35
– Выглядишь так, будто везу тебя на убой.
– Так и есть, – отозвалась я, заметив, как он закатывает глаза, – Почти.
– Всё не может быть так плохо.
– Давай не будем повторять наш утренний диалог, – моя очередь закатывать глаза, – Я поняла, что у нас разные понятия о том, что "плохо".
– Слушай, – Джуд смотрит на меня с долей сомнения. – Могу представить, какое мнение у тебя сложилось, но уверяю, то, чем мы занимаемся, не грязнее действий "Мета" или "Амазон". В бизнесе без косяков никак.
– Они тоже похищают и убивают людей?
– Не знаю, но мы этим не занимаемся, – он ловит мой осуждающий взгляд и спешит продолжить. – В основном. Да, были разные случаи, но это скорее исключения из правил.
– Я многого не знаю, но даже этого хватит для того, чтобы я не верила тебе. Понимаю, что ты хочешь сделать, но друзья так не поступают, – недовольно хмыкаю и устремляю взгляд на дорогу.
– Никто не собирался убивать Луи, – аккуратно произносит он, следя за моей реакцией. – Ты должна была согласиться на это любой ценой, и это была цена.
– Почему так жестоко? – развожу руками в отчаянии. – Я бы согласилась и так. Без шантажа, угроз и заточения.
– Ну, теперь это всем ясно, – восклицает Джуд, его голос полон раздражения. – Но тогда мы не могли рисковать. Страх позволяет управлять людьми.
– Почему ты мне это говоришь? – спрашиваю я, не скрывая своего удивления.
– Потому что в твоём случае это не страх, – поджимает губы Джуд. – Узнав правду, ты не отступишь, – он замолкает на мгновение, а затем добавляет: – Гарри блефует.
– Знаю, – тихо подтверждаю я.
– Он тебе сказал? – киваю в ответ, и Джуд, нахмурившись, продолжает: – Тогда почему ты всё ещё так напряжена?
– А как я должна это воспринимать? Будто я в школьном лагере? – удивлённо вскидываю брови. – Уехала от друзей в какой-то дом на окраине леса, поселилась с незнакомцем, и из-за того, что выбора нет, придётся поиграть с ним в любовь на время смены. Распорядок дня, расписанные на бумаге обязанности, выходы в город, театр по вторникам...
– Ну согласись, условия здесь получше, чем в лагере. Еда вкусная, клопов нет, личный водитель. Да и Гарри как единственный выбор не так плох.
– Ты неисправим, – качаю головой. – Но я пока не сошла с ума, чтобы жить в придуманной реальности. Я всё ещё помню, как сюда попала, что подписывала и что пережила.
– Я понимаю, ты не можешь закрыть на это глаза, но я сделаю это за тебя.
– О, Господи! – раздраженно восклицаю я.
– Нет, ты всё же позволь мне, – поднимает указательный палец вверх, – Вся эта игра с Гарри всего лишь одна из твоих ролей. Ты ведь актриса. И даже не смей говорить об обратном. Бывших актрис не бывает.
– Жизнь не театр.
– Да ну, – выплёвывает Джуд. – Иначе она становится скучной. Я не буду углубляться, но даже мне приходится играть разные роли.
– Ну уж нет, – на моём лице появляется ухмылка. – Давай углубимся.
– Потом, – отмахивается он. – Сейчас о другом.
– Ты живёшь в особняке, под постоянной защитой и на полном обеспечении. И всё это для того, чтобы спасти жизнь Томлинсона.
– Я бы не хотела, чтобы ты на своей шкуре испытал всё это. Но только тогда ты больше не будешь так однобоко всё оценивать.
– Тебе же станет проще, если и ты взглянешь на всё это с моей однобокой стороны.
– Для этого мне нужны твои глаза.
– Не проблема, выколем.
– Джуд! – я начинаю смеяться. – Ты неисправим.
Я пыталась изменить своё отношение ко всей этой ситуации. Но надолго это не выходило. Вскоре всё снова становилось на свои места. Стоило мне снова встретить на своём пути сосновый лес поздней осенью, и всё мгновенно вспоминалось. Будто глыба снега, недостаточно большая, чтобы убить, но вполне способная выбить из колеи.
Даже если про Луи это правда, меня ведь он похитил. Я помню что испытывала сидя в той комнате, молясь о быстрой смерти. Его глаза, в которых не было ни капли жалости или раскаяния. Оправдывать это тем, что на моём месте должна быть другая, — дикость. Он лишил жизни людей. Я никогда не смогу как-либо оправдать это.
Чудовищное прошлое не даёт право на то, чтобы рушить жизнь другим. Если бы он вовремя обратился за помощью, всего этого бы не было. Если бы он только признал, что нуждается в ней.
– Ох, чёрт! – Джуд смотрит на свои наручные часы с тревогой.
– Что случилось?
– Я совсем забыл... – потирает переносицу, задумавшись.
– О чём?
– Слушай, – игнорирует мой вопрос, – с тобой ведь ничего не случится за пять минут? Тебе просто нужно перейти дорогу и зайти в те стеклянные двери, – указывает на высокое здание впереди. – Там тебя встретит Джулия. Она немного своеобразна, – останавливается и внимательно оглядывает меня, – но вы однозначно найдёте общий язык.
Его фраза не обижает меня. "Своеобразная" для них – обычная для нормальных людей. Надеюсь, её они не похищали.
– Мне через десять минут нужно быть в другом конце города, – нервно чешет макушку.
– Мне не пять лет, – закатываю глаза.
– Гарри вселил в меня особую тревожность за тебя.
– Лучше бы он к психотерапевту обратился.
– Зачем? Он ведь не сумасшедший, – с неподдельным удивлением произносит Джуд.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, – тяжело выдыхаю. – Куда-то хоть опаздываешь?
– Завтра расскажу, – он торопливо открывает дверь с моей стороны. – Удачи!
Я с изумлением уставилась на высокое здание перед собой. Оно устремлялось ввысь, словно стеклянный исполин, достигая небес. Гладкие, сияющие фасады из стекла и стали отражали городское окружение, создавая иллюзию, что здание — место, где небо встречается с землёй в переливах света.
На одной из верхних частей здания, притягивая взгляды прохожих, висела красивая вывеска с надписью "Kaleidoscope". Надпись была выполнена в элегантном шрифте, а буквы мерцали в лучах солнечного света, как драгоценные камни. Они переливались всеми цветами радуги, и каждый, кто проходил мимо, невольно замедлял шаг, чтобы насладиться этой завораживающей игрой света. Я бы определенно остановилась.
Стеклянные панели здания отражали вывеску, умножая её и делая видимой из различных точек города.
Я ощутила лёгкий трепет. Должно быть я неправильно поняла Джуда и мне нужно в другое здание. Ну не может человек, который держит в страхе весь Лондон, управлять таким местом. Так открыто, так красиво, так привлекающе внимание.
Да, это Гарри. И так во всём.
Не хочу сомневаться в словах Луи. Боюсь потеряться.
Мне потребовалось пару минут, чтобы решиться войти. Внутри здание отличалось от того, что я ожидала. Совсем не похоже на его дом. Здесь присутствовали яркие цветовые акценты, которые придавали пространству уникальный характер. Просторный вестибюль заливался естественным светом, проникающим сквозь огромные стеклянные панели.
Стены, выкрашенные в нейтральные оттенки белого и серого, гармонировали с гладким полом из полированного бетона. Но повсюду можно было встретить яркие элементы декора: насыщенно-жёлтые кресла, глубокие синие диваны и зелёные растения в крупных горшках, которые оживляли пространство.
Центральное место в вестибюле занимала стильная стойка ресепшн, выполненная из светлого дерева и стекла, которая идеально вписывалась в общий дизайн. За стойкой сидела рыжеволосая девушка в очках. Её длинные волосы были собраны в аккуратный хвост, а тёплая улыбка и приветливый взгляд сразу создавали атмосферу гостеприимства. Над стойкой висели абстрактные картины в ярких цветах. Красиво.
– Добрый день, – мягкий голос наполнил всё пространство, – Как я могу вам помочь?
– Добрый день, – нервно тереблю замок на сумке, – Мне нужно попасть к Гарри Стайлсу.
– К мистеру Стайлсу, – уголки её губ немного опустились, но вскоре на её лице опять засияла приветливая улыбка, – К сожалению я не могу вам ничем помочь. Его сегодня не будет.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно, – кивает девушка, – Могу ли я чем-то ещё вам помочь?
Быть такого не может! Он обязательно бы предупредил Джуда.
– Дело в том, что, – меня прерывает хриплый мужской голос, который я мгновенно узнаю.
– Джулия, передай Финну, что мне нужны отчеты за предыдущий месяц на завтра утром, – выходит из-за угла уставившись в какие-то бумаги, – А это отсканируй и внеси в базу.
Гарри отвлекается от бумаг и кладёт их на стол. Именно тогда, его внимание переключается на меня. Он удивлен.
– Почему ты здесь? – он хмурит брови, – И где Джуд?
– Он, – я немного мешкаюсь перед тем как ответить, – Джуд довёл меня до двери, убедился в моей безопасности и ушёл.
Его взгляд переходит на Джулию, которая, судя по взгляду, ничего не понимает.
– Это Бруна, – указывает рукой на меня, – Она исключение, – уголки его губ приподнимаются, – Её ты пропускаешь всегда, без каких-либо вопросов.
– Да, конечно, – девушка опускает взгляд.
– Я возьму ключи от машины и мы поедем, – ожидает моего кивка, после чего удаляется оставляя нас одних.
– Прошу прощения за ранее недопонимание, мисс, – её губы застывают а позе буквы "о".
– Просто Бруна, – вежливо улыбаюсь, – Не волнуйтесь, я не расскажу Гарри о том, что вы не выполняете свою работу. Обещаю, – шуткой пытаюсь разбавить обстановку, но всё становится хуже.
– Уверяю вас, я как раз таки выполняла свою работу, – наигранно улыбается и утыкается в экран стоящий на столе, всем видом показывая, что не желает со мной продолжать разговор.
– Каким это образом? – делаю вид, что не понимаю намёков.
– Спросите мистера Стайлса, – слышу звуки приближающихся шагов, – Уверена он всё вам объяснит, – поворачивает голову в сторону Гарри, который как раз появился из-за угла.
– Что я должен ей объяснить? – игриво спрашивает он, устремляя на меня свой взгляд.
– Почему сказала, что вас нет на рабочем месте.
– Вот оно что, – он легонько касается моей талии, – Придётся раскрыть наш секрет.
– До завтра, Джулия, – Гарри подталкивает меня вперед и мы направляемся к выходу.
Pov Harry
– Можешь не раскрывать секрет. Мне не так уж и интересно.
Она склонилась ко мне, шепнув что-то едва слышное, и по моему телу пробежали мурашки. Это не типичная реакция моего тела, но рано бить тревогу. Я чувствовал, как её теплое дыхание касалось моей кожи. Ощущение не проходило даже когда одна отпрянула, устремив свой безразличный взгляд вперёд.
В холле прохладно, и я скинул это на резкий контраст температур. Несмотря на то, что я был бы не против если бы она прошептала бы ещё что-то на ухо. "Войну и мир", например.
– Как скажешь.
– Хотя, – задумчиво хмурит брови и кусает губу, – Если он не включает в себя похищения людей, сокрытия преступлений или других секретов твоего успешного бизнеса, – отводит глаза в сторону.
С моих вылетает удивленный смешок. С каких пор она так посмелела? Что это если не следствие моих же действий?
Мне бы хотелось разозлится, сказать, что она не может со мной так разговаривать, потянуть за правильные ниточки и указать на её место. Но вряд ли у меня получится.
Её поведение меня забавляет, и я ловлю себя на том, что каждый раз пытаюсь как-то её зацепить, чтобы добиться от неё чего-то кроме безразличия, страха и отчаяния.
Всё было бы по другому, если бы изначально я потратил больше времени на то, чтобы узнать её получше. Но у меня его не было, нужно было действовать быстро. По доступной мне информации, всё должно было быть проще простого. Кто же знал, что здесь такая вот подноготная.
Мне ещё одной бы встречи хватило, чтобы я понял насколько сильно я ошибался в гениальности плана. Но её не было, а она есть. Идёт возле меня, устремив взгляд вперёд, строго соблюдая дистанцию, ненавидя меня каждой клеточкой своего тела.
– Нет, ничего такого, – открываю дверь машины приглашая девушку вовнутрь, – Всё очень даже невинно, – захлопываю дверь за ней, обхожу машину и сажусь на своё место.
– Всё что могут найти заинтересованные мной девушки обо мне – адрес компании. Я терял слишком много времени объясняя каждой из них, причину по которой мы не сможем снова увидеться, – надеюсь она не думает, что таким образом я демонстрирую свои "мускулы". Я не настолько отчаянно нуждаюсь во внимании, –Некоторые были слишком настойчивы и не уходили пока я не соглашался. Со временем это стало раздражать и для всех было проще, чтобы им изначально говорили, что меня нет. А на следующий день их просто сюда не пускают.
С каких пор мне важно, что она обо мне думает?
– Это ведь шутка, да? Ты просто не хочешь говорить настоящую причину?
– Почему ты думаешь, что это не правда?
– Никто в здравом уме не будет караулить человека у его работы, чтобы просто познакомиться, – смотрит на меня так, будто я всё придумал, – Тем более настаивать на встречи, когда получили отказ. Настолько унижаться? Ради чего?
– Если ты хотела меня обидеть этим своим "Ради чего?", у тебя получилось.
– Такой цели у меня не было, но я не против.
– Для тебя "унижаться" означает выполнять действия, которые противоречат твоим внутренним принципам. Принципы у всех разные, и что ты считаешь унижением, для других таковым не является.
– А для тебя как это выглядит?
– Никак, – честно отвечаю я, – Я к этому привык.
– С кем сегодня играет "London Eye" ? – меняет тему.
А я и рад. Ей нужно подготовиться к сегодняшней игре.
Pov Bruna
– Они сегодня не играют, – машина заворачивает за угол. – Играю я.
Смотрю на него, не веря своим ушам.
– Ты ведь не командный игрок, – вспоминаю наш разговор.
– Уже нет, – улыбается он. – Но иногда приятно вернуться к прошлому. Это отрезвляет.
– Эрлинг с таким восхищением говорил о твоей игре, – замечаю я. – Не думала, что когда-нибудь увижу её своими глазами.
– Он говорил это об 18-летнем парне, который профессионально занимался футболом, – поднимает указательный палец, и кольцо на его руке отражает лучик солнца, создавая солнечного зайчика на моей груди. – Мне 27, и я больше смотрю футбол, чем играю. Не возлагай никаких надежд.
27.
– И как тогда мне поверить его словам?
– А ты не верь и всё, – небрежно пожимает плечами. – Эрлинг любит преувеличивать.
– Тебе с ним повезло, – прикусываю губу. – Если он так тебя рекламирует всем девушкам, то я могу поверить в то, что они толпами стоят у твоего офиса.
– Про толпы я ничего не говорил, – замечает он. – А так да, он подрабатывает моим промоутером.
– Невероятно, – не сдерживаю улыбки.
– Почему ты берёшь меня на игру? – интересуюсь. – Тебе не 18, и я не смогу восхищаться твоей невероятной игрой.
– Потому что там будет Томлинсон.
Клянусь, каждый раз, когда из его уст звучит эта фамилия, во мне что-то ломается. Я ещё не отошла от прошлого раза, а мне уже предстоит пережить подобное.
– Мы часто собираемся с теми, кто, как и я, когда-то грезили о футбольной карьере, но что-то пошло не так. Иногда хочется окунуться в то, чем раньше жил. Вероятно, это какая-то форма мазохизма, но этим страдают все те, у кого что-то не вышло.
Его слова отдаются эхом в моём сердце. Я понимаю, что он тоже чувствует боль от несбывшихся мечт, и, этим мы с ним похожи.
– Луи тоже занимался футболом? – удивлённо вскидываю брови.
– Нет, – улыбается Гарри. – Но улицы Донкастера научили его не хуже какой-то футбольной академии.
– После всего, что произошло, вы сейчас будете гонять мяч, как ни в чём не бывало?
– Он давно не был на играх, и я уже не думал, что он вернётся, но... – Гарри делает паузу, а затем продолжает: – В этот раз он решил прийти.
– Зачем? – хмурю брови. Не понимаю, в чём смысл. Как их мир вообще работает?
– Хочет победить меня, – уверенно произносит Гарри. – Хотя бы на поле.
– А что если его цель намного мрачнее? – вспоминаю пистолет, прицеленный на Гарри.
– Не беспокойся, – говорит он, когда мы заворачиваем на уже знакомую мне улицу. – Играем на моём стадионе. Его очень тщательно обыщут.
Я всё ещё не понимаю, как после всего, что произошло, люди добровольно соглашаются поиграть друг с другом в футбол. В моей голове такое не укладывается. Разве так возможно?
– Бруна, – Гарри привлекает моё внимание, – я хочу, чтобы ты это надела.
В его голосе звучит просьба и одновременно скрытый приказ.
Я чувствую вес пакета и внутреннее напряжение. Смотрю на него, ожидая продолжение, но ничего не происходит. Похоже, мне самой нужно это узнать.
Внутри оказался аккуратно сложенный кусок одежды. Это была зелёная футболка с белыми полосками на рукавах — классический стиль "Adidas". Поначалу я не могла понять, зачем мне эта вещь, и растерянно нахмурилась.
Но, перевернув майку, я увидела на спине белые цифры "10" и фамилию "Styles", написаную большими буквами. В этот момент всё изменилось. Сердце замерло, а потом начало биться быстрее. Я поняла, что держу в руках не просто майку, а часть футбольной формы, предназначенную специально для меня.
Не трудно понять почему я здесь.
– Хорошо, – спокойно произношу, сжимая ткань.
Я знаю для чего это надо. С тяжестью на сердце я осознала, что должна сделать этот шаг. Надеть эту майку, принять её, несмотря на все внутренние протесты. Это был важный момент, когда я вынуждена была переступить через свои чувства, чтобы идти дальше.
Я уже носила такие футболки раньше, но всегда с фамилиями людей, которых искренне любила, за которых болела всей душой. Они напоминали мне о светлых моментах, о тех, кем я восхищалась. Поэтому для меня это так важно. Поэтому мне так не хочется её надевать. Похоже, он хочет запятнать мои прошлые воспоминания, словно чёрная тень, всегда присутствующая при каждом миге радости и боли.
– Спасибо, – его голос эхом раздался в моей голове.
Извинился.
За что?
За то, что не стала противиться? Не стала возмущаться? Не отказалась? Не усложнила всё?
– Там будет Джуд.
Его слова, словно глоток свежего воздуха. Я смотрю на него, не веря в то, что он только что произнёс.
Он думал, что присутствие Джуда облегчит моё нахождение на этом стадионе?
И он чертовски прав. Несмотря на наш утренний разговор, Джуд всё ещё остаётся единственным человеком, с которым мне спокойно. Он знает всё, а это значит, что мне не нужно фальшиво ему улыбаться и бесконечно повторять, что всё в порядке. Почти половину времени общения с моими родителями я доказываю, что им кажется, что я грустная, и всё со мной нормально. Мне и для них нужно включать актрису.
Я киваю Гарри в благодарность, выдавливая из себя что-то похожее на улыбку.
В последний раз смотрю на футболку, прежде чем натянуть её на себя. Как непривычно. Она не жёлтая, и на ней нет имени моего брата. Ткань футболки будто кусает мою кожу, несмотря на мягкость материала. Это не просто одежда – это символ новой реальности, где всё ещё слишком много боли и вопросов.
– Кажется, я понимаю, почему твой любимый цвет зелёный, – усмехается он, задумчиво устремив взгляд на футболку, которую я надела.
– Он невероятно тебе к лицу, – его глаза бегают по моему лицу.
– Почему номер десять? – отворачиваюсь, пытаясь спрятаться от его взгляда.
– Я всегда был десятым.
– Не правда, – протягиваю я. Быть не может такого совпадения.
– Почему же? – смотрит на свои наручные часы, – У лучших всегда десятый номер, – подмигивает мне и его губы расплываются в улыбке.
– Вот поэтому и не верю, – нервно прикусываю щеку, представляя то, что меня ждёт на стадионе.
– Пойдём, – Гарри тяжело вздыхает, – Мы и так уже опаздываем.
В этот раз всё должно быть иначе. В этот раз я знаю больше.
Прохладный ветер окутывает моё тело, как только я открываю дверь машины. Майский воздух неожиданно холоден, и я инстинктивно сжимаю себя, надеясь согреться.
Следую за Гарри, но он не направляется к привычному входу, через который мы обычно проходим на стадион. Вместо этого мы идём в совершенно противоположном направлении.
Молчу, слепо шагая за ним, ощущая, как напряжение растёт с каждым шагом. Мы проходим мимо рядов машин и сквозь низкие заросли, которые ведут к небольшому, тёмному коридору. Этот коридор, соединяющий улицу со стадионом, выглядит как портал, разделяющий два мира.
Внутри коридора мрак сгущается, словно впитывая всё светлое и хорошее, оставляя только тревогу и ожидание. Я не знаю, что меня ждёт за следующим поворотом, но одно ясно: оба мира, через которые мы проходим, кажутся разрушающими.
На стадионе всё было как прежде: прожекторы заливали ярким светом зелёное поле с идеально ровной травой, а белые трибуны возвышались вокруг, создавая ощущение огромного чашеобразного пространства.
Отличие было в том, что на нём происходило. Людей на трибунах было значительно меньше, чем в день игры, но всё же больше, чем когда мы были здесь в последний раз.
На поле разминаются несколько мужчин в зелёных и синих формах. Люди на трибунах были слишком увлечены разговорами, чтобы заметить, чтобы нас заметить. Звуки их разговоров смешивались с шумом далёких городских улиц, создавая фон, который едва ли можно было назвать идеальной тишиной для размышлений.
Теперь я понимаю, почему Гарри выбрал именно этот вход. Так все заметят с кем Гарри пришёл. Показательная проходка для него, демонстративное унижения для меня.
– Готова?
– Пойдем, – пытаюсь казаться уверенной, но чувство того, что ноги как только ступлю дальше накрывает меня с головой.
Рука Гарри легонько касается моей, и я ощущаю, как по моему телу проходит электрический разряд. Наши пальцы переплетаются, и он сжимает мою ладонь, передавая тепло, которое контрастирует с холодом окружающего воздуха.
Он не даст мне упасть.
Мы доходим до середины, когда Эрлинг, одетый в зеленую форму, замечает нас.
– Ну наконец-то! – блондин размахивает руками.
Голос Эрлинга привлекает внимание мужчин на поле, а потом и тех, кто на трибуне.
– А вот и наш десятый номер, – мужчина в зеленой форме подбегает к нам.
Гарри смотрит на меня, мол "я же тебе говорил", но я закатываю глаза в ответ.
– Ты всех подговорил, – шепчу ему на ухо, ведь его сокомандники слишком близко.
Он усмехнулся в ответ, задержав на мне взгляд. Я бы очень хотела прочитать, о чем он думает, но у меня не получается. Мне остается лишь неловко переминаться с ноги га ногу, опустив глаза вниз.
– Познакомишь нас со своей болельщицей? – пятеро мужчин стоят напротив нас, ожидая ответа Гарри.
– Это Бруна, и она не болельщица – он окидывает всех строгим взглядом,– Бруна моя девушка.
На их лице отчетливо видно удивление, но они ничего не говорят. Я встречаюсь глазами с Эрлингом, и он подмигивает мне, кусая щеку, чтобы скрыть улыбку. В этом жесте есть что-то, что помогает мне немного расслабиться.
Позади него, у трибун, опираясь на перила, стоит Луи в голубой форме. Он слишком далеко, чтобы я могла быть уверена, но мне кажется, что его взгляд направлен прямо на меня. Я ощущаю это интуитивно, как неуловимое, но пронзительное чувство.
Гарри начинает представлять всех мужчин, но я уже не слышу его слов. Я улыбаюсь каждому по отдельности, но мысли мои совершенно в другом месте.
Его взгляд пронзает меня, мешая стоять спокойно. Хочется спрятаться за Гарри, превратиться в мышку и исчезнуть отсюда, не оглядываясь назад.
После того, что рассказал мне Гарри, я больше не вижу в Луи того человека, который был мне знаком. Я хочу верить, что это неправда, что это манипуляции Стайлса, но рациональные доводы не могут одолеть тревогу, которая закрадывается в мои мысли.
Мне нужно поговорить с Луи. Без этого разговора я запутаюсь в собственных мыслях, и страх оттого, что из этого может выйти, становится почти невыносимым.
– Сначала я проведу свою даму, – говорит он, отпуская мою руку и обвивая талию рукой.
Его действия, словно магический удар, возвращают меня в реальность, вырывают из состояния транса. Не знаю, на что он так отреагировал, но сейчас мы вместе направляемся к трибунам.
Он не оставил меня одну.
Кажется, что все взгляды устремлены на меня. Но я уже привыкла к этому ощущению. Когда-то это было частью моей повседневной жизни. Я привыкла быть в центре внимания, хотя сама идея всегда вызывала у меня дискомфорт. Тем не менее, мне пришлось научиться справляться с этим.
Я уверенно шагаю, смирившись с тем, что рука Гарри всё ещё лежит на моей талии. Смотрю на него и улыбаюсь, как будто я действительно его девушка, влюблённая по уши. Это впечатление должно произвести нужный эффект на окружающих.
Моё поведение, похоже, удивляет Гарри, но он быстро подхватывает моё настроение. Его улыбка становится ещё шире, он демонстрирует свою голливудскую харизму, будто я – его гордость и радость. В действительности, он просто доволен собой.
На трибуне занято только половина мест, в основном это девушки, одетые в характерные футболки. Я наконец-то выдыхаю. Я не одна.
Сначала они правда все смотрели на нас, но быстро вернулись к своим разговорам. Они все болеют за своих мужей, парней, друзей. Никому до меня нет дела.
Замечаю Джуда в первом ряду, буквально съедая нас своим взглядом. Но к этим глазам я уже привыкла, поэтому поднимаю руку и машу ему в знак приветствия.
Облегчено выдыхаю.
Первый ряд. Само собой. Чтобы все видели надпись на моей футболке.
– Я думал не дождусь, – Джуд лениво потягивается, освобождая моё место от своих ног.
– Ты в порядке? – спрашивает мен украдкой.
– Да, всё хорошо.
Он кивает и уходит в раздевалку. Гарри единственный не в форме.
– Бруна, – Джуд достаёт подушку из рюкзака и взбивает руками, – Присаживайся.
– Я польщена, – прикладываю руку к груди, – Не знала, что ты такой джентльмен.
– Это не я, – пожимает плечами, – Это всё Гарри.
– Ты часто бываешь на этих играх? – меняю тему.
Всё у него продумано. Он точно чего-то добивается.
– Не-а. Я тут в первый раз. – лениво протягивает он, – Не люблю футбол.
Джуд здесь только из-за меня.
– Надеюсь, у тебя не было никаких планов на вечер, – говорю, глядя на него с извиняющимся выражением лица.
– Я не против провести его с тобой, – отвечает он, игриво толкая меня локтем и сияя своей лучезарной улыбкой.
– Спасибо, – говорю, поджимая губы, – Я рада, что ты здесь.
– Конечно, ты рада видеть своего друга, – горделиво выпрямляется он.
– Ты никак не уймёшься, – смеюсь в ответ.
Гарри выходит из раздевалки в форме. Зеленый ему к лицу. Сомневаюсь, что кто-то сможет со мной поспорить.
Но он не направляется на поле. Поднимает руку вверх, мол, "подождите", и бежит в противоположном направлении.
Ко мне.
Встаёт передо мной, наклоняюсь к моему лицу. Лоб соприкасается с моим, глаза исследуют мои.
– Будешь болеть за меня? – тихо, почти шепотом спрашивает Гарри.
Он тяжело дышит, его глаза фиксируются на моих. Каждый вдох из его уст, горячий и немного прерывистый, словно скользит по моей коже, вызывая мурашки, которые бегут по всему телу.
В этот момент мир вокруг нас словно растворяется, и мы остаёмся одни. Все звуки стадиона, как будто приглушены. Становится ясно, что ничто не может нас отвлечь. Гарри, казалось бы, забывает о своих обязанностях, и это ощущение интимности и уединения заполняет пространство между нами.
Всё это кажется таким неправильным, но в то же время невероятно тёплым и утешающим. Его взгляд проникает в самые глубокие уголки моей души, и я чувствую, как моё сердце начинает биться в унисон с его дыханием.
Я кидаю ему небольшой кивок, и его губы расплываются в широкой, ослепительной улыбке. В его глазах сверкает лёгкая искорка радости. Он осторожно берёт моё лицо в свои ладони, его пальцы мягко касаются моей кожи. Поцелуй, который он оставляет, короткий, но тёплый.
Совсем другой.
Когда он уходит, перепрыгивая трибуны и направляясь на поле, я ощущаю, как моё тело начинает реагировать на его присутствие иначе. Это чувство, как мягкое, уютное покрывало, обволакивает меня. Как будто я наконец приняла всё происходящее, и это принятие приносит мне некоторое облегчение. Может быть, теперь, когда я позволила себе быть частью этого, всё станет немного проще.
– Черт, - голос Джуда привлекает моё внимание, – Даже я верю.
– Я же актриса, Джуд, – горько усмехаюсь, – Помнишь?
– Вижу, Бруна, – приобнимает меня за плечи, – Вижу.
Все игроки на поле занимают свои позиции, и мяч, который только что оказался на зелёном газоне, подсказывает, что игра вот-вот начнётся.
Мои глаза невольно находят Луи. Он стоит, раскинув руки в стороны, и вся его поза выдает глубокое возмущение. Его напряжённое тело словно вибрирует от внутреннего волнения, и каждое его движение говорит о готовности к бурной реакции.
Гарри, напротив, выглядит абсолютно расслабленным. Он весело перекидывается фразами со своими сокомандниками, его улыбка не угасает. В его поведении нет ни малейшего намёка на тревогу, и он кажется погружённым в своё удовольствие от предстоящей игры.
Луи не должен тут быть. Несправедливо.
Всё кажется выполнимым, пока я не встречаю свою вину. Пока не думаю о том, для чего всё это сделано.
И снова всё кажется невозможным.
– Джуд, ты говорил, что если меня вновь похитят, ты меня спасешь? – ищу глаза парня, будто колодец с водой в пустыне.
– Говорил, – подтверждает.
– Меня не похитили, но ты должен меня спасать.
Сначала он смотрит на меня с недоумением, как будто не понимает, что происходит. Но затем его взгляд следит за моим и начинает осознавать. Он оборачивается, изучая окружающее пространство, явно пытаясь найти кого-то в толпе.
– Посмотри на право.