Глава 14
Рука.
Слегка приоткрываю глаза и шкаф с правой стороны, в приглушённом освящении, приобретает серовато-голубой оттенок.
Я залезаю двумя пальцами под подушку и слепну от тусклого светодиода заряжённого телефона.
Попытавшись поднять лицо от подушки, я почувствовала, что что-то не так. Не зря мозг сигналил о руке. Хватаюсь правой рукой за левое предплечье и пытаюсь выдернуть мнимую культю, которая не поддаётся.
Я поднимаю одеяло и пытаюсь разглядеть, что же придавливает её.
Жмурюсь и бросаю мимолётный взгляд на лицо Марка.
Он всё ещё спит.
Сильно сцепив зубы, с осторожностью прикасаюсь к левому боку Марка и слегка отталкиваю его, вытягивая руку. Затем переворачиваюсь на спину и пытаюсь пошевелить пальцами левой руки, придерживая за запястье правой рукой.
Ничего не происходит.
Рука отекла.
Как же непривычно не чувствовать пальцев и прикосновений к руке. Начинается ощущение жжения внутри руки; горячая кровь наконец нашла возможность заполнить голодающую руку. Вслед за жжение приходит сотня невидимых иглоукалываний, которые вонзаются в каждый миллиметров кожи по всей руке.
Пальцы оживают, и я разминаю кулак.
Отвратительное чувство.
Марк издаёт лёгкий стон и моя голова автоматически поворачивается в его сторону.
Его уголки рта поднимаются и появляется улыбка на лице. Ни секунды не размышляя, вскакиваю с кровати, будто меня только что ударили током.
Что я делаю?
Это второй раз, когда я просыпаюсь в одной кровати с парнем, с которым знакома от силы месяц.
Я себя не узнаю. Я никогда себе такого даже и позволить не могла. Мы с ним не в таких отношениях, чтобы считать такую ситуацию приемлемой. Понятия не имею, кто мы друг другу и чувствую ли я что-то к нему.
Тогда какого черта я здесь делаю?
Марк с недоумением смотрит на меня, как я стою возле кровати и смотрю на него.
— Ты чего?— спрашивает он и его невинную и сонливую улыбку сменяет тревога и озадаченность.
— Я... ничего, просто я на секунду подумала, что проспала!— вру я, цепляя на себя улыбку.— Доброе утро!
— Доброе.
Улыбка снова появилась на его лице и он нехотя встаёт с кровати.
Закрыв за собой дверь в ванную, я встаю напротив зеркала над раковиной, опираюсь руками о раковину и поднимаю голову, всматриваясь в своё отражение.
Передо мной девушка с отёкшим лицом, а глаза опухли от слёз.
Замечательно!
Я умываюсь и надеваю платье в котором была вчера. Через два часа я должна быть на работе и мне придётся снова увидиться с Гарри.
Незнаю хватит ли мне сил взглянуть ему в глаза после того как я разочаровалась в нём и разочаровалась даже в Джейсоне. Неужели за все годы, что он работает с Гарри он не смог запомнить его стиль эскизов и подачу работ? Очевидно же, что это не его работа, но, увы, об этом известно только мне и самому Гарри.
Я собираюсь проглотить эту ситуацию. Не хочу рассказывать Джейсону, что Гарри украл мою идею. Сомневаюсь, что он поверит практикантке, которая здесь всего третий месяц и не поверит своей правой руке с кем работает уже семь лет.
Я сделала выводы и впредь буду осторожнее. Я буду делать лишь то, что мне поручает Джейсон, потому что они мой начальник. Гарри является тем, кто будет подписывать мои бумаги в завершении практики и писать рекомендацию. Понятия не имею, как он будет оценивать меня.
Сомневаюсь, что он напишет то, что я по-настоящему заслуживаю.
Я выхожу из ванной и возвращаюсь к кровати, чтобы взять телефон и
вызвать такси.
Мне нужно заехать домой, принять душ и переодеться, ведь я не могу пойти на работу в таком состоянии.
— Ты уже собралась? Тебе же пол десятого на работу, ещё куча времени.— с недопониманием говорит Марк, включая ноутбук.
— Мне нужно заехать домой и переодеться, — объясняю я, не сводя глаз с телефона.
— Давай мы хоть позавтракаем? Я отвезу тебя домой и потом на работу.— предлагает Марк.
Мне приятно, что он проявляет заботу, но я не могу злоупотреблять его добротой. Мне и так неловко, что пришлось остаться этой ночью у него. Я впервые упала в обморок.
Он видел меня в таком ужасном состоянии.
Я никогда раньше и не могла себе позволить, чтобы кто-то увидел мою слабину. Я настолько привыкла держать всё в себе, что проявить слабость для меня стало запретным удовольствием.
— Я уже вызвала такси, не нужно, спасибо!— холодно отвечаю я.
Мне нужно выйти на воздух.
Я падаю на диванчик в коридоре и обуваю ботинки.
Мои руки дрожат.
Марк подрывается с места и быстрым шагом подходит ко мне.
— Эрин, что-то не так?— с тревогой спрашивает он, но я не отвечаю.
— Эрин?
Он садится на корточки напротив меня и кладёт руки на мои колени.
— Как ты себя чувствуешь? Посмотри на меня, пожалуйста.
Я глубоко вздыхаю и бросаю взгляд на его руки. Убираю их с моих ног, и поднимаю взгляд на него.
— Спасибо, что вчера поддержал меня. Я не должна была нагружать тебя своими проблемами и оставаться у тебя на ночь. Мы не в таких отношениях, чтобы это считалось нормальным.
Я встаю и надеваю пальто.
Сигнал моего телефона говорит о том, что такси уже на месте.
Марк на мгновение потупляет взор и мне на секунду кажется, как будто его задели мои слова.
— С каких пор это считается не нормальным? Мы разве не друзья?
— Мы не друзья, Марк. Я о тебе ничего не знаю кроме того, что тебе нравится искусство, у нас схожие вкусы в книгах и...и..на этом всё.
Мои эмоции смешались, я правда не понимаю, какие у нас отношения. Знаю лишь то, что я впервые смогла довериться парню с кем не так давно знакома. Я не знаю, что вызвало во мне это чувство, но я не чувствую отдачу с его стороны.
Он слишком скрытный.
— Так, когда ты начинаешь с кем-то общаться, ты узнаешь человека постепенно, а не сразу же всю его историю жизни, интересы, любимое блюдо и другие предпочтения.— защищается Марк.
— Почему-то меня ты постепенно узнавать не хочешь! Ты задаёшь кучу вопросов, тебе обязательно надо знать, как можно больше обо мне, а когда я спрашиваю встречный вопрос, то ты сразу же меняешь тему или просто выходишь из машины, делая из меня полную идиотку.— чувствую, как начинаю заводиться, поэтому глубоко вздыхаю и сжав пальцы в кулаки, продолжаю.— Я сейчас не хочу выяснять отношения, у меня есть дела поважнее. Поговорим потом, ещё раз спасибо, что позволил остаться. Пока!
Не дождавшись ответа, я выхожу из его квартиры.
— Эрин!
Я ускоряю шаг и зайдя в лифт, опираюсь о стену.
Впервые в жизни встречаю такого скрытного человека, но в то же время меня... будто манит его энергетика и я продолжаю находиться в его окружении.
Забежав домой, я бросаюсь к своему шкафу.
— Это где же мы ночевали сегодня?
Вероника улыбается своей многообещающей улыбкой, под которой подразумевалось, что я должна ей рассказать во всех деталях о своей ночи.
— У Марка.— на автомате отвечаю я.
Я быстро раздеваюсь и вытягиваю из шкафа чёрные штаны и блузку из органзы с вышитым узором, который, с далека выглядят, как небольшие кружочки, но приглядевшись, можно заметить, какие детализированные завитушки украшают маленькие кружочки.
— Так, так, та-а-к, подруга, у того Марка из клуба? Я даже и не знала, что у вас ... такие отношения.
Она встала напротив ванной комнаты, перекрывая мне вход и я вынуждена ответить на её вопросы.
— У нас не такие отношения,— я особенно выделяю слово «такие», чтобы она поняла о чём я.— Он встретил меня вчера после работы и мне стало не по себе. Отвёз меня к себе и предложил отлежаться, чтобы мне не стало хуже. На утро я проснулась и приехала домой. Всё! А теперь, пусти меня, пожалуйста, в ванную, мне надо сходить в душ и переодеться. Мне нужно быть на работе через час.
Вероника выпученные глазами и удивлённым видом смотрит на меня, словно не знает, что и сказать.
— То есть вы после клуба ещё общались? Между вами что-то было?— её тон отражает недовольство.
— Нет, между нами ничего не было.— раздражаюсь я, бросая взгляд на настенные часы.— Вероник, ну, пусти, пожалуйста!
От лица, в котором играло любопытство и в какой-то степени радость, ни осталось и следа. Губы сжались в тонкую линию, а руки, которые были подняты по сторонам, перекрывая допуск в ванную, от бессилия опустились. Я на секунду замерла, но тут же вспомнила, что тороплюсь, поэтому быстро забегаю в ванную, закрывая за собой дверь.
Я приняла душ и оделась. Нанесла большой слой консиллера, чтобы замаскировать круги под глазами и сильно накрасила глаза, чтобы выглядеть не совсем ужасно сегодня.
Никогда прежде не красила глаза так сильно. Впервые воспользовалась подводкой для глаз и большой слой туши, придаёт моим ресницам какой-то сверх объём. Глаза очень сильно выделяются.
Кажется я переборщила, но времени смывать этот ужас у меня уже нет, поэтому я хватаю маленькую пачку влажных салфеток.
Приеду на работу и смою весь свой боевой раскрас.
Если бы у меня была возможность, я бы никуда сегодня не пошла. Больше всего на свете я хотела бы оказаться в своей кровати и не думать о том, что мне предстоит сегодня встретится с человеком в котором я разочаровалась и делать вид, что ничего не произошло перед всеми работниками.
Когда я вышла из ванной, Вероника была на кухне, так что она не услышала моего ухода или того, как я с ней попрощалась и пожелала хорошего дня.
На работу я успела вовремя и старалась не обращать внимание на Гарри. За весь день увидела его только мельком, когда он выходил на обед с Марио и Стивом. Сегодня мне было сложно сосредоточится на работе, поэтому я перерисовывала свои эскизы, хотя должна была приступить к шитью блузки.
Я не рискну прикоснуться к дорогущей ткани своими дрожащими пальцами и не соображающей головой.
Переодевшись в конце рабочего дня, я собираюсь уже уходить, но мне приходит сообщение и от неожиданного звукового оповещения, на миг, я теряюсь.
Медленно вытаскиваю телефон из кармана пальто, и открываю сообщение.
«Я думал о твоих словах весь день и ты права. Я ничего о себе не рассказываю, но я готов это исправить, если ты всё ещё хочешь что-то обо мне узнать.»
«Я готова тебя выслушать.»
Кого я обманываю?
Я не готова сейчас вообще
существовать.
Ответ приходит моментально.
«Жду снаружи.»
Опознав машину Марка при выходе из здания, я стучусь в окошко водительского сиденья и Марк опускает стекло.
— Садись!— с улыбкой произносит он.
Марк хлопает по пассажирскому сиденью рядом с собой.
— Я не собака, которой можно похлопать по месту, куда ей нужно сесть.
Марк неловко поджимает губы на мой резкий ответ и отводит взгляд.
Может поехать домой? Я явно не в настроении сейчас с кем-либо общаться.
— Я понимаю, ты злишься, но дай мне исправить ситуацию.— просит он.
Я чувствую, как во мне появляются два противоречивых чувства. Часть меня хочет запрыгнуть в машину, и ожидает супер сложную жизненную историю в которой Марк раскроет тайну своей замкнутости и скрытности, а я буду тронута его рассказом и сразу же растаю. Буду молить о прощении. А вторая часть меня всё ещё обижена и чувствует непонимание.
Спустя несколько мгновений, во время которых я размышляла, в итоге сажусь в машину и Марк пытается скрыть улыбку, но у него это не получалось. Я замечаю, как облегчённо он вздыхает, когда я оказалась рядом. Как будто всё это время, что я стояла снаружи, он не дышал.
Машина тронулась, и я с нетерпением стала ожидать, когда же он начнёт говорить.
Я ждала с таким нетерпением, как в ночь на Новый год, когда была маленькая.
Ты ложишься спать, но всю ночь не можешь заснуть, потому что хочешь поймать тот момент, когда Дедушка Мороз проскользнёт к твоей ёлочке и оставит подарок. Однажды я поймала такой момент, но это был далеко не Дедушка Мороз. Это была мама. Тогда у меня окончательно пропало желание каждый Новый год и Рождество выжидать момент, когда появится тот мужчина, который оставлял мне подарки, ведь всё это время, это была моя мама.
— Куда мы едем?
— В самое важное место для меня во всей Америке.
***
Машина останавливается, и я осматриваюсь. Вокруг темно. Я прокрутилась на одном сиденье на триста шестьдесят градусов в попытках опознать хоть силуэт чего-то, но всё безуспешно.
— Ничего не видно, где мы?
Марк заулыбался.
— Сейчас узнаешь, пойдём.
Мы выходим из машины. Марк открывает багажник и вытаскивает оттуда корзину.
Я подрываюсь и следую за ним, находясь в паре метров от него.
Вокруг много деревьев, кустов и у меня складывается впечатление, что мы вовсе не в Нью-Йорке. Марк сказал, что мы едем в место, которое является его любимым во всей Америке. Осмелюсь предположить, что мы за пределами города, но, судя по тому, что мы ехали час, мы не так далеко.
Я наступаю на веточку, которая с громких хрустом ломается пополам под моей ногой, и я слегка подпрыгиваю от неожиданности.
Спускаемся по каменной лестнице, которая идёт с небольшим закруглением и складывается такое впечатление, что мы спускаемся в пещеру, потому что как только мы начали спускаться вниз, появились каменные стены и я почувствовала лёгкий ветерок, а наши шаги отдавали эхом.
Я сокращаю дистанцию между мной и Марком, потому что становится сложнее видеть его.
Вдруг Марк останавливается, и я подхожу к нему. Мы спустились на ровную каменную поверхность и повернули на право. Мы в пещере. Нас окружают каменные стены и потолок. Мы идём вперёд и с каждым шагом стены становились теснее, будто туннель сужается и совсем скоро настанет тупик.
Вдруг я замечаю красный огонёк в конце туннеля и ощущаю резкое потепление. Ощущается как будто подул тёплым ветерок и мои мышцы мгновенно расслабились.
С каждым шагом навстречу огоньку, пещера становилась шире и шире.
Мы попадаем в комнату с каменными стенами и, подняв голову, я увидела звёздное небо. Мы снова на улице, но нас окружают каменные стены и перед глазами небольшой водопад, а в нём, тот самый красный огонёк.
— Ну, как, нравится?
Я с раскрытым ртом смотрю на огонёк в водопаде и не могу поверить своим глазам. Это выглядит прекрасно и противоречиво одновременно. Огонь в водопаде.
— Это прекрасно, что это?— спрашиваю я.
Должно быть мой вопрос звучит глупо, но мне всё равно.
— Это вечный огонь. Огонь под водопадом, который никогда не погасает, его образовала сама природа. Он горит благодаря тому, что как раз в этом месте происходит утечка газа, который выходит наружу через трещины в скале.
— Теперь мне понятно, почему ты любишь это место.— не сводя взгляд с огня, говорю я.
— Я прихожу сюда, когда у меня появляются сложности в понимании некоторых вещей или просто появляется желание поразмышлять. Это помогает очистить голову от ненужных мыслей.
Марк начинает вытаскивать всё содержимое корзины, которую нёс всю дорогу. Он расстилает, плотное на вид, покрывало и садится на корточки. Он вытаскивает коробочки завёрнутые в фольгу разных размеров. Рядом с коробочками Марк ставит бутылку вина и размещает два бокала.
Я медленно приближаюсь к нему и с удивлением осматриваю всё, что Марк подготовил. У меня вдруг появляется улыбка до ушей.
— Вау, ты не перестаёшь удивлять меня!— ахаю я, и присаживаюсь на покрывало, которое оказывается мягким.
— Рад, что тебе нравится. Я знаю, что в такое время суток здесь нет туристов и это место отлично подходит для серьёзных разговоров.
Я улыбаюсь и заглядываю в коробочки.
— Ты сам всё это приготовил?
Я аккуратно вытягиваю банан в шоколаде. Обожаю сочетание чёрного шоколада и банана.
— Да, тут также есть твой фалафель, но его я купил в магазине, потому что не знал, как его сделать. Вон там, капустный пирог, а там тыквенный. Они оба без молочных продуктов, так что можешь не переживать. Было достаточно сложно приготовить их без яиц, но, к счастью, у вас, веганов, есть отличные сайты с рецептами всех ваших... странностей.
Я улыбалась и смотрела на то, с какой увлечённостью он рассказывал о том, что приготовил.
— Какой же ты милый!
Замечаю внезапный ступор в лице Марка.
— Никто раньше не называл меня милым.— он хмурится.
Тянусь к тыквенному пирогу и тщательно смакую его.
— Не удивительно. Чаще всего ты ведёшь себя ужасно.— хмыкнув, отвечаю я.
— Не могу не согласиться.
— Я могу задать тебе вопрос?— решаю взять инициативу в свои руки.
— Не нужно спрашивать разрешение.
— Хорошо! Что для тебя важнее всего на свете?
Марк становится серьёзным.
— Свобода...не привязанность к мелочам и прочей ерунде. Я не хочу зависеть ни от чего и ни от кого, если быть точнее, я решаю свою судьбу сам и ценю свободу выбора.
Меня более чем устраивает его ответ. Рада, что он ответил не одним словом, а более развёрнуто.
Ощущаю ли я себя свободной? Могу ли я сделать всё, что мне захочется? Могу ли я себе позволить такую роскошь? На эти вопросы у меня не было ответа.
Я получаю встречный вопрос.
— Думаю, возможность развиваться и становится лучшей версией себя. Я знаю, что это займёт всю жизнь и я никогда не достигну пика своего совершенства, ведь всегда есть куда стремится и есть возможность становится лучше с каждой прожитой минутой.
— А о чём ты мечтаешь?
Такого вопроса я точно не ожидала, но я определённо знаю ответ на него.
— Я хочу быть счастливой. Я всю свою жизнь делаю то, что мне диктуют другие. Не осмелюсь сказать, что у меня чего-то нет и поэтому я не чувствую себя счастливой. Это вовсе не так. Я имею ввиду, да, у меня много чего нет, но и у многих нет того, что имею я. Хочу прийти к осознанию того самого счастья, когда я буду понимать, что моё счастье будет заключаться не в покупке новой вещицы или полученной хорошей оценки, или похвалы от кого-то. Я все свои школьные годы провела, как в заключении и стремилась к лучшим оценкам, к одобрению со стороны учителей, семьи, друзей. Когда я получала это, я ощущала радость, но не счастье. Я думала, что я буду счастлива, когда поступлю в Лондонский Университет искусств и наконец покину свою родину, но, поступив, я лишь была удовлетворена и это послужило ещё одной монеткой в мою копилку. Иногда я думаю, может я никогда не узнаю, что такое счастье как таковое. Быть может оно и заключается в достижении целей, которые ты ставишь себе, и, возможно, мечта стать счастливой так и останется мечтой? Ведь нельзя жить без мечты, а искать другую неправильно. Может, это и хорошо, если моя мечта окажется не достигаемой, ведь, как тогда я буду жить не имея мечты?
Я смотрю Марку прямо в глаза. У него красивые глаза, а я никогда не обращаю внимание на такую вещь. Обычно я даже не стараюсь запоминать цвет глаз людей, с кем я общаюсь, но тут другой случай, мне хотелось извлечь из этого взгляда как можно больше.
Меня затягивает воронкой.
— Ты ведь знаешь, что будущего не существует? Есть прошлое, здесь и сейчас. Твоё счастье может наступить в любой момент и для этого тебе не нужно ставить цели и думать, что в будущем ты их достигнешь, и, возможно, найдёшь то самое счастье.
Он прав. Будущего нет. Есть только здесь и сейчас, и если я и почувствую себя счастливой, то это будет лишь тогда, когда я сама этого захочу.
— Обычно люди отвечают, что хотят чего-то добиться, когда у них спрашивают о их мечте...
— А о чём мечтаешь ты?
На мгновение Марк задумался, а потом рассмеялся.
— Я мечтать перестал ещё в тринадцать лет, когда мой отец не поддержал меня в поставленной мною цели. Мечтал как-то стать знаменитым футболистом и заслужить гордость отца, но всё изменилось, когда я познал, насколько же мир жесток и отец больше не намерен меня оберегать от всего, что происходит в мире, вернее, от самого себя. Он сказал, что я больше не являюсь его сыном, когда... я не захотел идти по его следам. Я погрузился в музыку и познал мир с другой стороны. С помощью музыки мне удалось передать своё видение, и увидеть мир иначе.
Марк замолчал и я словила себя на мысли, что совсем его не знаю и мысль о том, что он начинает открываться мне, погружает меня в эйфорию.
Я хотела немного поднять нам обоим настроение рассказом историй из детства и признаюсь, я не надеялась, что заставлю Марка смеяться рассказами о том, каким ребёнком я была.
Я, конечно, не была разбалованным и вредным ребёнком. Ладно, вру, я была очень вредной, но не была избалованной. Мама растила меня в одиночку с помощью бабушки и моей тёти.
Казалось бы я имела всё, но имела лишь немного маминого внимания, потому что она много работала, чтобы заработать достаточно денег и чтобы я ни в чём не нуждалась, и не чувствовала себя хуже других. К возрасту десяти лет, у мамы появилось больше свободного времени и маминого внимания оказалось слишком много.
Она всячески пыталась восполнить роль отца и стала для меня всем. Я никогда не ощущала себя хуже других и не думала, что это плохо — расти без отца.
Я даже в какой-то степени гордилась тем, что я с мамой, ведь не знала, какого это иметь отца и никогда не узнаю, ведь познакомилась со своим биологическим отцом, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Я не узнаю, какого это иметь отца и он никогда не узнает, какого это иметь дочь. Сейчас для него всё легко: просто общаться и материально поддерживать меня, хоть так он пытается что-то воссоздать.
Этот вечер откровений оставил приятный осадок на душе и я почувствовала себя комфортно в его компании.
Мне хотелось узнать о чём он думает, но это показалось нереальным и чем-то далёким.
Этот человек мне интересен и это не простой интерес, за этим чувством скрывается что-то большее.
Я перестала следить за временем и лишь наслаждалась моментом.
— О чём ты думаешь?— внезапно спрашивает Марк.
Вот почему я не спросила это раньше него?
Марк кладёт свою ладонь на мою и сжимает, как будто боится, что я попытаюсь выдернуть её, но я не буду этого делать. Не хочу больше испытывать чувство, будто я должна чего-то бояться. Я не хочу больше боятся быть преданной, обиженной, смущённой, будто я делаю что-то неправильно.
Почему я вообще должна бояться ошибиться? Что плохо в том, чтобы учится на ошибках?
А существует ли понятие правильно или не правильно?
Ведь, если человек чувствует, что это именно то, что имеет для него значение и является правильным в данный момент, то почему он должен думать о том, что будет дальше?
Будущего ведь не существует, оно перетекает в настоящее, а настоящее в прошлое. Прошлое забирает с собой все моменты черт знает куда и мы создаём нашу реальность сами. Именно сегодня и именно сейчас.
Марк приближается ко мне. Правой рукой он всё так же сжимает мою руку, а второй убирает непослушную прядь волос за ухо. Я ощущаю, как волна мурашек покрывает всё моё тело, и это чувство я испытываю впервые.
Он нежнейшим прикосновением проводит пальцем по моей щеке, проскользнув по скуле и останавливается на подбородке. Его прикосновения кажутся настолько нереальными и далёкими, но в то же время обжигающими. Как будто он боится причинить мне боль.
Мне лишь становится больно от того, что его прикосновения недостаточно ощутимы, мне хочется большего. Он облизывает пересохшие губы и я не могу оторвать от них взгляд.
Его губы потянулись к моим, как будто их притягивает магнитом, и я в силах лишь прильнуть к нему в ответ.
Его язык не спешил ворваться в мой рот, нежно блуждая по моей нижней губе, зубам, дразня кончик моего языка, который так и желает соприкоснуться с его. Уже в следующую минуту, мы как будто, начали воевать, поглощая друг друга жадным, пьянеющим поцелуем.
Его руки обвились вокруг моей талии, усаживая к себе на колени. Мои ноги оказались по обе стороны от его бёдер, ладонями я прикоснулась к его лёгкой щетине на подбородке, впиваясь в его губы настолько страстно, будто я желала лишь этого человека всю свою жизнь и, вот, наконец у меня появилась возможность ощутить его.
По моему телу пронеслись импульсы, усиливающие приятное ощущение внизу живота. Ладони Марка блуждали по моему телу, будто убеждались в моём существовании.