Глава 16. Логово красок
— Долго ты будешь ещё сидеть здесь, в темноте и пыли? — приоткрыв люк чердака, проговорил подросток, всматривающийся в пустоту, чтобы отыскать маленькую фигуру.
Мальчик сидел в самом углу заброшенного пространства и тихо сопел.
— Опять никак не подружишься с ребятами? — приблизившись к брату, проговорил Оливер.
Юноша сел рядом с мальчиком и облокотился на его плечо.
— Не хочу я с ними дружить. Мне хватает и тебя, — себе под нос пробурчал Алекс. В замкнутом помещении шёпот отозвался гулким эхом от стен.
— Александр, не важно, что думаешь ты. Улыбайся. Не важно, когда и перед кем. У-лы-бай-ся, — по слогам сказал зеленоглазый, трепля и запутывая короткие блондинистые волосы.
* * *
Белёсые стены, украшенные разнообразными произведениями искусства юных художников; скрип плитки на полу, натёртой до блеска; ограждающая красная лента, не дающая подойти к тому, иному миру, ближе, чем на метр; яркий свет прожекторов, освещающих и без того светлое помещение... И люди, блуждающие среди картин. Некоторые восхищаются, некоторые не воспринимают, а другие и вовсе имеют чувство отвращения к прекрасному.
Странные люди, тянутся к красивому, к миру, а сами не понимают всего этого. Да и не горят желанием что-либо понимать.
* * *
— Ник, мы опоздали из-за тебя! — в обители перешёптывающихся критиков, словно колокольчик, послышался голос, полный нетерпения и восторга.
Девчушка с высоким конским хвостом потерялась бы в толпе мелькающих людишек, если бы не её приятель. Она оглядывалась вокруг, подталкивая при этом своего спутника локтем в бок. Юноша же выглядел измученно и растрёпанно, будто только что встал с кровати и, не приводя себя в порядок, вошёл в это место, переполненное глубиной чувств и эмоций.
«Бесит», — думал Александр.
— Я рад, что вы смогли прийти, — натянув фальшивую улыбку, проговорил он.
Да, именно «фальшивую». Возможно, если бы не было одного субъекта, именуемого «Ник», он бы искренне и улыбнулся девушке с зелёными глазами, в которых можно увидеть не только её красивую и чистую душу, но и свою. Такую тёмную и гадкую, пожирающую изнутри.
— Всё нормально? Что-то случилось? — забеспокоилась Оливия, приметив недовольные нотки в мимике лица сероглазого.
— Да. Просто плохо спалось, кот мешал, — проговорил Кошкин как можно быстрее, остановив будущий обвал, состоящий из всевозможных вопросов.
— У тебя есть кот? — удивился брюнет, безразлично всматриваясь в серые глаза.
«Боже, что ты там хочешь увидеть? Тайны вселенной?»
— Есть. Только он слишком своевольный. Захочет — уйдёт, захочет — придёт.
Прямо как его хозяин.
* * *
Три фигуры плавно двигались по всей площади, занимаемой выставкой и людьми. Девушка, по вине своей невнимательности и бушующего энтузиазма, не замечала никого и ничего вокруг себя. Ни не раз врезавшихся в неё людей, ни руку парня, чьи волосы черны, как ночное небо, заволоченное облаками. Руку того, кто убрал прядь с её лица, того, кого она так горячо любит и о ком беспокоится.
И только одна картина из всех зацепила девушку всем: вплоть от однообразных красок и до оптимального размера холста. Она смотрела как заворожённая на маргаритки, что обычно растут на траве в любимом и часто посещаемом парке.
«Маргаритки... Самые обыкновенные маргаритки. Так чего же в них особенного? Почему мне так грустно?» — девушка насупилась, вглядываясь в огненные краски, напоминающие цвет заката.
«Обычное масло, обычная композиция, да даже сами цветы тоже обычные. Так почему же я чувствую такое... Одиночество?» — думала Оливия, пытаясь вспомнить значение маргариток, когда-то случайно вычитанное в интернете, но безуспешно.
Алекс в то время переводил взгляд то на незаинтересованного парня, бесцельно преследовавшего своих спутников, то на особу, потирающую виски для подспорья.
— Маргаритки означают «невинность, преданную любовь», — озвучил наконец свои мысли юноша.
Кошер выдала немое удивление, посмотрев на источник данной информации.
— Преданную любовь? — заинтересовался разговором Ник, теребя в руке молнию кофты. — Преданную кем-то или преданную кому-то?
«А ведь правда... Преданный — это и верность и неверность. Одно слово, обозначающее совершенно разное», — мелькнуло в голове у девушки, пристально всматривавшейся в глаза цвета шоколада.
— Преданную кем-то, — тихо вынесла вердикт зеленоглазая, потупив головой вниз. «Не зря тут чувствуются нотки грусти...».
Вдруг в специально обустроенном помещении раздался ритмичный звон мобильного телефона. Зелёные и серые глаза устремились на нарушителя тишины, всем видом показывая, что парню стоит немедленно выйти и ответить на звонок, попутно не мешая другим посетителям.
Проводив уходящего парня грустным взглядом, девушка томно вздохнула и повернулась к непримечательной картине, чтобы в последний раз насладиться ею.
— Ты даришь ему букеты розовых гвоздик* да незабудок*. Я даже завидую, — вполголоса проговорил парень, рассматривая юную особу сверху вниз. — Но он тебе в ответ даст всего лишь несколько гортензий*. Тебе это надо?
— Опять язык цветов? Я же его не понимаю, Алекс. Тем более, мне нравятся гортензии, что в них плохого? — искренне заулыбалась девушка, аккуратно поправляя взлохмаченные волосы и двигаясь по направлению к следующему уже ранее пройденному холсту.
«А тебе лучше и не понимать. Или всё-таки понимать? Не знаю. Сам запутался уже, что я хочу от тебя. А может и для тебя?» — юноша поджал губы, будучи в замешательстве. «Нет, ты просто очень на него похожа. Вот в чём дело».
— Алекс, а откуда ты знаешь столько о цветах? Даже их значения... — повернувшись лицом к другу, спросила Оливия, приподняв немного голову к верху.
Блондин сложил руки на груди и хмыкнул, остановившись прямо напротив юной особы.
Но ухмылка долго на лице не продержалась из-за скорого возвращения Ника.
— Мои родители биологи, а мама увлекается ещё и флюорографикой*, — раздосадовано выпалил Кошкин, кинув быстрый взгляд на идущего к ним парня.
«Мог бы и как-то получше прятать своё очевидное и презирающее выражение лица, стоит ему завидеть меня», — Харрисон подошёл к ребятам ближе, попутно вклиниваясь в разговор.
— Вы о чём?
— О моих родителях. Кстати, они тоже очень любят путешествовать, прямо как твои. Может, познакомить их? — саркастически заметил Алекс.
Между двумя парнями нависло удушающее чувство неизбежной ссоры и конфликта. Чего-то слишком ожидаемого и пугающего. Того, от чего девушке захотелось сбежать далеко-далеко и забиться в тёмный уголок, где бы никто из этих двоих её не достал.
— У меня во рту пересохло, я пойду за водой. Вам принести? — этот вопрос был озвучен словно в пустоту. В никуда, так как никто не ответил на него. — Ну, я пошла тогда...
Девушка скрылась за стеной, ведущей к выходу и автоматам с напитками.
— У тебя ко мне какие-то претензии? Ты странно себя ведёшь. Мы знакомы от силы неделю, а я уже успел тебе не понравиться? — не теряя времени, спросил первый, не обращая никакого внимания на окружение.
— Да, успел. Не всем же ты нравиться должен, — вальяжно шагая вперёд, процедил почти сквозь зубы Кошкин, кладя руки за голову. — Да и знаю я тебя гораздо дольше, чем какую-то жалкую «неделю».
Уже поздний вечер давал о себе знать: некогда место, заполненное людьми, опустошилось до уровня пустыни Сахара. Все звуки раздавались эхом от белёсых стен и красочных картин.
— Ты мой личный сталкер? — еле выговорил кареглазый, заливаясь искристым и задорным смехом.
Только его собеседник этого не оценил.
Серые глаза сверкнули с некой озлобленностью, направляя свои лучи ненависти в тихий омут. Юноша тот час перестал смеяться и воспринял слова оппонента настолько серьёзно, насколько это возможно.
«Что ещё за «гораздо дольше»? Ему что-то рассказывал Оливер?»
— Ты забрал у меня мой «мир», а я заберу у тебя твой, — напоследок произнёс блондин, кивая в сторону приближающейся девушки.
«Этот разговор ещё не окончен, меркантильный* лицемер...»
__________
*Примечания:
Розовая гвоздика — первая невинная любовь; незабудка — истинная любовь; гортензия — безразличие, холодность.
Флюорографика — наука о цветах, позволяющая посредством растений рассказать о своих чувствах и эмоциях.
Меркантильный (лицемер) — мелочный, расчётливый человек.