1 глава
От лица Роуз
Прошло уже пять лет моего лечения, и пока что ничего не изменилось. Все осталось по прежнему, не считая того, что теперь я по крайней мере собираюсь выйти на улицу. Все эти пять лет я никуда не выходила и вечно сидела дома. Люди вызывают во мне страх и панику. Я не могу находиться среди них. Но сегодня я избавлюсь на некоторое время от этого страха. Я уже забыла, как выглядит Лондон, хотя я много раз видела его по новостям или в интернете, но это совсем другое.
Постоянная рутина уже надоела мне. Я не хочу больше пить лекарства, ходить по разным психологам, которые пытаются заставить меня начать говорить. Я прекрасно понимаю, что душевными разговорами и лекарствами ничего не исправить, но мама до сих пор продолжает верить в то, что у меня получится заговорить. Конечно я хочу этого больше всего на свете, но не вижу смысла иметь хоть какую-нибудь надежду. Хотя я могу в голос смеяться, плакать, фыркать, хмыкать и издавать какие-либо звуки, но говорить у меня нет желания. Я могу, я знаю это, но уже прошло столько времени и не думаю, что у меня получится.
На улице наступили сумерки. Последние лучи солнца, которые еще не скрылись за горизонтом, слегка освещают Лондон. Я могу спокойно выйти через входную дверь, но сейчас уже восемь часов и не думаю, что мама выпустит меня. Открываю окно, и легкий ветер проскальзывает по моему лицу. К счастью, моя комната на первом этаже. Спрыгнув с подоконника, босыми ногами я касаюсь зеленой травы, что щекочет кожу пяток.
На мне сейчас только короткие пижамные шорты и футболка. Я даже не предполагала, что решусь на это. Обнимаю себя руками и направляюсь вперед, постоянно оглядываясь по сторонам. Стараюсь обходить улицы, где есть люди и заворачиваю за угол. Не знаю, куда я иду и, кажется, лучше бы я этого не делала.
Улицы, освещенные фонарями, сменяются на мрачные переулки. В темноте я почти ничего не могу разглядеть. Дальше я не пойду. Не знаю, что скрывается в этой темноте, но различные слабые голоса, которые доносятся оттуда пугают. Прижимаюсь спиной к стене и откидываю голову назад, пытаясь отдышаться. Я слишком много ходила, но это того стоило.
– Я, конечно, рад встретить такую милашку, как ты, но приходить сюда - не самое лучшее решение, – слышу возле себя хриплый голос и вздрагиваю.
Поворачиваю голову к парню, что упирается спиной на стену в двух футах от меня. Неужели он был здесь все это время? В темноте я не могу разглядеть черты его лица, но мне бы сильно хотелось. Замечаю лишь его кудри, торчавшие из под капюшона. По сравнению с ним я выгляжу, как маленький беззащитный ребенок. Он гораздо выше, и я думаю его рост около шести футов. Между его губами находится сигарета, и ее запах доходит до меня. Я морщусь и, отвернув голову, кашляю.
– Не нравится запах сигарет? – спрашивает он, выдыхая густые клубы дыма.
Поворачиваю голову к нему и киваю. Кудрявая голова усмехается и выкидывает окурок.
– Мне тоже не нравится, но пока что я не нашел другую вещь, которая сможет меня расслабить, – он оглядывает меня с головы до ног, и усмехается, заметив, что на мне нет обуви.
Черт, спустя столько времени мне удается встретиться с каким-то парнем, и все, что я могу вызывать с его стороны - смех из-за своей глупости. Не знаю, почему я не испытываю к нему страха, хотя он появился совершенно из неоткуда. Либо я чувствую, что он не причинит мне вреда, либо я просто наивная идиотка.
– Мне стоит спрашивать, почему на тебе только пижама и нет обуви? – он становится напротив меня, возвышаясь, и я отрицательно качаю головой, смутившись.
Он улыбается, и я открываю рот, пытаясь сказать хоть слово, но ничего из этого не выходит. Расстроено, опускаю плечи и виновато смотрю на него, прикусив нижнюю губу.
– Что-то не так? – он кладет ладонь на мое плечо, пытаясь заглянуть в мои глаза.
Вздрагиваю от его прикосновения, и отталкиваюсь от стены, испуганно отходя на два шага назад. Я не привыкла и все еще боюсь прикосновений. Я даже маме перестала разрешать себя трогать. Парень хмурится и снова подходит ко мне, протягивая руку к моей щеке, но я быстро отворачиваю голову. Кажется, он понимает в чем дело и опускает руку, отойдя от меня на шаг.
– Не нравится, когда тебя трогают? – ощущение, будто он не спрашивает, а говорит самому себе.
Я киваю, хотя сильно сомневаюсь, что это был вопрос.
– Так даже интересней. Но почему ты все еще молчишь? Обычно в таких ситуациях большинство кричат.
Понятия не имею, как объяснить ему, что я не могу говорить. Не уверена, что он поймет язык жестов, а по-другому я не смогу дать ему ответ. Ладно, попробуем сделать иначе. Прижимаю ладонь к шеи и несколько раз хлопаю по ней пальцами. В этот момент он достает очередную сигарету и сжимает ее между зубами, уставившись на меня.
– Оу, ты не можешь говорить, – он несколько секунд смотрит на меня, застыв с зажигалкой в руке у кончика сигареты.
Я киваю, и он почему-то смеется, зажигая сигарету. Я возмущено хмурюсь. Что смешного в том, что рядом с тобой стоит человек, который не может говорить? Он снова смотрит на меня, и, увидев, мое выражение лица, прекращает смеяться.
– Прости, я подумал, что ты пошутила, – виновато говорит он.
Разве было похоже на то, что я шутила?
– Знаешь, самое странное то, что ты все еще не убежала, а стоишь здесь, – он придерживает сигарету между указанным и средним пальцем, втягивая никотин.
Поверь, кудрявая голова, я сама не понимаю, почему все еще стою здесь.
– Хочешь? – он вынимает сигарету изо рта и протягивает ее мне.
Я снова кашляю, и отрицательно качаю головой, забавляя его.
– Ты так смешно выглядишь, когда кривишься от сигареты.
Хочу как-то ответить ему, чтобы он прекратил издеваться надо мной, но мне лишь остается недовольно на него смотреть. В нем есть что-то необычное, и я пока что не понимаю что именно. Не думаю, что он входит в список хороших парней, раз находится здесь, но это почему-то привлекает меня.
Вижу, как он протягивает мне телефон и в недоумении смотрю на него.
– Я хочу поговорить с тобой. Уверен, ты знаешь язык жестов, но со мной это бесполезно, поэтому можешь взять телефон и написать что-то.
Недоверчиво смотрю на него, но все же беру телефон. Своего у меня нет. Да и он мне не нужен. Мне достаточно того, что я сижу через ноутбук в социальных сетях, смотрю фильмы, слушаю музыку и делаю еще кучу ненужных вещей. Телефон не нужен мне с тринадцати лет. Все равно я никуда не выхожу, так что маме не нужно искать меня.
– Тебе не говорили, что ты просто кудрявый засранец? – я поворачиваю телефон экраном к нему.
– В адрес себя я слышу и гораздо похуже, милая. Но мне нравится, как ты меня назвала, – в улыбке он прижимает кончик языка к уголку губ.
– Я так и знала, что ты «мистер темная душа», – он переглядывается со мной, и мы смеемся в один голос.
– «Мистер темная душа»? – продолжает смеяться он, вскинув брови.
– Ага.
– Хм, мне кажется, мне больше подойдет «обаятельный кудряшка». Что скажешь? – игриво спрашивает он.
– Нет, мне больше нравится «кудрявый засранец», – поворачиваю я телефон, улыбаясь.
Мне очень хочется посмотреть на его лицо, но я все никак не решусь попросить его об этом. Свет от фонарей даже сюда не попадает, и я понятия не имею, как он выглядит. Он улыбается, и достает из своей черной толстовки упаковку жвачки, закинув одну подушечку в рот.
– Будешь? – спрашивает он.
– Нет, спасибо, не люблю мятные жвачки, – вежливо отказываюсь я.
– Забавно, совпадение это или нет, но я тоже особо не люблю мяту. Предпочитаю больше жвачки со вкусом лайма, – мне удается заметить ямочки на его щеках.
Я осторожно беру одну жвачку и закидываю ее в рот. Приятный вкус лайма растворяется на языке. Чувствую, как Гарри наблюдает за мной улыбаясь, отчего я хмуро смотрю на него.
– Что-то не так? – печатаю я и поворачиваю к нему телефон.
– Нет, просто ты очень красивая, – говорит он настолько обычным голосом, что я поражаюсь.
– И ты вот так просто мне об этом говоришь? – я в удивлении смотрю на него и с румянцем на щеках поворачиваю телефон.
– Да. А что в этом такого? – пожимает он плечами.
Мои щеки вспыхивают, и рот приоткрывается. Я не привыкла, чтобы кто-то говорил мне такие вещи. Я знаю, что я симпатичная, но еще никто так откровенно не говорил мне этого. А может сейчас самое время, чтобы попросить его взглянуть на него?
– Могу я увидеть твое лицо? – неуверенно спрашиваю я.
– Ладно, – хмыкает он и снимает капюшон.
Я включаю фонарик на телефоне и немного приподнимаю его, подойдя на несколько шагов ближе к парню. Он внимательно наблюдает за мной, когда я изучаю каждый изъян на его лице, которое вскруживает голову. Он очень красивый, и я не помню, чтобы хоть раз в своей жизни видела кого-то привлекательнее. Его глаза прозрачно-зеленые с желтыми крапинками у зрачка настолько сверхъестественные и необычные, что на секунду я даже сомневаюсь, что они настоящие. На самом деле он не настолько сильно кудрявый, как я себе представляла. Но все его пряди скрученные и в полном беспорядке. Не уверена, что кому-то другому пойдут такие завитки, но на нем это смотрится впечатляюще.
Подбородок маленький и немного вздернут вверх. Ровный нос, на конце слегка расширенный. Губы пухлые и склоны к холодному оттенку спелой вишни. Буквально с обеих сторон над ямочками у него искусно выделены родинки. Я смотрю на него и восхищаюсь каждой его черточкой, заостренными скулами и особенно зелеными глазами.
– Ты такой красивый, – мои пристальный взгляд и слова заставляют его смутится.
– Спасибо, наверное, – неловко усмехается он, проведя ладонью по волосам.
Неосознанно я делаю два шага к нему и протягиваю руку, пальцами касаясь его щеки. Ток ударяет по подушечкам пальцев, когда я провожу ими по скулам, задевая родинки. Кудрявый перестает дышать и с дрожащими зрачками наблюдает за мной. Он приоткрывает рот и невинно смотрит на меня, когда я слежу за своими пальцами, которые касаются его губ.
– Ладно, скажи хотя бы свое имя. Это не честно по отношению ко мне, что ты можешь прикасаться ко мне, а я к тебе нет, поэтому я требую имя, – прочищает он горло, и я убираю руку, улыбнувшись.
– Роуз Картер. А тебя как зовут? – я действительно хочу знать, как его зовут.
– Я Гарри. Гарри Стайлс.
Значит Гарри. Ему определено подходит. Теперь я хочу попробовать его имя на вкус, но жаль, что я не могу этого сделать.
– Приятно познакомиться, Гарри Стайлс, – дразню я, и он издает смешок.
– Не знаю, чему больше радоваться: то, что ты все еще здесь или что я тебе понравился. Обычно, когда все слышат мою фамилию, проклинают меня. Ну, есть еще кто просто отказываются со мной общаться. Ты первая, кто не испугалась и не послала меня.
– Есть те, кто ненавидят тебя?
– Это все из-за фамилии отца. Он отсидел срок в тюрьме, а теперь правит очень крупной фирмой и как ты понимаешь работа не из благих дел.
– А чем он занимается? – я пару раз слышала об этой фамилии, но никогда не придавала этому значение.
– Он делает большие поставки по всему миру на различные оружия. Закупают их конечно в основном преступники не менее богатых банд. У папы полно контрактов с ними, и он не делает какие-то обычные пистолеты. Все оружия запрещены законом и вот такой несчастный шарик, – Гарри вынимает из кармана железную штучку с размером грецкого ореха. – Может взорвать многоэтажное здание, – мои глаза расширяются, и я удивленно смотрю на него.
– Ты тоже участвуешь в этом? – трясущимися пальцами печатаю я.
– Не совсем. Я ненавижу своего отца, и не хочу иметь ничего общего с ним, но чтобы я и мама не жили в какой-то помойке, мне приходится доставлять иногда поставки по Лондону, – Гарри заглядывает в мои глаза, выискивая отвращение и презрение.
– Не надо смотреть на меня так. Я не собираюсь читать тебе морали или говорить, что ты ужасный человек раз помогаешь отцу. У тебя нет выбора, и ты это делаешь ради мамы и себя, так что я даже приятно удивлена, но не напугана, – улыбаясь я и протягиваю ему телефон, чтобы он его взял обратно.
– Оставь себе, Роуз, – он говорит это так медленно, будто пробуя мое имя на вкус. – Не знаю, встретимся мы с тобой еще или нет, но пусть этот телефон останется у тебя, как напоминание о том, что когда-то ты столкнулась с сумасшедшим кудрявым придурком в темном переулке, – я киваю и смеюсь вместе с ним в один голос.
– Ладно, спасибо, – я обнимаю себя руками из-за слабой прохлады. Нужно было надеть хотя бы свитер.
– Твоя пижамка отлично смотрится на тебе, но если ты пойдешь обратно домой только в ней, боюсь кто-нибудь попытается содрать ее с тебя и изнасиловать, – грязно говорит он, заставляя мои щеки вспыхнуть.
– Но меня никто не тронул, пока я шла сюда, – возникаю я.
– Вообще-то я видел, как ты сюда шла и за тобой плелись три парня. Я слышал, как они говорили, что собираются перехватить тебя, как только ты завернешь за угол. Мне пришлось пойти за тобой, чтобы эти идиоты ничего тебе не сделали.
Я смотрю на Гарри, и понимаю, что если бы он этого не сделал, меня бы сейчас скорее всего изнасиловали и оставили возле мусорных баков. От одной мысли пробирает в дрожь, и я даже не замечаю, как в моих глазах отражается ужас. Я с благодарностью смотрю на Гарри. Не знаю, почему его считают плохим и ненавидят, но он определено не заслуживает такого отношения.
– Спасибо, – искренне говорю я губами без звука.
– Они так грязно говорили о тебе, что меня это даже разозлило. Ты выглядела настолько невинно и испуганно в этой пижаме, что я даже не мог представить, как эти три гребаных ублюдка трахают тебя где-то в переулке.
Поднимаюсь на носочки и целую парня в щеку. Он удивлено смотрит на меня с открытым ртом и через секунду его щеки краснеют. Он смущается, пристально глядя мне в глаза, и я опускаюсь, жуя внутреннюю сторону щеки.
– Держи ключи и иди открой мою машину. Она припаркована здесь за углом возле кафе у дорожного знака. Залезай и жди, пока я не приду. Мне нужно передать эту бомбу одному покупателю. Как только он расплатиться, я отвезу тебя домой, – инструктирует он, отдавая мне ключи.
Я смотрю на него, взглядом спрашивая: «ты серьезно?». Он кивает и указывает за мою спину, намекая на то, чтобы я сделала, как он сказал. Я киваю и поворачиваюсь к нему спиной, направляясь в сторону все еще открытого кафе, возле которого припаркован «Рендж Ровер». Удивляюсь размеру машины и убираю ее из сигнализации, залезая на переднее сиденье. В машине пахнет Гарри, и окна тонированные. Пристегиваю ремень безопасности и разглядываю салон. Спустя десять минут Гарри залезает в машину и закидывает черную сумку, которая скорее всего набита деньгами на задние сиденья.
– Я отдал тебе ключи от своей машины, и сказал даже, где она находится. У тебя было десять минут, чтобы угнать ее, но я впечатлен, что ты этого не сделала, – он засовывает ключ в двигатель, который я протягиваю ему.
– Я просто не умею водить, и, даже если бы я ее угнала, ты спокойно мог заявить, что Роуз Картер: девушка в розовых шортах и майке угнала твою машину, – пишу я на телефон, облизнув в улыбке губы.
– Так вот в чем причина, – он принимает мою игру, и улыбается, надавив на газ.
– Теперь ты понимаешь, почему я не могла так рисковать.
– Если бы ты ее угнала, я бы разочаровался в тебе, но ты этого не сделала.
– По-моему в этом городе достаточно преступников. Они и без меня справляются, – Гарри понимает иронию моей шутки и смеется.
– Ладно, на какой улицы ты живешь?
Я говорю Гарри адрес, и он, даже не включив навигатор, направляется к моему дому. Хотя чему я удивляюсь, если он в этом городе, как доставщик пиццы, только вместо теста с сыром, он разносит незаконное оружие. Спрашиваю Гарри, можно ли мне опустить окно, и он кивает. Кладу локти на открытую раму и с улыбкой наблюдаю за гордом, вспоминая каждую улицу. Чувствую, как Гарри краем глаза наблюдает за мной, отчего поворачиваю голову через плечо и улыбаюсь ему. Он улыбается и неловко переводит взгляд на лобовое стекло, сосредоточив взгляд на дороге.
– Милый дом, – Гарри паркуется, разглядывая мой дом.
– Для нас с мамой он слишком большой, но мы справляемся, – я застенчиво заправляю прядь волос и отстегиваю ремень, открывая дверцу.
– Родители тоже развелись?
– Нет, папа уже как пять лет умер, – я поворачиваю телефон, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.
– Прости, я не знал, – виновато говорит он.
– Все в порядке. Спокойной ночи, – я машу ему и выпрыгиваю, закрывая дверцу.
– Спокойной ночи, малышка! – кричит он, когда я почти дохожу до дверей и уезжает.
Улыбаюсь и открываю входную дверь, встретившись с недовольным взглядом мамы. По ее глазам понимаю, что мне следовало бы ее предупредить хотя бы запиской, но я конечно же не догадалась.
– Где ты была? Почему на тебе только пижама? Ты могла оставить хотя бы записку, чтобы я не накручивала себя и не обзванивала все возможные больницы? – она проводит обеими ладонями по лицу и садится на тумбочку.
– Эй, мам, все в порядке. Я просто хотела прогуляться, но знала, что ты одну меня не отпустишь, – языком жестов объясняю я.
– Ты хоть понимаешь, что могло с тобой произойти? Этот город слишком опасен в ночное время, так ты еще разгуливала одна и в одной только пижаме, – она пытается вразумить меня.
– Как видишь со мной все в порядке, и ничего не произошло, – не знаю, стоит ли мне говорить насчет Гарри.
– Ладно, поговорим утром, а сейчас живо иди спать.
Я киваю и захожу в свою комнату, плюхнувшись на кровать и прижимая обеими руками телефон к груди. Глупая улыбка образуется на моих губах, когда мысли возвращаются к Гарри. Мы обязательно должны снова встретиться. Я хочу увидеть его, и я увижу, даже если мне придется снова вернуться в тот ужасный переулок.