❤️🔥Глава 8 ❤️🔥
Стюардесса разносит еду. В подносах томатный сок, спагетти и котлеты, нарезка красной рыбы и мяса, имбирь и оливки, розочки масла...
Накрываю ладонью рот. Как меня тошнит, кто бы знал. Та красная таблетка перестала действовать лишь к обеду, воодушевление сменилось вялостью, сейчас на часах уже ночь, и я все ещё чувствую себя размазнёй.
Раздражают запахи еды, экран с яркими рекламными роликами, сопящий в соседнем кресле Артур.
Андрей и Алан тоже бесят, развалились в креслах через проход, пьют чай с лимоном и лакомятся каким-то творожным десертом.
Совсем скоро будем дома, и одна эта мысль вгоняет в уныние. Понимаю, что мое состояние - это реакция организма на подозрительные вещества, но нет никаких сил терпеть.
Закрываю глаза. Ворочаюсь в кресле, в очередной раз пытаюсь уснуть. Бесполезно промучившись полчаса, смотрю на Артура.
Он так и дрыхнет.
Цокаю. С трудом сдерживаюсь от подленького желания "случайно" толкнуть его. Нарушить сладкий сон. Но на его лице, даже сквозь дрёму проступает усталость, он на ногах почти двое суток.
В общем-то, как и я.
Иду в туалет.
Плещу воду в лицо, меня мелко трясёт. Смотрю в зеркало на бледное лицо и собранные в хвост темные волосы. Кажется, что они потускнели, не блестят. И если после всех этих таблеток, марок, порошков настолько плохо - зачем наркоманы их принимают?
Пить алкоголь - и то меньше вреда, похмелье ещё можно пережить.
А тут. Пока придёшь в себя успеешь загнуться.
Выхожу из туалета и налетаю на Алана. Синий джемпер с закатанными рукавами, синие брюки, смотрю и морщусь, нельзя было одеться во что-нибудь серенькое?
Аж глаза режет. И носу неприятно, надушился так, словно в ванне с парфюмом несколько часов плескался. Какой у цитрусов противный запах. И у замороженной мяты.
Пытаюсь его обойти, он удерживает меня за руку.
- Не трогай, - вяло отмахиваюсь. Прикосновения как наждачкой по коже, господи, что ж мне так тошно.
- Очень плохо? - за подбородок он поднимает мое лицо. - Юля, потерпи чуть-чуть. А лучше поспи. Проснешься и все пройдет.
- Не могу я! - злюсь на него, словно это он мне подсунул ту конфету. - Закрываю глаза и меня колотит.
- Просто тебя угостили большой дозой, - терпеливо объясняет он. - Организм непривычный. Сейчас он выводит продукты распада. Уже скоро придешь в норму. Зато в следующий раз думать будешь. Что и у кого берёшь, - заканчивает он, и в голосе его проскальзывают поучительные нотки. - Ты, оказывается, такой ещё ребенок.
Надо же. Педагог выискался. Взрослый и умный, Марина как раз ему по возрасту ближе, вот пусть и катится к ней, ненаглядной своей.
- Ты что ли ни разу глупостей не делал? - убираю его руку, дёргаю подбородком.
- Не делал, - заявляет он.
- Да ну. А в августе в маске кота?
- Это была не глупость.
Смотрим друг на друга. Сама нам напомнила, что мы сексом занимались, два раза причём, но не испытываю привычной неловкости, из ощущений лишь досада на своё состояние и нетерпение.
Скорей бы.
А секса у меня, кстати, не было уже долго. Пару раз присматривалась к постояльцам, которые выказывали явный интерес, но я больше на роль спутников по жизни их примеряла, и ничего не вышло, возможно, ещё рано, не вижу рядом с собой никого. Кроме похожих мужчин, чьи имена на букву А. Да и то, когда о них троих думаю, в голову лезут непрошенные сцены, где я на столе, на рояле, на кровати.
Тру лицо.
- Я пошла.
- Ты так и не ела? - он снова удерживает меня. - Попей чай сладкий.
- Не хочу. Отвали.
- Юля, не веди себя так, - он резко разворачивает меня и сжимает мой локоть. Взгляд темнеет, в недоброй усмешке поднимается уголок пухлых губ. - Я с тебя ещё за флешку не спросил. Которую ты у меня спёрла.
- Ну дак спроси, - хмыкаю, ни капли не боюсь, ощущаю себя уверенно, я права. - У меня тоже много вопросов на счёт нее. Выжидали месяц перед тем, как накрыть склад. И того полицейского не арестовали. Который про весь этот бардак знал и прикрывал преступников. Почему?
- Если информация не попала в новости, это не значит - что его не арестовали, - Алан понижает голос, наклоняется к моему лицу. - А ты лезешь не в свое дело, Юля.
Подавляю желание отодвинуться, настолько не по себе становится от его взгляда, и так странно, прошлой ночью, посреди маскарада я не могла от него глаз отвести, наслаждалась теплом и нежностью, а сейчас передо мной другой мужчина, жёсткий, надменный, привыкший раздавать команды и ставить ультиматумы, и я вдруг понимаю, что даже Марина с ним в таком тоне не разговаривает, и то, что он мне это позволяет - не должно меня обманывать, он вовсе не мягкий и не пушистый.
- Всё равно, - все же чуть отступаю. - Я не дура. И если вы столько времени ждали - значит, какие-то свои дела проворачивали.
- Ты, правда, ещё маленькая, Юля, - он улыбается и, кажется, вот-вот погладит меня по голове, как девочку. - Не мешай большим дядям делать дела, ладно? И флешку мне верни.
- А почему ты не побоялся, - сама останавливаю его, когда он делает шаг в туалет, - что я информацию солью куда-нибудь?
- Я опасался, - он кивает. - Первым моим порывом было - рвануть за тобой. Но я остался и жил надеждой. Что ненависть в тебе не настолько сильна, чтобы мне вредить. Если бы ты это сделала - у меня бы смысла не осталось. А я хочу исправить то, что с нами случилось, ты знаешь. Ты знаешь?
Повторяю его кивок. Он, кажется, только что сказал, будто его смысл в том, чтобы все исправить, а на свое продвижение по службе, важное для отца, он наплевал и рисковал, оставляя у меня закрытую информацию. И мне сложно в это поверить, ведь он такой непроходимый карьерист, и сколько тонн жалоб я от Марины выслушала на эту тему, бла-бла, Алан не интересуется семьёй, вечно на работе.
- И ты здесь, ну конечно, - слышу за спиной заспанный и раздраженный голос Артура. - Юля, что он тебе сделал?
- Ничего я ей не сделал, - на той же ноте отвечает Алан. - Я уже пообщаться с ней не могу?
- Со мной пообщайся. Юля, иди на место.
- Я тебе собака что ли? - вырываю руку, когда Артур пытается сдвинуть меня в проход. - Прикрикнуть забыл: марш в будку!
- Юля!
- Что Артур?!
- Ш-ш, тихо. Нас так с рейса снимут, - Алан пропускает в туалет пожилого дядечку. Смотрит на часы. - Потом поговорим. Когда прилетим.