Объятые Тьмой

Следующим утром меня разбудили теплые солнечные лучи, мягко пробивающиеся в комнату. Несколько минут я просто лежала, наслаждаясь тем, как нежно-желтый свет окрашивал стены и играл на шторах золотыми отблесками.

Спустя некоторое время в голове стали мелькать отрывки сегодняшней ночи.

Мамочки, как во сне...

Я потянулась к телефону, чтобы убедиться, что это был всего лишь сон. Открыла переписку с Коулом и нашла полную противоположность тому, что ожидала увидеть.

Я откинулась на подушку и накрылась с головой одеялом.

Боже, это был не сон.

Я закрыла глаза и тихо захихикала, закусив нижнюю губу.

Почему-то, все самое яркое в нашей жизни происходит ночью. Именно в это время суток мы будто бы оголяем свои души. Мы не боимся быть смешными, глупыми, наивными, поэтому открыто говорим о своих чувствах, не скрывая ничего, что днем могло бы показаться нелепым...

Сегодняшней ночью мне ничего не стоило тайком от родителей перелезть через окно и встретиться с парнем, который вызывал во мне какие-то новые, совсем незнакомые для меня чувства. Это пугало меня, но вместе с тем и будоражило, заставляя желать большего.

...Ночь делает нас безрассудными, рискованными, отважными... За это я и люблю ее.

Но в голове был только один вопрос:

Откуда столько смелости, Мия?

Ведь я никогда и представить бы не смогла, что смогу решиться на подобное. Поэтому теперь сомнений в том, что у меня зарождались какие-то чувства к Коулу, совсем не осталось. Это пугало. И немного тормозило меня. Потому что с ним я начинала раскрывать в себе то, о существовании чего даже не подозревала. И больше всего настораживало то, что я не хотела от этого отказываться. Наоборот — хотела копаться в себе дальше и глубже и открывать для себя больше нового о себе.

И хоть вчера мне не надо было много времени, чтобы набраться храбрости и пойти против всех «так будет правильно» или «так нельзя», все равно что-то еще удерживало меня в лапах стереотипов и чьих-то навязанных правил.

Ночью с Коулом разум будто улетучивался куда-то. Мне просто захотелось, и я рискнула. Это было ново для меня, но то, насколько легко я чувствовала себя после этого, так приятно растекалось в груди, что пугало и удовлетворяло меня в равной степени.

Приняв сидячее положение, я сложила ноги в позе бабочки и написала своей подруге, Джулс:

Я: Давай сегодня встретимся?

Ответ пришел мгновенно.

Джулс: Давай в Рáсти Пеликан. За тобой заехать?

Я: Нет, спасибо. Буду к 19:00.

Рáсти Пеликан — одно из моих любимейших мест во Флориде. Это ресторан на берегу океана, поэтому там всегда были свежие морепродукты, к которым я никогда не была равнодушна. Джулс, конечно же, именно поэтому и предложила там встретиться.

Сегодня у нас с девушкой и, по совместительству, одноклассницей в музыкальной школе был онлайн-экзамен по специальности, где мы и познакомились с ней. Онлайн, потому что был карантин, и мы не ходили на учебу с физическим присутствием. И за этот экзамен я переживала больше, чем за геометрию.

Музыка — это не математика. Здесь нет аксиом и теорем, которые можно было бы заучить и применить. В музыке есть только один закон — чувствовать. Я всегда стараюсь чувствовать, но сегодня от волнения грудную клетку захлестывали холодные мурашки, поскольку полгода мы учились по видеосвязи. А, когда ты прикладываешь руку к искусству через экран телефона, это очень сложно. Я в нормальном режиме проводила по несколько часов за фортепиано, а сейчас, на карантине, в разы больше, потому что расстояние между нами с преподавателями было невероятно ощутимо.

К счастью, экзаменаторы проявили понимание к ученикам, и оценивали не так строго, учитывая, что большая часть работы все это время была на нас, учениках, потому что у преподавателей просто не было возможности работать с нами в полную силу.

Мое исполнение пьесы «К Элизе» Людвига ван Бетховена и сонаты в Ре Мажоре Йозефа Гайдна оценили наивысшим баллом. Я знала, что мне его немного натянули, но спорить не стала.

Через час у меня состоялась конференция по поводу экзаменов в общеобразовательной школе, на которой нам сообщили об их отмене.

Класс. Зря мучилась с геометрией.

Теперь со спокойной душой можно было отправиться на каникулы, ни за что не переживая.

Вечером, после всех онлайн-встреч и экзаменов я приняла душ и, уже сидя за туалетным столиком, думала какие серьги надеть. Выбор пал на золотые висюльки с клевером на концах, которые отлично дополняли мой образ. Надела темно-синие джинсы клеш и розовый топ на бретельках, к которому как раз подошли мои розовые туфли на шпильке с острым носиком.

Подкрасила ресницы синей тушью, губы — нежно-розовым оттенком, который лишь подчеркивал их натуральный цвет. Собрала волосы в высокий хвост и, глядя на отражение в зеркале, улыбнулась красотке, смотрящей на меня.

Когда я обувалась, машина уже была возле ворот, поэтому, немного ускорившись, я захватила сумочку и вышла из дома. Садясь на заднее сидение такси, посмотрела на время лишь для того, чтобы убедиться, что снова опаздывала. Климат меняется, глобальное потепление поглощает планету, но мои опоздания — всегда неизменно.

В итоге, подоспела я на пятнадцать минут позже договоренного времени. Мало, но Джулс уже ждала меня.

— Да, я себе не изменяю и снова опоздала, — подошла я к подруге со вскинутыми руками и чмокнула ее в щеку.

— Не переживай. Я недолго ждала.

Ложь. В отличии от меня, Джулс не то, что приходила вовремя, она всегда была на месте немного раньше назначенного времени.

— Прекрасно выглядишь! — Заметила я, присаживаясь напротив.

Девушка, сидящая под желто-красным светом заходящего солнца, выглядела сегодня просто обворожительно. На закате черный цвет глаз перешел в тягучий медовый. Она надела белое легкое платье, которое развивалось при легком дуновении ветра с океана. Длинные ярко-рыжие волосы были собраны в тугой пучок, оставляя округлые плечи оголенными.

— Не могу не сказать, как все парни террасы провели тебя взглядом, пока ты шла ко мне, — поддержала Джулс обмен комплиментами, на что я ответила легкой улыбкой.

— Я очень голодна. Давай закажем уже чего-нибудь? — Предложила я.

— Я уже все заказала.

— Боже, ты — чудо! Как сегодня у тебя все прошло?

Итак, мы начали делиться впечатлениями от прошедшего экзамена в музыкальной школе: у меня по фортепиано, у Джулс — по саксофону. Мы обе остались довольными проделанной работой, за что тут же чокнулись бокалами коктейлей. Я рассказала, что нам отменили экзамены в школе, похваставшись, что без всяких формальностей уже официально переведена в старшую школу.

Поужинав, мы взяли с собой по второму коктейлю и спустились прогуляться по набережной, болтая и наслаждаясь солеными воздухом и бризом, которые я обожала.

Океан с самого детства был моей стихией. Не знаю, с чем это было связано, но я не могу представить свою жизнь без этого запаха, без соли на губах, без шума волн... Я более, чем уверена, что не смогу жить в стране, в которой нет выхода в море или в океан. У меня какая-то особая связь с этой безграничной силой. Я люблю ее в любом виде: морская гладь или штормующие волны.

Мои родители переехали в Америку, когда меня еще не было. Когда мы ездим к бабушкам и дедушкам на их Родину — в маленькую страну виноградников и бесконечных полей, я всегда ловлю себя на мысли, что чувствую себя там немного чужой. Будто мне чего-то не хватает. С возрастом я поняла: мне не достает океана.

— Ты какая-то другая. — Заметила Джулс, покосившись на меня.

— Другая?

— Да, ты где-то витаешь, — немного приостановилась она, поворачиваясь ко мне. — Физически ты со мной, но мысленно очень далека отсюда. В твоей жизни что-то изменилось, и это сложно не заметить. Не хочешь рассказать? Что-то беспокоит тебя?

Я бросила туфли на песок и присела, вытянув ноги на теплом песке. Джулс села рядом. Уже давно хотелось поделиться с кем-то тревожными мыслями, и сейчас, казалось, девушка с огненными волосами была единственным человеком, с которым я могла поделиться терзающим меня грузом.

— Кажется, я влюбляюсь. — Проронила я, глядя куда-то вдаль, даже не поворачиваясь к ней.

— Господи! Я давно подозревала, но не хотела давить на тебя. Кто он? — Спросила она, округлив маслиновые глаза.

Частично она знала, что произошло когда-то между нашими с Коулом семьями, поэтому я повернулась и серьезно ответила:

— Коул.

— Коул? — Поморщила Джулс веснушчатый нос. — Коул, который твой сосед? Который бегал за тобой все детство, а ты его даже не замечала?

— Нет. Коул, о котором не может слышать мой отец и родители которого не могут меня терпеть. — Я резко оборвала ее воспоминания, чувствуя, как во мне закипало чувство бессилия и обиды, в каком я оказалась положении.

— Ой. — Ответила подруга, прикрыв рот ладонью. Улыбка девушки постепенно сползла с ее лица.

— Это не просто «ой». Это ужас.

— Кто бы мог подумать, да? — С пухлых губ сорвался насмешливый выдох, после которого между нами повисла навязчивая тишина.

Немного так посидев, Джулс все же прервала беспокоящие меня мысли.

— Надо же как жизнь непредсказуема, — задумчиво протянула девушка. — правду говорят: никто не знает, что нас ждет впереди. Но...тебе, наверное, просто хочется верить, что из этого выйдет что-то хорошее? Хотя, все и так очевидно.

Ее слова провели острыми когтями дикого животного где-то изнутри за ребрами.

— Скажи тебе пять лет назад, что ты влюбишься в Коула, ты бы рассмеялась мне в лицо. А сейчас сидишь расстроенная, что не можешь быть с ним... Хотя, если честно, мне это кажется даже немного смешным, — продолжала она добивать меня.

Жизнь подкидывает нам то, чего мы совсем от нее не ждем. Она испытывает нас, напоминает о прошлом, меняя наши взгляды и отношение к определенным вещам, заставляя переосмыслить то, что казалось абсолютно понятным, и тем самым запутывает нас. Но по итогу приводит туда, где и с кем нам самое место, чтобы получить свой урок.

Никогда не говори «никогда», иначе жизнь тут же покажет, что возможно абсолютно все.

Я почувствовала, как глаза наполняются слезами и просто кивнула в ответ. Все, что говорила Джулс, я и так давно поняла, но боялась признавать. Это глупо и по-детски наивно, но я просто хотела верить, что есть шанс изменить это и преодолеть все вместе с Коулом.

— Может, мы с Коулом — путь к примирению наших семей? — С некой надеждой выдохнула я и подняла лицо к небу, на котором разбросали розовые облака, раскрашенные заходящим солнцем.

— Боже, Мия, прекрати эти свои наивные сказки! — Фыркнула Джулс, и уголки ее губ дернулись в нервной усмешке. — Ты вечно живешь в своих мечтах, а потом страдаешь, когда все не так, как в книжках.

Обида начала набирать обороты. Гнев — закипал в жилах.

— Я пришла к тебе за поддержкой. Зачем ты так давишь на меня? Зачем еще больше разрушаешь мое равновесие, которое я так отчаянно пытаюсь сохранить в себе?

— Но я забочусь о тебе...

Я поднялась на ноги, которые тут же утонули в желтом песке, бросая на девушку быстрый взгляд сверху. Не было ни сил, ни желания даже на зрительный контакт с ней.

— Ты говоришь, что заботишься. Но почему это ощущается так, будто твое слово — удар хлестом?

Да, я читаю любовные романы, предпочту поплакать под фильмы о любви вместо того, чтобы посмеяться над комедией, и верю, что в жизни тоже есть любовь, как на страницах книг и на экранах телевизоров. Да, не каждому, конечно, посчастливилось в жизни встретить ее, но одной паре из десяти удалось это. Я уверена. И даже если это кому-то кажется наивным, я верю в чудеса.

Мне хотелось лишь поддержки. Знать, что есть кто-то рядом. Но даже та, которой я раскрыла самый большой свой страх, обрубила мои наивные, как она выразилась, надежды.

— Мия, мы обе понимаем, что это невозможно, — следом поднялась Джулс на тяжелые ноги, опуская глаза, будто пряча в них что-то большее. — Я просто...не хочу, чтобы ты тешила себя иллюзиями. Особенно, такими.

— Я прекрасно понимаю, что надо закончить это, как можно, скорее, — я обессиленно взмахнула руками, — но у меня не получается. И это меня пугает, — выплеснула я всю свою горечь на девушку, и почувствовала, как потекли слезы.

Джулс потянула пухлые руки, чтобы обнять меня, никак не объяснив свою реакцию на мои слова, но я пресекла ее попытку, вытянув руку перед собой.

Все, что мне нужно было, — просто почувствовать, что я не одна, что кто-то рядом, что я могу на кого-то опереться. Я просто хотела раствориться в чьих-то объятиях, выговориться, поделиться грузом на сердце. Но в очередной раз меня осудили. Это ударяло под дых, выбивая всякий воздух из легких.

Я отвернулась и пошла к воде, моча ноги выше щиколотки. Ветер с нежностью ласкал лицо, будто пытаясь остудить мой пыл. Слышен был только шум волн, бегущих к берегу и обратно.

— Мия... — Послышался голос сзади. — Я не хотела тебя обидеть.

Я покачала головой, глубоко вдыхая морской воздух.

Джулс, еле касаясь, провела мягкими пальцами по моим волосам и сказала:

— Прости, что была резка с тобой, — прошептала она. — Но я сказала так, как, скорее всего, будет. Я просто не хочу, чтобы ты потом расстраивалась. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Я кивнула. Но так и не была в силах что-то ответить ей.

— Ты будешь счастлива! — Неожиданно вскрикнула она, заставив меня вздрогнуть. — Я чувствую это. Я знаю. Ты мне веришь? — Cказала Джулс чуть резче, чем хотела, словно напоминая себе, что обязана это сказать, даже если сердце ее сжималось от каких-то других не известных мне чувств.

— Конечно, я тебе верю. — Улыбнулась я. Но, на самом деле, мне уже ни во что не хотелось верить. Хотелось, чтобы это, все-таки, оказалось сном. Но почему-то я никак не могла проснуться.