❃ Глава 16 ❃
"Прошлое бьётся внутри
меня, как второе сердце."
Напрасно Халима волновалась о краже. Совсем скоро стало известно, что это подруга Даяны подкинула в ее сумку телефон. Полиция не успела никак и ничего подтвердить, как по школе поползли слухи, что это сделали две девушки. Даяна призналась в этом директору.
Халима шла из столовой с Хадижей, когда рассказывали друг другу о прочтенном конспекте по химии. Девочки проходили мимо кабинета физики, когда услышали пререкающиеся голоса.
— Это Даяна? — спросила шепотом Хадижа, перестав жевать булочку.
— Она с кем-то говорит, — прошептала в ответ Халима.
— Давай послушаем. К той двери надо, — загорелась азартом Хадижа и подтолкнула ко второй двери, со стороны лаборантской.
Обе девочки прижались к ледяной поверхности, чтобы услышать все до мелочей. Халима задержала дыхание и придержала сползающий рюкзак. Хадижа с особой осторожностью приоткрыла дверцу и лишь через щелочку они могли видеть класс. Малик стоял у парт, а Даяна в школьной униформе встала на носочки, коснувшись губами до его щеки.
Парень отклонился назад и взглянул безразлично на нее. Коготками Даяна провела по его галстуку с эмблемой школы.
— Ты не получала мои сообщения и не услышала то, что я сказал тебе перед первым уроком? — поинтересовался он.
— Заечка, я же знаю, что ты был не в духе из-за отца, поэтому был так груб, — с усмешкой протянула Даяна.
— Я просил тебя называть меня по имени. Мне не нравятся эти бессмысленные слова, — изрек холодно Малик. — Даяна. Прекрати.
— То есть... Ты позвал меня сюда, чтобы порвать окончательно? После того как я?.. — улыбка Даяны померкла на губах, а руки, что миг назад обнимали за шею парня, опустились.
— После того, как ты призналась в своей лжи, — завершил Малик холодно, отстраняясь. — Я ненавижу подобные грязные игры и ложь во всех ее проявлениях.
— Ложь?! — и тут Даяна рассмеялась. — Это все та девчонка, Халима, да? Ты решил бросить меня из-за этой малолетки?
— Приди в себя, Даяна, — нахмурился Малик. — Какое отношение имеет Халима к нам?
— Не делай такое обиженное лицо! Ты втрескался в эту малолетку, и решил скинуть меня из-за нее, — вспылила блондинка и стукнула по столу.
— Останови свой глупый.. — со вздохом ответил Малик.
— Только не говори, что это не так! — крикнула Даяна со слезами. — Я не идиотка и не слепая. Я все видела. Тебя тянет к этой тихоне с черными глазами! Я видела вас, когда эта девчонка сбежала с урока и ты подошёл к ней. Скажи, что мне показалась ваша скрытая симпатия! Скажи, что ты не растекаешься в любезностях перед этой паршивкой! Я даю свою руку на отсечение, что она влюблена в тебя!
— Довольно, — одно его слово заставило не только Даяну закрыть рот и испуганно выпучить глаза. Даже Хадижа с Халимой застыли. От сдержанного Малика подобного они и не ждали.
— Пошли, пока нас не застукали, — прошептала Халима.
— Давай, уносим ноги, — пробормотала Хадижа и дернулась.
Спрятавшись в женском туалете, две девушки стояли в маленькой комнатке, которая использовалась старшеклассницами. Здесь были специальные раковины и даже коробка для гигиены в критические дни. Запах жидкого мыла клубники давно застыл в этом маленьком помещении. Из прелестей комнаты было, что тут даже имелась маленькая лавка, на которой и сидели Халима с Хадижей.
— Слышала, да?! Он порвал с этой крашеной блонди, — хлопнула в ладоши злорадно Хадижа.
— Интересно, только из-за этой лжи? Или она ему надоела? — задумчиво протянула Халима.
— Ой да ладно. Какая разница почему? Я вообще удивлена, что он в ней нашел. Хотя, парни предпочитают доступных до какого-то бзика. А она сама вешалась на него. Еще немного и ноги бы…
— Фу, Хади! Не продолжай, — сморщилась Халима. Хадижа в ответ на это рассмеялась.
— Ханжа ты, — показала ей язык Хадижа и вскочила с места. — Итак, получается, наш мистер Контроль вновь один. Это же классно!
— Надолго ли, — грустно отозвалась Халима, вставая следом и поправляя косички.
— Знаешь, я б сказала рискнуть. Но это будет означать, что я дам совет, как покончить с собой. Твой папаша за это прикончит тебя.
— Что правда, то правда.
— Но и так нельзя, Хали! Ты так и будешь любить его? С расстояния? Почему не подойти к Малику и сказать: я тебя люблю и делай с этим, что хочешь?
— Да тише ты!
Халима услышала, как голоса в туалете смолкли. Эти две комнаты: уборной и той, где сидели девочки находились бок о бок, и только крохотный коридор разделял их. Все что происходило и там, и тут было слышно. Девушка в панике открыла дверь и в этот миг щелкнул в туалете замок. Оттуда вышли две их одноклассницы с ухмылкой.
Одна из них бросила на нее взгляд, который не понравился Халиме. Она обернулась к Хадиже, которая закатила глаза.
***
Близился конец марта и шла полная подготовка к экзаменам. Халима заучивала вечерами даты по истории и термины. В школе она стала рассеянной и к тому времени вернулась Амели, которая переболела в позднем возрасте ветрянкой. Девушка говорила с Халимой с опаской и неохотно, ожидая словно срыва. Такой поворот событий в их дружбе насторожил девушку. И поделилась этим с Хадижей.
— У всех свои тараканы. Амели до сих пор отходит от ветрянки. Может боится, что мы заразим ее. Кто знает, что за это время с ней произошло, — отмахнулась Хадижа поверх своего учебника.
Халима выходила из машины, когда увидела бабушку, которая поджидала их на крыльце. Айша поправила свой рюкзак и помахала ей. Пожилая женщина вышла к ним навстречу в тапочках и теплом костюме: юбке и свитере.
— Девочки, бегите в дом. Переоденьтесь. Хали, я загляну к тебе, — загадочным тоном произнесла женщина.
— Хорошо, бабушка, — в хорошем настроении ответила Халима и чмокнула ее в щеку.
— Догоняй, — крикнула со смешком Айша и побежала к дому.
— Это нечестно, — ответила Халима и все же побежала за ней.
Рюкзаки девочкам не мешали нестись по лужам и подтаявшему снегу во дворе. Они с шумом ввалились в коридор, с мокрыми сапогами и грязными юбками. Мама Тамила не переставала ругать их обеих, увидев вид учениц. Халима бросила свой рюкзак в угол комнаты и начала снимать школьную форму. Повесив на вешалку, переоделась в свободные брюки и огромный свитер.
Ей хотелось есть и она уже собиралась покинуть комнату, как дверь открылась и вошла бабушка. Халима мгновенно поняла, что что-то не так.
— Хали, мне нужно поговорить с тобой. Садись, дочка, сюда, — госпожа Феридэ присела на край кровати и похлопала по одеялу рядом с собой.
Чувствую, что что-то идет не так, Халима с сомнением покосилась на кровать, но все же присела. Бабушка взяла ее ладони в свои и взглянула мудрыми темными глазами на нее. Девушка видела каждую морщинку в уголках глаз женщины.
— Халима, тебе летом уже будет шестнадцать. Твои ровесницы начинают уже думать о взрослой жизни, — начала женщина.
— Поступать куда-то? — наклонила голову Халима.
— Нет, Хали. Брак. Свадьба. Замужество. — улыбнулась госпожа Феридэ.
— Что?! Бабушка, ты что?! — в ужасе воскликнула Халима.
— Подожди, не кричи. Дочка, твой отец… — женщина замялась. — Пару дней назад одна семья позвонила твоему отцу и спрашивала про тебя.
— И что?! И что дальше? Что папа сказал? — в гневе спросила Халима.
— Это уважаемая семья. Они приедут завтра. Только взглянут на тебя и все. Ты вынесешь им кофе, и вернешься к себе.
— Нет, бабушка! Я не выйду к ним и все!
От возмущения Халима вырвала свои руки из бабушкиных. Ее трясло от ситуации. Быть такого просто не может! Женщина подалась вперед.
— Если ты так скажешь своему отцу, он сочтет это за то, что у тебя есть парень. И тогда даже я не спасу тебя, — бабушка встала со вздохом. — Девочка, я хочу, чтобы ты вырвалась из этого дома. Создала свою семью, была счастлива с мужем…
— Ба, мне только пятнадцать! Я хочу учиться, хочу окончить школу, поступить и…
— Ты можешь получить все это и в браке. Разве плохо?
— Нет! Я не выйду замуж.
— И что ты будешь делать? Сидеть тут всегда?
— Да! Пускай не едут напрасно. Я запрусь в комнате и не выйду. Свое кольцо пускай засунут куда свет не проникает.
— Хали, никто не наденет тебе на палец кольцо! Это просто смотрины, дорогая. Они лишь взглянут. Ты даже не дала шанс парню. Может ты ему не понравишься, а он тебе…
— Ты минуту назад уверяла меня про брак, а говоришь сейчас, что никто не отдает меня замуж! Бабушка, вы в своей лжи конкретно теряетесь.
— Халима, я не вечная. Я не смогу быть с тобой всегда. В этом доме ты не выживешь, не с характером твоего отца… Я хочу только счастья тебе и увидеть тебя радостной с мужем.
Халима, стоящая у прозрачных штор, беззвучно плакала. Вот оно, отнятое детство. Пока другие девочки готовились к экзаменам и готовились к десятому классу, ей приходилось выслушивать лекцию про важность брака и соблюдения традиций.
На этом не закончилось. Потому что минутой позже вошла мама Тамила и подключилась к росскозням об этой семьи, и что это большая удача. Девушка безразлично рисовала, сидя у окна, спиной к ним обеим. В конце концов, поняв, что это уже бессмысленно, они покинули комнату.
Прекрасно зная, что это было лишь верхушкой айсберга, Халима сглотнула ком и отложила уголь. Закрыв лицо ладонями, заплакала. Слезы оставили огромные пятна на черном рисунке луны посреди черного океана.
Она никогда не думала, что-то захочет взять ее в жены. Неужели кто-то желал этого? Халима, икая, встала и пошла в ванную, смывая черноту из-за угля с лица. А после легла на кровати, ощущая себя маленьким брошенным ребенком, какой была, когда в первый раз вошла в этот особняк. Если бабушка была на стороне отца, то Халима пропала. Она вновь заплакала, заглушив рыдания подушкой.
"Что же, мамочка, я сделала в прошлой жизни плохого, что Всевышний так наказывает меня в этой? Почему эти испытания достались мне?" — подумала Халима, обнимая подушку.
***
"Это все сюр. Как я докатилась до такого?" — в отчаянии подумала Халима, разглядывая платье пастельного оттенка на кровати.
Злость пересилила все остальные чувства. Схватив платье и скомкав его, швырнула в мусорное ведро. Вместо этого платья девушка надела темное синее платье и заплела волосы в хвост. После чего села на кровати, поджидая часа.
Не прошло и десяти минут, как до второго этажа, где располагалась ее комната, добрался шум. Снизу были слышны голоса и подъезжающие машины на территорию особняка. Сердце пустилось вскачь и ее затрясло. Никто не спешил стучаться к ней в дверь. Подтянув колени к груди, вслушалась в голоса, исходящие уже из дома.
Халима долго ждала и когда в дверь постучали, она вздрогнула. Ее трясло как осиновый лист на ветру и то было холодно, то бросало в жар. Дверь открылась и вошла взволнованная бабушка.
— Хали, пойдем, — с улыбкой сказала пожилая женщина, поманив рукой.
— Нет! Я не выйду отсюда никуда! — прошипела в ответ Халима.
Лицо женщины вытянулось и она бросила взгляд через плечо, а после бесшумно прикрыла за собой дверь.
— Девочка, тебе просто нужно выйти и раздать кофе. Всего лишь. Давай, дочка, — ласково произнесла госпожа Феридэ.
— Не. Пойду. — Халима произнесла это четко, хотя слезы уже текли по лицу.
Как бы не выразилась бабушка, она не успела. Дверь комнаты открылась и вошла мама Тамила в сопровождении незнакомой женщины. И обе улыбались, Халима мгновенно отвернулась.
— А вот и наша прекрасная красавица, — произнесла незнакомая женщина.
— Я же говорила вам, что она юна еще и принимает все плохо, — с легкой улыбкой сказала бабушка.
— Халима, дочка, повернись к нам, — мама Тамиле не удалось скрыть угрозу в голосе.
Халима тем временем глядела на свои рисунки на столе. На глаза попалась последняя нарисованная: тропический остров ночью. Чьи-то мягкие руки коснулись ее плеча и повеяло приторными женскими руками. Девушка позволила повернуть себя и взглянула на лицо этой женщины.
— Ну не плачь, дорогая. Я не кусаюсь. Дай взглянуть на твое прекрасное личико. Не стоит омрачать его слезами, — с той же приторностью, что и ее духи, сказала женщина. Подняв руку, попыталась коснуться лица девушки, но та отстранилась, шагнув назад.
Ищущие глаза Халимы встретились с бабушкиным. Она выглядела сердитой и строгой. Почему от нее требовали играть роль воспитанной дочери, когда она желала обратного? Боясь отцовской кары, Халима не стала издавать никаких звуков и избегала взгляда этой женщины.
Сосредоточившись на книге, которую прочла вчера, она извлекала из своей памяти отрывки, которые наиболее понравились, чтобы лишь не слышать все, что они говорили. Но какие-то отрывки диалога до нее доходили:
— Девочка прекрасна! И я это говорю даже не из лицемерия. У каких семей не были, скольких не видели…
— Сейчас у каждого молодого человека свой вкус, — рассмеялась мама Тамила.
— С этим, Тамила, соглашусь. Мы были наслышаны о красоте Халимы и ее воспитании…
Придя в себя Халима осознала, что надолго выпала из реальности. Женщина на прощании коснулась губами до ее щеки, что-то сказав про встречу и покинула комнату. Лишь после того, как все ушли, девушка завалилась на кровать. Сегодня это было лишь первым сражением в войне под названием - замужество.
***
Это продолжалось еще пять дней и Халима, которая находилась на школьных каникулах, готова была лезть на стенку. Вся гостиная была забита цветами, которые приносила эта семья каждый божий день. Она все еще отказывалась покидать свою комнату и за эти пять дней успела познакомиться помимо той женщины, которая оказалась матерью парня еще с его двумя старшими сестрами и даже бабушкой. И быть может, она сочла бы их милыми, если бы не эта ситуация.
Ненавидя все цветы, подарки в виде наборов дорогих конфет и декоративной косметики, еще больше ненавидела тот факт, что никто в стенах особняка не понимал ее. Бабушка продолжала уверять какая эта "золотая семья"; мама Тамила, что это самый "милый и нежный жених"; что до отца, то там было все просто. Отец жениха являлся его знакомым и они в прошлом имели дела по бизнесу.
Находясь в цветочном саду, Халима одетая в тонкое голубое платье, обнимала себя за колени. Она устала плакать и умолять бабушку остановить все это. Глаза за это время опухли и лицо выглядело, словно рой пчел ужалил ее. Девушка задавала сама себе вопрос: что было бы, если на месте этого парня, которого она еще не видела, но уже ненавидела, оказался Малик, вышла бы ли она? Плакала бы как просыпалась и засыпала ли в слезах? И подле призрачного образа жениха в ее мечтах был бы реальный Малик.
Все мысли сводились к Малику. Каждый раз, как имя "жениха" слышалось в доме, Халима ощущала себя жалкой и грязной. Кем бы не был этот "жених", он заслуживал ту девушку, у которой будет радостно сжиматься сердце от одного его имени. А у нее это происходило лишь в ужасе.
На шестой день каникул, Халима вошла в гостиную, куда была вызвана отцом. Он, как всегда, стоял у камина и взглянул на нее с неприязнью. Айша смотрела мультфильмы по каналу "Дисней" и девушка невольно всмотрелась туда же.
"Я еще не смотрела этот мультфильм. Интересно, о чем он? " — подумала Халима рассеянно.
— Сядь, — отрывисто приказал он. — Айша, поднимись к матери.
Младшая сестра помедлила и скорчив рожицу, побежала на второй этаж. В гостиной остались лишь они. Халима сидела на кресле, нервно сгибая пальцы и поглядывая на высокую фигуру отца.
— Твоя бабушка говорила с тобой? — спросил он.
Вместо ответа, девушка кивнула.
— Завтра эта семья приезжает вновь. Их сын желает взглянуть на тебя. Я позволял благодаря уговорам бабушки отсиживаться в своей комнате эти дни. Но если ты завтра не выйдешь к ним, я сломаю тебе обе ноги и ты до конца своих дней даже сесть в инвалидное кресло не сможешь, — повернувшись к ней лицом сказал мужчина.
— Почему я? — спросила Халима, шепотом. — Почему они выбрали меня? Я не хочу замуж, папа…
Мужчину перекосило от последнего слова и в два шага он оказался подле ее кресла. Четки издали тихий стук. С колотящимся сердцем, Халима прижалась головой к изголовью, когда лицо отца приблизилось вплотную к ней. Грубо обхватил ее подбородок большим и указательным пальцами и приподнял его, что у нее не оставалось другого выбора, кроме как посмотреть ему в глаза. Халима с трудом выдержала его взгляд, не сопротивляясь стальной хватке.
— Если ты завтра что-то выкинешь, я оболью тебя бензином и брошу спички. Повтори еще раз, что ты сказала мне. Повтори!
Девушка беззвучно плакала, глядя в безжалостные глаза отца. За его спиной даже в такую теплую весеннюю погоду полыхал огонь в камине. Мужские вьющиеся волосы казались объяты пламенем. Сейчас для нее он ничем не отличался от демона.
— Ты выйдешь завтра. Наденешь то, что выбрали для тебя и принесешь кофе. Если ты им не понравишься, ничего. Я позволю любому войти в мой дом, лишь бы он избавил меня от твоей грешной натуры. А если не подчинишься, клянусь Богом, я убью тебя.
***
Стеклянные чашки подрагивали на подносе. Юная девушка с длинными черными волосами в розовом платье не шла, а плыла из кухни. Понурив голову, ее взгляд пригвоздился к центральной чашки с кофе. Каждый шаг в розовых туфельках напоминал хождение по лезвию ножа. До нее доходили отрывочные голоса в гостиной. Тенью, позади нее следовала мачеха.
Едва она переступила порог гостиной, сидящие там разом смолкли. Халима боролась с собой. Руки не переставали дрожать, хоть она цеплялась за этот поднос, словно от него зависела ее жизнь. Сколько было людей, кто смотрел, а кто отвел взгляд, Халима не могла ответить.
С осторожностью положив поднос на длинный стол, также аккуратно подставляла к каждой чашке тарелку. В начале, она поставила кофе к самому пожилому мужчине, что сидел ближе к ней. Дальше отцам и ее, и этого семейства, лишь после женщинам.
Самая последняя чашка осталась в центре. Соблазн швырнуть ему прямо в лицо был велик, но угроза отца и страх перед ним были сильнее. С большим звуком стука чашка коснулась тарелки и девушка, глядя на ковер, протянула кофе. Чьи-то теплые пальцы на короткую долю секунды коснулись ее собственных. С отвращением отняв их, схватила поднос и взглянув на бабушку, чьи тапочки разглядела, пока рассматривала ковер, получила от нее одобрительный кивок.
Халима швырнула поднос на кухне и едва успела сесть на стул, пока ноги выдерживали. Сердце стучало отбойным молотком. Теперь она ждала своей участи и возносила Всевышнему свои молитвы, чтобы ее не оценили. Слуги дома бросали на нее заинтересованные взгляды, пока ходила из одного угла в другой с бормотанием:
— Нет, я не понравлюсь ему. Нет, я не красивая. Никто не захочет меня, нет, нет.
Платье издавали мягкие звуки, когда она касалась до шкафов. Халима ненавидела это платье, этот день и эту семью. Но ничего не могла сделать.
Тут дверь распахнулась широко и вошла бабушка с широкой улыбкой.
— Они ушли.
— Ушли? — с надеждой спросила Халима. — Не вернутся?
— Халима! Конечно, вернутся. Завтра. С кольцом. Ты понравилась мальчику.
Один из слуг выронил стеклянную крышку от кастрюли и Халима с дрогнувшим сердцем взглянула на осколки.
Это конец.
***
Любую вспышку гнева обычно гасят до тех пор, пока она не разгорелась до пламени, пожирающим на своем пути все живое, оставляя за собой пепел.
По щекам Халимы Сухан текли слезы пока она стояла перед зеркалом в белоснежном платье до щиколоток со свободной юбкой и летящими рукавами. Парикмахер превратил ее волосы в корону. Такой фасон платья был выбран из-за ночного скандала.
Юная девушка не выдержала и кричала на всю гостиную, что никуда не выйдет завтра и ей могут отрезать пальцы. Рана на правой руке продолжала покалывать. След железной кочерги, которой замешивали дрова в камине, останется на коже навсегда. Халима прикрыла глаза, вновь видя то, как отец, что-то крича, поднял балку, которую секунду держал в камине и удар пришелся по руке, которой она прикрыла голову.
— Халима, прекрати плакать. Ты размазываешь всю косметику, — проворчала Тамила, стоя рядом с зеркалом.
— Пора! Спускаемся, — торопливо сказала вошедшая бабушка.
Халима ступала за ними без эмоций. Лестница оказалась позади и в гостиной их встретили радостными восклицаниями.
"Смотри себе под ноги. Смотри и не поднимай глаз." — Приказывала себе девушка, когда ее подвели к украшенному цветами и конфетами углу комнаты.
Слышалась живая музыка зурны и барабанов. Взрослые женщины в суматохе доставали из корзин золотые украшения. Мужчины уже выдвигали тосты. Халима сцепила руки в замок и напоминала со стороны на солдата.
Рядом раздался шорох и девушка поняла, что к ней кто-то подходит. Упрямо продолжая гипнотизировать ворс ковра, уловила мужские ботинки и светлые брюки. Мужская рука потянулась к ее, и Халима сжала в кулак. Придав силу своей хватке, человеку удалось разжать.
Лишь тогда Халима подняла голову и взгляд заскользил с голубой рубашки на мужскую шею и к подбородку, с небольшой щетиной. А после к лицу. Глаза столкнулись с обладателем еще больших тёмных глаз, чем ее собственные.
— Здравствуй, — с лёгкой улыбкой произнес мужчина. — Госпожа "вас это не касается".
Ее озарило понимание. В кинотеатре она нагрубила тому приставучему человеку. И именно он сейчас стоял перед ней. Его рука потянулась за толстым золотым кольцом, которое напоминало на перстень. Лишь шок остановил Халиму отдернуть руку. Отец позади этого молодого человека сузил глаза, ожидая от нее выходки. Боль в руке заставляла проглотить происходящее.
Молодой мужчина легким движением надел на тонкий пальчик кольцо, которое болталось. И тогда гостиная взорвалась радостными криками и "счастливыми" слезами.
— Джамал, Халима, желаю вам состариться на одной подушке, — вперед вышла бабушка мужчины и поцеловала обоих.
Каждый желал поздравить их, а Халиме казалось все это кошмарным сном. Разве это ее жизнь? Как легко все за нее решили. Как легко было отнять у нее свободу…
— Самой прекрасной невесте, — из ниоткуда в руках молодого человека, которого звали Джамал, появился букет розовых цветов. Их было не больше сотни и с длинными стеблями. — Улыбнись, красавица.
Девушка потянулась к цветам лишь из-за блеска предупреждения в глазах отца. Избегая взгляда Джамала, с трудом удержала в своих руках цветы.
Среди всего гвалта голосов Халима различила лишь единственный, который не мечтала услышать сегодня. И именно обладатель этого голос шел к ним. Юная девушка только подняла голову с разглядывания лепестков цветов, как заметила приближение Малика. Парень был одет в простой свитер и светлые джинсы. В руках он нес алые розы, по размерам в разы больше, чем тот, что подарил "жених".
Что он тут забыл? Кто пригласил его? Отец? Чтобы позлить ее и показать, что ее жизнью распоряжается он? Непрошенные слезы готовы были брызнуть из глаз. Глядя в эти карие глаза, Халима чувствовала, как броня на сердце и контроле эмоций давали трещины.
— Поздравляю, — произнес глубоким голосом Малик, протягивая Халиме букет из тысячи роз, и смотря на нее. — Прими эти розы.
— Спасибо, — ответил за нее Джамал и шагнул к нему, чтобы самому забрать цветы. — У моей невесты заняты руки, я могу помо..
Но не успел, потому что Халима уже протягивала правую руку к цветам. Даже если она уронит оба букета, но не откажется от того, что он дарил. Впервые за этот день, девушка смогла улыбнуться. Даже если эта была вымученная улыбка.
— Спасибо, Малик, — прошептала Халима, на секунду ощутив его парфюм.
Мама Тамила поспешила к ней и знаком показала отдать алые розы. Но вместо этого Халима вложила ей розовые цветы. После чего вернулась на место, подхватив обеими руками букет.
Халима бросила короткий взгляд на ту часть гостиной, в которой стоял Малик, разговаривающий со своим отцом. Зачем он пришел и взял эти цветы? Из любезности?
"Зачем мне эти розы, если твое сердце принадлежит не мне? А моя жизнь в руках у другого. Мое сердце всегда будет склоняться к тебе, даже если не будешь любить меня никогда", — с отчаянием подумала Халима и все же одна скупая слеза покатилась по ее лицу.
Поспешно подняв цветы на уровень лица, осторожно провела пальцами по лицу. Девушка решилась взглянуть на лицо "жениха". Тот улыбнулся ей и пока никто не смотрел на них, прошептал:
— Я нахожусь не на том краю гостиной.
Девушка облизала пересохшие глаза, отмечая, что он проследил за этим движением. А после вновь встретился с ней глазами.
— Прошу прощения?
— Помни, Лима. Я выбрал тебя. Я забрал тебя и не отдам никому.
— Я не вещь и принадлежу себе!
— У нас будет еще время узнать ближе друг друга, принцесса.
От его обещания в голосе Халиму бросило в ужас. Джамал одарил ее легкой улыбкой и положил руку на плечо, для сделанных фотографий. Девушка была рада, что Малика уже в гостиной не оказалось. Глядя минутой позже на кольцо, ощущала себя заклейменной жертвой. Во что впутал ее отец?..