Глава 16. Мэтт
- Я не ребенок. Пойми уже, я не ребенок! – ее голос был полон леденящего душу отвращения. Она почти кричала. Мэтт поднес палец ко рту, призывая к тишине.
- Я не отношусь к тебе, как к ребенку, - он почти себя не слышал. Голос в голове, будто заевшая пластинка, орал, метал, приказывал заставить ее есть. Приказывал взять вилку и силой запихнуть в нее пищу.
«Она умирает. А ей обещали вновь почувствовать вкус жизни»
- Да? Лучше поговори вновь с Джексом. Не нужно со мной возиться.
Хорошо, что Саманта сбегала вместе с ним. После долгих уговоров она поддалась лишь после того, как увидела колбу с кровью Анны и подтверждающий документ. Отвратительно. Его самого почти тошнило. Он и не представляет, какие чувства охватывают ее.
На днях им удалось установить связь с бунтующими. Правда, Джекс не позволяет раскрыть рот и осведомить остальных. Только Альдери были в курсе происходящего, пока остальные слепо полагались на осунувшиеся плечи его старшего брата.
«На нас вышла мама Эмили» - написал на днях мелким шрифтом под странным наклоном Джекс, и протянул брату записку.
Мэтт не понимал, не хотел верить. Каким образом такое вообще возможно? В «Двадцать Три» они были с корнями оторваны от внешнего мира. Однако Джекс рассказал как - и поверг его в шок.
«После того, как персонал сбежал, сюда проникли несколько бунтующих. Они на нашей стороне. Мы способны освободить всех.»
«Всех»
Мэтт повторил это слово про себя, попробовав на вкус.
«Что от нас требуется?» - написал он.
Джекс отвел глаза в сторону, так он делает всегда, когда глубоко задумывается. Мэтту вспомнился момент из прошлой жизни – как брат пытался научить его приемам, чтобы защищаться от побоев отца. Казалось, то было вечность назад.
Он не хотел возвращаться в тот дом.
«Мы поддерживаем связь. Они выведут нас, как только появится удобная возможность. Остается ждать.»
Ну, Мэтт с этим пока справлялся.
Вернувшись из забытья, он вновь взглянул на девушку. Упрямая прядь выбилась из наспех собранного пучка. Он заправил ее за ухо, за одно подзывая Саманту подарить ему взгляд. Ее карие глаза гипнотизировали его постыдным блеском. О скулы, казалось, можно было порезаться. Мэтт взглянул на свои пальцы – несколько волосков остались в его руке.
Он никогда не простит себе ее смерть.
- Я просто хочу увидеть тебя здоровой, - прошептал он, не сводя глаз с каштановых волос в ладони.
- Ты полюбил меня такой, а теперь требуешь измениться, - девушка поправила рукава худи, ее тело тонуло в огромной серой ткани.
Это правда. Он был слишком окрылен найденной любовью, что не обратил – не хотел обращать – внимания на ее внутреннюю борьбу. Джекс был прав. Они оба доведут друг друга до необратимого конца.
Не надо было приводить ее в дом. Не надо было делиться своим миром, тусклым и никчемным, полным побоев отца, скорби о матери и нестабильности. Не надо было пихать в нее пищу и доводить до слез. Он должен был отвести ее в больницу, обеспечить всеми удобствами и наблюдать за ее расцветанием.
Но вместо этого, его охватила Вспышка. После – и ее. Он оказался в «Двадцать Три», а она потащилась за ним.
«Как будто бы ты не сделал то же самое, оказавшись на ее месте.»
- Потому что я дурак, Саманта, - Мэтт провел рукой по слегка отросшим волосам. Как же он устал, как же он хотел завалиться в кровать и никогда не просыпаться, - Я совершил ошибку, позволив тебе погнаться за мной сюда. Может, у тебя было время, может, они бы не добрались до тебя.
- Я бы все равно приехала, - пожала плечами девушка, - Даже без твоего разрешения. Ты знаешь, меня мало что останавливало.
Он грустно усмехнулся и покачал головой.
«Вы уничтожите друг друга»
Но как ему высказать все то, что таится в душе?
Мэтт вздохнул и на выдохе произнес:
- После... того, что случится, - он бросил короткий взгляд на камеру в углу комнаты и слегка поворотил рукав пиджака, - Нам нужно заняться твоим лечением.
- Я и так лечусь, - Саманта округлила глаза, будто упрекая его в вольности слов и кивнула на ту же камеру. Он улыбнулся. Раньше, в прошлой жизни, она всегда со смехом разбрасывалась замечаниями, в особенности, когда считала, что Мэтт привлекает гораздо больше взглядов своим громким поведением.
***
- Этот фильм был просто ОТВРАТИТЕЛЕН!
- Боже, Мэтт, тише ты! – ее смех был ослепительным чудом среди обыкновенности.
- Я говорю правду. Концовка просто ужасна, - теплый ветерок заиграл с ее распущенными волосами, как только они покинули торговый центр.
На них всегда оборачивались. Мэтт им улыбался во все тридцать два. Раньше он думал, что люди просто раздражены его чрезмерной позитивной энергией, однако дело было в другом. Они даже и не смотрели на него. А если смотрели – то с нескрываемой жалостью.
Каждый прохожий оглядывал нездоровую худую фигуру Саманты.
И почему он понял это так поздно?
***
Джекс позвал его спустя минуту. Мэтт посмотрел на тарелку Саманты – вновь непонятная каша из продуктов, к которой она не притронулась – и встал вместе с братом. Обед подходил к концу, и он заметил еще несколько фигур, поднимающихся в свои комнаты. Среди них оказалась высокомерная Сара Джонсон, однако лицо девушки казалось непривычно мрачным. Он кинул взгляд на Джекса – тот тоже изучал ее. Без сомнений, она была напугана. Страх ставил их всех под угрозу. Такая взрывоопасная бомба как Сара непредсказуема, но она уже доказала свою верность помогая Ною. Пепельная-макушка-Ной правда выглядела куда лучше, вероятно потому, что на уставшем бледном лице не проступало никаких эмоций. Как он добился такой холодности пережив тот кошмар? В прошлом году они делились абсолютно всем, и Мэтта повергла в шок домашняя жизнь парня до «Двадцать Три».
Тут его внезапно задела чья-то рука. Мэтт обернулся – Саманта поднималась по лестнице следом.
- Поговори с ним, - прошептала она, - Пока не поздно.
«Пока не поздно»
И правда. Может произойти все, что угодно.
Возможно, сейчас Фредрик думает, как их прикончить.
Мэтт подбежал к нему и схватил за локоть. Ной даже не пошатнулся и не вздрогнул. Неужели он настолько готов к наказанию?
- Не хочешь поговорить? – спросил Мэтт.
- О чем и как? – не моргая, медленно ответил Ной, на секунду задержавшись взглядом на камере. Коди, каким-то образом оказавшись рядом, испепелял его взглядом. Какая ирония.
«Мы уже без слов понимаем друг друга. Спасибо за приобретенный навык, «Двадцать Три.»»
Том нахмурился и подтолкнул Коди за плечо. Правильно, пусть делают ноги как можно быстрее.
- О... твоем состоянии, - наконец произнес Мэтт. Они перешагнули последнюю ступень и оказались на втором этаже.
- Тебе необязательно притворяться, - буркнул в ответ Ной, - Не нужно строить из себя моего друга только потому, что ты боишься неизбежного.
«Боишься моей смерти»
- Я правда хочу поговорить.
Маска отчуждения Ноя дала трещину – на пару секунд показался гнев. В холодные, будто стеклянные глаза парня будто накапали жизни.
- Во второй половине прошлого года, Мэтт, ты предпочел полностью меня игнорировать. И я даже не понял причину. Но ты не первый, кто так поступает. Раз уж я так хорошо скрываю эмоции, можно притвориться, что их нет, так?
Мэтт сжал кулаки – ногти больно вонзались в кожу.
- Я могу объяснить... Понимаешь, Саманта...
Ной его перебил:
- Я не хочу говорить с тобой.
Парень развернулся и направился в свою комнату. Мэтт обернулся посмотреть на Саманту, которая со скрещенными руками на груди незаметно наблюдала за происходящим. Ее худое лицо не выражало ничего хорошего.
- Это из-за меня? – в голосе послышалась горечь – Из-за меня вы перестали разговаривать друг с другом?
Отчасти это была правда. Мэтт не снял розовые очки в первой половине прошлого года, после Эпизодов ему было противно от самого себя, но лекарства «Двадцать Три» оказались действенными – он чувствовал себя не так, как раньше. И окрыленное состояние поспособствовало дружбе с Ноем. Однако со временем он начал уделять больше внимания Саманте – и Ной удалился на второй план. Мэтт пришел к решению, что раз уж девушка здесь из-за него, правда в придачу со Вспышкой и с иным диагнозом – он сделает все возможное, чтобы помочь ее выздоровлению. Конечно, это оказалось сложнее, чем он предполагал. Ссоры с братом по поводу Саманты случались все чаще, в итоге он сделал тяжелый выбор в ее пользу. А Джекс все чаще проводил время за столом первогодок. У обоих Альдери была своя миссия, никто и не думал заняться собой в первую очередь.
Мэтт пытался спасти одного человека, а Джекс пытался спасти всех.
- Нет, виноват был я. Ты не при чем, - выдохнул он.
Коридор опустел, и у подножья лестницы стояли только они одни. Половину лица девушки освещал тусклый желтый свет, а другую накрывала тень. Он не хотел думать о том, как она будет выглядеть с закрытыми глазами, не смотрящими вот так пристально прямо в его предательскую душу. Как бы она выглядела, если бы зрачки навсегда перестали двигаться под плотно сжатыми веками. Как бы выглядела, испуская последний вздох. Если бы была холодной, умиротворенной, мертвой...
Он приказал мыслям заткнуться.
Не зная, как отогнать четкий образ в голове, он быстрым шагом направился в свою комнату. Подальше от нее. Подальше от Ноя. Саманта так и осталась стоять, не сводя с него глаз.
Какой же он жалкий.
Заперев дверь, он плюхнулся на кровать. Не хотелось ни о чем задумываться. И почему им не давали снотворного?
Джекс положил на тумбу записку, которую Мэтт для вида взял спустя какое-то время. Он кожей ощущал фокус камеры. Как же хотелось собственноручно уничтожить каждую из них. И сломать прослушку. И сжечь форму дотла.
Мелкий почерк брата, казалось, стал еще мельче и менее разборчивее.
«Некоторые Смотрящие покидают пост. Сбегают. Сегодня Том заметил, как один из них ругался с директором. Смотрящие боятся бунтов, остались только некоторые сторонники Фредрика, включая нашего человека. Что-то назревает и у нас. Мама Эмили является организатором протестов. Новые Смотрящие прибывают на пост. И я не думаю, что директор позволил всем убежать.»
Возможно, персонал и вовсе не убегал. Может, они только изъявили желание сбежать, Фредрик все пронюхал и попросив помощи с верхов, избавился от проблемы. Возможно, вместе со Смотрящими прибудут и новые уборщики.
А предыдущие... Мертвы? Сбежали?
Джекс был силен в рисовании, но не в словах. Выражать что-то словами для него было большой проблемой. Но короткие отрывистые предложения ввели Мэтта в курс дела.
Почему же он так просто отпустил Сару и Ноя? Почему кровь Анны была на столе профессора?
Слишком много вопросов, виски Мэтта пульсировали от вечных дум. Он жалобно посмотрел на якобы спящего брата. Какого ему сейчас? Что он переживает?
- Я в порядке, - словно прочитав его мысли сказал он, открыв глаза.
- По виду не скажешь, - бросил Мэтт, превращая записку в комок.
Огромные тени залегли под холодными глазами Джекса. Он заметно похудел. Странно, что «Двадцать Три» вместо того, чтобы научить их говорить о проблеме, приучила скрывать творящееся в голове.
- Ненавижу доверять кому-то с бритвой свое лицо, - выдал Джекс, трогая отросшую щетину, думая, что речь идет лишь о внешнем виде - Особенно сейчас.
Мэтт ненавидел эту процедуру. Кто-то из персонала, (обычно это всегда были разные люди, но в последние дни приходила все та же женщина), два раза в неделю приходили навести порядок на лице мужской половины «Двадцать Три». Брать в руки бритвы им самим запрещалось. Навредить женщине они бы тоже не смогли, меры предосторожности были соблюдены. Будто животные в клетке. Зоопарк для Авекора.
Однако выбор у них все-таки был – иногда они мотали головой из стороны в сторону, красноречиво намекая на отказ. Ной, вот, вероятно не брился вечность.
Сердце вновь сжалось от одного воспоминания. Можно ли вернуть дружбу спустя столько времени? Мэтт задал вопрос вслух.
- Никогда не поздно. Но поступил ты по-свински, - ответил Джекс.
- Тебе вообще знакомо, что такое дружба? Не в обиду, - запротестовал Мэтт, как только ощутил на себе насмешливо-обиженный взгляд брата.
- Ну спасибо.
- Да нет, правда. Я ни разу не видел, чтобы ты с кем-то общался. Не по какому-то делу, а так, о пустяках. Эмили?
- Эмили не друг, - нахмурился Джекс.
- Ага, ну да. Я видел, как ты на нее смотришь, - Мэтт не сумел сдержать смешок.
Брат вдруг привстал с кровати, принял сидячее положение и облокотился о стену. Мэтт наблюдал за его задумчивым выражением, подняв брови в ожидании.
- Как именно я на нее смотрю? – наконец выдал Джекс.
- Что?
- Опиши мне.
- А, все твоя маска неприкосновенности. Необязательно вечно казаться неприступным, - махнул рукой Мэтт.
Уголок его губ задергался:
- И как Ной это делает? – произнес он задумываясь.
- Ной пережил что-то похуже нашего, - грустно усмехнулся Мэтт, - И до сих пор переживает. Изображать отрешение ему не составляет особого труда.
- Нужно помочь ему, - многозначительно посмотрел на него Джекс, «помочь, как только выберемся.»
Мэтт кивнул, соглашаясь. Если так задумываться, помочь не мешало бы каждому. Он еще не знает, да и пока не хочет узнавать, что творится дома у Коди или Тома, у Эмили и Сары.
«По крайней мере, мать Эмили не монстр – уже хорошо.»
- Ее картины были неплохи, - продолжал размышлять вслух Мэтт, - Эмили, - уточнил он, натыкаясь на негодующий взгляд Джекса, - Когда я сидел позади нее, заметил, как она наблюдала за каждым твоим движением, хотя рисовала что-то совсем другое. Девушку с пианино.
- Синтезатором, - поправил его брат, - Эмили играет на синтезаторе.
Мэтт вновь, не удержавшись, издал смешок, сложив руки за голову.
- Что? – дернул плечом Джекс. Брат все не сводил с него холодного взгляда, словно пытаясь что-то понять, собрать полную мозаику.
- Ты слишком внимателен. Прям как я. Уверен, если я сейчас спрошу, какого цвета глаза у Танвар, ты незамедлительно дашь правильный ответ.
- И к чему ты это несешь? – не унимался Джекс.
- Да к тому, что тебе так никогда не выработать маску неприкосновенности Ноя. Ты слишком часто отвлекаешься, перестаешь обращать внимание на самого себя и зацикливаешься на других людях. Или на определенном человеке, - Мэтт поиграл бровями.
- Нас с Эмили ничего не связывает, если ты об этом. Я просто каждый раз убеждаюсь, в порядке ли она.
Мэтт вздохнул.
«Знакомая ситуация»
- Вспышка не позволяет нам никого любить, - проговорил он, - Мы тащим их за собой, в это идиотское тягучее болото.
Джекс усмехнулся, и на лице его промелькнул намек на улыбку, так похожую на улыбку Мэтта. Жаль, что маска Джекса была другой. Жаль, что он не улыбался так часто. Хотя, вероятно, так даже лучше. Мало кто знал, что на самом деле скрывалось за этим выражением у Мэтта, и мало кто был осведомлен о настоящем его значении.
«Да мы прям как актеры в театре»
- Идиотское тягучее болото, - с энтузиазмом повторил Джекс, - Отличное название для Вспышки.
Мэтт закрыл глаза:
- Или для твоей новой картины.
***