Резиденция Морозова

Мне кажется, что внутри меня начинается землетрясение. Конечности дрожат и холодеют, мне душно и не хватает воздуха. Хотя на самом деле я стою в микроскопической юбке-шортах и кофточке с оголённым пупком. На ногах длинные белоснежные сапоги. Спасибо, что на устойчивом каблуке.

Ирония заключается в том, что на мне наряд «Снегурочки», про который мне с восторгом рассказывала Лиза. Зря я тогда радовалась, что никогда его не надену.

Вдох. Считаю до четырёх. Задерживаю дыхание и снова считаю. Пытаюсь успокоиться. Мне всего лишь нужно не сбиться, не споткнуться и не упасть.

Мамочки!

Остальные танцовщицы, кажется, совсем не волнуются. Они оживлённо шепчутся, а на их лицах расслабленные улыбки, словно это не мы стоим за тёмными шторами и не ожидаем выхода в самый эпицентр отдыхающих посетителей.

— Соберись немедленно, — раздаётся голос рядом со мной. — Чувствовала же, что лучше тебя не брать, но нет, повелась на слёзные уговоры Лизы.

Лия смотрит на меня исподлобья.

— Не вздумай опозориться. Останешься без оплаты, — ядовито цедит она.

Чувствую, как серый страх вытесняет алая злость. Она помогает прийти в себя и собраться.

Спасибо, Лия.

Теперь я чувствую желание станцевать так, чтобы утереть ей нос. Не знаю, откуда берётся азарт, но мне хочется, чтобы Лия пожалела, что не взяла меня тогда на работу. Я люблю танцы, посвятила им бо́льшую часть своей жизни и никому не позволю унижать меня и намекать, что у меня плохо получается.

— Начинаем, — командует Лия.

Когда мы выходим на небольшую сцену, посетители кричат и аплодируют, словно звёздам мировой величины. Музыка вырывается из колонок. Звучит тот самый трек, под который мы репетировали совместный танец. В груди разгорается пожар.

Чувственный взмах руками. Каждый шаг наполнен энергией. Обиды уходят на второй план, мы с девочками становимся единым организмом, синхронно двигающимся в такт музыке, рисуя неповторимые узоры своими телами. Взгляд размыт, зрители становятся единым пятном. Пространство пульсирует в переливающемся свете софитов. Грудь заполняется щекочущей лёгкостью, а щёки горят жаром. Музыка вибрирует во всём теле, сердце отбивает собственный бит. Звучат последние аккорды. Мы ставим финальную точку и замираем в соблазнительных позах. Пространство взрывается аплодисментами.

— На помост, быстро, — говорит мне Лия. — Я буду смотреть за тобой.

Она окидывает меня взглядом, способным выбить землю из-под ног. На долю секунды у меня появляется ощущение, что Лия мечтает о моём провале и именно поэтому ведёт себя так агрессивно. Стряхиваю странное наваждение. Нет, это глупо, если опозорюсь я, то проблемы будут у неё. Она же сама меня наняла. Зачем ей это?

Я направляюсь к помосту для танцев. Чувствую, как в мой затылок дышит верзила-охранник. Мужчины окидывают меня жадными взглядами, но не позволяют себе большего. За мной закреплён самый дальний и, пожалуй, самый неприметный и малоосвещённый помост. Рядом нет столиков и практически безлюдно. Уверена, Лия отправила меня туда, чтобы я не опозорила честь клуба. Мне бы стоило радоваться, но вместо этого внутри меня кипит уязвленность и злость.

Сыро, слабо, ужасно. И вообще, мне не нравятся исходные данные, — звучат в голове слова Лии.

Что бы мне сейчас сказала Лиза?

— Утри ей нос! Докажи, что ты лучше! — нашептывает внутренний голос.

Тело прошибает лёгкий мандраж, когда я оказываюсь в центре помоста. Бросаю беглый взгляд на охранника, становится спокойнее. Годы выступлений на сцене и умение собираться, дают о себе знать. Я отсекаю лишнее, прикрываю глаза и погружаюсь в мир танца. Вспоминаю образ Лизы. Мягкая, грациозная, сексуальная. Представляю, что она танцует передо мной, а я повторяю её движения. Руки ласкают тело, бёдра рисуют мягкие круги. Тело лёгкое и невесомое. Открываю глаза, и меня словно бьёт разрядом тока. К моему непримечательному помосту тянется вереница людей. По рукам ползут взволнованные мурашки. Странно, но я не чувствую стыда, лишь тихое ликование. Мне хочется, чтобы Лия увидела, как возле меня собирается толпа посетителей.

Лиза была права, адреналин с невероятной скоростью течёт по моим венам. Я испытываю состояние близкое к полёту на качелях. Четыре танца пролетают на одном дыхании. Замечаю подошедшую к моему помосту танцовщицу Карину и спускаюсь, уступая ей место. Охранник отгоняет желающих потрогать меня мужчин, но некоторым всё же удаётся до меня дотронуться. Меня передёргивает от отвращения. Я практически вжимаюсь в охранника, ища в нём защиту. Он провожает меня до дверей раздевалки. Лишь оказавшись внутри, я облегчённо выдыхаю, схватившись за горящие щёки. Только сейчас понимаю, насколько сильно дрожат мои ноги, то ли от напряжения, то ли от волнения.

— Ни фига себе, — присвистывает Анжела.

Она делает шаг ко мне и вытягивает торчащую из кармана денежную купюру.

Я осматриваю ошарашенным взглядом свою юбку. Из карманов и пояса торчат деньги.

— Что это? — потрясённо спрашиваю я.

— Чаевые, — отвечает Анжела и возвращает купюру мне.

— Это как? Это когда я проходила мимо? Они поэтому тянули ко мне руки? Я думала, они меня лапали, — с губ срывается нервный смешок.

— Да, детка, — смеётся Уля. — Единственный способ полапать танцовщицу, это засунуть ей деньги в трусы.

Звучит гнусно. Мне хочется оказаться дома и принять душ, но вместо этого я собираю купюры, поражаясь сумме. Такие чаевые, работая горничной, придётся собирать неделю, если не дольше. Испытываю стыд и странное желание отказаться от этих денег, но затоптав его, убираю их в сумку.

— Повезло тебе, а у меня сегодня негусто, — говорит Уля, — но ты особо не радуйся, просто ты новенькая. К новеньким всегда повышенный интерес. У меня тоже так в первый день было.

— Так и есть, — поддерживает её Анжела.

— А вы видели, как Лию перекосило, когда она увидела, что возле новенькой толпа, — смеётся Уля.

— Ты чё? — шикает на неё Анжела.

— Чё? Всё равно Лия сейчас танцует и ничего не слышит, — громким шёпотом произносит Уля.

Анжела переводит на меня многозначительный взгляд.

— Что? Я ничего не скажу. Я вообще здесь временно. Забыли?

— Вот видишь, она ничего не скажет, — подхватывает Уля. — Расслабься.

Ближайшие пять минут мы отдыхаем. Я пью воду и растираю ноги.

— Скоро наш выход, — предупреждает Анжела. — Надо продвигаться к сцене.

Мы ещё несколько раз сменяем друг друга. После последнего выхода чувствую себя загнанной лошадкой, волосы на лбу пропитались потом. Каждый шаг в сапогах даётся с болью, я словно ступаю по раскрошенному стеклу. Заползаю в раздевалку и с наслаждением стягиваю с ног орудие пыток.

В комнатку фурией влетает Лия, её глаза мечут молнии.

— Уля, первая кабинка, приват, — командует она. — Карина, вторая кабинка, приват.

Девочки подскакивают и спешат на выход, то ли радуются возможности дополнительно заработать, то ли сбега́ют от разгневанной руководительницы.

— Ты, — тычет в меня пальцем, Лия. — За мной.

Я со вздохом надеваю ужасные сапоги.

— Что происходит? — догоняю Лию.

— Приват.

— Что? Можно отказаться?

Лия резко останавливается и, крутанувшись на каблуках, поворачивается ко мне лицом.

— Ты что в детском саду? Зачем тогда сюда припёрлась? Раньше надо было думать, до того как выставлять себя напоказ, — её улыбка походит на оскал, а глаза сверкают от ненависти. Лия вздыхает и произносит почти спокойно: — Хорошо, можешь не танцевать. Убирайся.

Я сжимаю кулаки, чувствуя боль от собственных ногтей. Пытаюсь вспомнить наставления Лизы. Что она говорила? Вспоминаю лишь то, что никто меня не будет трогать без моего согласия.

Это всего лишь танец. Работа. Деньги, которые мне нужны.

— Идём. Я готова, — говорю я.

— Если клиент будет недоволен, останешься без оплаты, — голос Лии пропитан ненавистью.

Мы подходит к чёрной двери, возле неё стоит двухметровый охранник, наличие которого меня сильно радует. Лия дёргает ручку, открывает двери и буквально вталкивает меня внутрь. Я с трудом удерживаю равновесие, оглядываюсь и сверлю её злобным взглядом.

— Шесть минут, — строго говорит она, но не мне, а охраннику. — Ни минутой больше.

Двери за моей спиной закрываются. Внутри комнатки стоит полумрак. Играет чувственная мелодия. Злость на Лию рассеивается, уступая место лихорадочному волнению. Слабый свет от неоновой вывески освещает небольшой подъём, на котором разместился шест для танцев. Направляюсь туда на подрагивающих от усталости ногах. В самой тёмной части комнаты рассматриваю очертания столика и кресла. Там определённо кто-то есть. Чувствую его взгляд. Я перед ним как на ладони, в то время как он скрывается в объятьях темноты. Нервно сглатываю. Позвоночник оплетает холодная змея. Как назло, память подсовывает мне самые жуткие комментарии, которые я читала про этот клуб. Кладу руку на шест, тело немеет, не желая продолжать это безумие. Прикрываю глаза и начинаю медленно двигаться, возле шеста. Сердце тревожно колотится, руки потеют. Я не могу избавиться от ужасной мысли, что в другом конце комнаты находится похититель девушек. Мне кажется, что он скользит по мне жадным взглядом. Я всматриваюсь в темноту, но не могу рассмотреть ничего, кроме очертаний крупного силуэта, расположившегося на кресле.

Руки дрожат, ноги не слушаются.

Чёрт возьми! Да что со мной такое? Ещё ни разу в жизни танцуя, я не испытывала такого безумного волнения и страха.

— Простите, — произношу я и останавливаюсь. — Сейчас. Минуточку.

Пытаюсь успокоиться.

Он молчит.

Обычно музыка завораживает меня, но сегодня давит. Понимаю, что с трудом могу пошевелиться, словно задеревенела. Воздуха не хватает. Мелко дышу. Грудную клетку сдавливает тисками, с каждой секундой ситуация лишь ухудшается. Кажется, ещё чуть-чуть и я начну задыхаться.

— Простите, — сиплю я и на негнущихся ногах кидаюсь к двери.

Вылетаю наружу и бросаюсь к раздевалке. Наливаю стакан воды из кулера и жадно пью. Становится чуточку легче.

— Что он тебе там показал, что ты так побледнела? — шутливо спрашивает Анжела, а Люба смеётся.

Игнорирую вопрос и радуюсь тому, что в комнате нет Лии. Я просто не вынесу сейчас ещё одну лекцию о своей никчемности.

Быстро собираюсь, не обращая внимания на других девушек. Выбегаю на улицу и с облегчением вдыхаю морозный воздух. Окончательно прихожу в себя, лишь нервный мандраж напоминает о случившемся.

Направляюсь к выходу с территории «Резиденции». Запускаю приложение на телефоне и вызываю такси, а затем строчу сообщение подруге:

Лиза, прости! Я не справилась! Не смогу завтра выйти.

— Снежана! Стой! — окликает меня смутно знакомый голос. — Снежок! Стой!

Волна узнавания накрывает меня.

Не может быть. Только не ты. Я прибавляю шаг и надеюсь оторваться.

— Стой ты! Кому говорю!

За спиной стучат каблуки. Милена вцепляется в мою руку. Я недовольно морщусь, но всё же останавливаюсь. Окидываю сводную сестру недовольным взглядом. На ней короткое розовое платье, чёрные сапоги до бёдер, волосы спускаются мягкими волнами по плечам, а в руке тлеет сигарета. Мне холодно на неё смотреть, а она словно не чувствует, что вокруг минусовая температура и снег.

— Ты что здесь делаешь? — раздражённо спрашиваю я.

— Я с другом, — начинает она, но тут же перепрыгивает на другую тему:

— Так вот, значит, где ты работаешь? А говорила горничной, — укоризненно тянет она. — А я думаю, откуда у тебя вдруг появились деньги. Здесь, наверное, зарплаты ого — го и чаевые офигеть какие? Я видела, как они толкали тебе деньги.

Впервые в жизни сводная сестра смотрит на меня восхищённым взглядом. В ней больше не чувствуется издевка и надменность.

— Милен, прости, я устала и меня ждёт такси, — Пытаюсь отделаться от неё, но она словно не понимает и продолжает держать меня за руку.

— Слушай, а устрой меня тоже, — просит она.

Поражаюсь её наглости и даже не сразу нахожусь с ответом.

— Я там больше не работаю, временно подменяла подругу.

— Ну конечно, — Милена ухмыляется, всем видом показывая, что не верит мне.

Я молчу. У меня нет сил ей что-то доказывать.

— Устрой. Чё тебе стоит? — упрашивает она.

— Отпусти, — раздражённо говорю я. — Мне некогда. Меня такси ждёт.

Милена отпускает мою руку и смотрит на меня, словно обиженный ребёнок.

— Зря ты так, — выплёвывает она.

— До свиданья, — цежу сквозь зубы и спешу уйти.

— Зазнавшаяся, коза, — доносится мне в спину. — Ты ещё пожалеешь об этом!

Пошла на фиг, — думаю я.