Необходимость

Я не успеваю за Андреем из-за длинных каблуков и болей в коленях, из которых сочится кровь.

Арсения подстрелили, а рядом с ним сидел мой папа. От мысли, что с ним могло что-то случиться меня выворачивает наизнанку. Остановившись, я хватаюсь за живот, готовая извергнуть содержимое желудка, но сильные руки вдруг цепляются за мою мои плечи и медленно гладят по спине.

Андрей не дает мне стоять долго, мы продолжаем идти сквозь кромешную тьму. Чтобы не потеряться он берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Через несколько минут, добравшись до незнакомой улицы, освещенной теплым светом из домов, мы сбавляем обороты. Постепенно на пути начинают встречаться обычные люди.

— Что это было? — голос дрожит. Воздуха предательски не хватает и сколько бы глубоких и частых вдохов я не делала, из-за нахлынувшего страха, дыхание не выравнивается. Я буквально задыхаюсь.

— Предупреждение. Видимо, у кого-то заканчивается терпение.

— Арсения подстрелили! У него шла кровь. И там папа сидел.

Андрей останавливает меня. Поворачивает меня к себе и аккуратно берет за плечи. На его лице нет ни малейшей эмоции! Он настолько спокоен, что мне становится не по себе, ведь даже самый стойкий не сможет просто отреагировать на то, что сейчас произошло.

— Сначала давай успокоимся, как думаешь? В первую очередь это нужно тебе, а уже потом мне.

— Объясни мне несколько вещей. Первое — кто это стрелял? Второе — я видела кровь у Арсения, значит, его подстрелили. Третье — там был Денис и еще один мужчина.

— Я понятия не имею, кто мог стрелять, но наши люди сейчас все выясняют. Арсения только задели, пуля пролетела возле плеча, немного задев кожу. Это была не его кровь, Ева, успокойся. А тот парень рядом с Денисом — его охрана. Если ты не знала или вы не успели об этом поговорить, то у их семьи тоже начались проблемы.

— Зачем им понадобилось стрелять именно в тот момент, когда мы все находились в ресторане.

— Скопление людей своего рода отвлекающий манёвр. Ты была самым ценным человеком, поскольку многие знали о твоем приходе. Если бы я вовремя не повалил тебя на землю, следующая пуля стала бы твоей.

— Что с моим папой?

— С ним все в порядке, обещаю.

— Надеюсь, что ты говоришь правду. Если хоть одна душа погибнет, я не смогу это пережить, Андрей.

Он молча кивает, хотя я мало ему верю. Он не знает точно насколько ужасными и злыми могут быть люди, которые нам угрожают. Или знает?

— Держись рядом. Машина стоит тут недалеко. Я повезу тебя в горы, там у нас есть домик. Туда же скорее всего повезли Дениса.

— Почему не домой?

— Опасно. Они могут караулить ваш дом. Твой папа будет в другом месте. Нужно пару дней, чтобы все немного успокоились, а сейчас прибавим шагу.

Мы проходим вдоль домов быстрым шагом. Затем поднимаемся по узкой тропинке, находящейся между домами и выходим на парковку, где стоят всего несколько машин. На одной из них срабатывает сигнализация и пока я думаю о том, каким образом здесь оказалась его машина, да еще и с такой предусмотрительной точностью, Андрей помогает мне сесть в нее.

— Да, кстати, выключи свой телефон. Не будем пользоваться ими до тех пор, пока не вернемся в город.

— Мне не по себе.

Вот тогда-то Андрей меняется в лице.

— Мне тоже, принцесса. Я ненавижу мир за то, что существуют жестокие ублюдки. У меня тоже была обычная жизнь, и я не думал, что когда-нибудь она заведет меня на этот путь.

— Так странно знать, что в глубине душе тебе все же не по себе.

— Я такой же человек, как и ты. Просто ничего не боюсь. Почти.

Выдавив из себя улыбку, я отворачиваюсь, не в силах выдержать его сожалеющего взгляда. Андрей наспех заводит машину и выезжает на трассу. Мы едем по оживленной трассе, тянущейся серпантином почти до самих гор. В некоторых местах создается пробка, из-за которой приходится потерять время, но у Андрея получается маневрировать. После мы сворачиваем в лес и едем по извилистой дорогой около пятнадцати минут. Местность совершенно незнакомая, да и вряд ли я могла бы что-то увидеть через эту кромешную тьму. Гравий остался позади и теперь мы едем по ухабистой дороге, раскачиваясь в разные стороны, едва не угождая в глубокие ямы, поскольку их здесь довольно-таки много.

Спустя час мы все же добираемся. Под навесом высоких деревьев, кроны которых тяжело качались из стороны в сторону при каждом порыве теплого ветра, находился деревянный двухэтажный дом с небольшим балконом, а по двум сторонам террасы разложили дрова. Андрей останавливается возле похожей машины.

— Всего пару дней, хорошо? Немногие знают об этом месте.

На улице глубокая тишина, слышится лишь стрекот мелкой живности, который навевал мрачную атмосферу. Золотистый отблеск света из дома падал на землю. Я иду впереди, но, когда до ушей доходит звук треснувшей ветки, я резко оборачиваюсь, обнаруживая Андрея.

— Ты с ума пытаешься меня свести?

— Тут темно, что прикажешь делать?

Дверь дома открывается.

— Хвоста не было? — замечаю светловолосого парня.

— Не было. Я оставлял машину в другой стороне ресторана пару дней назад. Мы вовремя сбежали, — отвечает Андрей.

Мужчина кивает ему и впускается нас в дом.

— Ева!

Денис направляется прямиком ко мне и заключает в крепкие объятия. Я напугана, встревожена до предела, поэтому хватаюсь за его плечи и буквально висну на них. Понятия не имею, что со мной сталось бы, если бы с ним что-нибудь случилось. Я так рада видеть Денис целым и невредимым.

— Слава Богу, ты здесь. Долго вы добирались, — отрезает Денис.

— С тобой все хорошо, — произношу я, чтобы подтвердить свои мысли.

— Меня зовут Алексей. Отец Денис приставил меня к нему несколько дней назад. Прошу прощения, если вызвал у вас недоумение, — представился парень, пожимая мне руку.

— Каким образом, вы оказались вовлечены в это дело?

— Про нас никто особо не знает. Насколько нам известно раньше у ваших отцов были связи друг с другом. У них имелся общий друг — Владимир. Как раз он и посылает угрозы.

Мы с Денисом удивленно переглядываемся.

— Как я понимаю, вы ничего не знаете? — спрашивает Алексей. Мы отрицательно качаем головой.

Он чешет затылок и задумчиво поглядывает на Андрея.

— По всей видимости, мы не знаем очень многого. Если вы не собираетесь выложить все здесь и сейчас, то грозитесь потерять нас обоих из-за глупых тайн.

— Мы часть семьи, имеем право знать о том, что от нас скрывали, — поддерживает меня Денис.

— Да уж, ночка будет долгой, — говорит позади нас Андрей.

Алексей подходит к кухонному столу, плюхается на один из стульев и жестом указывает нам присоединиться к нему.

***

Иногда из-за прошлого бывает слишком много проблем.

Это было замечательная тройка, дружившая долгие годы перед тем, как пасть на мелкие кусочки. Пусть наши с Денисом папы поддерживали связь по сей день, Владимир, попал в тюрьму двадцать лет назад сразу после краха.

Мой папа любил клубы. Ему нравилась громкая музыка, двигающиеся тела на танцполе, девушки и деньги. Нравилось руководить и создавать что-то масштабное. Для друзей, вместе проучившихся в университете на экономическом, это была отличная возможность завести совместный бизнес, в котором каждый получил бы желаемое. Вскоре после задумки им удалось открыть свой первый клуб, расписав определенные правила и им обязательно необходимо было следовать. Самое важное — никаких наркотиков и всего, что с ними связано. Начало было положено, и работа протекала неплохо. Люди приходили расслабиться, выпить крепких напитков и посмотреть на горячих девочек.

Но на пути всегда встречаются трудности и провести что-то нелегальное оказалось сущим пустяком.

— Владимир гонялся за деньгами, а после того, как увлекся наркотиками еще больше загорелся идеей распространять их в клубе. Сначала он все делал аккуратно, и никто не замечал плохого, но со временем в заведение стали наведываться странные люди и это настораживало персонал, — рассказывал Андрей, стуча длинными пальцами по стулу.

Алексей продолжал:

— Люди пытались добыть качественный наркотик. Откуда он его доставал — неизвестно. С кем он сотрудничал — тоже неизвестно. Как только Сергей и Евгений узнали о его делах, сразу же лишили его права быть управляющим.

— И это все закончилось? — спросил Денис. Он слушал все так внимательно, вероятно, ожидая больше информации о своем отце.

— Как видишь, проблемы все еще не закончены. Оказывается, Вова ввязался в такое, что выпутаться просто так не получилось бы. Поскольку никто не знал откуда он добывает товар, и кому его продает ситуация осложнялась. Зато вытекающие из нее последствия долго себя ждать не заставляли. Ко входу в клуб подкидывали мертвые тела сотрудников, пытались устроить поджоги, угрожали семьям и воровали деньги со счетов, –ответил Андрей, усмехнувшись.

— Но причем тут мы? — теперь настала моя очередь задавать вопросы.

— Вову посадили в тюрьму за торговлю и убийство. Он принимал наркотики много лет, ребята. У него с головой не все в порядке! Тишина была долгой, но он вышел из тюрьмы и сейчас жаждет мести. Вова и с твоей матерью разобраться хочет Ева. История очень закручена, не понятна. Вам знать глубоких подробностей не нужно. Мы рискуем, рассказывая эти тонкости.

Смотрю на Андрея, пытаясь уловить изменения в поведении.

— Вова думает навредить вам, ведь дети — самое слабое место родителей. Ева — плод ядовитой любви, но для Серёги ты глоток свежего воздуха, пусть и напоминание о прошлом. А твой папочка, Денис, слишком хороший человек. Благородным людям всегда завидуют и совершенно не важно, что ты не биологический ребенок.

— Значит, получается, что мы с Денисом нужны этому психу больше, чем наши папы?

— Он хочет навредить всем в равной степени. Вова четко расписал свои мотивы. Ему нужны деньги, целая прорва денег, и твоя мать, Ева.

— Моя мать? Я всегда забываю, что она у меня есть.

Горько смеюсь. Я даже не знаю, как она выглядит. Мне известно только ее имя, а также то, каким образом папа с ней познакомился. Видимо, в компании тех самых друзей.

— Он очень расчетлив. Не стоит недооценивать его, — подмечает Андрей, стуча пальцем по своему виску.

— После того, как Вова загремел в тюрьму, клуб закрыли. Завели дело, но все шло тихо и его быстро закрыли. Никто не знал, что ваши папы были замешаны в криминальном расследовании. Они долго пытались выстроить свою жизнь таким образом, чтобы прошлое не могло просочиться через крепкие стены. Да и получилось у них, молодцы.

Повисает молчание. Я наконец узнала правду. Узнала что-то о папе и понимаю, что действительно жила в своем отдельном мире. Счастливом мире, потому что сейчас я этого не ощущаю. Я окутана неизвестностью, угрозами и возможным смертельным исходом, ведь никто не может обещать нам стопроцентной безопасности. Мне становится понятно, что какой бы не была жизнь, у каждого есть своя история с не самыми лучшими воспоминаниями. Я тысячу раз говорила, что папа никогда не вводил меня в курс дела своей работы и проблем, и до нынешнего момента я жила спокойно, пока сам он страдал от прошлого, которое его не покидало. Неожиданно, я осознаю, что последние несколько недель вся ситуация придает моему папе боли больше, чем мне. Я пропускаю через себя хорошие моменты с папой, чувствуя любовь даже на большом расстоянии. Где бы не был замешан, он любил меня своим добрым сердцем, защищал и оберегал, чтобы я не знала плохого.

У меня есть куча вопросов по поводу своей матери. Папа про нее никогда не говорил, а я не спрашивала. Единственный раз, когда я спросила о ней, он сказал, что мама не захотела остаться с нами. А если она не захотела, значит, никогда нас не любила.

Еще у меня есть вопросы по поводу нашего с Денисом детства. Почему я не помню его, если наши отцы были друзьями. Известно же, что Дениса взяли в приемную семью еще новорожденным.

Я поднимаюсь со своего места, привлекая внимания мужчин. Чувствую себя выжатой и полностью обессиленной.

— Могу я прилечь?

Андрей ведет меня в соседнюю комнату. Он щелкает выключателем. Я нахожу маленькую кровать возле стены, старый обшарпанный комод с тремя поломанными полками. На полу стелился мягкий ковер, а на потолке висела лампочка, тускло освещавшая комнату.

— Спи здесь. У меня есть вещи. Могу принести, если хочешь.

— Было бы здорово.

Андрей уходит. Я аккуратно складываю покрывало и сажусь на кровать. Она проваливает и скрипит под моим весом. На первом этаже ничего кроме двух комнат и маленькой кухоньки нет.

Мужчина возвращается со стопкой вещей.

— Тут есть душ. Возле кухни.

— Спасибо. Все хорошо?

— Это я у тебя должен спросить. Ты бледная.

— Надеюсь, я буду в порядке.

— Тебе нужно отдохнуть. Завтра голова будет свежей.

— Намекаешь на то, что я в одиночку выпила целую бутылку шампанского?

Андрей тихо посмеивается надо мной.

— Вспомни, что ты мне сказала в тот день в кофейне? Даже если плохие периоды длятся долго, мы, в конце концов, справляемся с ними. Правда?

— Не знаю.

Андрей садится на корточки возле моих ног.

— Я не дам тебя в обиду, Ева. Никогда.

У меня больше нет сил говорить с кем-либо. Андрей щипает мою щеку и уходит.

Натянув на себя одежду, я юркаю под одеяло, натянув его до самого лица и скручиваюсь. Я долго ворочаюсь, не в силах избавиться от мыслей, а потом резко проваливаюсь в сон, сказав себе перед этим, что, проснувшись, все снова станет нормальным.