Глава 8.
***
- Да ты сумасшедший! – засмеялась я, когда Стас взбежал по лестнице и на самом верху перекинулся через перила, оставляя под ногами лишь крохотный выступ. Я бы давно с такого грохнулась, но он ещё и умудрился там танцевать.
- Стас! Слезай оттуда немедленно!
Стас прыгнул вниз, схватился руками за тот выступ, на котором секунду назад стоял, раскачался и с кошачьей грацией приземлился на ноги в полуметре от меня.
– Вау! Это было впечатляюще, - я кивнула и протянула ему бутылку, которую во время «представления» держала в руках. Он отпил и благодарно кивнул.
- Когда-нибудь я научу тебя этому трюку, - пообещал мужчина.
- Ох уж нет, спасибо, - я активно замотала головой из стороны в сторону. - С моей ловкостью и вестибулярным аппаратом я боюсь навернуться даже с табуретки,- Стас лишь фыркнул в ответ, - а тут тем более.
- Ну, как хочешь, - он пожал плечами и снова приложился к бутылке.
- Серьёзно? Вы двое решили разнести этот дом к чертям собачьим?
Дверь открылась, и вошел Лёша, с несвойственным ему серьёзным видом.
- Нет, просто Стас научил меня стрелять, и мы это празднуем, - радостно сказала я.
Хотя фразу стоило сформулировать чуть иначе: празднует Стас, а я просто смотрю представление и делаю вид, что увлечена. Хотя это действительно забавно, видеть, как кто-то некогда серьёзный ведёт себя как маленький непоседливый ребёнок всего-то лишь после пары стаканов виски.
«Сказала школьница, которая пила только на выпускном в девятом классе. Джин тоник. И пиво с подружкой и её друзьями-наркоманами за гаражами» - съязвило подсознание. Я представила, как оно обрело плоть и кровь, и с наслаждением всунула ему в рот кляп, повязав по рукам и ногам и закинув в самую дальнюю и пыльную комнату моего сознания, в которой хранилась забытая мною неведомая хрень и то, что я всеми силами пыталась спрятать от самой себя. Воспоминания. Ощущения. Чувства.
Всё, что когда-то принесло мне боль.
- Ну да, конечно. У пожилого китайца кошка окатилась, пойдёмте, отметим?! – строгий голос Лёши эхом раздался в моей голове, и я тут же вернулась в реальность.
Я непроизвольно отметила то, что его лицо казалось мне смутно-знакомым. Когда-то я точно видела его, но когда, чёрт возьми, и почему я никак не могу вспомнить – мне не понятно.
Парень иронично смотрел на пьяного Стаса, сложив руки на груди, и явно хотел что-то с ним сделать. Они оба обменивались молчаливыми позывами пару секунд, пока Леша не отвернулся и обратился ко мне:
– Закругляйтесь. Уже поздно. А кому-то завтра в школу, - заметил он, выгнув бровь.
Его голос был непривычно строгим, будто отцовским. Он говорил: «Я не ожидал такого от тебя». Стало немного совестно, но я задушила желание содрогнуться под этим взглядом и, напустив в голос самые лёгкие и беззаботные нотки, проговорила:
- Я как-то об этом не подумала, - в подтверждение своей забывчивости ялегонько ударила себя по лбу. – Мне действительно завтра в школу. Шеф сказал, что ещё один пропуск – и мне будет плохо. С ним лучше не спорить, - мило улыбнулась я, но, кажется, в улыбке был нервоз. Интересно, кто-нибудь из парней это заметил?
- Стас, немедленно прекращай тут свой... цирк с мини-баром на арене. Я отвезу Милану домой.– Когда я попыталась сказать что-то против, парень наклонился и строго сказал: - Без вариантов, Милана. Это не обсуждается. Тебе завтра в школу.
Я сдалась и кивнула. А что мне ещё было делать?
«Выстрелить в него, что ли? Звучит заманчиво. Неплохо было бы попрактиковаться», – я усмехнулась своим мыслям.
Накинув куртку и засунув пистолет за пояс джинсов, я вышла из дома. На улице уже было очень темно, звёзды уже загорелись, луна взошла. Лёша разблокировал машину, я открыла дверь с пассажирской стороны и села.
- Эх, Милана, Милана, ну и как прикажешь объяснять твоим родителям твоё позднее появление? – Блондин посмотрел на меня. В его глазах я прочла осуждение и ожидание. Он серьёзно собирался доставить меня до порога и отчитываться перед моими родителями?
- Никак. Мама в больнице, отец у себя, то есть в другом городе, - ответила я, не отрываясь от окна. – Дома только Ирина, а она и сама не против погулять до поздней ночи или хорошенько выпить.
- Ты живешь у подруги?
- Нет. Наоборот.
- О, ну тогда сейчас тут свернём, - бурчал Лёша себе под нос, потом остановил машину около зелёных дощатых ворот двора. - Вот ты и... дома. Сама дойдёшь, или доставка до порога нужна?
Открыв дверь, я попыталась пройти пару шагов, но моё тело обмякло за довольно продолжительную поездку, в которой мне хотелось только одного – спать, и, поскользнувшись на накатанной дорожке, я упала.
- Ой.
Я поднялась и оперлась на машину одной рукой. Не сдвинулась ни на шаг.
- Да, видимо, без доставки до порога тут не обойтись, - вздохнул Лёша и вышел из машины.
Он обошел ее и, наклонившись ко мне, закинув мою руку себе на шею и почти волок меня в дом,
- Ещё раз ты напьёшься в дрова вместе со Стасом, а мне придётся доставлять тебя домой, я выкину тебя в сугроб, поняла?
- Я не пила, - ответила я без выражения.
- А тоги у тебя от холода подгибаются. Конечно.
Всего-то стакан вина, действия которого я не чувствовала, пока не вылезла из машины. И вообще, я не думала, что вино может так влиять на человека. Водка, виски, коньяк – да, но вино...
Позвонив в звонок, он терпеливо стоял и ждал, пока кто-нибудь откроет дверь. Мои же мысли крутились вокруг того, чтобы соседи не увидели меня в таком состоянии, а то к живому трупу прибавится слово «пьяная». Пьяный живой труп. Звучит неплохо, допустим, для названия какой-нибудь триллер-комедии, в которой пьяные жертвы смеялись бы над своими убийцами. Но стоит представить, что так будут за глаза называть меня, хотелось удавиться.
- Милана?! – Стоило двери открыться, Ирина взвизгнула, показывая пальцем на блондина. - Ты кто? И что ты с ней сделал? – При этом я наблюдала за искорками в глазах подруги, когда она увидела Лёшу.
- Курьер. Хо-хо, - закатил глаза парень. – Принимай товар. Как говориться, получи-распишись и гуляй.
Ирина смотрела на него непонимающе, то и дело, переводя взгляд на меня и обратно. Я выставила руку ладонью вперёд, чтобы избежать лишних вопросов, и выдала:
- Ира, это Лёша, друг Стаса, которого ты видела днём и мой новый знакомый. Он хороший. Лёша, это Ира, моя лучшая подруга и по совместительству моя совесть. Личный прокурор и адвокат в одном лице.
- Ну, Ирина, приятно познакомиться, но мне пора. Там ещё одно пьяное в дрова дитё, которое нужно уложить спать. - Как я поняла, он имел в виду Стаса. Ну а кого же ещё? Какой родитель в здравом уме даст своему ребёнку алкоголь? На моих родителей можно не намекать, потому, что сейчас им не до меня. Жива? Ну и хорошо.
Лёша передал меня Ирине, и она буквально заволокла меня в квартиру. Разула и протащила дольше по коридору в комнату.
- Что сегодня, чёрт возьми, произошло? Ты пришла расстроенная, уехала с сомнительным – но, позволь добавить, шикарным – парнем, тебя не было весь день, а теперь тебя привозит другой классный парень, потому что вы со Стасом налакались?! – взвизгнула она. - Как это называется?
- Я не пила! – возразила я.
Но Ирина сказала, что с меня всё равно мало толку, и поговорит со мной утром, а потом выключила свет и заставила меня лечь спать.
***
- Вставай. Ты ещё должна объяснить мне, что значит твой вчерашний запой.
Она стаскивала с меня одеяло. Ещё в детстве, когда она во времена гонений отчима оставалась у нас ночевать, Ирина вставала рано и не давала мне выспаться. Она всегда была жаворонком, когда я наоборот, была совой.
– Сейчас ты получишь холодный душ в постель, и мне плевать, что потом я буду целый день сушить матрац. Вставай немедленно. Милана!
- Довольна? – Я приподнялась на локтях, и посмотрела сидящую в изножье кровати Ирину. Она улыбнулась от уха до уха и запрыгала ближе ко мне:
- Очень, - но потом она резко изменилась в лице. Оно как-то посерьёзнело. - А теперь объясни мне, что это такое? – она взяла мои джинсы и вытряхнула мой пистолет.
- Не трогай! – взвизгнула я, отбирая оружие у подруги и крепко сжимая его в левой руке. – Ты не должна была это видеть и знать. Тебе нельзя, - медленно проговорила я, впившись взглядом в оружие. События, произошедшие со мной за последнюю неделю, вертелись у меня в голове, и я лихорадочно искала за какую из мыслей уцепиться, чтобы бешеная карусель остановилась.
Когда я разрешила Ире пожить у меня, я осознавала, что происходящее со мной коснётся и её. Оно коснётся всех, кто будет слишком близко ко мне, всех, кто меня любит... хотя таких осталось мало. В этом чертовом мире со мной осталось катастрофически мало людей.
- Почему? – тон Ирины смягчился, потому что она видела на моём лице надвигающуюся истерику. - Я не прошу тебя рассказывать всё, я прошу рассказать лишь о пистолете. Откуда он у тебя?
- Так не получится. Не получится рассказать о пистолете просто так. Нужна предыстория. А я не хочу втягивать тебя во всё это дерьмо. Это опасно для всех, кто окружает меня, я не хочу рисковать тобой.
Мои губы задрожали. Я вспомнила того мужчину, который угрожал Еве его труп и растекающуюся лужу крови.
Скрипучий, ржавый голос зверя, нашептывающий мне «правильное» решение по ту сторону двери. Тень, преследующую меня по ночам. Всё казалось частями одного и того же паззла, но детали не подходили к друг-другу, стоило только попробовать их соединить. Всё никак не хотело ставать на свои места.
- Хуже мне уже не будет, - сказала Ирина.
Я не совсем поняла, что она имеет ввиду, но всё же подняла на неё взгляд и ответила:
- Ты не понимаешь, насколько может быть хуже. Определённо не понимаешь, - поджав губы, я помотала головой из стороны в сторону, упрямо отказываясь говорить и продолжая настаивать на своём. Что в её жизни произошло такого, отчего она не боится узнать то, что может её убить?
- Но ведь с кем-то ты должна этим делиться, верно? А кому, как не своей лучшей подруге можно это выложить? Помнишь, как в детстве мы секретничали про мальчиков? Или когда я только подсела на наркотики, кому я всё выложила в первую очередь?
Она была права. С ней мои секреты были бы в безопасности. Как в сейфе. Я бы могла выложить ей, что мне сниться по ночам в кошмарах, от чего я бегу днём, кто на самом деле Стас, и то, что я могу умереть в любой момент. Я могла бы рассказать ей всё это, но я боялась подвергать жизнь душевно-родного мне человека опасности. Она – это маленький островок в этом безумном мире, где я забываю о грозящих моей жизни неприятностях и вечном страхе. Моя жизнь отныне висела на волоске, и я прекрасно осознавала это.
Несмотря на всё осознание, плотину, которая сдерживала меня от того, чтобы выложить всё Ирине, прорвало.
- Я могу умереть. В любую секунду меня могут найти и убить. Судя по тому, что я успела услышать, собираются свести счёты с одним нормальным парнем. И разрыв связи не поможет... - отчеканила я, проглотив комок в горле, потом сказала медленней. - А пистолет... он нужен мне для защиты. Я не хочу умирать. Не хочу, Ирина, - проскулила я, посмотрев на подругу. Она смотрела на меня, переваривая услышанное так, словно всё так и должно было произойти.
- А кто хороший, кто плохой? – поинтересовалась девушка.
- Стас и какой-то мужчина по кличке Аришин. В перерывах между подходами к стрельбе он рассказал мне для чего мне всё это нужно. Я не знаю, кто это такой, этот Аришин. Я не видела его, но его люди приходили за мной. - Я безумно сильно стиснула зубы, боясь разрыдаться. Я сильная. Я справлюсь. Только не плачь.
Ирина аккуратно забрала пистолет у меня из рук, и положила его на прикроватную тумбочку. Потом придвинулась поближе и обняла, качая, как маленького ребёнка. Она была такая тёплая. В последнее время её кожа приобрела серовато-синий оттенок, но она всё так же оставалась тёплой, словно солнце в безоблачный летний день.
- Как бы я хотела поменять нас местами. Мне не страшно, правда, - заговорила наконец Ирина. Я не сразу поняла, о чём она говорит, но когда поняла, я выпрямилась и посмотрела на неё так строго, как только могла.
- Не говори так больше. Даже не думай так, - я серьёзно посмотрела на подругу. - У каждого из нас своя судьба.
Ирина нервно вздохнула. Я знала этот знак. Знак, что она хочет сказать что-то важное. Важное, и страшное одновременно. Например, когда нам было по шесть лет, она так же вздохнула перед тем, как сообщить, что нашей с ней любимицы, старой дворовой собаки Джорджии больше нет, что её подстрелили, посчитав за бродячую. Или когда сообщила мне о смерти своего родного отца. О том, что его сбила машина, когда он возвращался с работы.
- В последнее время мне стало плохо. Я часто теряю сознание, моя кожа стала серо-синего оттенка, зрачки помутнели. Чтобы поддерживать свою жизнеспособность мне необходимо в три раза больше дозы, чем обычно. Я колюсь несколько раз в день лошадиными дозами, и ещё курю. Это не от дури, нет... Меня скоро не станет. Вопрос в том, как скоро... - девушка опустила глаза, не в силах посмотреть на меня. Я же, напротив, уставилась на Ирину во все глаза, не в силах сказать ни слова.
Она не могла. Нет. Это всё глупая, несмешная шутка. Пожалуйста, Ирина, скажи, что всё это шутка! Давай, рассмейся, дай мне подзатыльник и скажи: «Шутка, Милана, шутка!». Пожалуйста! Мне не смешно. Мне плохо. Моя лучшая подруга только что призналась мне, что скоро умрёт, как я должна на это реагировать?! Я должна говорить ей, что она не умрёт? Что она будет жить долго и счастливо, как принцесса в сказке в мире транквилизаторов? Или то, что она уснёт на сто лет, как Спящая красавица, а потом проснётся от поцелуя прекрасного принца?! Как я должна ей сказать?!
Как я должна поддержать её?! Боже мой, мне невыносимы даже мысли об её смерти!
- Ты не умрешь, слышишь, - я начала трясти Ирину за плечи, и она посмотрела на меня. На её щеках были мокрые дорожки. Она плакала. Теперь я видела. Я видела вены, сине-зелёной сеткой просвечивающиеся через тонкую серую кожу девушки. Теперь я видела, насколько её состояние плачевно. Мои глаза открылись. Наконец-то. Но проблема была в том, что я не хотела этого принимать. Это не она. Моя Ирина живой и здоровый ребёнок, у которого всегда улыбка до ушей и порция сарказма в кармане!
- Да ты посмотри на меня. Мой организм начал разрушаться. Я уже почти не могу есть, только воду и свежие фрукты. Я безнадёжна.
- Твои родители... они знают? Ведь если сказать тёте Свете о том, что ты хочешь лечиться и вылечить тебя от зависимости, ты станешь такой как прежде!
- Нет. Никогда. Мама ещё наверняка не знает, но уже догадывается. Меня не вылечить, потому, что с каждой новой дозой мне становится только хуже, а на лечение уйдет несколько месяцев. Это будет бессмысленная трата денег, потому, что у меня не остается столько времени. Месяц от силы. Я должна была думать об этом раньше, когда ты мне говорила, а я... а я идиотка. Противная, разлагающаяся идиотка. И я сломана. Меня пора выбрасывать. Бай-бай, чокнутый мир. - Девушка помахала рукой перед собой, и закрыла глаза.
***
Если честно, мне больше хотелось бы быть с Ириной, проводить с ней, возможно, последние дни её жизни. Как бы мне ни было трудно это принять, я должна была. Должна была принять это и поддержать её. Так поступают хорошие друзья. И я должна была постараться.
Но, увы, вместо того, чтобы помогать подруге, справляться со всем дерьмом, свалившимся на неё, я сижу в школе. Ничего нового, собственно, нет. Есть лишь чокнутый мир, который забирает самых лучших, и...
«Так, Милана! Не смей упоминать Ирину в прошедшем времени! Не упоминай. Она ещё жива, и будет жить долго и счастливо. Возможно, не рядом с тобой, но будет», - твердил ещё один демон. Маленький, красно-розовый, и дрожащий, словно осиновый лист на ветру. Его звали Надежда.
- Так, класс, внимание!
Валентина Юрьевна, учитель биологии, цокая каблуками по относительно новому линолеуму, медленно прошествовала от своего стола к первой парте среднего ряда, взяла учебник, пролистала его до нужного параграфа.
- Мы сильно отстаём по программе, потому что в начале года у нас не было уроков, так что сейчас вы быстренько прочитаем параграфы с первого по пятый и проведём небольшой диспут с включением всех тем. У вас пятнадцать минут. Время пошло.
Что? Пятнадцать минут на пять огромных параграфов чуть ли не по пол учебника каждый?! Серьёзно? И потом ещё диспут?! Наша программа образования так и пропагандирует суицид. Ну, или методы её преподавания. Да, скорее всего, второе.
- Она охренела! – возмущённо шипит в мою сторону Ксеня, яростно пролистывая учебник. - Пожалуй, я промолчу по этому поводу. Но ты посмотри на неё! - она запрыгала на стуле поближе ко мне. - Она ещё и улыбается своими кривыми зубами!
- Как там Ира? – неожиданно спросила Ксеня, наклонившись ко мне, когда я уже добралась до четвёртого параграфа. Моё веселье как рукой сняло. – В последний раз, когда я была у них, она выглядела не очень-то хорошо. Думаю, сегодня я зайду в гости.
- Она гостит у меня, - проглотив ком в горле, ответила я. Она попросила никому не рассказывать. Делать вид, что всё в порядке, когда это не так. Это трудно. Но у меня просто нет выбора. Я должна.