Глава 18
"Три вещи нельзя скрыть: солнце, луну и правду."
Сиддхартха Гаутама (Будда)
Тиканье часов намекало мне, что времени, с неудачной попытки всё исправить, прошло достаточно, чтобы понять - он не постучит в эту дверь с жаром пытаясь всё объяснить. Неужели он так грубо оставит всё на домыслы моего покачнувшегося рассудка. Разве ещё неделю назад не клялся он, что не отсупит, что бы не случилось. Могла ли я так ошибиться, поверив в его вечную любовь. И была ли это любовь? Вопрос вертелся в голове, но оставался незамеченным. Я верила в искренность наших чувств и верю до сих пор. Тогда кто эта девушка, так нагло смеющаяся рядом с ним?
Всё катилось к чертям, мысли увядали с каждой секундой, не находя ответов вопросам сердца. По щекам катились редкие морозные слезы. В груди трещали от боли ребра. Я чувствовала это именно так. Но в этот раз, хватаясь за мелкие крошки надежд, оставалась на редкость спокойна.
От чего люди забросили писать письма. Разве это не романтично: расплывшиеся от слез слова человека, который сообщает страшную весть о вечной разлуке, без возможности сообщить лично, или пухлые ровные буквы из-под руки влюблённого, который не в силах признаться наяву. Томительное ожидание ответа - такого же чувственного и дорогого послания, который приносит ничего не подозревающий почтальон. А затем эти белые бумажки хранятся в самых скрытых местах шкафа, и вспоминаются при желании вновь пережить эти строки. И всё это утеряно, забыто и оставлено в далёком прошлом.
Но для меня это могло стать спасением, сейчас - в веке бесконечных смс-сообщений и телефоных звонков. Он стоял, убеждал меня, что я опомнюсь, что мы справимся и я перестану бояться любить и быть любимой, а я так бездушно позволила эмоциям прогнать его. Поэтому сейчас моя очередь идти на встречу, какие бы домыслы не пытались меня остановить. Я должна верить ему. В этот раз эмоциям не позволено взять вверх и всё испортить.
"Дорогой Лео
Если в твоём покалеченным мною сердце, осталось сочувствие к глубоко ошибавшейся девушке, позволь мне попытать счастье всё исправить. Я буду ждать тебя в 20 шагах по направлению к дому той самой девушки, в 12 часов ночи.
Твоя глупая Лилу."
Слова эти стоили больших усилий, потому что гордая моя натура в другом случае не позволила бы писать таких ласковых слов "изменнику". Но письма для того и придуманы, что времени успокоить свой пыл у тебя достаточно, а для красноречивого итога у тебя есть столько попыток, сколько отыщешь бумаги. Борьба идёт не на жизнь, а на счастье, и я не брошусь в омут гнусных обзывательств, пока не услышу из его уст истинное объяснение.
Укутавшись в "вафельную" кофту (так я её называла из-за бежевого оттенка и коричневой клетки, которая создавала рисунок вафли), я направилась на то же крыльцо, откуда сбежала несколько часов назад, и оставила в двери белый конверт. Затем развернулась и ушла прочь, бродить по улицам. Сон сейчас не мой приятель, а вот ночная прогулка очень даже. Запах сырости, свежести и тишины позволял разуму осиротеть от капризных мыслей. Наслаждаясь улицами спящего города, я наткнулась на мысль, что считаю его самым прекрасным из всех, где я бывала. Родной край, где прошло моё детство, юнешество и где вот-вот переступлю порог совершеннолетия. Все люди, которых я когда-то полюбила, именно здесь, в этом маленьком городе на севере страны. Не слишком большие парки, мало развлечений и возможностей получить хорошее образование, густые леса, частая мерзлота и дожди - всё это мой дом, откуда быстрее норовят сбежать его жители, и который так крепко запал мне в душу.
Отвлеченная мыслями, я добрела до ближайшего парка, где присела на скамейку у небольшого пруда, чтобы покурить. Достав зажигалку, она выскользнула из рук и упала под скамейку. "Растяпа." - вылетело с губ. Я наклонилась, чтобы поднять её, и заметила на одном из прутьев блестящее колечко. Подняв зажигалку, я взяла его в руки и покрутила. Похоже оно серебряное, но из-за пыли и грязи было не разобрать. Тогда я протерла его об штаны, подожгла сигарету и принялась снова рассматривать этот маленький кусок железа, в поисках пробы. Так, мой взор упал на выгравированную надпись с внутренней стороны: "Amor vincit omnia". Что в переводе: "Любовь победит всё." Так мне подсказал переводчик.
Я слегка улыбнулась этому знаку судьбы и, недолго думая, спрятала сокровище в карман. Затем сделала глубокую затяжку сигаретного яда и подняла глаза к небу. Звезды сегодня были ярче обычного.
***
Время идёт невыносимо медленно, когда ожидаешь определённого часа. Так и мне с трудом удавалось отвлечься от мыслей о предстоящей встречи. К полудню я проснулась, в обед водила карандашом по бумаге, но ничего путного не выходило, затем включила телевизор, пару минут листала каналы, остановилась на документальном фильме про животных Африки и некоторое время смотрела на стадо слонов. К ним у меня особая любовь. Когда внимание переключили на львов, я выключила телевизор и продолжила поиски более интересного занятия. Перечитала описание книг из личной библиотеки, пыталась насладиться музыкой, сделала уборку, дважды пила кофе, причесала Сьюзи, немного поболтав с ней, и вот наконец-то настало время выходить.
Солнце давно передало эстафету луне, спрятавшись за горизонтом. Дул лёгкий летний ветер, раскачивая молодые листья деревьев, отчего играла тихая мелодия шелеста. Стоял запах, который замирает где-то в глубине лёгких, и, встречая его вновь, ты ощущаешь дежавю. Всё будет хорошо.
Стоя в 20-ти шагах от дома, я прокручивала в голове всё, что должна сказать. Заламывала пальцы от ожидания и прислушиваясь - не открылась ли дверь в его доме. Но минуты шли, а я всё также окружена тишиной и нарастающей паникой. Дорога была отмерена моими шагами не менее восьми раз. Ком в горле создавал препятствие воздуху. Стало трудно дышать.
Для самообладания, я села на тротуар и начала считать дыхание. Вдох - прошла треть часа, он не придёт. Выдох - я буду ждать пока руки не окоченеют от холода. Вдох - пора прощаться. Выдох - ни за что.
Пять, десять, сорок минут, час. Время шло, я все также сидела на промерзшей дороге, дуя на едва шевелящиеся пальцы. Надежда угасала, как свеча, тонувшая в собственном воске. Я не хочу слушать собственные мысли, пока не добьюсь хотя бы короткого разговора, но его приход уже не в моей власти. Его нет, а значит мне придётся смириться с тем, что мой мозг придумал сам.
Тяжёлая голова упала на колени. Слезы собрались плясать по щекам. Как холодно, больно и тихо. Прошу тебя, скажи хоть слово, не дай мне потеряться.
-Я ведь люблю тебя... - тихо шепнула себе под нос я.
-И я люблю тебя, Лилу.