Глава девятнадцатая
Послышался дверной звонок, когда мы только-только закончили накрывать на стол. Мама поспешно ушла открывать дверь, сказав мне еще раз все осмотреть.
Мама встретила маму Руби. Ее блондинистые волосы были завязаны в конский хвост, она улыбнулась нам. В руках у нее была бутылка вина, я знала, что она купила ее для ужина.
– Привет, Кристалл! – мама обняла ее, заставляя меня хихикать, следя за ее действиями.
Это было забавно, потому что мама обнимала женщину, которую такое поведение немного шокировало.
– П-привет и тебе, – мама Руби, Кристалл, чуть ли не заикалась. Я откашлялась, и мама, наконец, отпустила ее, широко улыбнувшись.
– Входи, Кристалл, и прости за это, – мама засмеялась вместе с ней. Немного затруднительным был момент с моим приветствием.
Представьте себе, что вам нужно поприветствовать женщину, которая является мамой вашей умершей лучшей подруги, в смерти которой вы вините себя.
– Здравствуй, Люсинда, – прошептала она, и я помахала ей рукой.
– Здравствуйте, – пробубнила я.
Мама вдруг закричала, заставляя меня и маму Руби подпрыгнуть. Я посмотрела на нее обеспокоенно.
– Мам, что случилось? – спросила я, запаниковав. Эмоции на ее лице выражали шок. Не испуг, но эти два чувства стоят рядом.
– Я забыла про курицу! – она тут же убежала в кухню. Я тихо проклинала мамин крик без повода.
Я смотрела на светловолосую женщину, которая поставила бутылку вина на кофейный столик и теперь тоже смотрела на меня.
Когда бы я ни увидела ее голубые глаза, они всегда будут напоминать мне о Руби. Я не могу ничего с этим поделать, все еще чувствую вину.
– Послушайте, тетя Кристалл, я… – Господи, я не знаю, как сказать это. – Мне жаль насчет Руби… и я…
Она положила руку мне на плечо. И улыбнулась, стоп, что? Она только что улыбнулась мне?
– Все хорошо, милая, Руби… была… да, она пострадала, и ты тоже. Раз так случилось, ничего уже не изменишь. Давай надеяться, что она сейчас в лучшем, счастливом месте.
Я улыбнулась и кивнула, затем обняла ее. Она погладила меня по спине, чтобы успокоить.
– Как твоя рука? Она больше не перевязана.
– Все в порядке. Она быстро восстанавливается.
Когда мы вошли в столовую, мама стояла с улыбкой на лице.
– Ужин подан! – прощебетала она, мы сели за стол. Запах запеченной курицы наполнил комнату.
Мы начали есть. Тетя Кристалл и мама болтали об одежде и прочих нормальных вещах, свойственных присутствовать в разговоре женщин за тридцать.
– Итак, я хочу остаться здесь до пятницы, если вам обеим это удобно, – тетя Кристалл улыбнулась, я и мама кивнули.
– Конечно, Кристалл, мы не возражаем, – засмеялась мама, но кое-то заставило мою кровь похолодеть.
А что с дьяволом? Если он сделает что-то с мамой Руби, я умру.
– Оу, мама, а почему тетя Кристалл не может спать с тобой? Я уверена, ей так будет лучше, – мама одобрительно закивала, пробубнив:
– Неплохая идея.
Я вздохнула с облегчением и продолжила есть курицу, оглядываясь. Стены уже были заново выкрашены: в кухне они были ярко-оранжевые, в гостиной – светло-голубые, а в столовой – зеленые.
Когда мы закончили ужинать, я помыла посуду, пока мама и тетя Кристалл ушли пить вино и смотреть телевизор.
Я задрожала и чуть не уронила тарелку, которую мыла, когда почувствовала его холодные пальцы на своей шее, преследуемые ледяным дыханием.
– Итак, ты решила позволить подруге твоей мамы остаться здесь, да? – прошипел он. – Очень плохо, это непозволительно. Черт, да это не входило в наше соглашение.
Блять.
– Я-я просто хотела, чтобы она осталась ненадолго. Она не будет жить здесь всегда, – заикаясь, сказала я.
– М-м… это… если она сможет выбраться отсюда,– засмеялся он, – живой.
Я едва не задохнулась и посмотрела на него глазами, полными злости и удивления.
– Т-ты больной. Что бы ты ни планировал, не надо. Не включай ее в свои планы. Помни: это наше сражение. Не ее.
– Сражение не будет сражением, пока кто-нибудь не умрет. Всегда помни об этом, Люсинда.