10. Королева без короны.
Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро.
Я всегда считала, что только во сне я могу почувствовать себя счастливой, ведь только я управляю своим собственным сном. Это мой вымышленный мир, в котором я всегда могу быть счастливой маленькой девочкой, у которой есть семья и целое королевство, принадлежащее ей. Сон должен олицетворять спокойствие и кратковременную радость, не смотря на жестокую суровую реальность. Во сне можно забыться, можно насладиться чем-то непостижимым тебе в реальной жизни, можно вспомнить что-то очень хорошее, что-то приятное из твоего детства или просто насладиться тёплым солнышком на берегу океана.
Вот и сейчас я ясно осознавала, что нахожусь в своём собственном осознанном сне, где моя реальность зависит лишь от моего выбора. Но не в этот раз...
Сегодня мне снился папа. Мой родной, любимый и самый дорогой отец, который стал первым и единственным отцом для меня, не смотря на сотни других жизней, на сотни других родителей. Мне снилось воспоминание о нём, которое до этого времени напрочь вылетело у меня из головы. Из-за столь длительного времени я практически забыла все счастливые моменты, связанные с моими родителями, и могла вспоминать их только через сон. Как, например, сейчас.
— Моя маленькая принцесса! — пролепетал отец, поднимая на руки десятилетнюю меня, улыбающуюся во весь рот. Он покружил девчонку в воздухе, отчего та звонко рассмеялась, а после вновь опустил на землю.
— Ещё! Хочу ещё, пап! — сказала маленькая я, требуя, чтобы меня снова взяли на ручки.
— Не сегодня, Камилла. — улыбнулась мама, стоявшая за моей спиной. — У отца больная рука. Пусть заживёт сначало.
Я нахмурилась, ведь мой капризный характер не желал слушать ничего, кроме того, что хотела я. А я хотела, чтобы меня взяли на ручки и закружили в воздухе. Но мама запретила мне доставать из-за этого папу.
— А что у тебя с рукой, папочка? — спросила малышка, глядя на короля полными удивления глазами. Никогда она ранее не видела, чтобы на теле человека были какие-то красивые картинки.
Мужчина рассмеялся, приподнимая ещё выше рукав своей мантии, чтобы его дочь смогла разглядеть недавно набитую татуировку. Девочка внимательно разглядывала красивого большого дракона, символизирующего гордость и власть, смелость и честь. Его хвост кружился вокруг практически всей руки короля, а там, где он заканчивался, виднелась какая-то надпись. Маленькая Камилла знала, что это китайский язык, но не могла знать перевода.
— А что это значит? — спросила тогда она.
永永远远.
Девчонка ещё раз взглянула на красивые иероглифы, а после провела по ним своей маленькой ручкой, как будто бы прикасаясь в самой сути слов.
— Всегда и навечно. — ответил король, улыбнувшись.
***
Я проснулась в холодном поту, первые несколько минут не осознавая, что только что увидела. В голове засел лишь тот светлый и задорный взгляд королевских отцовских глаз и широкая ослепительная улыбка мамы. Я не могла выкинуть это из головы, с каждой секундой углубляясь внутрь этих воспоминаний.
Кажется, это побочный эффект Омута Воспоминаний.
Но вот я наконец-то очнулась. Огляделась. Поняла, что я нахожусь всё в той же комнате, в которой Кристиан оставил меня ночевать, всё в той же неудобной постели, ведь это был лишь дешёвый мотель неподалёку того места, где мы вчера были, всё в той же жуткой ситуации, из которой я не могла найти выхода.
Но тут в моей голове постепенно начали складываться пазлы. Картинки одна за одной проплывали перед глазами, становясь на свои места.
Мужчина, который вытащил Ребекку из-под той груды камней, где она бы через несколько минут погибла, имел точно такую же татуировку, как набил мой отец ещё много-много лет назад.
В такие совпадения я не верю.
Неужели это был действительно он?
Ральф Бенсон, последний король Арадона.
И мой отец.
***
Я просидела в собственных раздумьях, казалось, целую вечность, пока не увидела слабые лучи раннего солнышка. Поняла, что наступил новый день, а я так и не выспалась как следует, особенно после опасного путешествия в астральный мир. Ну ничего страшного, мне не привыкать.
Кристиана в постели уже и след простыл. Парень с самого утра отправился куда-то и даже не сообщил мне. Но я не слышала, как он выходил. Либо я настолько сильно была погружена в свои мысли, либо парня с вечера здесь не было.
Негромко вздохнув, я решила спуститься на первый этаж мотеля, где, по идее, должно быть платное кафе. Хотелось выпить чашечку чёрного кофе, закурить крепкую сигару и думать о том, чтобы всё это быстрее закончилось. Но для этого я должна что-то сделать.
На выходе из комнаты у меня неожиданно повысилось давление в висках. В глазах потемнело, а спустя секунду - ужасающая боль в груди, в районе хрупкого сердца. Боль была острой, не давала мне даже вдохнуть воздуха. С каждой попыткой сделать новый вдох, я чувствовала очередной укол в сердце, и от этого мне было очень плохо. Я схватилась руками за дверной косяк, опираясь об приоткрытую дверь и закрыла глаза, в надежде, что это сейчас пройдёт.
Но боль только усиливалась.
Чем ближе ты к своему совершеннолетию, тем ближе я к твоему разуму.
После этих слов, прозвучавших в моей голове пугающим эхом, боль начала постепенно отступать. Я наконец-то смогла нормально дышать, а в глазах больше не темнело.
Но сердце продолжало болеть.
Нет, не из-за того, что дух Хаоса устроил мне настоящую пытку, причиняя боль изнутри.
А из-за его напоминания.
Ведь мои восемнадцать лет уже совсем скоро. Остались какие-то считанные дни до момента, когда я стану полностью взрослой, принимая в себя остаток собственного могущества. И духа Хаоса в том числе.
Ведь ровно в день восемнадцатилетия, я становлюсь полноправной наследницей своего королевства. И своей магии тоже.
Кем мне править, если все мертвы?