В поиске ответов
Как обычно сидя на крыше заброшенного здания, она слушала музыку и думала. Размышляла над собственной жизнью. Что ей делать дальше? Куда двигаться? Стоит ли вообще пытаться решить проблемы, или просто пустить все на самотек? Ответа не было. Эти вопросы преследовали её каждый день, каждую минуту, особенно когда она оставалась наедине со своими мыслями и страхами. Они пожирали её, и Элианна не знала, где от них спрятаться.
Её полное имя - Элианна Лицилия Картер. Второе имя она получила в честь бабушки по отцовской линии. Лицилия была единственным человеком, который её слушал и поддерживал. Она всегда отстаивала свою позицию, и этим они были похожи. Пока той не стало. Сердечный приступ, которого никто не ожидал у такой сильной женщины. Элианна до сих пор не знала, есть ли у неё другие родственники, кроме родителей. Ей никогда об этом не говорили, а сейчас ей это просто неинтересно.
Э
лианна часто вспоминала моменты, проведённые с бабушкой. Их разговоры были полны мудрости и понимания, и именно Лицилия научила её стойкости перед лицом трудностей. Теперь, когда её не стало, Элианна чувствовала себя одинокой, хотя и не признавалась в этом. Она старалась не зацикливаться на прошлом, но иногда воспоминания накатывали, как волны на берег, и уносили её в те дни, когда всё казалось проще.
Когда-то Элианна была душой компании, всегда готовой помочь и выслушать. Но в какой-то момент все покатилось по наклонной, и это падение продолжается до сих пор. Ей кажется, что светлая полоса в её жизни осталась далеко позади, а настоящее переполнено мрачными красками. Куда ни глянь - темнота, страх, предательство, смерть, лицемерие... Пугающий набор для семнадцатилетней девушки. За свою короткую жизнь она узнала и увидела слишком много, то, что в её возрасте знать и видеть нежелательно. И вот, она снова сидит на холодном бетоне полуразрушенного здания, размышляя о своей никчемной жизни. Она часто спорит с собой, задавая один и тот же вопрос: "Неужели все так плохо?" Но ответа нет. С одной стороны - да, а с другой... Она держит все в себе с тех пор, как от неё отвернулись. В тот проклятый год все пошло наперекосяк. Одна проблема сменяла другую, не находя решения. Некоторые из них до сих пор тянут её на дно, и она никак не может их отпустить.
Сквозь поток мыслей пробился звонок мобильного телефона. На экране - множество пропущенных от матери. Элианна уже хотела отключить телефон, но он зазвонил снова. С неохотой она подняла трубку.
— Где ты опять шляешься?! Тебе было сказано, что ты под домашним арестом! Значит, ты должна сидеть дома под контролем! А что я вижу, когда захожу в твою комнату?! Открытое, черт возьми, окно! — кричала её мать в трубку.
— Я гуляю. Надеюсь, вопросов больше нет. Скоро буду, — спокойно ответила Элианна, даже не задумываясь о том, что говорит её мать.
— Гуляешь?! Ты вообще в своём уме?! Ты понимаешь, что это значит?! Это не просто "гуляю", это побег! Побег из-под моего, мать его, надзора! Ты думаешь, я шутила, когда говорила про контроль?! Я тебе сейчас такой "контроль" устрою, что ты забудешь, как дышать! Где ты, черт возьми, находишься?! Отвечай немедленно! — продолжала надрываться её родительница. Но, не дождавшись завершения материнской тирады, Элианна сбросила вызов, отдалённо слыша её крики.
Элианна посмотрела на экран телефона, где мигала иконка пропущенного вызова. Она вздохнула, чувствуя, как внутри нарастает легкое раздражение. Мать всегда была такой — контролирующей, требовательной, не оставляющей места для свободы. Элианна знала, что её поведение было рискованным, но в этот момент ей было важно почувствовать себя живой, а не просто частью чьей-то жизни.
Посидев еще пару минут на холодной крыше, она все же решила отправиться домой. Через пару часов ей на учебу. Элианна встала, отряхивая с джинсов пыль и мелкие камешки. Холодный ветер трепал её темные волосы, заставляя их прилипать к щекам. Она бросила последний взгляд на раскинувшийся внизу город, утопающий в вечерних огнях, и почувствовала привычную тяжесть в груди. Этот вид, когда-то казавшийся ей символом свободы и безграничных возможностей, теперь лишь напоминал о её собственной несвободе, о клетке, в которую она сама себя загнала. Спуск с крыши был таким же привычным, как и восхождение. Через дыру в полу, затем по шатким металлическим лестницам, которые скрипели под каждым её шагом, словно жалуясь на её присутствие. Внизу, в полумраке заброшенного здания, царила тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра, проникающего сквозь разбитые окна. Элианна прошла через обломки мебели и куски штукатурки, направляясь к выходу. Улица встретила её прохладой и запахом сырой земли. Она шла быстро, стараясь не думать о том, что её ждет дома. Мать. Её вечные упреки, её разочарование, её страх за дочь, который она выражала в форме контроля и критики. Элианна знала, что мать любит её, но эта любовь казалась ей удушающей, лишающей воздуха. По дороге она прошла мимо парка, где смеялись и разговаривали люди. Их беззаботность казалась ей чужой, недостижимой. Она чувствовала себя отчужденной от всего мира, словно наблюдала за жизнью через толстое стекло.