Prisoners

— Ты не собираешься вставать? — Хелен вынуждает вылезти меня из-под одеяла. — Не похоже на тебя, Джефферсон. Ты обычно встаёшь раньше всех.

Присутствие Луи сработало на мне как снотворное, и я проспала добрых одиннадцать часов, чего не было долгое время. Честно, я бы полежала в кровати ещё пару минут, но мы с Найлом договорились продолжить наше расследование.

— Чем занимаешься? — стягиваю с себя одеяло и провожу рукой по беспорядку на голове.

— Тиндер, — кидает Пайпер. — Овуляция и всё такое.

Мы синхронно усмехаемся.

— Уже несколько часов потратила на глупые анкеты. У людей совершенно нет фантазии. Ну что за идиотизм!

— Парни априори не умеют делать хорошие описания.

— Ага.

— Покажешь, что там у тебя?

Хелен кидает на меня недовольный взгляд, словно я попросила отправить голые фото.

— Это личное.

— Ладно-ладно, — сдаваясь, поднимаю ладони и принимаюсь заправлять постель.

Луи уложил меня спать и позаботился о том, чтобы мне было комфортно. Покрывало нахожу на спинке стула и им застилаю кровать. Оставшийся на столе бардак Джессика учтиво отодвинула на сторону, устроившись перед ноутбуком, и не стала трогать коробку с недоеденной пиццей. Радуюсь завтраку, который не придётся готовить, и убираю свои учебники в полку, стараясь не попасть в камеру и не засветиться с ужасным видом перед родителями Новак.

Когда Джессика прощается с мамой, я хватаю второй кусок пиццы и проскакиваю в коридор, чтобы попасть в ванную. Уже вернувшись в комнату, первым делом проверяю телефон и ловлю выжидающий взгляд соседки.

Найл обещает прийти через двадцать минут.

— Ничего не хочешь рассказать? — Джессика многозначительно выгибает бровь.

— Не-ет, — отвечаю неуверенно, даже слегка вопросительно. — Ты о чём?

— Она хочет спросить, — поясняет Хелен, не отрываясь от экрана телефона, — что тут делал Томлинсон до четырёх утра.

Новак медленно несколько раз кивает, взяв на себя роль плохого полицейского, который вот-вот выпишет мне штраф. По очереди смотрю на девочек, как если бы они могли всё понять по моему растерянному виду.

— Приходил в гости.

— Как давно вы общаетесь?

— С каких пор Луи — парень, который просто ходит в гости? — Пайпер отвлекается от Тиндера. — И нужно было спросить, Джесс, как давно он тебя знает?

— На самом деле недавно, — задумчиво чешу голову. — У нас ничего не было. Я уснула.

— Да, это мы видели. Джессика решила, что нас грабят, пока ты мирно сопишь.

— Я испугалась!

— Теперь я понимаю, почему ты не ходишь на вечеринки. Ты водишь классных парней сюда. Конечно, тут будет интереснее.

— Отстань, — смеюсь, и мой смех поддерживает Хелен. — Это была разовая акция.

Каждая из нас возвращается к своим делам, оставляя этот диалог для более подходящего момента. Переодеваюсь в удобное худи и завязываю волосы в хвост, когда раздаётся стук в дверь. Удивлённо вскинув брови, соседки переглядываются, а я спешу открыть дверь Найлу и прошу его подождать в коридоре.

Джессика, вскакивая с кровати и поправляя пушистые кудрявые волосы, смотрит на дверь, как на страшного монстра, что в любой момент нападёт на неё. Хелен закатывает глаза и, включая музыку в наушниках, отворачивается лицом к стене. Я прячу телефон в карман спортивных штанов, треплю за плечо девушку, застывшую посреди комнаты, и меняю тапочки на любимые кроссовки.

— Вы гулять?

Пугаюсь, что Новак попросится пойти с нами.

— У нас есть неотложное дело. Думаю, что скоро вернусь.

— Не знаешь, почему Найл вчера ушёл с вечеринки? Он появился с друзьями всего на пару минут, а потом исчез.

— Может, ему стало скучно, — пожимаю плечами, зашнуровывая обувь. — Ему на вечеринки не рекомендовано ходить: Найлер либо напьётся, либо уснёт от скуки.

Чтобы избежать дальнейших вопросов Джессики, хватаю журнал «Космополитен», выбегаю в коридор и встречаю друга, подпирающего плечом стену и читающего что-то в большой записной книжке. Он тоже выполнил свою часть задания: прихватил шоколадные конфеты с помадкой.

— Это ещё что?

— Здесь у меня есть список украденного, — объясняет Хоран, указывая на страницы ручкой. — Позже я запишу тех, кто попался на видео. И я немного прикинул и написал пару догадок.

— Что случилось с твоим айпадом? Ты же хотел быть современным детективом?

— Я забыл поставить его на зарядку, поэтому пришлось всё записать сюда.

— Ничего нового, Найлер. Тогда я тебя ещё больше разочарую, — закатываю рукав худи, пока мы идём к посту охранника. — Я недавно нашла свой браслет, его никто не крал.

— А всё остальное? — Найл вычёркивает моё украшение из списка. — Ты каждый раз пытаешься меня остановить от свершения великого дела. Но Шерлок Холмс никогда не сдаётся.

Мы выходим на лестничную клетку, и Хоран, уткнувшись в свою книжку, бормочет что-то себе под нос, но я не могу разобрать его шёпот. Когда мы добираемся до третьего этажа, парень продолжает быстрым шагом спускаться вниз, а я засматриваюсь на пустое окно.

— Погоди, — торможу друга, протягивая руку в его сторону в попытке остановить. — Разве тут не висели шторы?

Хмуря брови, Найл разглядывает стену и разводит руками.

— Тут были шторы! — пытаюсь найти доказательства на пустой стене. — Как на четвёртом этаже.

— Никогда не замечал шторы на окнах.

— А ты ещё себя детективом считаешь. Где твоя внимательность?

Хоран решает промолчать, но делает пометки в книжке, прикусывая от стараний кончик языка. Такие пропажи в общежитии многие считают обыденностью и даже чем-то ожидаемым, как пропадают на кухне новые упаковки бумажных полотенец, пластиковые стаканы и целые бутыли воды. Многие тратят последние копейки, чтобы потянуть маленькую комнату, поэтому приходится экономить на тех вещах, которые доступны в общих помещениях.

— А Стив был прав, — привлекаю внимание друга, когда мы попадаем на первый этаж и натыкаемся на исписанную стену. — Смотри, тут новое имя.

Барнс говорил, что напротив надписи «шлюха» постоянно появляется новое женское имя. Сегодня сюда записали Нину, о которой я совершенно ничего не знаю.

— Позавчера здесь была Энди, — Найл пытается пальцем стереть надпись, но не выходит. — На прошлой неделе была Молли.

— Я хоть раз тут появлялась?

— Говорят, что это посвящают тем, кто отказал кому-нибудь из команды по регби.

— Стоит ли ожидать здесь Тришу?

— Вполне возможно, — Хоран разводит руками и делает пометку на исписанных страницах. — Макс часто бывает здесь.

Мы тихонько, почти на носочках, подбираемся к каморке охранника, где установлена вся аппаратура и идёт видеонаблюдение за многими уголками здания. Собираясь с мыслями, мы неловко топчемся на месте и долго спорим, кто должен вручить презент охраннику.

— Что мы вообще должны просить, Лори?

— Нам нужно просмотреть записи с камеры на нашем этаже, которые были записаны недели две назад, затем записи с вашего этажа. Будем вести запись тех, кто не должен был попасть на видео, но всё же там оказался.

— Я именно это хотел тебе предложить, но ты меня опередила.

— Разумеется, Найлер, — треплю его по голове, нарушая порядок уложенных вверх волос, и смеюсь. — Тогда ты говоришь с охранником.

— Почему? — Хоран возмущается так громко и злобно, что мужчина сам выходит из своей каморки. — Здравствуйте.

— Добрый день. Что происходит?

Впихиваю Найлу журнал и толкаю в спину, чтобы он не тормозил. Друг, паникуя, кидает на меня вопросительный взгляд и, не получив от меня помощи, искусственно смеётся.

— На самом деле мы к вам в гости, — Хоран заметно переигрывает, давя очень пугающую улыбку. — Мы ценим вашу работу и благодарны за то, что каждый здесь может спать спокойно и не бояться за свою безопасность.

— Парень, у тебя все дома?

— Я понимаю, звучит странно, — Найл прижимает ладонь к груди, — но я говорю искренне. Примите от нас этот скромный подарок.

— Чего?

— Извините нас, — выхожу вперёд, забираю у парня презент и пытаюсь вести себя естественно. Мужчина в возрасте, с сединой в волосах и густыми усами, становится в оборонительную стойку, будто мы можем начать рейд на его рабочее место. — Это правда вам, но мы бы хотели попросить вас о помощи. Кто-то в общежитии нарушает порядок и не даёт спокойно жить, поэтому мы хотим найти нарушителя. Может, вы дадите нам возможность посмотреть на видеозаписи с камер?

— С чего бы вдруг? — охранник выглядит непоколебимо.

— В этом нет ничего плохого, мы лишь глянем одним глазком. Пока вы пьёте чай и читаете любимый журнал.

Мужчина, выгнув одну бровь, оценивает коробку любимых конфет и проверяет, что я не блефую. Но так просто он сдаваться не желает.

— К тому же как только эта коробка опустеет, мой друг Найл доставит вам ещё одну.

Хоран посылает мне недоумевающий взгляд, мол говоря: «Какого чёрта, Джефферсон?». Я в ответ ему шепчу:

— Ты чуть всё не испортил.

Охранник снова недоверчиво оглядывает нас, но всё же выхватывает конфеты и журнал и кивком приглашает нас в маленькое тёмное помещение. Над столом висят мониторы, в прямом эфире демонстрирующие происходящее на камерах, на противоположной стороне стоит шкаф, рядом располагаются круглый столик и помятое кожаное кресло. Мужчина включает электрический чайник, из шкафа достаёт повидавшую жизнь кружку и садится за компьютер.

— Что вам нужно?

— Видео за позапрошлую неделю на четвёртом этаже в женском восточном блоке и на пятом этаже в мужском восточном блоке.

Нам предоставляют доступ к компьютеру, включив первую запись, и охранник увлекается журналом. Очень счастливый и обескураженный Найл принимается за просмотр, держа наготове ручку, и ставит перемотку.

Сначала всё кажется позитивным. Хоран записывает имена в книжку, делает короткие записи и даже пытается шутить. Но затем становится всё сложнее смотреть со всей внимательностью в монитор. Мы тратим на одну запись полчаса, осиливаем ещё две и переключаемся на видео со второй камеры. Начинают слезиться глаза, я тру их кулаками и переключаю внимание на телефон. Ответив на сообщения Клео, открываю переписку с Луи и читаю его комментарий насчёт добавленных мной песен в плейлист, который он просил пополнить на своё усмотрение. Не обходится без шуток насчёт моей слепой влюблённости в лысого солиста Драконов, но в целом Томлинсон хвалит мой музыкальный вкус.

Толчок в бок возвращает меня к просмотру записей, только теперь под сопровождающие зевки от Найла. Охранник покинул нас, пригрозив тем, что знает номера наших комнат, и не возвращается уже минут двадцать.

Louis Tomlinson: Но звук твоего храпа лучше, чем любая музыка.

Хлопаю себя по лбу и прошу Луи не врать.

У меня начинает дёргаться нижнее веко. Подсчитываю, что мы провели в каморке около четырёх с половиной часов, и требую прекратить бессмысленное залипание в монитор. Охранник напоминает об обещанных конфетах, выгоняет нас за дверь и демонстративно ей хлопает. Без объяснений тащу Найла на кухню, чтобы закинуть в пустой желудок хоть что-то, и варю нам кофе.

— У нас здесь приличное количество человек, — задумчиво говорит друг, когда я ставлю перед ним кружку. — Надо отсечь половину и разбираться с остальными.

— Значит, нам нужно оставить тех, у кого может быть мотив, — загибаю палец, — кто без айфона и скромно одевается.

— Ты имела в виду бедно.

— Мне в любом случае не нравятся эти критерии, но это была твоя идея.

Найл зачёркивает пару имён и описаний людей. Ручка замирает над инициалами Триши.

— Я не могу предположить, какой у неё может быть мотив. У неё есть айфон, и она точно хорошо одевается.

Кивнув, Хоран слушается и замазывает имя. Я делаю глоток кофе, слишком крепкого и горького, и устало подпираю голову рукой.

— Смотри, — засияв, парень ближе ко мне двигает записную книжку, — эти появились только на одной камере, а эти мелькали на двух.

Не в силах дать ответ, лишь показываю большой палец в знак одобрения, и Найл с довольной улыбкой, как у счастливого щенка, заканчивает с кругом подозреваемых.

— Я требую оплату труда, — еле слышно заявляю я. — Ты должен мне хороший гонорар за это.

— Не надо давить. Я уже вот на столько, — он показывает это пальцами, — близок к тому, чтобы пожалеть.

— Да ладно тебе, — усмехнувшись, лениво бью кулаком в его плечо. — Шерлок никогда не сдаётся. Зато сколько всякой дряни мы увидели. Мы можем шантажировать людей.

— Ты права, мы теперь слишком много знаем.

— Я лишь пошутила. К тому же мы выделили пятерых подозреваемых. С кем будем работать?

— Джон, — Хоран тыкает ручкой в страницу. — Джон Гейт. Самый мутный тип, которого я знаю. Честно, всегда хотел к нему придраться, потому что он мне не нравится, а теперь будет повод.

— К счастью, я его не знаю. Но поверю тебе на слово.

+++

Спрятав руки в карманы олимпийки, переминаюсь с ноги на ногу и выглядываю в толпе Клео. Её рыжую копну волос легко различить среди студентов, особенно когда она грозно надвигается в мою сторону. Огромный плакат, скрученный и перевязанный ниткой, похож на меч, которым подруга заколет меня без выяснения причин.

Неосознанно вжимаю голову в плечи и от волнения поджимаю губы, будто мне действительно достанется свёртком бумаги по голове.

— Меня не было неделю! — от возмущения, кипящего в Клео, её щёки краснеют, а волосы забавно пружинят. — А ты уже целую жизнь прожила.

— Ми, давай ты успокоишься и всё спокойно объяснишь.

— Это лучше ты мне объясни, — её плакат упирается мне в грудь, — почему Томлинсон ночевал у тебя, а я даже не в курсе, что он был у тебя.

Вымученно простонав, запрокидываю голову. Могу предположить, что по дороге Миддлтон встретила одну из моих соседок, а они в свою очередь хотели утешить своё любопытство с надеждой, что Клео известно чуть больше, чем им.

— Во-первых, Луи приехал очень неожиданно, я не приглашала его к себе. Во-вторых, не было никакой ночёвки, я просто уснула, а он дождался, когда девочки вернутся с вечеринки.

— А потом ты забыла, как пользоваться телефоном?

Клео очень недовольно топает, даже не глядя в мою сторону. Когда мы заходим в здание университета, мне приходится уворачиваться от двери, которую подруга яростно распахивает. Боюсь представить, что бы она сделала, если бы я попала на обложку газеты без неё — живого места точно бы не осталось.

— Я даже не хочу вспоминать, что было вчера, — устало потираю переносицу. — На самом деле я очень рада, что твой больничный закончился.

— Ты пытаешься подлизаться, — бурчит Миддлтон, не возражая, что я её обнимаю. — Значит, теперь вы вместе?

— Нет, — тут же выпиливаю я и мотаю головой. — Между нами ничего нет. Я очертила границы, мы друзья.

— Хочешь сказать, вы вчера не переспали?

— Нет, мы даже ни разу не целовались, Ми.

— Поверить не могу, — девушка отчаянно взмахивает руками. — Да, я помню, что ты была против отношений и всё такое, но к тебе лично приползает такой парень, а ты даже не пользуешься этим.

Её возмущение вызывает у меня смех, который Клео не воспринимает всерьёз.

— Уже бы давно его сделала своим, если бы так не ломалась.

— И это ты раздаёшь советы, мисс «Я влюбилась в лучшего друга, но боюсь с ним поговорить».

— Ай, — Миддлтон потирает щеку, словно я её ударила. — Неприятно, хоть и правда.

— У меня к Луи ничего нет. Может, мне очень нравится проводить с ним время, но не больше.

— Скажешь это ему в лицо?

С искренним непониманием смотрю на девушку, хмуря брови, но она вместо пояснений указывает подбородком в сторону. Прослеживаю за её взглядом и вижу Луи в другом конце коридора.

— Что с тобой? По твоему лицу асфальтоукладчик проехал?

— И тебе привет, девочка без имени.

— Можешь звать меня Клео, этого достаточно.

Конечно, в субботу страшно было взглянуть на Томлинсона, но и сейчас нельзя сказать, что его раны выглядят приятно.

— ЭлДжей, это ты его избила за его несмешные шутки?

— Я бы тогда не била по лицу.

Миддлтон, приятно удивившись, протягивает мне ладонь, чтобы я дала ей пять.

Луи сканирует меня с ног до головы, смущая меня пристальным взглядом и улыбкой, а Клео ретируется за газетой, о которой она мечтала целую неделю.

— Как ты себя чувствуешь?

— Пустяк, — Томлинсон отмахивается. Он поправляет чёлку, и я смотрю в сторону, лишь бы не пялиться. — Мой персональный бэтмен меня спас. Поэтому я хочу, чтобы она составила мне компанию в эти выходные.

— Я слышала про вечеринку Дейва.

— Именно об этом я и говорю.

— Не знаю, — пожимаю плечами и медленно прогуливаюсь по коридору. — Я хотела посвятить выходные подготовке к проекту. В последнее время я начала сильно отставать, многое нужно наверстать.

— Вечеринка будет в пятницу, — Луи закидывает руку на моё плечо, подстраиваясь под мой шаг. — У тебя будут целые выходные, чтобы чахнуть над проектами. Бери своих друзей и приходи. Хочу тебя кое с кем познакомить.

— Правда? Ты умеешь убедить...

— Никто не может устоять перед моим обаянием и красотой.

— Только не это, твоё самомнение всё портит.

Луи удивительным образом заставляет меня чувствовать себя влюблённым подростком на самом пике пубертатного периода — эмоции зашкаливают, я всё воспринимаю острее, и в животе так приятно щекочет, что мне хочется подпрыгивать и хихикать.

Торопясь в нашу сторону, Клео машет газетой, а я уже издалека замечаю на обложке счастливого Дейва Холдена в баскетбольной форме.

— Тебе нужно поменять пластырь, — осторожно касаюсь переносицы парня, на которой розовые мишки уже не выглядят так весело.

— Другого у меня нет.

Залажу рукой в свой рюкзак и наощупь роюсь в маленьком кармашке. Выудив пачку, достаю для Томлинсона лейкопластырь с разноцветными бабочками. На мой взгляд, они могут составить хорошую замену медведям.

— Держи.

— Спасибо, Лори.

— Будешь сегодня на матче? — спрашивает Миддлтон у Томлинсона, пальцем указывая в газете на новость о баскетбольной команде.

— Конечно, на это интересно посмотреть.

— А мы приготовились, — девушка намекает на плакат, который она прижала рукой к телу. — Сегодня Лидс повезёт домой позорное поражение.

— Мне нравится такой настрой.

— Значит, встретимся перед матчем? — поправляю шлейку рюкзака и топчусь на месте. — Я пойду не пару. Ми, если в газете будет что-то интересное, присылай фото.

— Не хочешь прогулять со мной?

Этот вопрос от Луи вызывает у Клео неподдельный интерес. Она тут же выпрямляется и, крепко сжимая пальцами страницы газеты, ждёт моего ответа.

— Прости, Лу, у меня уже достаточно прогулов, я не могу позволить себе ещё. Я из-за наших побегов нахватала долгов.

Миддлтон, выпучив глаза, чуть ли не давится от изумления и кидает взгляд, как бы говоря: «Я тебя два года умоляю прогулять, а какой-то парень может даже не стараться?».

— Я всё понимаю. До встречи.

Томлинсон оставляет нас вдвоём, и это ощущается, как если бы у меня забирали из рук спасательный круг, пока я тону. Но Клео ничего не говорит. Она складывает газету, поправляет рыжие волосы и с осуждающим видом провожает меня до аудитории.

— Не опаздывай на матч, — это всё, что она кидает напоследок, затем уходит.

+++

Профессор Бейтс ходит туда-сюда вдоль доски, заведя руки за спину, и поясняет новое задание. Я делаю в конспекте пометки и рисую восклицательные знаки, чтобы обозначить срочность домашней работы.

Когда профессор уточняет наличие вопросов у студентов, я отворачиваюсь к окну и наблюдаю за происходящим на поляне. За одним из столиков ребята обсуждают новую газету Дайаны, на скамейке сидят девушки и пьют напитки из картонных стаканов, а на крыльце собрались парни из баскетбольной команды, но Найла я не нахожу. Курилка также занята, там командует Зейн и, активно жестикулируя с сигаретой в руке, рассказывает что-то крайне занимательное.

Не успеваю подумать о том, что там явно не хватает Луи, как он появляется на другой стороне поляны и направляется к друзьям. Но не один. Ему составляет компанию Кейт, что не просто стирает улыбку с моего лица, но и ужасно злит. Миллер семенит за парнем и смеётся каждую удобную секунду, будто Томлинсон устроил ей стендап-концерт со своим лучшим материалом. Они присоединяются к перекуру, только Кейт отказывается от предложенной сигареты.

Я должна хвататься за слова, которые сказал мне в субботу Луи, но у меня не получается их даже вспомнить, когда я вижу их вместе в прекрасном настроении. Меня вообще не должно это волновать, и я не имею никакого права ревновать, тем более после того, как попыталась затолкать Томлинсона во френдзону.

Кейт держится рядом с Луи, постоянно кидает на него многозначительные взгляды и даже обнимает его, прижимаясь к нему сбоку. Парень, как бы мне этого хотелось, не сопротивляется и не отталкивает девушку, и во мне появляется желание вырвать себе от злости волосы.

Я жалею, что не прогуляла риторику, злюсь на себя за преданность учёбе, когда всё самое интересное происходит за стенами университета, и крепко зажмуриваюсь, чтобы не видеть раздражающую картину за окном.

— Мисс Джефферсон, вы меня слышите?

— Что, простите?

— Вы не выспались? — профессор Бейтс скрещивает руки на груди, а по аудитории проходит смешок. — Давайте вы поспите после занятия.

— Извините, я задумалась, совсем не услышала ваш вопрос.

— Я попросил вас выйти к доске, чтобы составить пару мистеру Расселу в выполнении задания.

Внизу аудитории у огромной доски стоит парень в ожидании меня. Последний раз кидаю взгляд в окно и поднимаюсь с места.

+++

— Я тут! — поднимаю руку и машу, чтобы Найл меня увидел.

Он уже переоделся в бело-зелёную форму с эмблемой университета, разогрелся, о чём свидетельствует румянец на щеках, и приготовился к матчу.

Сегодня многие с нетерпением ждут этой игры, даже студенты из Лидского университета приехали поддержать свою команду. Под потолками висят транспаранты с поддерживающими лозунгами, у спортивного зала ходит маскот и зазывает смотреть матч. Наши студенты переоделись в футболки и кофты с гербом университета и эмблемой белого волка, в то время как форма соперников состоит из синих и чёрных цветов.

Встречаю Хорана у мужской раздевалки, пока Клео жутко опаздывает в попытках выбраться из долгов. Он наконец видит меня в стороне, пропуская девушек из группы поддержки, и останавливается рядом.

— Надеюсь, не волнуешься?

— Совсем нет. Я полностью уверен в этой победе.

— Я рада, — обнимаю себя за талию. — Если что, я буду сидеть на трибунах и болеть за тебя. Помни, что я всегда верю в тебя.

— Спасибо, Лори. Когда мы выиграем, ты обязана со мной оторваться на вечеринке.

— Клео однозначно куда-нибудь нас затащит. Кстати, в эту пятницу меня пригласили к Дейву, так что пойдём все вместе.

— Наконец-то! — Найл победно выбрасывает кулак в воздух. — Мы уже давно не бывали на вечеринках.

— Ладно, сейчас не забивай этим голову. Сосредоточься на игре и не сдавайся.

— Никак иначе.

Найл делает шаг вперёд и, прижимая к себе, обнимает меня за талию. Я быстро отвечаю на объятия, обвивая его шею руками. Парня это веселит, он отрывает меня от земли и кружит вокруг себя, вынуждая меня визжать, чтобы отпустил.

Когда мои ноги касаются пола, Хоран отстраняется, но не выпускает из объятий. Не могу перестать хихикать, укладывая волосы после серьёзной встряски.

— Так, Найлер, прекрати, — игриво толкаю друга в плечо. — Ты заставляешь меня смущаться.

— Прости, — он тоже усмехается. — Буду ждать тебя на трибунах.

— Погоди, ты не дождёшься Клео?

— Нет, — Найл качает головой и пятится спиной к залу. — Мне уже пора идти.

— Удачи! — кричу ему напоследок, показывая большие пальцы, и ретируюсь в противоположном направлении.

Миддлтон сама находит меня в толпе, хватая за плечо, и тратит некоторое время, чтобы отдышаться. Она машет плакатом, как веером, и что-то невнятно бормочет в качестве оправданий за своё опоздание.

— Найл уже с командой. Они готовятся к выходу.

— Чёрт, — Клео сурово топает. — Профессор Бейтс снова угрожал мне докладной.

— Наверное, потому что ты единственная, кто не пытается к нему подкатить.

— Я вообще не понимаю, что все в нём нашли. Фу, он же препод.

— Это многим и нравится.

Брезгливо морщась, Клео направляет нас к импровизированной палатке с едой, где волонтёры продают студентам напитки и булочки с сосиской и горчицей. Мы берём себе перекус и заходим в переполненный и шумный спортивный зал. Пока Миддлтон ищет свободные места, я замечаю на трибунах Чарли, который, поднявшись с места, машет мне.

Нам ничего не остаётся, как сесть рядом с ним на два свободных места.

— Занял для вас, — Донован хлопает ладонью по сиденью возле себя.

— Как мило, — выдавливаю улыбку и сажусь на место подальше, чтобы нас разделила Клео. — Тебе действительно интересно посмотреть игру или пришёл компромат собирать?

— Не будь, бякой, Джеффи.

— Я не Джеффи.

— Извини, Джефф.

— Привет, — Миддлтон усаживается между нами и здоровается с Чарли взмахом руки. — Будешь помогать нам?

Чарли смотрит на огромный свёрнутый плакат, что Клео ставит перед собой.

— Вы же за белых волков пришли болеть?

— Нет, — Клео фыркает, — за твою маму.

— А ты мне нравишься больше, чем Джеффи.

Миддлтон не вступает в словесную перепалку, но показывает Доновану средний палец, что только веселит его.

— Между прочим, — Чарли тянется ко мне через Клео, — Томлинсон уже здесь.

Он указывает на толпу ребят внизу трибун ближе к правому кольцу баскетбольной площадки. Я сразу же бросаю туда взгляд, не удосуживаясь скрыть своё любопытство.

— Мне всё равно, — холодно бросаю я и отворачиваюсь.

— Моё предложение в силе, Джефферсон. Что хочешь, найду.

— Даже он в курсе, что ты сохнешь по Томлинсону, — Миддлтон удивлённо чертыхается. — Может, отодвинешься. Если что, я всё ещё здесь.

— Конечно, — Чарли откидывается на спинку своего сиденья, и Клео садится свободнее. — Она отрицает, что втюрилась в Луи.

— Я как бы тоже тут, — привлекаю внимание к себе. — Ни в кого я не втюрилась. Хватит нас сводить.

— Знаешь, — Клео толкает Чарли локтем в бок, — она пытается убедить меня, что сосредоточена на учёбе и всё такое. Я же знаю, как она лыбится, когда речь заходит об этом красавчике.

Я закрываю уши, чтобы не слышать их нелепый разговор обо мне и Луи. Но меня спасает свисток судьи. Он выходит на середину площадки вместе с ведущим, который приветствует всех через микрофон.

На другом конце зала чирлидерши в платьях танцуют танец, выбрасывая вверх зелёные помпоны. Во главе Мэри Сандерс исполняет главную партию и улыбается во все тридцать два. Маскот бегает вдоль трибун и, подпрыгивая в такт музыки, подбадривает болельщиков, чтобы те хлопали и шумели для двух команд. Ведущий, он же заместитель декана, знакомит нас с судьями и приглашает Фриду для дальнейшего проведения сегодняшней игры.

Она, в брюках с высокой талией и укороченном пиджаке, вещает на весь зал правила проведения матча и сообщает о перерывах, во время которых можно разойтись. Дайана тоже находится поблизости: она в компании двух фотографов собирает материал для нового выпуска газеты. Трибуны ликуют, когда Фрида объявляет команду белых волков. Найл, следуя за капитаном, находит нас в толпе и машет рукой. Они выстраиваются в линию на одной половине площадки, и Макферсон знакомит с основным составом на игру.

Зейн, склоняясь к Луи, показывает на кого-то из команды, и они вместе обсуждают известное только им. Я должна быть увлечена матчем и тем, как Хоран покажет себя в игре, поскольку на каждом таком этапе присутствуют представители из федераций, которые присматривают себе игроков с потенциалом. Но не в силах унять желание смотреть на Луи и высматривать поблизости Кейт. Именно она сидит в первом ряду и аплодирует вместе с толпой.

Конечно же, именно Миллер будет сидеть по соседству с Луи Томлинсоном, ведь это чёртова норма. А мне достаётся место рядом с Чарли, который за матч сто раз укажет на то, что Луи мне не безразличен. Кейт отдёргивает парня, расспрашивая о чём-то своём, и это повторяется несколько раз, пока судья не даёт командам сигнал приготовиться. После обсуждений в кругу с тренерами игроки занимают свои места на площадке.

Судья разыгрывает мяч, подбрасывая его вверх, и два центральных игрока разных команд стремятся выбить мяч на свою территорию. Матч начинается, и я скрещиваю пальцы ради Найла. В итоге после прыжка мячом завладевает команда «Белых волков», благодаря номеру «тридцать два» — капитан Дейв Холден.

Волки пытаются атаковать Лисов, подбираются к кольцу и умело передают мяч. После паса Хоран под номером «девятнадцать» добирается близко к кольцу, но в момент его прыжка мяч выбивают Лисы и уже ведут его на зону противника. Несколько пасов, и соперник под номером «двадцать два» забрасывает мяч из трёхочковой зоны. Счёт становится три-ноль в пользу «Быстрых лисов».

Мяч снова у Волков. Они вновь пробуют атаковать, передвигаясь по зоне противника, происходят передачи, и Дейв совершает попытку забросить в кольцо с трёхочковой зоны. Мяч отскакивает от кольца и достаётся соперникам. После интригующей борьбы на территории Волков ведение снова возвращается к ним. Номер «пять», Чедвик Райт, подбирается вплотную к корзине и, выполняя слэм-данк, не попадает. Номера Лисов «три» и «пять» делают передачи друг другу, в итоге чего второй забрасывает мяч, принося команде ещё три очка.

Объявляется первый короткий тайм-аут, за время которого происходит смена некоторых игроков. Возобновляется игра, Найл ведёт мяч, обходя соперников, и ловко зарабатывает два очка. Идёт очень плотная борьба, игроки до последнего защищаются и атакуют. У «Белых волков» не получается отыграться, и счёт становится восемь-два. Радость вызывает Дейв Холден, который получает мяч от напарника и зарабатывает три очка.

Трибуны ликуют после каждого заброшенного мяча, словно от этого зависит их жизнь. Клео волнуется не меньше, чем я. Время от времени она хватает мою ладонь и сильно сжимает. Я отбиваю пятками дёрганный ритм, неспокойно сижу на месте и аплодирую. Луи делает то же самое. Его действия копирует Кейт, вечно убеждаясь, что хлопает в нужный момент. Идёт увлекательная игра, сражение под кольцом, потери мяча, неудачные броски. Много моментов, где замирает сердце, а потом вздыхаешь с облегчением.

Чедвик Райт, бегом прорываясь через защиту, забрасывает мяч и виснет на кольце — это вызывает шквал эмоций, зал ликует. Номер «девять» из Лисов наносит ответный удар и приносит два очка, следом их «третий» номер зарабатывает ещё столько же. После множества пасов и атак от двух команд Найл исполняет точный трёхочковый, что превращает счёт в двенадцать-десять, всё ещё не в пользу Волков. Лис под номером «четырнадцать» продвигает команду ещё на три очка. Но Чедвик приносит два очка в ответ. Затем волк под номером «два» делает прыжок в трёхочковой зоне и попадает мячом в кольцо, уравнивая счёт.

Объявляют второй тайм-аут. До конца первого тайма осталось немного, но игра уже оставляет неприятное послевкусие. Заменяют некоторых игроков, а Найл и Дейв по-прежнему остаются на площадке.

После возобновления тайма игрок Лисов делает лишнее касание мяча, защищая кольцо, поэтому номер «сорок четыре» совершает штрафной бросок и попадает, тем самым зарабатывая одно очко в копилку «Белых волков». Теперь волки ведут. Длится это недолго, так как «тринадцатый» номер Лисов получает три очка за меткий бросок. «Пятьдесят пятый», Ренди Вудс, случайно ставит подножку противнику, из-за чего команда теряет владение мячом. Лисы атакуют и до последнего удерживают мяч, но их номер «семь» в моменте защиты толкает и валит на пол Эндрю Глейда под «сорок четвёртым» номером. У корзины противников Дейв в попытке закинуть мяч задевает плечом «седьмого», и тот падает, держась за нос. Он остаётся лежать на полу, а игра продолжается: четыре игрока из двух команд ведут борьбу под кольцом, из-за чего Холден падает на пострадавшего игрока, которого задел ранее. Мяч достаётся Эндрю, и он забрасывает трёхочковый.

«Быстрые лисы» начинают разбирательства с судьями и с активной жестикуляцией объясняют ситуацию. Случай признают игровым. Медики уводят «седьмой» номер, и они скрываются в дверях раздевалок.

Идут последние минуты тайма. Команды друг другу забрасывают мячи в корзину. Счёт быстро меняется. Снова и снова случаются стычки у Дейва с противниками. Лисы долго ведут. И на этом заканчивается первый тайм, подтверждаясь свистком судьи. Ярые болельщики Волков выглядят напряжёнными, моментами мрачными, но вера в победу команды не угасает. Клео предлагает отлучиться в туалет на момент перерыва, и Чарли клянётся беречь наши места. Когда мы возвращаемся, я замечаю Луи и Кейт, воркующих на своём ряду. Томлинсон занимается объяснениями, указывая на площадку и кольцо, и буквально на пальцах показывает правила игры.

Во втором тайме на площадку не выпускают Дейва. Пока капитану дают возможность отдохнуть, случается драка за мяч, которая мирно заканчивается после вмешательства судьи. Этот тайм идёт со счётом двадцать три-двадцать два. После многих бросков Найл снова приносит команде три очка, следом за ним Эндрю повторяет его трёхочковый. Хорану выпадает возможность бросить штрафной, что заставляет меня понервничать. Клео, не вставая с места, просит помочь ей держать плакат со второй стороны, чтобы показать поддержку другу. Он успешно приносит команде одно очко, и на площадку выпускают Холдена. Он же бросает второй штрафной и тоже попадает. Чедвик под номером «пять» тоже умудряется заработать три очка, что приводит болельщиков в восторг. Волки начинают отрываться, а Лисы изо всех сил пытаются догнать. Дейв исполняет слэм-данк и тут же повторяет свой трюк. Но в ответ «четырнадцатый» из Лисов забрасывает мяч на два очка. Волки выпускают на площадку «двадцать пятый» номер, он быстро включается и дарит команде два очка. Найл, словно вдохновившись плакатом Миддлтон, удивляет и снова оформляет двухочковый. Тренер Волков просит быстрый тайм-аут.

Радуясь лидированию Волков, протягиваю Клео кулак, а Чарли просит дать пять. Перевожу взгляд на Луи, но он уже смотрит на меня, что вынуждает сердце забиться быстрее. Я долго не играю в гляделки, отвожу взгляд, как только вспоминаю о сидящей рядом Кейт Миллер, и прошу у Миддлтон воды.

Тони Смит под номером «два» начинает игру с трёхочкового, делая хороший отрыв — тридцать два-сорок два. Успевший проявить себя «девятый» из Лисов включается после тайм-аута с двумя очками и снова это демонстрирует. Мы с Клео время от времени поднимаем плакат, вздыхаем и шепчем: «Давай, давай, давай». Дейв выполняет штрафной бросок и не забивает с первого броска, повторяет попытку и приносит одно очко. В Волках чаще всего забивает Найл, ему особенно точно даются штрафные броски, словно меткость — его второе имя, а в Лисах постоянно забрасывает мячи номер «девять», он же капитан команды. Счёт уже постепенно становится тридцать восемь-сорок три. Мяч достаётся Хорану, он ведёт его через всю площадку, обходит соперников и в прыжке забрасывает мяч. Под аплодисменты зрителей объявляется очередной тайм-аут.

Найл показывает превосходные навыки и в штрафном броске зарабатывает одно очко, а после — второе. Он же зарабатывает команде 50 очков, делая самый большой отрыв от Лисов за всю игру. Он пробует ещё раз, но его бросок блокируют. Затем «второй» номер Лисов проводит хорошую атаку и забрасывает мяч с прыжка, повисая на кольце. Чуть позже он выполняет штрафной бросок и забрасывает, вторая попытка не заканчивается успешно, но третья приносит ему ещё одно очко. Лисы до конца второго тайма не успевают отыграться, поэтому команды уходят на перерыв под лидированием «Белых волков».

После перерыва команды меняются зонами, из-за чего я напоминаю Клео следить за другим кольцом. Третий тайм начинается с красивого трёхочкового от Лисов под номером «два», но ему отвечает Тони под тем же номером из Волков. Длинноволосый «третий» номер соперников приносит три очка и забивает штрафной. Игра становится напряжённее, счёт теперь плотнее — пятьдесят три-пятьдесят девять. Дейв приносит команде шестьдесят третье очко, трибуны ликуют, команда поздравляет друг друга и объявляют тайм-аут.

Долгая игра, много защиты, ещё больше бросков, счёт идёт почти вровень. Но каждый раз, когда забрасывает Холден, болельщики кричат и аплодируют. Капитан всегда был фаворитом у болельщиков, как и среди игроков. Он же помогает команде лидировать, потому что Лисы не дают сделать большой отрыв своей обороной. Найла до конца тайма не выпускают на площадку. Но благодаря Дейву счёт превращается в семьдесят пять-восемьдесят, он забрасывает мячи один за другим, демонстрируя прекрасные слэм-данки.

Во время перерыва перед четвёртым таймом Фрида развлекает толку в компании маскота. Миддлтон, налегая на пачку мармеладок, жалуется, что на площадку нужно выпускать Найла.

Игра становится более волнительной, чем ранее. Я чаще поглядываю на время тайма и молюсь на победу Волков. В начале тайма Дейва и Найла оставляют на скамейке. Счёт восемьдесят девять-восемьдесят три. Эндрю забрасывает трёхочковые подряд, и Ренди красиво блокирует, защищая кольцо. Происходит замес, игроки падают друг на друга в надежде завладеть мячом. Судья разыгрывает мяч, возобновляя игру, и его отнимают Лисы. После тайм-аута на площадку выпускают Найла. В один момент счёт становится равным — у обеих команд девяносто два очка. Когда на площадку пускают Дейва, они кооперируются с Найлом, но перебарщивают с защитой, из-за чего получают штраф. Игрок Лисов выполняет бросок и возвращает своей команде лидирование за счёт одного очка. Номер «двадцать пять» демонстрирует красивый бросок, которым возвращает лидирование волкам. Только в баскетболе за секунды происходит столько событий, что счёт быстро превращается в девяносто семь-девяносто семь. Следует небольшой тайм-аут.

До конца игры остаётся три минуты. Мяч вылетает с площадки, его подаёт Хоран, принимает Тодд, номер «двадцать пять», и Тони, номер «два», делает зрелищный трёхочковый. Волки ведут. У команды соперников не получается ответить. До конца игры остаётся меньше двух минут, которые в баскетболе получаются вечностью. Но вдруг «третий» из Лисов забрасывает с дальней зоны — мощный бросок на три очка. Чедвик тут же исполняет слэм-данк. Волки до последнего стараются вести. Остаётся меньше минуты, идёт активная атака на белых Волков, в момент прыжка соперника Тодд делает удачную блокировку, лишая команду Лисов мяча. Чедвик выбивает окончательно мяч с площадки, падая на пол. Сорок секунд до конца — Лисы ведут со счётом сто четыре-сто два. Мячом завладевает Найл, его блокируют, не пропуская в зону кольца, что создаёт напряжённую атмосферу. Так и не попадая на территорию соперников, он делает джамп-шот и уравнивает счёт. Тайм-аут.

Когда игра возобновляется, мячом завладевают Лисы. Они специально тянут время, не атакуют. Затем их «второй» совершает попытку забросить трёхочковый, но мяч не попадает в корзину. В итоге мяч вылетает с площадки. Остаётся две секунды игрового времени, счёт равный. Команды обсуждают стратегии с тренерами. Команде Лисов достаётся возможность вернуть мяч на площадку. Он попадает в руки «девятого» номера, но Тодд делает невероятную блокировку, и время заканчивается.

Назначается овертайм — ещё пять минут игры, чтобы одна из команд отыгралась. Судья разыгрывает мяч. Волки завладевают им. Дейв, первым добираясь до кольца противников, не забрасывает. Лисы вырываются. Напряжение повышается, даже трибуны затихают. Тони спасает ситуацию, принося три очка. Трибуны уже шумят от восторга. У Лисов ответить не получается. Дейв забрасывает с места, что знаменует ещё два очка. Найла толкают, и по велению судьи ему возвращают мяч. Происходит жёсткая атака на Лисов, после которой Холден исполняет джамп-шот. За две минуты до конца овертайма он снова совершает свой коронный джамп-шот и делает счёт сто шесть-сто тринадцать.

После тайм-аута идёт активная атака на две команды, но каждая попытка забросить мяч в корзину выходит неудачной у обеих сторон. Время сокращается, счёт остаётся прежним. Минута — красивый слэм-данк от капитана соперников. Пятьдесят секунд — Лисы с мячом, тот же «девятый» на дальней зоне делает прыжок и зарабатывает три очка. Волки кооперируются, нападают, но забить не выходит. Дважды совершается атака на Лисов, а за восемь секунд до конца объявляется тайм-аут. Пока что «Белые волки» ведут.

Мы с Клео берёмся за руки и, тревожно ожидая возобновления игры, молчим.

К счастью болельщиков «Белых волков», последние секунды проходят спокойно, без суровых атак и защиты, и Волки становятся победителями матча.

+++

Найл бежит в нашу сторону и заключает меня в крепкие медвежьи объятия, покачивая. Клео, которая ожидала, что сначала обнимут её, недоумевающе смотрит на нас и громко кашляет.

— Поздравляю, Найл, — выбираюсь из сильной хватки друга. — Я очень тобой горжусь.

— Ты уделал всех! — Миддлтон набрасывается на Хорана, обхватывая его шею руками. — Твои два броска были нереальными. У меня аж дух захватывало.

Найл смеётся, а Клео радостно визжит и прыгает, не отпуская его. Парень, посылая мне знаки о помощи, делает вид, что задыхается от крепких объятий, а я лишь пожимаю плечами.

— Пойдёте с нами праздновать?

— Что будет? — подруга наконец щадит Найла, прижимаясь к нему сбоку.

— Мы возьмём выпивки и еды и поедем к Чедвику. Хочется отметить как следует.

— Только я пить не буду.

— Разумеется, ЭлДжей, — Клео театрально закатывает глаза. — Я тогда тоже.

— Тогда подождём, когда все соберутся, и поедем на моей машине.

Компания студентов, заметив Найла, спешит к нему с поздравлениями. Они жмут ему руку, хвалят и затягивают в групповые объятия, вороша его осветлённые волосы. Единственный, кто из нас действительно добился популярности, это Найл, который обрёл известность в университете, сопутствующую его статусу сокапитана в команде.

Мой телефон вибрирует в кармане джинсов, и я тянусь за ним, чтобы прочитать сообщения.

Louis Tomlinson: Я хочу, чтобы ты была...

Дальше следует песня «Next to Me» от Драконов, которая завершает мысль сообщения. Кусаю губу, чтобы не улыбаться ещё шире, до боли в щеках.

Louis Tomlinson: Желательно прямо сейчас. Я тебя жду.

Laurie Jefferson: Ты где?

Louis Tomlinson: На парковке.

Пользуюсь тем, что друзья заняты разговорами о победном матче, и тихонько убегаю на улицу. Студенты толпятся, перекрывая выходы, и радостно делятся впечатлениями, чего не скажешь о гостях из Лидса. Раздавая извинения, пробираюсь на парковку, как через заросли джунглей, и тороплюсь к чёрному «BMW».

Луи рядом нет, поэтому верчусь по сторонам, пока он не появляется из спорткара Зейна, который стоит в другом ряду машин.

— Как тебе игра? — парень подходит слишком близко.

— Очень рада за команду и горжусь Найлом. Было красиво.

— Согласен, — подходя ближе, Луи вынуждает меня пятиться назад. — Он хорошо показал себя. Мне кажется, что на него положили глаз.

— Тогда я буду счастлива за него.

— Когда у тебя день рождения?

Этот вопрос кажется не то чтобы неожиданным, а неуместным и совсем не вписывающимся в разговор. Сбитая с толку, хмурю брови и несколько секунд стою неподвижно, будто забыла дату своего рождения. Томлинсон усмехается, усаживает меня на капот своего авто и устраивается между моих коленей.

— Девятнадцатого февраля, — шепчу неуверенно, словно могу ошибаться.

Луи, сделав свои выводы в голове, кивает. В немом вопросе поднимаю брови, но он лишь разводит руками.

— Ты уже пропустил. Будет в следующем году.

— Я уже понял, — усмехаясь, парень перемещает ладони на мои бёдра. — Как насчёт того, чтобы кататься всю ночь по городу, а завтра пропустить утренние пары и выспаться?

— У тебя же для этого есть более подходящий кандидат.

— Кто? Зейн?

Мы одновременно поворачиваем головы в сторону спорткара, только через затонированные окна не видно его владельца.

— Нет, — сканирую лицо Луи, задерживаясь на ссадинах. — Кейт.

Томлинсон сразу же меняется в лице: острые скулы напрягаются, взгляд мрачнеет, и сильные руки сжимают мои бёдра.

— С чего такой вывод?

— Ну, я видела, как ты сегодня прогуливал с ней пары. Она более охотно соглашается на того рода предложения. Всё-таки мне нужно соответствовать ярлыку «заучка».

— Снова ты ревнуешь, — его губы изгибаются в игривой ухмылке. — Заметь разницу, супермен, я её никогда не зову, она сама приходит, а тебя я готов умолять. Чувствуешь этот приятный вкус власти?

Если это комплимент, то это самое невероятное, что мне говорили. Внутри всё сладко сжимается, и прикосновения его пальцев обжигают даже через ткань джинсов. Мне нельзя быть так близко к нему, иначе я теряю голову. Тело совершенно не слушается, подставляет меня. Тепло его дыхания ощущается на коже, мы буквально дышим одним воздухом — остались жалкие сантиметры.

Лорейн, соберись, чёрт возьми.

— Я могу тебе доверять?

Это заявление уже не злит Луи, оно пугает. Заметный испуг мелькает в его глазах. Он добавляет немного расстояния между нами.

— Я не предлагаю ничего, кроме поездки по ночному городу. Знаю хорошее место, откуда замечательно видно закат.

— Ты же знаешь, что я говорю не об этом.

— Не понимаю, Лори. Где я успел облажаться?

— Ты хочешь, чтобы я начала перечислять? — на мой вопрос Томлинсон выжидающе смотрит. Делаю вдох и собираюсь с мыслями. — У тебя есть много секретов, которыми ты не собираешься делиться, хотя бы дать намёк. Ты приехал ко мне побитый, в крови. Что мне оставалось думать? Срываешься по одному звонку, потому что вдруг ночью появились срочные дела. Я, конечно, не верю слухам, но люди говорят разное, и это заставляет насторожиться.

Луи внимательно слушает, не пытается перебить. Его вид крайне виноватый, он будто хочет извиниться, но глаза не отводит, смотрит прямо в душу.

— Я видела то сообщение, — хоть я до последнего не хотела поднимать эту тему, закопав тот вечер глубоко в памяти, сейчас не сдерживаюсь. — Про мост и оружие. Я не залазила в твой телефон, ты просто оставил его включённым, я случайно посмотрела, когда пришло уведомление. Но я даже не пыталась посмотреть больше, открыть переписку. Я...

Меня останавливает хмурый вид парня. Неприятное чувство, словно наговорила лишнего, опускается мне на плечи. Луи одновременно выглядит загруженным и напуганным, молчит и поджимает губы.

— Знаю, это не играет мне на руку, — он опускает голову, и длинная лохматая чёлка падает на лицо. — И ты имеешь право послать меня и больше никогда не разговаривать. Я пойму. У меня такая работа. Не всегда законная. Мне запрещено об этом говорить, но даже если я расскажу тебе всё, ты вряд ли захочешь иметь со мной дело.

В этот момент замирает всё: каждая клеточка моего тела, воздух вокруг нас и фоновый шум. Мне бы хотелось, чтобы это была шутка, очередная усмешка от Луи, но он говорит очень серьёзно, отчего в груди холодеет. Томлинсон терпеливо и с опаской ждёт моей реакции, а у меня в голове вертится только один вопрос:

— Ты когда-нибудь убивал?

На губах Луи появляется улыбка, которая приносит невероятное облегчение.

— Нет, — он мотает головой. — Никогда, Лори. Я делал плохие вещи, но не убивал.

— Честно?

— Честно, — парень звучит ласково. — Может, я нехороший человек, но я не убийца.

— Тебя избили из-за твоей работы?

Луи молча кивает, что является исчерпывающим ответом. Больше мне знать и не нужно. В глубине души любопытство бушует, но информацию легче принимать порционно — сегодня мне нужно будет принять тот факт, что Томлинсон связан с криминалом.

— Значит, на этой ноте я перестаю иметь с тобой дело.

— Почему?

— Это твои слова.

Мы вместе тихо смеёмся. Ладони Луи приходят в движение, и он водит по моим бёдрам вверх и вниз, чем вызывает волну тепла по телу.

— Я не хотел тебе рассказывать даже самые мелкие подробности, чтобы не напугать. Но в таком случае мне стоило бы никогда с тобой не разговаривать. Только вот недавно я понял, что ты даже более заурядная, чем я.

— Ещё недавно я была заучкой.

— Теперь я знаю, что за этим стоит афганская война в детском доме, революция в школе и множество других приключений, которые заставляют восхищаться тобой.

— Прекрати, это лишь факты моей странной биографии.

— Нет, Лори, я до сих пор в шоке.

Луи так близко, что я смотрю ему в глаза, а затем на губы и повторяю этот путь вверх-вниз. Если он меня сейчас поцелует, я навсегда забуду о том, что не могу ему доверять. Более вероятно, что я сама это сделаю, чтобы не сгореть изнутри от сильного желания.

— Лори!

Смотрю Луи за спину, чтобы увидеть, откуда доносится голос Найла, и нахожу друга на крыльце университета. Рядом с ним топчутся Клео, Дейв, его сосед Стив и мои соседки. Этот зов вызывает неописуемое разочарование, что даже хочется заныть от отчаяния.

Вздохнув, Луи отходит от меня, и мне становится холодно без его рук.

— Пойдёшь с друзьями? — спрашивает он, когда Клео и Найл идут в нашу сторону.

— Да.

Прерванный момент превращается в неловкость, с которой никто из нас не может справиться. Томлинсон помогает мне слезть с капота, предлагая руку, и кнопкой на ключе открывает машину. Мы молча прощаемся, и он садится за руль.

Друзья забирают меня с собой, и мы едем к Чедвику отмечать победу «Белых волков».