14
Луа
– Получается, у тебя устроим вечеринку? – спросил Брайс у Мэган, которая извлекла розовый блокнот из своей сумки и принялась что–то записывать. Мы находились в кафетерии, обсуждая предстоящий день рождения Клэйна. Точнее, они обсуждали, а я просто сидела, как декорация. – Это должна быть вечеринка столетия. Денег жалеть нельзя. Вы знаете, какой Клэйн... очень принципиальный и щепетильный. Такие все французы.
Почему–то французы в моей голове были другой внешности. Клэйн был больше похож на норвежца. Все кругом утверждали, что он чистый француз.
– Так странно, что он не пьет, – вдруг начал Джон. Дэлонг не пьет? – Ему бы побольше косяков заказать. Мне все равно, сколько бабок платить. Ради Клэйна не жалко.
– До десятого октября еще недели полторы. Стоит уже подарки покупать. Кто что будет дарить? – вопрос Джеймса озадачил всех сидящих. – Помните, что нужно что–то от души. Дорогие вещи Клэйн может и без нас купить.
– Я предлагаю скинуться и реально подарить косяки, как Джон сказал, – предложил Брайс, а остальные говорили «ну и какой это подарок» или «ты гонишь». – Мне кажется весьма от души!
По какой–то причине, когда мой взгляд упал на Мэган, меня охватила странная идея, будто она могла бы сказать: "А что, я подарю свою девственность". Смех захлестнул меня от собственных фантазий, и я неудержанно похихикала, заставив всех обернуться в мою сторону, привлекая к себе внимание.
– А ты, Луа, что будешь дарить? – спросил Джон. А я вообще иду? – Или будешь массовкой, как и все люди на вечеринке?
– Массовкой.
Вдруг все резко замолкают, когда к нам подсаживается сам Клэйн, который был каким–то слишком сонным. Он буквально развалился на стуле, оставив где–то на полу свой рюкзак.
– Жизнь помотала? – начал шутить Джеймс, слегка похлопав друга по плечу. – Че с тобой?
– Был в парке аттракционов с Эмилией вчера допоздна. Откуда в детях столько энергии? – еле произносил каждое слово. – Мне эти карусели в кошмарах будут еще долго сниться.
– Ты ради нее все готов делать, – бросил Брайс. – Хороший старший брат.
Они беседовали... Обо всем, что приходило на ум. Я не слишком внимательно следила за их разговорами, но почему–то, как автоматическая реакция, осознала, что Клэйн предпочитал не раскрывать себя в разговоре. Он отвечал только на вопросы, и даже тогда выбирал слова с осторожностью. Как говорится, он мог сказать "а", но "б" оставалось невысказанным.
Не знаю почему, но после ночи в их доме я начала больше наблюдать за парнем и анализировать его, как личность. Он не такой, как всем кажется. Клэйн выглядит, как открытая книжка, написанная на китайском языке.
Я привыкла притворяться, будто ничего не происходит. Поэтому акт позирования перед Клэйном (как бы странно это ни звучало) не имел для меня особого значения. Хотя, возможно, все–таки имел, но мне было как–то стыдно за то, что я согласилась на это. Возможно, мне вообще не стоило идти к ним домой. Но зачем я послушала Стэф?
Был урок физкультуры, и меня удивило, что у нас был общий урок. На прошлых неделях Клэйна, Брайса и Мэган не было с нами. Похоже, кто–то изменил расписание. Мы с Мэган направились в женскую раздевалку, а парни отправились в мужскую.
Мы с девушкой в одной компании, но никогда не общались наедине. Да и о чем говорить, если у нас совсем не было общих интересов? Первыми придя в раздевалку, я только начала размещать свои вещи, как Мэган с наездом подошла ко мне, громко захлопнув дверцу шкафчика рядом.
– Я знаю, что ты вся из себя богатая и успешная, но меня это совершенно не волнует. Клэйну не нравятся девушки, как ты. Я с тобой милая, но ты уже на голову лезешь, смотрю. Если ты хочешь завоевать его сердце, то я не знаю, что сделаю с тобой.
– Во–первых, говори со мной спокойно. Во–вторых, мне его сердце не нужно. С чего вообще конфликт?
Я пыталась выглядеть невозмутимо, но мне было слегка страшно. Вдруг она мне голову разобьет о стену? Я еще не хотела умирать.
Девушка достает телефон с кармана и что–то ищет в нем. Я ожидала что – то "грандиозное", но в итоге получаю историю Клэйна в инстаграме, где он выложил процесс нашей съемки. Точнее, как я шла к ночному источнику света в его кожаной куртке. Да, в принципе, здесь есть на что злиться. Я не видела эту историю. К тому же, не разрешала выкладывать себя, но, что теперь сделаешь. Не мешкаться же сейчас перед ней, хотя я была недовольна тем, что меня выложили без согласия.
– Я знаю, что компании ваших семей сотрудничают, но, что вы делали ночью под луной? Вы занимались сексом?
– Нет, – с омерзением ответила я. – Не буду я тебе ничего отвечать. Тебя это никак не касается. Даже, если мы переспим, ты об этом никогда не узнаешь.
Резкая агрессия проникла в мою голову. Я не ожидала от самой себя такой реакции. Мэган, видимо, тоже.
Как можно так сильно зависеть от парня? Знает ли она вообще такие понятия, как самоуважение, гордость, чувство собственного достоинства? Почему–то, размышляя об этом, мне стало ее как–то жаль. Возможно, ей не хватало отцовской любви в детстве? (Это я тоже вычитала из книги).
– Знаешь, Мэган, буду честной, ты мне совсем не нравишься. Я понимаю, что это взаимно, и не претендую на дружбу с тобой. Мы просто в одной компании, но будь добра, в остальное время не лезь ко мне. Ты мне неприятна как личность, – сказала я, как обычно, спокойно, не потеряв зрительного контакта. Раздевалка начала заполняться девушками. – Если тебе от этого легче, то Клэйн для меня также вызывает отторжение, как и ты сама.
Девушки начали перешептываться. Мои слова были не тихими, но и не громкими. Видимо, этого было достаточно, чтобы привлечь внимание публики вокруг нас. Да, возможно, выражение "в тихом омуте черти водятся" как–то применимо и к моей ситуации. Я не была слабой, но и не любила конфликты. Однако как можно молчать, когда тебя унижают? Когда нас оскорбляют без всякой причины, важно ставить точку и отпираться, чтобы отучить людей от таких слов в наш адрес.
– Кем ты себя возомнила, Бэйкер? – в ее глазах я видела такую злобу, которая, как мне казалось, могла начать многовековую войну. Девушка настолько любила парня. Если бы я была экспертом в любовных отношениях, то похвалила бы ее. Но сейчас Мэган выглядела для меня очень глупо и нелепо. – Если бы не Джеймс, ты бы так и осталась белой вороной в школе.
Она пыталась задеть мое самолюбие? Знала бы она, что я даже с Джимом считаю себя, как она выразилась, "белой вороной". Я уже подумывала расплакаться, чтобы она отстала от меня. Всем таким людям, как она, нужна лишь наша реакция. Ничего больше.
– Ну, зато я не одеваюсь, как шл...
Не успеваю договорить, как получаю пощечину от Мэган. Девушки в раздевалки, аж вздрогнули от этого хлеста. Я сама перепугалась от такой реакции. Тронув место, куда меня только что ударили, я не могла больше пошевелиться. Вся моя прежняя смелость улетучилась.
Резко я вспоминаю, как в возрасте семи лет мне тоже дали пощечину. Отец. Я уже несколько лет не могла вспомнить, как он выглядел. Но в эту минуту вспомнила абсолютно все.
Смотря на Мэган, я понимала, что она сама от себя не ожидала. В ее глазах был страх. Мы бы и дальше смотрели друг на друга, если бы не преподаватель по физической культуре, которая зашла в раздевалку, чтобы поторопить нас. Мэган отошла от меня и пошла переодеваться. Началось движение, а я застыла на месте.
Только потом опомнилась и быстро переоделась.
"Нельзя называть кого попало шлюхой. Ты же всегда держала язык за зубами? Что с тобой, Луа?"
Я всегда лаконично отвечала на оскорбления, но что–то вдруг смешалось у меня в голове. Хочется стать птицей и улететь далеко. Вторая пощечина за всю мою жизнь.
Выйдя из раздевалки, я вдохнула свежий уличный воздух. Я была в широких серых спортивных штанах и зеленой толстовке. Мэган была в шортиках и майке, которые еле прикрывали ее тело. Да, только такие могут нравиться Клэйну. Девушки с идеальной фигурой и внешностью. Для чего я вообще вступила в этот словесный поединок в раздевалке? Какова была моя истинная цель?
Он.
– Joli sac*, – ко мне подходит Клэйн, улыбнувшись во всю ширь. Он наклонился под мой рост и потрепал мои волосы. Краем глаза я увидела, что на нас смотрела Мэган, которая стояла с Джеймсом, Брайсом и Джоном. – Et toi, pourquoi es–tu triste?*
Его голос не раздражал меня. Совсем не понимала, что он говорил, но интонация у него была такая ласковая и в тоже время обеспокоенная. Смотря в его голубые глаза, я будто нашла какой–то спасательный круг, за который нужно было немедля ухватиться.
– Помоги мне, Клэйн, – предательская слезинка потекла по моей щеке, что заставило парня еще больше начать волноваться. Я кинулась к нему в объятия, будто только в них чувствовала себя защищенной. Дэлонг почти сразу ответил на них взаимно, крепко прижав меня к себе. – Прошу, помоги.
***
Joli sac* – Милый мешок.
Et toi, pourquoi es–tu triste?* – А ты чего грустишь?