глаВВа 3. ТЕА ФИЛОПАТОР
Следующий час я провела на территории Бека Заевича, тщательно высушивая волосы и одежду в раздевалке бассейна.
По-хорошему, после купания в мутных водах городского пруда, мне следовало еще и принять душ. Но данное мероприятие я все же решила отложить до дома. Потому как после мытья пришлось бы облачаться в грязные вещи, побывавшие в той же воде, и тем самым аннулировать весь результат процедуры.
Если с сушкой волос я разобралась довольно быстро, то с предметами моего гардероба ситуация вышла куда более длительная. Футболка просушилась с горем пополам. Джинсы — и вовсе отказывались сохнуть под скромным напором воздуха из фена.
В какой-то момент я даже готова была плюнуть на это дело и отправиться домой на такси с недосохшей одеждой в пакете... Но потом вспомнила, что торопиться, мне, собственно, некуда.
И незачем.
Мимо меня проходили девочки, с непониманием и интересом поглядывающие на сей процесс сушки.
Вопросов не было. Были лишь взгляды — недоуменные, заинтригованные.
Их хозяйки быстро переоблачались у своих шкафчиков, а затем бежали к воде, вновь оставляя меня лишь в компании фена да мокрых брюк.
Часов этак в шесть с копейками я покинула раздевалку. Влажные джинсы впивались в бедра противными холодными швами, но на факт этот уже просто хотелось закрыть глаза. Потому как провести с феном еще столько же времени было бы пыткой.
Ноги переступили через порог бассейна, перенося меня к сердцу спортивного комплекса. И без того вездесущий запах хлора ударил в ноздри с особой силой.
Разбитую на дорожки водную гладь бороздили воспитанники Нилтымбекова.
Сам заведующий спорткомплексом тоже обнаружился здесь.
Вальяжной походкой он прохаживался вдоль бортика, лениво придерживая в руке секундомер. Черные глаза азиата с ленцой, но непрестанным вниманием взирали на занятия учеников.
Свет ярких ламп отражался на белых лампасах его тренировочного костюма. Была озарена скупыми бликами и морщинистая лысая голова.
Завидев меня, Бек Заевич, кажется, удивился.
- Ты тут,- человек-крокодил задумчиво почесал свой толстый бок. - Не знал.
Лоб его исказился морщинами сильнее обычного.
- Твоя команда не у Тет разве? - озадачился он, - Не сегодня?
Ладонь моя с размаху врезалась в лоб.
Конечно.
Как я могла забыть?
Со всеми форс-мажорами я напрочь выкинула из головы еще одно важное мероприятие, запланированное на сегодняшний день.
Рот заторможенно разинулся, в попытке выразить произошедшую оплошность.
Впрочем, Зиятбек и без слов понял мои невербальные посылы.
- Беги. Успеешь, может. - коротко резюмировал он.
****
- Явилась!- приветствовал меня возмущенный возглас Мими — Полчаса ее ждали, красавицу!
- Вообще-то двадцать две минуты, - встал на мою защиту флегматичный выдох Безбородского, - Если быть точнее.
Голова молча одарила Вольдемара признательным кивком.
- Ага, - уточнение сие, Михаила, кажется, не утешило,- Вот только занятие считается сорванным, если преподавателя нет пятнадцать минут!
- Ало, - вклинившийся голос Леса звучал обозленно, - Она не препод, разуй глаза. А Тото Анатольевич здесь с самого начала.
Последние его слова заставили меня вздрогнуть и стремительным нервным взглядом окинуть все помещение.
Джехутинов и вправду был здесь. Стоял слева от двери, оперевшись плечом о стену.
Задумчивый. Усталый. Погруженный в свои мысли.
От тех эмоций, свидетельницей которых я стала у пруда, не осталось ни единого следа. Словно происходящее творилось в некой параллельной вспененной, или примерещилось мне после купания от нехватки кислорода.
Но меня все равно не отпускало ощущение, будто тот странный эпизод оставил у него осадок.
Взгляд его с безразличием скользил по полу, периодически перемещаясь к циферблату на запястье. Кажется, на территории Бастет Тот чувствовал себя несколько не в своей тарелке.
В чужой тарелке чувствовала себя здесь и я.
Репетиционный зал театральной студии утопал в свете. И хотя за окном уже давно царила вечерняя синева, здесь правило бал обильное искусственное освещение.
Лампы были всюду. На потолке. На стенах. И даже по углам комнаты на полу стояли светильники-торшеры.
Впрочем, последние, скорее, исполняли роль декора, придающего помещению более творческую атмосферу. Без них комната выглядела бы как обычный хореографический зал — светлый, просторный, но безликий.
Вдоль левой стены бесконечной чередой тянулись зеркала, подле них — расположился гимнастический станок. Для полноты картины в помещении не хватало разве что группы танцоров, разминающихся в преддверии выступлений.
Троица моих коллег по обыденности держалась кучно.
В стенах компьютерного клуба Леса, Мими и Безбородского редко можно было усадить даже за один ряд — те расползались по аудитории, захватывая в свои владения как можно больше личного пространства. Однако стоило им покинуть пределы Тотового кабинета и оказаться в царстве другой команды, как в них сию же минуту просыпалось невероятное чувство общности.
Вот и сейчас, я видела их стоящими вблизи друг от друга — мальчики обосновались посреди зала, собравшись в небольшой полукруг.
Рядом с ними, вальяжно сев на полу по-турецки, разместилась Анка.
С момента моего утверждения в «Восходе» количество времени, проводимого ею с командой Тота, значительно сократилось Но все же и не сошло на нет — похоже, Тетяна Себастьяновна не оставляла надежду пристроить свою ученицу под крыло Джехутинова.
С одной стороны мое появление закрыло «горячую» вакансию недостающего фантоша, избавив Снежану от необходимости постоянного присутствия. С другой же — стало прецедентом приема в команду девочки, даря призрачную надежду другим представительницам слабого пола.
Впрочем, сама Анка относилась к этому все так же спокойно. Особого рвения становиться фантошем Тота у нее не наблюдалось. Впрочем, как и всегда.
Девочка исполняла волю Бастет без фанатизма. Скорее, она использовала сложившуюся ситуацию как возможность освоить пару новых навыков, и не более.
Последним лицом, присутствующим в репетиционном зале, была сама же его хозяйка.
Тетяна Себастьяновна стояла напротив ребят, деловито скрестив на груди руки. Глаза ее взирали к потолку, а на лице - застыла маска мечтательной задумчивости.
Мое появление руководительница театральной студии поприветствовала коротким кивком.
- Ну что же, - ладони ее соединились в воодушевленном хлопке, - Раз все в сборе, начнем?
Вот только ее вдохновенных порывов никто не оценил.
- Давайте уже быстрее вытянем этот жребий и узнаем, кому из нас мучиться, - безрадостность Леса не на шутку меня настораживала.
Даже Вольдемар, час назад попавший в аварию, пребывал в более светлом расположении духа, чем он.
Слова Патрикеева заставили Тет покривить губы.
- Елисей, имей совесть! - возмутилась преподавательница, - Не «мучиться», а всего лишь отыграть разок Деда Мороза. Ваша команда и так сотню лет отлынивала от этой обязанности, прикрываясь неимением Снегурочки!
Однако, как выяснилось, не только Лес пребывал в расстроенных чувствах.
- Ой, вот как будто у нас до Жели некому было Снегурку сыграть! - донесся сбоку разобиженный голос Мими. - Мне даже костюм впору...
Воображение тотчас же дорисовало пранкеру голубую шубку и кокошник. Зрелище вышло, мягко говоря, необычное.
- Ага, щас, - рявкнул на коллегу Лес, - Я бы такой «внучки» не пережил.
- Никто бы не пережил, - согласился Безбородский.
Царапкина в этом вопросе оказалась менее категоричной, но тоже ушла в отказ.
- Прости, Михаил, - из груди Тетяны вырвался подавленный вздох, - но в рамках данного праздника могу предложить тебе только мужскую роль.
Рот Миллионерова приоткрылся в предверии грядущего ответа, но в этот момент инициатива разговора была перехвачена мной.
- Как вышло, что вы отмечаете Новый год в формате стандартной елки? - задумчиво пробормотала я, обращаясь к Бастет, - Мне казалось, в «Восходе» этот праздник будет справляться по вашим традициям.
Царапкина рассеянно улыбнулась.
- А при чем здесь мы? - преподавательница расслаблено склонила голову на бок, - Это мероприятие мы устраиваем для вас, а не для себя. Вы играете по нашим правилам круглый год, и отблагодарить вас за службу весельем по вашим традициям — это меньшее, что мы можем сделать.
Ответ заставил меня удивиться.
- И вы даже не хотите дополнить ёлку своими обычаями? - брови мои приподнялись ко лбу, - Не пытаетесь привнести чего-то египетского?
- Нет, зачем, - плечи Бастет зашлись в коротком пожимании, - У нас и праздника-то такого не было. По крайней мере, зимой... Наш Новый год праздновался летом — в день разлива Нила. Мы звали эту дату Упет Ренепет, и гуляния в честь нее занимали по меньшей мере месяц. Люди катали по Нилу на лодках наши статуи, пели, тацевали. Ели лучшую пищу. Пили лучшее вино... Эх, что за дивные времена то были! Порой мне крайне их не хватает...
В голосе Бастет звучала сладостная ностальгия. Воспоминания о былых веках оживили преподавательницу и даже заставили ее начать раскачиваться на месте, точно в рвущемся наружу порыве затанцевать.
- А главной виновницей торжества считалась наша Хатхор, - Тетяна продолжала погружаться в далекие коридоры памяти, - Ее, как покровительницу плодородия и благодатных урожаев особенно чтили в период празднования. В первый день разлива ее до блеска начищенную статую водружали в особой молельне под открытым небом. Изваяние окружали двенадцатью колоннами — по одному на каждый месяц года, а затем жрецы подносили к ногам каменной богини восемь золотых корон — особый знак преклонения пред ее культом. Это означало, что в момент наступления нового года благодетельная Хатхор занимает важнейшее место среди всех богов - в том числе и верховных. А короны символизировали то, что каждый бог Великой Эннеады признает ее первенство на время праздника.
- Вот только в Великой Эннеаде всегда было девять лиц, - донесся от левой стены флегматичный смешок Тота, - А корон - только восемь. Знаешь, почему?
Вмешательство Джехутинова в эту беседу оказалось неожиданным.
- Почему? - эхом повторил мой голос.
- Потому что по сравнению с могуществом Ра — любой из нас был и остается мелкой сошкой. И ни о каком превосходстве Хатхор здесь речи быть не может.
Последняя фраза прозвучала в его исполнении особенно хлестко. Громкие слова бога мудрости разлетелись по хореографическому залу, пропитанные нотами особой категоричности.
Вот только одновременно с их звучанием распахнулась и дверь в помещение для репетиций. На пороге показалась Хатхор в компании Марка, Авдотьи и серых одежных чехлов, равномерно распределенных между руками последних двоих.
- Как погляжу, мы вовремя... - задумчиво резюмировала богиня, одаряя Джехутинова самой широкой из всех своих возможных улыбок, - Продолжай, Тото! Не стесняйся договаривать свою мысль. Мы все ждем твоего рассказа с большим интересом...
Но ничего продолжать Тот, разумеется не стал. От богини любви он отмахнулся, точно от назойливой мухи.
Впрочем, Рогатова и сама не была настроена скандалить. Даже с гримасой, состроенной в адрес Джехутинова, она продолжала выглядеть крайне миролюбиво и излучать собой ровное спокойствие.
Прямо как миловидный детский ночник, озаряющий свое окружение мягким теплым светом.
Мелким, но поспешным шагом Хаврония Тарасовна приблизилась к нашей компании, жестом призывая учеников последовать за собой.
- Ты принесла костюмы? - оживилась Бастет. - Очень кстати, как раз сейчас и....
Однако довершить задуманную фразу ей так и не позволили.
Лицо Хатхор помрачнело, понуро опускаясь к полу.
«Ночник» не просто выключили. Его безжалостно лишили питания, обесточив при этом всю электросеть города.
- С костюмами есть некоторая проблема, - безрадостно проговорила богиня.
Руки ее переняли у Марка один из чехлов, по ходу дела расстегивая длинную молнию упаковки.
- Я доверила освежить костюмы одной из своих подопечных, - голос Рогатовой звучал подавленно и виновато. - Но она, вместо того, чтобы отнести их в химчистку, решила управиться со стиркой своими силами. И... вот...
Чехол распахнулся, являя миру безобразную голубую тряпку, испещренную алыми разводами. По краю подола тянулась полоса искусственного меха - некогда белого, но теперь уже — ярко-розового. Венчал безобразие бьющий запах «альпийских лугов» - отдушки, явно из дешевейшего стирального порошка. «Аромат» был настолько резкий и тяжелый, что у меня невольно защипало в носу.
- Костюму Деда досталось еще хуже, с него вылиняла вся краска, - горестно вздохнула богиня.
Ее пальцы было отправились расстегивать второй футляр, но замерли на месте, так и не претворив задуманное в действие. По всей видимости, их хозяйка решила, что для демонстрации нанесенного ущерба хватит и одной «Снегурочки».
И в зале воцарилась тишина.
Всякое воодушевление окончательно исчезло с лица Тетяны. На испорченную шубку она смотрела крайне упаднически.
Более опечаленным взглядом провожал испорченную вещь разве что Мими, теперь уже окончательно простившийся с дамской ролью.
Зато физиономия Леса просветлела. Кажется, его не мало порадовал тот факт, что никого из них не нарядят Дедом Морозом.
На пропавшие костюмы подошел посмотреть даже Тот, не постеснявшийся встать за спиной у Хатхор и выглядывать из-за ее плеча.
- Мои могут идти? - поинтересовался он у богинь, визуально оценивая размеры ущерба.
Но Бастет проигнорировала его вопрос.
- Твоя команда успеет сшить новые?.. - Тетяна одарила Хавронию умоляющим взором, полным надежды.
- Не думаю, - голова Рогатовой отрицательно качнулась из стороны в сторону. - Но мы можем попробовать их переделать - из других.
Руки ее снова потянулись к чехлам. В этот раз - к тем, что держала перед собой Авдотья.
- Посмотри, - проговорила богиня, опуская бегунок молнии, - Мне кажется, вот эти мы бы вполне могли перешить к Новому году.
Теперь она не просто расстегивала замки, а полностью снимала чехлы с вешалок, открывая взгляду сокрытые за ними одеяния. Серая материя одежных футляров полетела на пол, показывая нам и Тетяне предлагаемую альтернативу.
Из первого чехла показалось длинное белое платье из простенькой хлопковой ткани. Лаконичное, прямого силуэта. Без какого-либо декора и даже без рукавов. Единственным украшением, к нему прилагающимся, была египетская тиара со змеем-уреем, надетая поверх вешалки, точно колье.
Из второго же была извлечена на свет необъятных размеров римская тога. Багровая, словно кровь из артерии, и щедро расшитая по краю этническим золотым узором. Это массивное одеяние выглядело весьма впечатляюще, и кажется, было способно наделить царской блистательностью любого, кто решит в него облачиться.
- Теа Филопатор и Юлий Цезарь? - на лице Тетяны промелькнула тень изумления.
Кое как сложив в уме два плюс два, я сообразила, что этим странным термином, Бастет, по всей видимости, назвала Клеопатру. По крайней мере, белое платье, изъятое из чехла, выглядело как одеяние египтянки, а со словом «Цезарь» у меня ассоциировалась лишь одна женщина из Египта.
Но на всякий я случай все же решила уточнить свое предположение:
- Вы имеете в виду Клеопатру?
- Последнюю из Клеопатр, - кивнула Царапкина.
Вот только ответ ее породил лишь большее количество вопросов.
- А их что, было много?- данная информация несколько меня озадачила.
- Имеющих статус царицы — семь. В ее династии каждую из царевен называли Клеопатрой, а каждого из царевичей — Птолемеем. Это были их родовые имена, как у Людовиков во Франции.
- А то странное слово?..
- Звали всех одинаково, поэтому правящие персоны, вступая на трон, получали к имени еще и прозвание. Кстати, часто определяющее их дальнейшую роль в политике. Клеопатра Седьмая взошла на престол под прозвищем Теа Филопатор. При дословном переводе это означало «богиня, любящая отца».
Когда Тетяна договорила, тишину нарушило нарочитое покашливание Хавронии, привлекающее внимание последней к оставшемуся нерешенным вопросу.
Ладонь богини любви плавно прошлась вдоль вешалок в указательном жесте.
- Мы могли бы доработать эти наряды, дополнив их элементами новогодней атрибутики, - продолжила высказывать свое предложение Хатхор, - Пустить где нужно мишуру, задпрапировать тогу Цезаря на манер закрытого плаща. В общем и целом Дед Мороз и Снегурочка получатся узнаваемыми...
Тетяна Себастьяновна задумчиво провела рукой по багряной ткани. Лоб преподавательницы исказился в еле заметной морщинке, невольно выдающей ее напряжение от мыслительного процесса.
- Как-то мне жалко пускать в расход хорошие костюмы... - отрешенно проговорила она, скользя пальцами по римским драпировкам, - А может ну их вообще, этих Морозов? Может, нам и вправду лучше показать нечто египетское?..
Широкие глаза богини обвели нашу компанию вопрошающим взглядом, точно бы ждали в ответ поддерживающей реакции.
- Например, времена смуты, - продолжила она набрасывать идеи, - Когда Седьмая боролась за трон после гибели своего отца... Покажем интриги советника и ее брата, вторжение в Египет Римлян... Вмешательство в конфликт царевичей Цезаря...
Похоже, фантазия богини не на шутку разыгралась, потому как с каждым словом она начала дирижировать руками, точно бы расставляла шахматные фигуры на невидимой нам доске.
- Покажем все эти события в виде миниатюр и тематических конкурсов! - рассыпалась в потоке воображения Бастет, - А в самом конце, скажем... Вальс! Цезарь и Клеопатра будут кружиться вокруг елки, своим танцем символизируя победу над врагами и начало своей любви... Ну не здорово ли?
Где-то на заднем плане зашелся в приступе нервного кашля Тот.
Безбородский — тоже не слишком проникся идеей Царапкиной.
- Что здорового в любви девятнадцатилетней девицы и пятидесятидвухлетнего старика? - возмутился Вольдемар, - Вы уверены, что нам надо это романтизировать?..
- По-моему, это довольно мерзкий момент истории, - поддержала Сусинского Анка. - И как только Клеопатра согласилась на такие отношения? Он же для нее был... древний. Брр...
Тетяна рассеяно вздохнула.
- То были времена восстаний и переворотов. И только поддержка Цезаря могла сохранить ей голову на плечах.
- А на голове — корону! - фыркнул Лес.
- Вот именно, - кивнул Вольдемар, - Какая там любовь, с такой-то разницей в возрасте? Давно доказано, что их роман имел исключительно политические основания.
Рядом послышался тихий, едва различимый смешок. Я обернулась на звук и увидела Хатхор. Богиня не вмешивалась в разговор, однако на губах ее застыла загадочная улыбка.
- Давайте тогда еще вспомним, что она была замужем за двумя своими братьями! - подлил масла в огонь Мими.
Снежана от такой информации едва не расплевалась.
- Это же был чисто династический брак, да? - обнадежено поинтересовалась та, - Фиктивного характера?
- Ага, - без всякой радости подтвердил Вольдемар, - Только Птолемеи на этих династичческих браках триста лет род продлевали.
- Серьезно? - тут уже и я присоединилась к отвращению Снежаны.
В поиске ответа взгляд мой пробежался по богам. И остановился на Хатхор.
- В династии Птолемеев братья брали в жены сестер, - подтвердила богиня любви, - Правда, по большей части это делалось не столько для сохранения чистоты крови, сколько для удержания власти в руках семьи... Поэтому отпрыски таких браков считались законными, даже если рождались у супругов автономно друг от друга. И их в этом никто не винил...
- Все равно жесть какая-то, - брезгливо поморщилась Анка.
Я осталась с ней солидарна.
Тетяна Себастьяновна, тем временем, продолжала заниматься сценарием.
- Итого нам нужны Клеопатра, Цезарь, советник Потин и царевич Птолемей, - подсчитала на пальцах Бастет, - Ну что, тянем жребий на Клеопатру?..
Но Анка резко ушла в отказ.
- Я пас. Я лучше сценарием займусь... Мими, ты вроде женскую роль хотел?
- Я тоже пас, - открестился пранкер, - Мне бы вот царевича, если можно. Его в этой опере убьют хотя бы...
Глаза Бастет умоляюще обратились в мою сторону.
- Ладно, - равнодушно пожала плечами я.
Особой разницы кого играть, мне не было. Снегурочку. Клеопатру. Хоть Папу Римского. Главным было — убить как можно больше времени на репетициях.
Зато вот Тетяна от моего ответа просияла.
- Отлично! - богиня воодушевленно захлопала в ладоши, - Тогда переходим к Цезарю...
Взор ее внимательно прошелся по вешалке с багровым одеянием императора.
- Не пойму, что с размером, - задумчиво покачала она головой.
- Костюм очень большой, - тотчас же отметила Хатхор. - Так что на эту роль понадобится кто-то очень высокого роста...
Долго объяснять ей не пришлось.
Глаза Бастет заинтересованно заскользили по участникам сборища, выискивая подходящую кандидатуру.
И остановились на Патрикееве.
За прошедшие три месяца Елисей подрос еще больше. Теперь макушка его была практически вровень с Джехутиновым. А кроме того, юноша раздался и в плечах. Если ранее он выглядел просто как высокий худощавый подросток, то теперь облик его обрел определенную мужественность.
Порой мне казалось что для своих шестнадцати лет он и впрямь стал смотреться чересчур взросло.
Анка тихо подшучивала на этот счет, что расти такими темпами незаконно. Он в ответ — подхватывал одноклассницу на руки и сообщал, что незаконно – это использовать «талант шулера» на олимпиадах.
- Ле-е-ес, Лесушка.... - елейно протянула Бастет.
- НЕТ!
Вопль Патрикеева эхом отразился от стен хореографического зала. Кажется, на выражение своего несогласия Елисей решил задействовать всю громкость имеющегося голоса.
- Это было ожидаемо, не правда ли? - усмехнулась Снежана.
На что Тетяна лишь сердито вздохнула.
- Не умею я ваш вальс танцевать, отвяжитесь! - Лес показательно скрестил на груди руки, наглядно демонстрируя нам свое возражение.
Однако его одноклассницу это не проняло.
- А я тебя научу, - Анка с усилием, но все же дотянулась, и похлопала его по плечу, - Там все не сложно.
Патрикеев забурчал под нос нечто неразборчивое, а мною же было решено использовать образовавшуюся паузу в своих целях:
- Я, кстати, тоже никогда с вальсом не сталкивалась... - признание о нулевых познаниях в танцах далось мне с долей стыда.
- И тебя научу, - вторая рука девочки легла на мое плечо.
С большим усилием я прогнала из головы кадр из «Ивана Васильевича».
- Тогда постановку танца оставляю тебе, - голова Тетяны Себастьяновны склонилась в сторону Анки, - В принципе, до следующей пятницы как раз неделя... Успеете же?
- Успеем! - заверила ее Снежана, - Можем хоть сейчас начать репетировать.
Предложение девочки пришлось мне вполне по душе.
Однако наш активный настрой был перебит назидательным покашливанием Хатхор.
- Тет, я, конечно, не настаиваю... - мягко проговорила она, по ходу дела поднимая с полу брошенные футляры, - Но все же среди ребят есть те, кто поучаствовал в сегодняшней аварии... Ты уверена, что разумно будет мучить их сейчас репетициями?
Глаза ее поочередно поглядели на меня и на Безбородского. А затем — снова вернулись ко мне, точно бы подчеркивая особую тяжесть испытаний, выпавших сегодня на мою долю.
И Бастет не преминула воспользоваться ее советом.
- Ты можешь пойти домой, - обратилась она ко мне, - Начнете разучивать танец завтра...
Голос ее звучал сочувственно. Понимающе. В свое предложение она вложила как можно больше заботы о своих будущих актерах...
Вот только ее слова отозвались противными мурашками на моей коже.
- Нет, - голова моя отрицательно качнулась из стороны в сторону, - Я в норме и готова репетировать.
Тетяна Себастьяновна растерянно моргнула.
- Уверена, что не хочешь отдохнуть сегодня?.. - преподавательницу, кажется, несколько озадачил мой ответ.
- Абсолютно, - закивала я, спешно хватая за руку все еще бурчащего под нос Леса, - Я бодра, полна сил и... Пойдем уже!
Патрикеев отозвался двойной порцией бурчания, но последовать за мной — все же последовал. Резкая категоричность в его возражениях исчезла. Осталось лишь наносное недовольство, демонстративно подсовываемое нам под нос в качестве выражения несогласия.
За вторую руку его вела Анка, по всей видимости посчитавшая, что вдвоем сдвинуть с места Елисея нам будет значительно проще, нежели мне одной.
Мы шли в дальний угол репетиционного зала, а я все не могла отделаться от мысли, что меня сейчас окликнет Хатхор, и в приказном порядке заставит отправиться домой. Или же Тетяна — остановит нас по этой же причине.
Я торопливо перебирала ногами, стремясь отдалиться от преподавательниц на как можно большее расстояние.
Нет уж. Этот вечер я планировала провести в «Восходе».
Как и многие другие вечера.