Пусто

В лесу стояли сумерки. Вечер, переходящий в ночь, или ночь, переходящая в утро. Сзади раздался шорох крыльев, и Рита обернулась. Внизу рядом с поваленным деревом сидела серая птичка и увлечённо копала лапкой когда-то зелёные, а сейчас сухие и безжизненные листья дуба. Было странно от куда они взялись, потому что лес был хвойный. Рыжие стволы с тонкими горизонтальными ветками безмолвно стояли и наблюдали за девочкой. Пахло сыростью и перегноем. На лицо падала мелкая морось. Рита надела капюшон толстовки и огляделась. Тропинки не было, поэтому девочке пришлось раздвигать острые ветки кустарника, чтобы не выколоть глаза и перешагивать выступающие корни деревьев, чтобы не упасть. На одном из деревьев виднелся красный мазок краски. Рита дотронулась ладонью до ствола. Дерево было холодным. Она сковырнула кусочек красной коры ногтем. На ладони лежал маленький ключ с прилипшим к нему зелёным мхом. Рита понесла его ближе. Мох пах свежестью, чем-то забытым и тёплым. Она повертела его в руках и, не отряхивая от мха, сунула в карман.

Сбоку хрустнула ветка. Девочка застыла прислушиваясь. Среди паутины серых палок она разглядела сгорбившуюся тёмную фигуру. Стараясь ступать только на мягкий ковёр, избегая шумных веток и листьев Рита прошла ближе. Фигура копалась в земле. Рита решила, что сверху его будет видно лучше и нужно забраться на дерево. Она почему-то была уверена, что фигура была мужского пола.

У хвойных деревьев не было толстых веток близко к земле на которые можно было легко взобраться, поэтому Рита стянула с себя толстовку и, оставшись в одной футболке, завязала рукава в узел вокруг дерева. Она пролезла между толстовкой и деревом. Узел развязался. Рита упала на землю, но тут же подскочила и прижалась к холодному стволу. Тихо. Рита осторожно выглянула и посмотрела в ту сторону, где она видела фигуру, но никого не обнаружила. Ветки закрывали почти весь обзор, и Рита решила, что просто с этого угла фигуру плохо видно. Она снова завязала рукава в узел и огляделась. Нужно было чем-то закрепить их, чтобы они не развязывались. Она опустилась на корточки и стала разгребать листья надеясь найти что-то длинное и прочное. Вот же! Грязный обрывок бечёвки почти такого же цвета, как и серая листва. Рита подёргала верёвку проверяя на прочность. Надёжная.

Девочка снова обернула толстовку вокруг себя и ствола дерева. Перекрутила толстовку так, чтобы было удобнее завязать вокруг узла рукавов верёвку. Снова перекрутила тело толстовки к спине и откинулась, упираясь ногами в ствол. Нитки затрещали, но держали крепко. Она стала перекидывать рукава толстовки вверх по дереву, делая небольшие шажки вверх ногами по стволу.

Сухая кора обламывалась под тряпочными носками кроссовок и ноги то и дело соскальзывали. Руки устали уже после первых пяти перекидываний рукавов толстовки. Под ногти забилась грязь. Рита почувствовала, как спина взмокла, но девочка не останавливалась пока руки не почувствовали первую толстую ветку, на которую можно было забраться.

Рита прогуливала физкультуру и не занималась спортом в свободное от школы время. Даже когда в детстве они играли в салки с ребятами она больше пряталась, чем убегала, поэтому подтянуть своё тело на руках стоило ей невероятных усилий.

Девочка обхватила ветку руками и повисла. Толстовка упала. Она закинула ногу так высоко на сколько позволяли мышцы. Ногу начало сводить. Рита посмотрела вниз. С глазомером у Риты тоже было не очень, но, если говорить очень примерно, под ногами умещалось где-то два роста девочки. Чуть больше трёх метров. Упасть с такой высоты не смертельно, но получить ушиб ноги и потерять способность нормально ходить ближайшие два месяца – можно. Рита стиснула зубы, стараясь не издавать звуков, чтобы её не услышали. Во рту появился привкус крови. Закинула вторую ногу и повисла вниз головой цепляясь за ствол руками. Обе ноги уже были на той ветке, куда можно было сесть. Рита зависла на мгновение, чтобы отдышаться. В ушах шумело и стучало, обалдевшее от такой нагрузки, сердце. Последний рывок и земля снова оказалась внизу, а небо над головой. Сев поудобнее и покрепче ухватившись за ствол руками, она перекинула одну ногу через ветку, на которой сидела. Находиться на дереве ухватившись и ногами, и руками стало гораздо спокойнее. Рита прижималась щекой к холодной коре дерева и старалась восстановить дыхание. Глаза сами собой посмотрели вниз и у девочки закружилась голова. На мгновение она ослабила хватку рук и чуть не свалилась спиной назад.

Рита огляделась. Теперь вокруг была зелёная игольчатая полоса. Она почти забыла зачем сюда лезла, но вспомнив, закрутила головой ища внизу тёмную фигуру.

Это действительно был мужчина. Широкая спина, короткая стрижка и небольшая щетина. Он был в длинном чёрном пальто полы которого подметали сухие листья, потому что он сидел на корточках и тыкал палкой в тлеющий костёр. Рядом лежал чёрный плотный мешок. Мужчина отложил палку, потёр руки как будто пытаясь согреться. Из мешка он достал какие-то тряпки, кинул в костёр и тот зашипел, принимая новых гостей. Снова взял палку и стал мешать пепел с тряпками. От костра по земле начал стелиться густой дым. Потом мужчина снова достал что-то из мешка и развернул. Рита вытянула шею. Это был розовый свитер, который мужчина прижал к себе, будто бы обнимая и вдыхая его запах. Рита зажала рот рукой, чтобы не закричать. Свитер был порван в нескольких местах, а на рукавах его были тёмные пятна. Розовая вязка полетела в костёр. Рита почувствовала, как глаза начало щипать и по замёрзшим щекам полилась горячая вода. Она заморгала, смахивая слезы с ресниц.

Сзади ухнула сова. Или филин. Рита не разбиралась в орнитологии, но звук издала явно какая-то птица. Мужчина застыл и стал озираться. Девочка отвернулась от него и вжалась лицом в ствол дерева, стараясь не дышать. Кора оцарапала лицо и к мокрым щекам сразу же налипла грязь. Ей было страшно. Несмотря на то, что тела её не было видно, с обоих сторон ствола свешивались её ноги в зелёных кроссовках. И возможно, если бы это была одна нога, её ещё можно было не заметить среди хвойных иголок, но две одинаковые ноги не заметить было трудно. Рита постаралась прижать ноги к ветке, на которой она сидела, но держаться одними руками было тяжело, и девочка снова чуть не упала. Рита сделала три глубоких вдоха и снова посмотрела в ту сторону, где сидел мужчина.

Тот уже не сидел. Он встал, отряхнул пальто от налипшей грязи и всматривался в лес. Сделав несколько шагов в противоположную от Риты сторону, он остановился и стал прислушиваться. Сердце стучало, как будто пыталось пробить тонкую ткань футболки через толщу мяса и костей, сдерживающих его. Мужчина обернулся туда, где сидела девочка и Рита увидела его лицо. Ему было около тридцати лет, брови сведены на переносице, но он был какой-то...Обаятельный? Что-то завораживающее было в его жестах. Определённо странно думать так о человеке, который, возможно, был убийцей, но свои мысли Рита сейчас контролировала с трудом. Как будто, что-то заметив мужчина стал продвигаться ближе. Толстовка! Она упала и лежала в корнях дерева отсвечивая тусклым синим цветом. Мужчина вернулся к костру, вытащил из мешка оставшиеся тряпки, кинул в костёр, свернул чёрный полиэтилен и сунул в карман пальто. Потом он поднял голову и увидел вжавшуюся в дерево Риту. Сердце стало стучать с удвоенной силой хотя, казалось, что это невозможно. Девочка разжала руки и потеряла равновесие. В глазах потемнело, и Рита полетела вниз.

***

Рита с всхлипом села на кровати. Спина была мокрая, как будто она лежала все это время на сырой земле или бежала марафон. Глаза превратились в пустыню. Рита потёрла их как будто пыталась выжать из них влагу. Смыть сухую плёнку с глаз, чтобы открывать их было не так больно. Это сработало. Рядом лежала голая нога. Она скосила глаза вбок. Олег лежал на спине открыв рот, по щеке стекала слюна. Под боком, свернувшись, лежал Саша. С другой стороны, в такой же позе, подложив руки под щеку лежала Лиза. Через тонкую полоску задвинутых штор сочился белый свет.

Девочка, немного покачиваясь и стараясь никого не задеть, встала с кровати. Осмотрелась в поисках своего телефона. На полу лежала разбросанная одежда, покрывало и подушки. На тумбочке валялся лифчик и стоял стакан с водой. Рита взяла его, понюхала и залпом выпила. Организм тут же потребовал ещё. Рита обхватила себя за голые плечи. Холодно. Подняла с пола чью-то кофту. Рукава были длинноваты, но где её одежда она не знала. Отодвинула штору. На улице шёл мелкий дождь. Немного посмотрев на раскачивающиеся под сильным ветром деревья, Рита закрыла окно. Потёрла виски. Как же болит голова. На кровати зашевелились.

Саша поднял голову и приоткрыл один глаз.

–Воды, – просипел он и снова откинулся на подушки.

Рита подняла покрывало с пола и кинула его на растянувшегося Сашу. Он стянул с себя покрывало и возмущённо уставился на Риту. Та кинула на него раздражённый взгляд и вышла из комнаты. Дверь во вторую комнату была открыта. На диване лежал Атен листая телефон и обнимая спящую Айку. Она сладко посапывала, уткнувшись ему в шею. На полу завернувшись почти с головой в одеяло спал Вася. Атен заметил Риту и махнул ей рукой.

–Весело вчера было? – он улыбнулся.

Рита нахмурилась и прошла на кухню. Серое небо, светившее из окна, почти ослепило её. Выпила стакан воды и наполнила его снова. Где-то сбоку пиликнул телефон. Он одиноко лежал на кухонном столе и на его экране корочкой засох апельсиновый сок. Рита поскоблила ногтем стекло телефона и пролистала уведомления. Сообщение от мамы о том, что её рейс задержали. Школьный чат и сообщение от папы.

«Центральное УГМС: 19 апреля в Москве ожидается сильный ливень, гроза, град, ветер до 23м/с. Будьте внимательны и осторожны!»

Она снова посмотрела в окно. Голые пятки холодила напольная плитка. Рита залезла с ногами на стул.

–Ало, пап.

–Ты где? – через помехи пробился голос.

–У Лизы, – ответила Рита и отпила из стакана уже чуть менее жадно.

–В школу не ходи сегодня, там предупреждение было об урагане, – сказал папа.

–Хорошо.

–Ваша классная звонила. Сказала скинет задание на дом.

–Хорошо, – Рита кивнула как будто папа мог её видеть. Хорошо, что не видел.

–Не голодай.

–Я умею готовить, – Рита закатила глаза.

–Умеешь, – согласился папа, – Только почему-то этого не делаешь. Все мне пора.

–Пока.

В ванной Рита обнаружила осунувшееся бледное лицо, которое смотрело на неё с какой-то обидой. Губы высохли и покрылись корочкой. Волосы висели соплями обрамляя впалые щеки. Живот досадно заныл. Она быстро умылась и решила, что оставаться здесь не хочет. Ей было противно и тошно за себя и за эту квартиру. Не своя раковина, незнакомые баночки с умывалками на зеркале, чужие полотенца. Даже чужая одежда, которая сейчас была на ней. Она со злостью сняла кофту и кинула её на стиральную машинку.

В комнате все ещё спали ребята. Рита с громким стуком поставила стакан с водой на прикроватную тумбочку. Саша встрепенулся.

–Где моя одежда?

Саша самозабвенно пил воду большими глотками. Не дождавшись ответа, она стала рыться в валяющихся на полу вещах. В голове вспышками проснулись воспоминания из сна. Тряпки в костре. По спине прошёл холодок страха. Неприятное ощущение от событий, которых не происходило в реальности, но оставивших реальные чувства внутри. Она нашла свою сумку. Вжикнула молния и оттуда выпал прямоугольник стекла и металла. Она села на пол и взяла его в руки. Глаза уткнулись в слово на карточке под чехлом телефона. Тихо. Её накрыло чем-то темным. Рита стянула с головы кусок ткани.

–Твоя толстовка, – сказал Саша, – Джинсы, наверное, в ванной все ещё стираются. Ну ты помнишь.

Рита посмотрела на Сашу пытаясь понять шутит тот или нет.

–Не помню, – ответила она после недолгого молчания.

После того как ушла Варя в голове было пусто. Саша в ответ только пожал плечами. «Не мои проблемы».

Рита надела толстовку и заглянула в ванную комнату. В мыльной воде в тазу в ванной действительно лежали её джинсы. Она вынула их из воды и попыталась отжать. Вода с мерзким всплеском потекла вниз. В голове стрельнуло вспышкой боли. Джинсы выпали из рук. Рита схватилась за голову как будто пыталась сжать её, чтобы та не раскололась на части. Её стошнило прямо в таз на мокрые джинсы.

Немного отдышавшись, Рита умылась и прополоскала рот. Желудок разжигало изнутри и её снова вывернуло густой жёлтой жидкостью. Она села на краешек ванной. Тело трясло и её прошиб холодный пот. Рита держалась за раковину зажмурившись и стараясь не упасть. Все мысли выкинуло из головы и единственное, о чём она мечтала сейчас – это просто нормально дышать, не чувствуя своё собственное, пропахшее гнилью, дыхание. Рита сползла вниз и поджала ноги как можно ближе к груди. Голова гудела, в ушах шумело. Хотелось плакать, но глаза были сухими.

Было плохо не только телу. Сердце щемило от стыда и от какого-то чувства незавершённого дела. Как будто она обещала что-то сделать, но не сделала. Обманула. Но она ничего не обещала. Она не обязана спасать кого-то. Не обязана решать чужие проблемы. Особенно когда человек закрываться сам со своими проблемами – лезть к нему и делать то, что он не просил – неблагодарное дело. Вы не можете вытащить человека из того болота, в которое он сам упорно лезет. Дина сама хотела быть одна. Сама отталкивала, а потом, когда Рита уже привыкла к тому, что её нет – объявлялась и просила отдавать все своё внимание вдвое больше. Ей было наплевать, что чувствовала сама Рита. Мысли растекались, как густая патока, налипали одна на другую и перемешивались в полную неразбериху.

Девочка тихо завыла, скрючившись на холодном полу и обнимая свои ноги. На сколько же жалко она себя чувствовала сейчас. Она отговаривала себя от того, чтобы начать что-то делать. Звонить. Искать. Поднимать панику. Но паника уже подступила к горлу, перекрывая доступ к кислороду. Конечно, она не будет никого спасать. Это не её ответственность и не её обязанность. Рита нащупала пульс на запястье и стала считать.

Раз. Дина никогда не спасала Риту. Другой вопрос в том, что Рита никогда не просила у неё помощи. Так сложилось, что свои проблемы она никогда не выносила и не рассказывала. Ей было стыдно, что кто-то будет чувствовать себя плохо из-за того, что ей самой плохо. Перекладывать чувства на своих близких.

Два. Ещё почему-то Рита была уверена, что Дина никогда бы не сделала и половины того, что делала для неё Рита. Она не стала бы помогать ей. Ей не было дела до других. У неё каждый день были новые встречи с новыми и новыми знакомыми.

Три. После очередной встречи она рассказывала какие эти знакомые интересные люди. Чем они занимаются и как зовут её с собой. Рита с подозрением относилась к этим знакомым. Она привыкла доверять только тем людям, которых она знала минимум пару лет.

Четыре. Это не её обязанность.

Пять. Она не будет никого спасать.

Рита сделала глубокий вздох и осторожно встала с пола. Лицо в зеркале выглядело ещё более несчастным.

***

–Это мои штаны, – сказал Саша.

Его голос звучал гулко из-под одеяла. Лиза и Олег все ещё спали.

–Я знаю, – Рита старательно затягивала ремень. Потом посмотрела в зеркало и стала подворачивать длинные штанины, – Возьмёшь у Олега.

Саша был меньше по комплекции всех остальных ребят, поэтому штаны пришлось одолжить у него. Подставлять Айку или Лизу не хотелось. Саша заворчал и отвернулся, сильнее закутываясь в одеяло.

На улице действительно было очень ветрено. По всюду валялись ветки, где-то очень большие, которые приходилось обходить за несколько метров. Риту шатало из стороны в сторону как пустой целлофановый пакет. Голова все ещё кружилась, и она старалась не напрягать лишний раз мышцы живота при ходьбе, чтобы её не стошнило. Поэтому Рита шла, сгорбившись и не поднимая глаз на летающий над головой мусор. Было тяжело.

В лифте её стошнило ещё раз, хотя казалось, что в животе больше ничего не осталось. Оказавшись дома, она скинула всю одежду в стиральную машину и залезла в ванную. Путь до дома выжал все силы из уставшей девочки, и она тяжело дышала. Тормозивший мозг запоздало кинул мысль о том, что если Рита сейчас окажется под горячей водой, то голодный и истощённый организм тут же отключиться. Нужно было что-то съесть, чтобы не свалиться в обморок. Рита вылезла из ванной и направилась на кухню. Трясущимися руками достала из хлебницы кусочек и съела его, запив водой из-под крана. Раздражённое горло щипало и глотать было больно. Рита достала ещё один кусочек хлеба и стала медленно жевать. В груди все щемило от чувства вины. Бездействие тоже действие. Рита с раздражением кинула не дожёванный кусок обратно в хлебницу. Снова залезла в ванную и включила воду.

Струи больно били по лицу. Рита тёрла тело мочалкой будто бы старалась стереть весь слой кожи, который помнил жизнь до сегодняшнего дня. Хотелось закрыть глаза и ничего не чувствовать. Рита не умела медитировать, но постаралась прислушаться к, бьющей уже в спину, воде и выгнать из головы мечущиеся теннисными мячиками мысли. Равномерный шум заполнил все пространство в черепной коробке и немного успокоил быстро бьющееся сердце. Рита открыла глаза и посмотрела на свои руки. На ладонях остались красные полукруги от впившихся в них ногтей. Девочка потянулась к крану, выключила воду и растянулась на дне ванной. Хотелось пропасть и никогда не существовать. Провалиться сквозь землю.

Рита попыталась понять в каком случае она бы не чувствовала себя так мерзко. Возможно, если бы за окном не было унылой серости, а светило солнце, пахло настоящей весной и пели птички. Окружающий мир сильно влияет на внутреннее ощущение. Ещё, возможно, если бы тело не ныло и не разваливалось на части как сейчас. Но все это чувствовалось процентов на двадцать. А все остальное? Возможно, если бы она знала, что хочет от жизни и от самой себя. Сейчас все вокруг было бессмысленным. Все её действия. Художественная школа и экзамены. Она вдруг поняла, что на самом деле не хотела ничего. Все что она делала было по инерции и так неважно. Рита чувствовала себя муравьём, который возиться в своём, ограниченном кучей палок, мире. Под куполом, состоящим из дома и школы. Она просто кусок мяса, который перерабатывает кислород в углекислый газ. Возможно, стоит все это закончить, чтобы не тратить воздух зря и не занимать чьё-то место, которое кому-то действительно важно и нужно.

Она вылезла из ванной и по привычке потянулась за полотенцем. По привычке. Это слово больно ударило в затылок. Отдёрнула руку и прошла в комнату, оставляя мокрые следы на полу. Встала на кровать, открыла окно и посмотрела вниз. В глазах немного закружилось от высоты. Рита сделала глубокий вдох. Кислород в углекислый газ. Морозный воздух обжог внутренности. Стало страшно. Рита закрыла окно и прижалась лбом к стеклу. Мало того, что она занимает место, так она ещё и трусиха. Мышцы чувствовали каждый грамм костей и мяса. На девочку вдруг накатила такая усталость, что удерживать себя в вертикальном состоянии стало невозможно. Темнота накрыла её, и Рита повалилась на кровать. Больше она ничего не чувствовала.

***

Густой мрак светил из окна жёлтым светом фонарей. На потолке отсвечивали фары ищущих место для парковки машин. Рита лежала под тяжёлым одеялом и смотрела в потолок. Кое как двигая конечностями девочка вылезла из-под жаркого кокона и обнаружила, что на ней не было одежды. Голова гудела, тело двигалось как в тумане. В шкафу нашлась чистая футболка, пахнущая кондиционером. На кухне горел свет.

–Ты проснулась?

Мама сидела за ноутбуком в домашнем халате в цветочек. Она поправила прямоугольные очки и отпила из кружки с кофе.

–Какая-то ты бледная, – сказала мама, – Ты что-нибудь ела?

На подоконнике горела свечка и трепыхающийся огонь перетягивал все внимание на себя. Рита с трудом оторвала взгляд, откашлялась и покачала головой. Мама сняла очки и подошла к дочери.

–Ты же вся горишь, – она потрогала холодной рукой лоб девочки, – Иди ложись, я сделаю тебе чай.

С этими словами мама пошла заливать воду в чайник и греметь кастрюлями. Рита посмотрела на ноутбук и не смогла прочитать набитый на его крышку логотип. Потом перевела взгляд на картину над столом и не увидела ничего, кроме голубой мазни, хотя знала, что там висит копия Айвазовского. В животе заурчало, и Рита чуть ли не бегом устремилась в ванную. После нескольких неприятных минут, когда содержимое кишечника выворачивало, девочка попыталась расчесать волосы и умыться. Теперь почти все волосы, которые были на голове, скрутились неаккуратным гнездом на расчёске. Щеки горели, а губы потеряли краску и почти слились с землистым цветом лица.

В коридоре в кармане куртки она нашла телефон. Доползла до кровати и тяжело рухнула на подушки. Мама пришла и сунула ей подмышку градусник.

–Я говорила, что ещё рано надевать лёгкую куртку, – ворчала мама, поправляя подушки и заворачивая её в одеяло, – Ты меня не слушала.

У Риты не было сил на препирательства, и она смиренно терпела как мама заливает в неё горячий чай, а потом куриный бульон. Тепло приятно растекалось по телу и снова захотелось спать. Голова перестала болеть, но в ушах шумело от поднимающейся температуры в организме. Когда мама ушла Рита схватила телефон и набрала номер. В сумке завибрировало. Чертыхнувшись, она снова набрала, но уже другой номер. Через сорок секунд гудков звонок сбросился. Она набрала снова. Ничего. Написала сообщение и снова набрала номер. Сознание бубнило в ухо голосом Лизы. «Давайте честно сейчас. Кто-то думает, что с ней действительно что-то случилось?». Рита повернулась на другой бок, чтобы было удобнее держать телефон. «В том то и дело, что мы ей не родители, чтобы воспитывать». А потом новые слова, которые она не помнила.

–Я вызывала ей скорую тогда. Дверь была открыта, когда я заходила отдать Атену свои конспекты. Она была почти без сознания. Не знаю, что было бы с Ольгой Елизаровной, если бы её не стало. Потом мы навещали Дину в больнице. Она просила никому не говорить. И я не говорила, – Айка спрятала лицо в ладони.

Атен положил ей руку на плечо.

–Ты не виновата, – сказал он.

–Виновата! – в сердцах воскликнула Айка, – Нужно было отвести её к психологу. Нужно было поговорить с ней.

–Она не стала бы тебя слушать.

Равномерные гудки били в ухо словно гвозди. «Абонент не отвечает. Перезвоните...». Ещё и ещё на кнопку вызова. «Перезвоните позже». Рита провалилась в беспокойный сон, сжимая телефон в руке.