Часть 3
Наутро жар не прошёл. Ужасно болит голова. Но я встаю, иду и завариваю себе чай. Пока чайные листья придают воде вкус и аромат, ищу какое-нибудь жаропонижающее. Но не нахожу ничего. Абсолютно. Однако есть баночка мёда. Понятия не имею, откуда она, но если бы я помнил о ней, то её бы давно не было. Обожаю мёд! Добавляю пару ложек в чай и размешиваю, пока мёд растворяется. Говорят, он помогает при болезнях. Только, наверное, если горло болит.
Не важно.
Выпиваю чай. Он приносит мне тепло и спокойствие. И даже кажется, что жар спал, но термометр показывает обратное. Через пару минут резко приходит усталость. Я иду в постель и быстро засыпаю.
На следующий день повторяется примерно то же самое. И вообще так проходит несколько дней. Я даже успел потерять счет времени, но выздоровел я где-то через неделю. И вот наконец-то я просыпаюсь совершенно здоровым и переполненным сил. Я сразу встаю и иду в душ, чтобы обновиться: всегда после душа появляется легкость и свежесть. Вода оживляет. А затем сразу же выхожу на улицу. Сегодня меня туда так и тянет, кажется, что полжизни там не был.
Выхожу и сразу же вдыхаю утренний осенний воздух. Это запах опавшей листвы и инея на ней. За эту неделю, кажется, даже какой-то снежок пытался сыпать. Иду дальше, но не знаю куда. Просто вперёд. На улице почти никого нет: раннее утро в воскресенье. Даже не замечаю как прохожу один перекрёсток, второй, и вот я в парке. В том самом парке, что напротив кафе, где мы обычно встречаемся с Френком и Роуз. В том самом парке, где я "подарил" девочке необычный осенний листок. Я, кстати, не раз вспоминал о ней пока болел, о её букете, который согревал при одном взгляде на него.
В парке тоже никого. А нет, на другом его конце кто-то стремительно проходит по аллее. Но спустя минуту он исчезает в ближайшем доме. И всё: я здесь один. Тишина. Слышно лишь, как издалека доносится рёв машин и как шелестят ветви деревьев. Нет никакого движения, только иногда замечаешь, как один листочек плавно опускается на землю. Прохожу вглубь парка, сажусь на скамейку - к моему удивлению все скамейки были сухими - и жду.
За пятнадцать минут мимо парка проехало машин пять и прошло человека четыре. А потом город проснулся. По дорогам начали ездить автомобили, по тротуарам ходить пешеходы. В парк потянулись люди, конечно, большинство из них не на прогулку, а чтобы срезать путь. Наверное, если посмотреть на часть города сверху, то она напомнит муравейник. Город ожил.
А я продолжаю сидеть, как-будто чего-то ожидая, и наблюдаю за всем этим. Проходит ещё, наверно, четверть часа, и я замечаю её. Да это она. Та самая женщина в темно-зеленом пальто и светло-зелёном шарфе. Как я в прошлый раз понял, это мама той девочки. Она медленно идёт по аллее между деревьями, изредка сбразывающими остатки листвы. Я ищу глазами ту девочку в коричневой куртке. Сперва недалеко от женщины, затем всё дальше и дальше от неё, но не нахожу. Где же она! Я встаю и медленным шагом иду навстречу женщине, она идет в мою сторону. Приближаясь к ней, я замечаю, что её лицо не выражает ничего: взгляд пустой, мимики - нуль. Она как-будто бы смотрит сквозь всё. Я всё больше и больше замедляю шаг, растерявшись от её вида и не зная, что скажу. Но вот она уже почти поравнялась со мной, и я не могу больше медлить.
- Простите, - обращаюсь я к ней. Она останавливается и растерянно смотрит на меня. Но даже сейчас я вижу пустоту в её глазах. - Скажите пожалуйста, неделю назад, кажется, вы здесь гуляли со своей дочкой. А где она?
- Что? - спросила она тихим, едва слышным голосом.
Я начал было повторять свой вопрос, но запнулся. Её глаза наполняются слезами, она медленно разворачивается и убегает прочь от меня. Я остаюсь стоять посреди аллеи один. В недоумении.
- Ты надавил ей на свежую рану, мальчик, - услышал я голос за спиной. Оборачиваюсь и вижу бабушку. Лет шестидесяти пяти, невысокую, слегка полноватую. Она одета в немного заношенный пуховик кремового цвета и коричневый берет. Я узнал её: она частенько прогуливается в этом парке, кормит голубей. - Дочка-то её в больнице, - продолжила бабушка. - С неделю уж. Как упала в обморок на прошлой неделе - так и не очнулась. Кома, наверное. Скорая-то прямо отсюда и забрала. А мать вот и ходи, места себе не находит. Первые дня три-то не отходила от дочурки, а потом врачи сказали ей хоть на ночь домой ходить. Вот она и ходила по парку - ждёт, когда больницу откроют.
Женщина закончила. А я стою не зная, что и ответить. Говорю лишь: "Спасибо", - и спрашиваю в какую больницу положили девочку. Старушка отвечает, что в местную, которая здесь недалеко. И затем медленно уходит. А я стою окончательно ошарашенный и не знаю, что делать. Затем схожу с тротуара на газон, заваленный опавшей листвой, и начинаю поднимать листья. Не все - лишь особенные. Собираю букет.
Когда букет уже достаточно большой, выхожу из парка и иду к больнице. Там спрашиваю про девочку в коме и прошу попасть к ней. К моему удивлению, меня пускают без лишних вопросов.
Вот она. Неподвижно лежит на больничной койке. Её рыжие волосы аккуратно уложены на подушке и спадают на простынь. А её и без того белое лицо теперь совсем бледное. Она одна. Мать, видимо, еще не пришла. Сожусь рядом с ней и беру за руку, чуть тёплую. Не хочу ничего говорить. А даже если бы и захотел, то не нашел бы что сказать. Молчу. Нахожу на тумбочке рядом с койкой маленькую вазочку и ставлю туда букет. Сижу еще пару минут; затем встаю и медленно ухожу, мысленно обещая, что вернусь.
Пока, девочка из осени.