Глава 15. Солёная истина
- Мама, я больше не могу. Я устала, и у меня болит рука, - пропищала девочка, смотря на своё дрожащее запястье. Она неуверенно сжимала синюю ручку, в которой уже заканчивалась паста.
- Терпи. Ты ещё и лист не исписала! - строгим голосом ответила женщина, нависая над хрупким и трясущимся телом дочери.
- Больно, мама... - уже начиная пускать слёзы и слюни, пробормотала Оливия. - Ай! Мама, мне больно! - ручка выпала из руки, беззвучно ударяясь о бежевый ковёр и медленно скатываясь по мягкому ворсу.
- Оливия, тебе уже двенадцать, а ты всё ещё канючишь? - устало проговорила Маргарет, мельком взглянув на болезненное место дочери.
Девочка сильно сжала область запястья, будто бы оно находилось в некой судороге, и начала плакать всё сильнее.
Женщина не на шутку испугалась, увидав свою дочь в таком состоянии. Она повернула ребёнка на крутящихся колёсиках стула к себе и присела на корточки, пытаясь рассмотреть неизвестную травму.
- Мама-а-а... - девочка смотрела на мать жалобным взглядом, моля о помощи. В её глазах читался истинный испуг и непонимание происходящего.
«Почему так больно? Не могу пошевелить рукой... Больно!»
- Саймон? Саймон! Сюда, подойди сюда!
* * *
Оливия Кошер
Никто не решался заговорить первым после тех ужасных слов, выкинутых блондином так легко и неаккуратно. Нет, не то чтобы никто не решался. Никто не хотел.
Парни всё также стояли друг напротив друга, но не смотря на своего собеседника. Их глаза застилала какая-то пелена правды, доселе невиданная, непризнанная.
«Он умер»... А что это значит? Был человек и нет человека. Он просто навечно заснул в деревянном и холодном ящике, погребённом на два метра вглубь, о котором вспоминают при удобных случаях. Там, где здравомыслящий не пройдёт, дабы сократить дорогу и потраченное время. Успеет он ещё здесь походить, будучи неуловимым призраком, духом.
- Я живу неподалёку отсюда. Зайдёте? - произнёс Алекс, первым сняв эту невидимую плёнку с глаз.
* * *
В который раз убеждаюсь, что молодость, студенческая жизнь - это незабываемо важно. Буквально пару мгновений назад мы были на территории среди таких же студентов, обсуждающих кто что: учёбу, моду, спорт, проблемы и их решения.
А сейчас мы идём по безжизненным улицам многоэтажек, пугающих своей громоздкостью и величием, своим чувством ответственности, концом юности.
В крупнейшем городе Канады сейчас моросящий дождь, неугомонный ветерок и появившаяся, стоило нам выйти за порог университета, влажность, делающая мои волосы не по нужде грязными и кудрявыми.
Голова начала трезвонить, отдавая невыносимой болью прямиком к вискам. Губы непроизвольно сомкнулись, создавая морщинки, а брови нахмурились.
* * *
Мы зашли в просторную квартирку, нуждающуюся в хозяине. Честно, создавалось ощущение «отсутствия», словно здесь никто не жил уже продолжительное время. Белые стены, белый потолок, белый пол и белый матрас, покоящийся в одной из двух комнат.
Но хозяин квартиры любезно повёл нас в более оживлённое место всея каморки - на кухню, заполненную запахом острых специй.
Парень быстро скинул обувь, требующую немедленной очистки, промокшую джинсовую куртку и поставил чайник, попутно убирая со стола пластмассовые миски, оставшиеся от еды быстрого приготовления.
- Это его квартира? - начал свой допрос Ник, стоило ему только пересечь порог кухоньки.
- Нет, моя. Его я продал, как только появилась возможность. Зачем она мне нужна? Большая слишком. Я живу один, мне такая ни к чему, - спокойно ответил Алекс, переведя взгляд на меня. Стало как-то жутко от такого необоснованного внимания.
- Он... Правда умер? - Харрисону сложно давались эти слова. Могу предположить, что Оливер был больше, чем просто друг.
- Правда умер, - безразлично ответил юноша, кинув молниеносный взгляд на перегоревшую лампу.
- Из-за чего?
Алекс приоткрыл рот, но сразу же плотно сомкнул губы, словно перехотел говорить терзающую сердце правду.
- Представьте, что бы вы сделали, если бы ваша любовь умерла? - вопросом на вопрос ответил он, ожидая ответа.
По коже стали прыгать мурашки: то в одну сторону, то в другую. Что бы я делала? Не знаю, никогда не задумывалась о таком...
- Жил бы дальше никого не любя, - немного подумав, ответил брюнет. Не могу принять тот факт, что Харрисон - романтик. Честно, не укладывается в голове даже как-то. Интересно, он уже живёт «не любя» или ещё нет?
- Неожиданно... А ты, Оливия? - Алекс стал нервно стучать пальцами по столу, издавая ритмичную мелодию о дерево.
Звук, что очень легко заседает в голове и крутится, как на повторе, но выходить из памяти не желает, напоминая о себе в любом удобном и не очень случае.
- Никогда не думала об этом. Наверное, жила бы дальше с мыслями об этом человеке и искала кого похожего на него, - если смотреть на эту ситуацию реалистически - то да, я бы поступила именно так.
- А вот мой брат выбрал совершенно другой путь, - парень сидел напротив нас не шевелясь, не дыша. - Когда Софи умерла, он погряз в унынии и наркотиках. У него пропал смысл жить.
Вот так из-за одного-единственного человека губить жизни других не менее дорогих и близких сердцу людей - жестоко.
- А как же семья? Ты? - спросила я дрожащими губами, чуть заикаясь.
- Он сбежал. От нас. От меня, - парень встал выключить раздражающе посвистывающий чайник. - Наши родители были против его брака с Софи. Она рано или поздно должна была умереть, все умирают, но у неё особый случай. Поэтому они не хотели, чтобы их сын пережил подобное. А он просто сбежал и не выходил на связь, совершенно забыв о моём существовании... - Алекс недружелюбно посмотрел на Ника. - Завидую тебе. После двух лет его побега он соизволил позвонить. И первый его разговор касался тебя - моего сверстника, так похожего на Софи.
Вот она - правда, медленно убивающая изнутри.
- Он всегда был слабым и мягкотелым человеком, - произнёс Харрисон, стараясь скрыть дрожь в голосе. - Он... Оливер помог, когда это было необходимо, и был очень дорог мне, - Ник положил голову на руки, опирающиеся локтями на деревянный стол. Чёрные волосы загородили лицо, не давая рассмотреть выражение юноши.
За окном в это же время разбушевалась непогода, намекающая на сострадание и сочувствие. И следа от ясного утра не осталось.
- Останетесь на ночь? - поинтересовался Кошкин, встав на ламинат босыми ногами. - Однако, кому-то придётся спать на полу.
- Спасибо, нет, мы домой, - ответила я за обоих. - Вызовешь такси?
- Не надо. Пешком пройдёмся, - Ник небрежно взял меня за руку и вывел за пределы той удушающей квартиры, не удосужившись даже попрощаться.
Выйдя на улицу, парень всё также крепко сжимал мою руку в стальных тисках. Думаю, завтра там будут синяки, переливающиеся от светло-фиолетового и до тёмно-синего.
Но я не решилась сказать ему что-либо. Видеть его в таком состоянии правда удручающе и даже как-то странно. Смех без причины, игривые взгляды, резкая серьёзность и некая отчуждённость - вот, что его всегда описывало.
Его образ, идущий прямо передо мной и волочащий за руку, как неживую куклу, казался таким одиноким и печальным. Ко всему прочему добавилась серость туч и неожиданно оживлённое движение на дороге.
* * *
- Прости, Оливия, я сегодня погорячился, выдав вот так всё сразу в первый же день знакомства. Как там Ник? - вечером того же дня пришёл звонок от Алекса.
Что с Ником? Не знаю, как только пришёл, то сразу же заперся в комнате и не выходил. Изредка из помещения доносились крики и ругань, видать, придётся менять мебель.
Никак не ожидала я такого после всего лишь пары минут общения. Харрисон даже про свою встречу забыл.
- Ничего, всё хорошо, - ответила я бодрым голосом, чтобы не волновать парня.
- Понятно, - как-то грустно, даже разочарованно, проговорил блондин. - Кстати, вы пойдёте со мной в эти выходные на выставку? Это открытие Арт шоу «Инспирейшн» («Вдохновение») учеников канадской художественной школы-студии «Бэрри Арт».
Чувствуя, как к щекам приливает кровь, а глаза застилает пелена восхищения и желания, я сию же секунду направилась к кареглазому.
- Ник, - я постучалась в деревянную дверь, запирающуюся на замок с внутренней стороны. - Ты пойдёшь на выставку? Алекс приглашает... - за преградой послышался томный вздох, и буквально спустя несколько секунд парень отворил дверь.
- Выставка? - Ник выглядел потрёпанным и измученным, словно страдал от бессонницы который день подряд. - Ты будешь в порядке?
Даже в таком состоянии волнуется обо мне.
- Да! - я с радостью выкрикнула это маленькое, но такое значимое слово и повисла на шее парня, от чего сама же и смутилась.
Щёки залились лихорадочно-красным оттенком ещё больше, чем прежде, и руки стали медленно сползать с бледной шеи, но он только обнял меня в ответ за талию и уткнулся своим лицом в моё плечо, вдыхая запах нового шампуня.
«Как приятно», - произносила я в голове, пока не вспомнила про парня, всё ещё висящего на телефонной линии.
- Мы пойдём! - после этих слов я скинула вызов и продолжила так стоять ещё несколько минут в кромешной тьме перед дверью его комнаты, словно глотая аромат волос, пахнущих шалфеем.
Вот я странная...