•11• ПЛАТЬЕ
Он снова завлёк её в поцелуй. И это было не просто касанием губ. Это был перелив душ, это была мелодия только из двух инструментов, гармонирующих друг с другом, это было переключение между нежностью и страстью. Каждый вздох, каждое движение — как отточенный танец. Это был поцелуй, сравнимый с туманом, окутывающим пару и всё пространство вокруг них, оставляя всё стороннее там — за границами.
Она прикрыла глаза, проводя рукой по его волосам, он же прижал её к себе сильнее, будто хотел раствориться. В следующий момент рука Кисы опустилась на тонкую шею, легко умещающуюся в его ладони.
Резко прижав Лизу к стене, он, тяжело дыша, смерил её взглядом, остановившись на шее и вновь вернувшись к глазам, в которых отражался такой же страстный огонь.
Кислов коротко, но жадно поцеловал её, не обращая внимания на боль, отзывающуюся в его разбитой губе. Рука парня скользнула к ягодицам и, сжав ткань платья, он приблизился к самому уху девушки, практически прорычав:
— Кажется, я сказал снять его.
— Тебе кажется, — уголки её губ дёрнулись в наглой улыбке.
— Решила поиграть с огнём, золотце?
— А я азартная, знаешь?
— Знаю. Только игра будет по моим правилам, — хмыкнул шатен и резко повернул её к стене, даже не думая отпускать шею. Второй рукой расстегнул молнию платья, рыкнув: — Выбирай: либо я разорву его, либо ты спустишь его сама.
Она поддалась, и спустя несколько секунд платье упало к ногам пары. Тому же примеру последовала мужская толстовка.
— Хорошая девочка, — парень хищным взглядом, полным удовольствия, прошёлся по комплекту нижнего белья и шумно выдохнул. Кружевной бюстгалтер подчёркивал аккуратную грудь, а его тонкие бретели смотрелись так изящно на женских плечах, придавая ещё больше женственности и изысканности. Кружева стринг создавали более грациозные линии. В мужских джинсах стало ещё теснее. — А ты, готовилась, я смотрю.
Ваня убрал её волосы на одну сторону и припал губами к шее, обжигая кожу горячим дыханием и поцелуями. Нежная кожа покрылась мурашками от волны возбуждения. Лиза, приоткрыв рот во вздохе наслаждения, наклонила голову, открывая партнёру больше доступа. Он оставлял небольшие следы, выводил языком лишь ему известные иероглифы, кусал и снова целовал, свободной рукой сжимая грудь через кружева.
Обоим контролировать дыхание становилось всё сложнее. Кислов медленно спустил тонкие бретели и, ловко расправившись с застёжкой, отправил лифчик к платью. Теперь его обе руки играли с сосками, изредка пробегаясь невесомыми движениями по талии и вновь возвращаясь вверх.
Сзади он прижимался всё сильнее, а места между ними становилось значительно меньше: Меленина чувствовала его возбуждение, внутри же неё всё давно было натянуто, словно струна.
Через несколько мгновений они, уже с полностью сбитым дыханием, стояли абсолютно обнажённые, а их последние элементы одежды окончательно накрыли собой платье, оставив выглядывать лишь пару сантиметров ткани.
Его руки вновь прошлись вдоль талии, но в этот раз левая спустилась ниже. Несколько раз проведя вдоль половых губ, пальцы, став значительно влажнее, начали выводить лёгкие круговые движения, постепенно ускоряя темп под её громкие вздохи. Два пальца скользнули в разгорячённую плоть, задевая самые чувствительные точки, чётко зная её уязвлённые места.
Девушка инстинктивно выгнулась, но он вернул её в то же положение, сильнее прижимая к себе. Когда её дыхание участилось ещё сильнее, рука вернулась на клитор, а сам парень проник в неё. Наращивая темп с каждым движением, он намотал волосы на руку, оттягивая на себя и целуя в искусанные губы.
Женские стоны становились всё громче, отдаваясь вибрацией в груди и радуя мужской слух. Когда парень почувствовал её лёгкую дрожь, он крепче схватил хрупкое тело. Лиза знала, что как бы сильно у неё не кружилась голова и не темнело в глазах, в его руках бояться нечего, поэтому самозабвенно отдалась накрывающей волне наслаждения. Почувствовав сокращения внутри, Киса издал низкий стон.
Сделав шаг назад, он развернул её к себе и забросил на плечо, направляясь к кровати. Резким движением сбросил плед, отправив к куче одежды, накрыв последний лоскуток ткани красивого платья.
Положив девушку на постель, он поднял её руки, зафиксировав своими над головой, и приблизился к соскам, выводя языком на них узоры поочерёдно. Лиза хотела было вырваться из цепкой хватки, но Ваня поднялся, заглядывая в её глаза:
— Я же предупредил: мои правила.
— А я люблю нарушать правила, — едва сдерживая усмешку, она медленно провела языком по своим горячим губам.
— Тогда будешь наказана, — он игриво чмокнул её в нос, затем резко перевернул на живот. Её поясница прогнулась. Звонкий шлепок разрезал воздух вокруг. Затем ещё один. И ещё. И ещё. И ещё пару. Её тело переполняла нарастающая пульсация. Погладив покрасневшие ягодицы, он приблизился и хрипло прошептал сзади на ушко:
— Акция. Первое наказание на лайте.
Одним движением он вновь перевернул её на спину:
— Раздвинь ножки, будь послушной, — он предупреждающе дёрнул бровью, и Лиза, повторив это движение, повиновалась. Киса опустился между её ног и, касаясь губами выпирающих рёбер, сделал резкий толчок.
Комнату наполнили сладкие стоны, раздающиеся в такт ритмичным фрикциям. Она притянула его в настойчивый поцелуй, который с трудом заглушал срывающиеся звуки. Он углубил поцелуй, сливаясь с блондинкой в единое целое. Меленина блаженно стонала, лишь сильнее прижимаясь к телу парня с каждым последующим грубым толчком. На спине Кислова оставались лёгкие царапины, которые потом напомнят ему у зеркала об этом моменте несдерживаемого удовольствия.
Её сладкий запах кожи — золотой нарцисс, воздушная жимолость, флёрдоранж — дурманил, проникая под кожу. Казалось, всё вокруг исчезло, оставляя в этой реальности только их.
Их движения были наполнены такой страстью, будто сердца бились одним ритмом, образуя единое целое. Это было словно наркотик: хотелось больше и больше.
Нет, она была лучше любого наркотика.
2204 2401 9359 2195 благодарность автору за страстные сцены