мягко освящали тёмныеулицы.
Рука девушки обвивала стан Дениса. От такой сцены мой пыл остыл, я ухмыльнуласьи тихо пошла к лестнице. Не стоит портить Денису такой романтичный момент. Счего я взяла, что ему интересно слушать мои переживания и проблемы.
Я снова одна
,