Hatred

Когда его разум, наконец, проснулся, Джет уже прижимал Хардман к своему телу так близко, что мог чувствовать, как алчно она дышит этим холодным, осенним воздухом. Он чувствовал, как слегка выпирают ее ребра из-под расстегнутой курточки. Как она холодными руками касается его лица. Он даже чувствовал легкий жар исходящий от ее щек.

Пару секунд он еще приходил в себя, продолжая почему-то целовать ее. Он словно проснулся от долгого сна, зимней спячки. На удивление, он не почувствовал отвращения, хотя его разум уже начал говорить ему кого именно, он сейчас целует.

«Что же я делаю?»— пронеслось у него в голове и он как-то медленно и нехотя разорвал поцелуй. Послышался звук резкого вздоха, словно Алиса вынырнула из воды. Девушка отстранилась, стараясь не смотреть в его сторону. Он тоже пытался не смотреть на нее, но почему-то не мог.
Оба молчали еще несколько минут, слушая, как сирена скорой помощи, завывает на шоссе.

Ветер играл в ее волосах, спутывая их и раскидывая по плечам. Алиса опустила взгляд, и смущенно стала рассматривать носки своих испачканных пылью кед. Хеддок понял, что все его мысли опять рассеялись, оставляя его наедине с этой странной реальностью.

— Я., — он осекся, помолчал несколько секунд, — прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Это было глупо, прости.

Алиса молчала, продолжая рассматривать свою обувь.

Машины шумели внизу, ветер завывал, но всего этого парень не слышал. Ему словно заложило уши. Все это, весь реальный мир казался отдаленным, странным, фальшивым. Губы горели от недавнего поцелуя. Джет хотел было облизать их, но почему-то передумал. Ему захотелось еще несколько секунд, хранить отпечаток губ Алиса. Странно.

Хеддоку вдруг стало противно от самого себя.

В кого ты превратился за один вечер, Джет? Неужели, ты стал сопливым романтиком? Где твой разум, Джет? Что ты наделал? Ты же знаешь, воспоминания не стираются, идиот. И что же ты будешь делать теперь?

Вопросы градом сыпались на него. Ему казалось, что он даже слышит, как они ударяются о стенки черепной коробки, оставляя там небольшие вмятины. Злость закипала в нем и грозилась, вот-вот выльется наружу. Его начинала раздражать каждая мелочь. Он понимал, что сейчас сорвется.

— Не молчи, — на удивление мягко попросил он Хардман.

Но она только шмыгнула носом и спрятала озябшие руки в карманы куртки. Ее волосы совсем растрепались, сама она сгруппировалась, видно пытаясь спастись от ветра и холода. На удивление ему даже не захотелось согреть ее или «огородить от внешнего мира», как в старых, добрых романах. Он мысленно похвалил себя за это.

— Алиса— ее имя прозвучало резко и совсем не привычно из его уст. Девушка подняла глаза.

И тогда он увидел это. Всю ту боль и немое отчаянье, которое крылось в них. Все то, что она так старательно прятала все эти годы. Надежды, несбыточные мечты, страхи — все это сейчас грозило выльется в солёном потоке ее слез.
«Нет, только не это...нельзя позволить ей плакать» — заговорил внутренний голос.

— Эй, — пытаясь говорить как можно ласковей, Джет обратился к ней, — Алис, — теперь ее имя звучало совсем по-другому.

От его голоса и интонации, с которой Хеддок позвал ее, по спине у девушки побежали мурашки. Хардман почувствовала как страх, стыд и что-то еще не понятное, постепенно ослабевало. Весь тот тугой комок неприятных, странных чувств постепенно стал разматываться, позволяя ей спокойно выдохнуть.

— Зачем? — это единственное, что она могла спросить и не разрыдаться.

Ох, если бы он сам знал. Этот вопрос мучил его не меньше ее. Хеддок вдохнул побольше воздуха и стал вглядываться в синюю, темную даль. Словно, он надеялся, что на горизонте прожектора от небоскребов выведут ему ответ.

— Я... я не знаю, — это было честным ответом, но не достойным.

Это было тем, что она ожидала услышать. В ее голову разом ворвались миллионы мыслей и реплик, которыми она бы могла ему ответить. Она на секунду, даже подумала о том, что неплохо было бы скинуть его с крыши.

— Ты, — она попыталась набраться смелости, чтобы спросить его об этом. Это было не так просто как в ее голове, — Джет, ты что — нибудь...

Она не стала договаривать. Нет, не так! Она не так хотела спросить его. Захотелось ударить себя по лицу и дать смачную, звонкую пощёчину.

«Ладно, попытка номер два»

— Ты все еще ненавидишь меня? — да так намного лучше. Этот вопрос намного правильнее.

Хеддок повернулся к ней и, черт бы его побрал, пожал плечами.

Алиса почувствовала, как в ней появляется ярость и злость. Он бесил ее. Как он может целовать ее, а после этого пожимать плечами?!

— Сомневаюсь, — его голос был хриплым и неуверенным. — Я наверно, как — то... Боги, Алиса, я запутался, хорошо?

Злость мгновенно накрыла его, унося в водоворот чувств. Хеддок вскочил, от неуверенности не осталось и следа.

— Это наш первый нормальный разговор, Хардман! Как я могу судить по нему, что я чувствую?! И чувствую ли я вообще, что — либо к тебе?! Возможно мне все равно на тебя, а? Может мне просто плевать?!

Окей, вот сейчас Барри отлепил бы ему такую оплеуху, что в ушах зазвенело бы. Нельзя было так говорить, нельзя. Он же знает, как ей больно это слышать, что не правильно так просто брать и плевать человеку в лицо. Он же знает, какого это, когда твои чувства высмеивают. И когда...

Свои рассуждения он закончить не смог. Его прервал удар. Удар в челюсть. Четкий, на удивление, сильный удар. Резкая боль пронзила все лицо, заставляя Джета отступить на шаг назад. Он ели сдержал стон. Это, правда, черт возьми, было больно.
— Придурок, — Алиса выплюнула это слово, со всей той желчью, на которую только была способна. — Как ты, смеешь заявлять, что тебе «все равно на меня», после того, как буквально пять минут назад целовал меня?

«Она права»

Алиса была в ярости. Она кричала, четко выговаривая каждое слово. С каждым шагом, она становилась ближе и ближе к нему, заставляя Джета отступить. Девушка не размахивала руками, она скрестила их на груди, а потом стала тыкать указательным пальцем в него.
И тут он заметил это, опять. То, как красива она была. То как выражала эмоции, как кричала. То, как в ее глазах горел непонятный огонь. То, как ее щеки порозовели, на этот раз не от холода. И ему опять захотелось поцеловать ее.

«Ты безнадежен...»

— Прости, — он прервал ее крики, спокойным, вкрадчивым голосом, — я не прав, Алиса. Я не должен был так делать. Я не имел права целовать тебя, не разобравшись со своими чувствами.

Она перестала кричать и даже слегка опешила от того, что он согласился с ней. Привычка, что они постоянно спорят, осталась в ней.

— Что, прости?

— Я извиняюсь, хорошо? Я был не прав. Я не имел права ни целовать тебя, ни ненавидеть. Я должен был разобраться с собой и узнать ближе тебя. А не действовать безрассудно и делать какие-то поспешные выводы.

Алиса пару секунд молчала, уставившись в стену, а затем посмотрела на юношу.

— Ты знаешь, что невыносимо бесишь меня, Хеддок? — она сделала шаг к нему, и схватив за расстегнутую курточку притянула ближе, целуя. Его губы встретились с ее, и у обоих кажется, начали взрываться тысячи салютов в голове. Джет чувствовал, как холодными руками она обхватила его лицо, жадно целуя. В ответ, он обнял ее за талию, отмечая, какая она худая. Они целовались долго, сладко, совершенно восхитительно.

А в голове у Джета Хеддока еще никогда не было так кристально чисто, и он еще никогда не был так уверен в том, что он делает.

— Я так ненавижу тебя, Джет, — между поцелуями шептала девушка, чувствуя, как парень улыбается и притягивает ее ближе.