22
– Почему Озборн? – повторяет вопрос. Его взгляд остановился на маленьком цветущем желтом цветке, прячущийся среди трещин асфальта. Гарри замер на мгновение, задумчиво наблюдая за этим крошечным признаком жизни в серой бетонной джунгли.
– Я любил фильмы про Человека-Паука,– отвлекается от цветка и заводит машину. – Во втором фильме был злодей, Норман Озборн. Он достаточно сильно впечатлил меня тогда. Я недолго думал, когда выбирал собаке имя, ведь мне кажется оно идеально ему подходит.
– Ну, когда этому есть объяснение, имя не кажется странным,– пожимаю плечами.
– Смотрела? – парень прочищает горло.
– Нет, – честно отвечаю. – Я никогда не была фанаткой фильмов о супергероях.
– А какие фильмы ты предпочитаешь?
Меня уже не удивляют его вопросы. С недавнего времени, он нередко интересуется моей жизнью. Предложение задавать по очереди вопросы друг другу, доказывают его интерес. Само собой, он не хочет узнать меня получше просто потому что он любопытный.
У Гарри Стайлса есть свои причины, и он не собирается мне о них говорить. Но, пока это не та информация, которой я не считаю нужным делиться, я буду отвечать. Если это как-то уменьшить время моего нахождения здесь, я в деле.
– С детства мне нравились сказки о принцессах, о вечной любви и добрых, сказочных существах, – мои слова отражаются ухмылкой на его лице.
– Злодеев и в жизни хватает.
– Да, в реальной жизни их полно, – он поджимает губы, – Какая же твоя любимая сказка?
– Однозначно "Красавица и Чудовище", – без раздумий отвечаю я.
– Название многообещающее, – Гарри усмехается. – Расскажи мне о чем сказка.
– Ты не знаешь её? Это невозможно.
На мои возмущение парень лишь отрицательно качает головой.
– Я никогда не верил в сказки.
– И это говорит мне человек, который назвал собаку в честь злодея из фильмов про Человека-Паука, – иронично ухмыляюсь.
– Ладно, – поднимает ладони в честь поражения, от чего моё сердце сжимается. Но я расслабляюсь когда он возвращает руки на руль. – И всё же , о чем сказка?
– Ты точно не хочешь это слушать, – усмехаюсь, – Тут я без подробностей не обойдусь.
– Хочу.
Возможно отсутствие сказок и сделало его таким человеком.
– Она начинается в небольшом городке, где живет красивая, добрая и умная девушка по имени Белль, – начинаю рассказывать, вспоминая эту историю из своего детства. Мои глаза светятся теплом от этих воспоминаний. – За ней настойчиво ухаживает Гастон, но она его отвергает. Понятное дело, ведь он высокомерный нарцисс и к тому же глупый.
– Её отец попадает в беду и оказывается в плену в замке Чудовища. Белль, несмотря на опасность, решает пойти на помощь отцу и берёт его место в плену.
Я делаю паузу, чтобы собраться с мыслями.
– В замке она обнаруживает, что Чудовище на самом деле является проклятым принцем. – мой голос становится мягче. – Чтобы снять проклятие, он должен найти истинную любовь до того, как упадёт последний лепесток на волшебной розе. Сначала Белль испытывает страх и отвращение к Чудовищу, но со временем она начинает видеть за его грубым и уродливым обликом добрую и ранимую душу.
– Они проводят много времени вместе, – продолжаю, чувствуя, как сама погружаюсь в эту историю. – И Чудовище постепенно меняется под влиянием Белль, становясь всё более человечным.
Я вижу, как Гарри внимательно слушает, и это придаёт мне уверенности.
– В то время как Белль начинает чувствовать к Чудовищу что-то большее, в городе происходит восстание против замка, – говорю, драматично приподнимая брови. – Люди, ведомые Гастоном, завистью и страхом, пытаются атаковать Чудовище, но Белль защищает его. В конце концов, она осознает, что любит его и готова пожертвовать своей свободой, чтобы спасти его.
Я делаю последний взмах рукой, словно завершая магический ритуал.
– Их истинная любовь снимает проклятие, и Чудовище превращается обратно в красивого принца. Само собой, после всего этого они будут жить долго и счастливо, – заканчиваю, чувствуя, как тепло от воспоминаний о сказке заполняет меня.
– Сказка становится явью, Бруна, – подмигивает мне и возвращает меня в реальность.
– О, Нет! – из моих уст вырывается смешок. – Эта любовь прекрасна в сказке, ведь понятно, что Чудовище никогда бы не тронуло Белль. Мы точно знаем, что он превратилось в прекрасного принца, который будет сдувать с неё пылинки. В жизни, это всё смахивает на стокгольмский синдром. Нет никаких гарантий, что он не вернется к своему прежнему образу жизни.
– Почему же ты так категорична?
На улице уже потемнело и фонари бросали таинственные тени на лицо Гарри. Его густые, волнистые волосы, переливаясь золотистыми оттенками, обрамляли его лицо, словно создавая рамку для тайны, скрытой в его глазах. И эти глубокие глаза, отражали невидимые горизонты и проникали прямо в душу. Они были изумрудно-зелеными, с небольшим оттенком голубого, и их блеск напоминал драгоценный камень, который только подчеркивал его загадочность. Мне бы хотелось сравнить его с чудовищем, но он больше смахивает на принца. Это несправедливо.
– Люди ведь не меняются, – эта фраза звучит намного отчаяннее, чем я думала, – Ни любовь, ни Белль не в силах изменить чудовище.
– Знаешь, Бруна, –с его лица пропадает ухмылка, – Я абсолютно с тобой согласен. Никто не в силах изменить чудовище.
***
– У вас снова игра? – мы заезжаем на уже знакомую мне парковку.
– Тренировка, – уточняет Гарри. – Ты говорила, что я не правильно болею за свою команду. Ты же покажешь мне как надо?
– Кажется, эти ребята справляются и без твоей поддержки.
– Второй год подряд "London Eye" проигрывает в финале Премьер-лиги, – Гарри потирает руки, чтобы согреть себя.
В тот раз, согревала толпа, сегодня – холодно. Металлические конструкции трибун и зеленые газоны, ранее оживленные голосами болельщиков, теперь спокойно молчат, ожидая своего времени славы.
Фонари на периметре стадиона окутывают его мягким оранжевым светом, создавая небольшие оазисы тепла в пустоте. Вдали, над стадионом, небо окрашивается в темные оттенки с пронизывающими одинокими звездами, словно наблюдая за происходящим.
Сквозь тишину слышны лишь звуки природы: шорох ветра, который проносится через тростник на газонах и шепчет свои секреты; удаленные шумы города, которые исчезают вдали, затерянные в ночной пустоте.
На этом фоне, команда тренируется. Звуки их шагов по траве отражаются от пустых трибун, создавая эхо и напоминая о шумных аплодисментов, которые ожидают их в будущем.
Их дыхание видно в холодном воздухе, образуя небольшие облачка, которые мгновенно растают в воздухе. Тренер отдает команды, его голос призывает к сосредоточенности и упорству, пусть даже на пустом стадионе, где их усилия никто не видит.
– Может моя поддержка – именно то, что им не хватает, – зеленоглазый усмехается.
– Ты ведь сам в это не веришь? – смотрю на него прищурив глаза.
– Ты права, – хрипло смеётся. – Но мы ничего не потеряем если попробуем.
– В твоей команде играют бразильцы?
– Номер десять, Сантос, – быстро отвечает Гарри.
Никто не замечает нас когда мы проходим на трибуны. Все так увлечены тренировкой, будто накануне очень важная игра. Вероятно, так и есть.
– Ну, тогда это действительно может вам помочь, – удобно усаживаюсь на стул и начинаю наблюдать за игроками.
– На бразильцев это как-то по особенному влияет? – скрещивает руки на груди и вытягивает ноги.
– Секрет бразильского футбола, на мой взгляд, заключается в вере и поддержке болельщиков, – я говорю с легким волнением, – Это то, что придает им силу и мотивацию. Ты просто представь, как шум и восторженные возгласы фанатов создают атмосферу напряжения и энергии на стадионе. Они буквально живут этой энергией, чтобы преодолеть усталость и дать все силы в игре.
Я немного наклоняюсь вперед, чтобы подчеркнуть свою мысль, продолжая говорить с увлечением. – Зная, что за ними стоит огромная база фанатов, бразильские футболисты получают дополнительную мотивацию для достижения успеха. Фанаты верят в команду и её способности, и это создаёт дополнительное давление на игроков, побуждая их к лучшим результатам. Их выступления оказывают прямое влияние на настроение и эмоции своих поклонников.
Его поднятая бровь показывает заинтересованность, и я продолжаю, ощущая прилив энтузиазма. – Возможно, это действует на всех футболистов, – одобрительно киваю, – но не так сильно. В бразильской культуре родственные связи играют огромную роль. Это создает сильное чувство единства и солидарности во время матчей. Футбол становится своеобразным семейным событием, которое укрепляет связи между людьми и приносит радость через общие эмоции и воспоминания. Ты просто не можешь подвести близких тебе людей.
Когда я упоминаю о религии, его реакция заставляет меня улыбнуться. – А ещё, в Бразилии очень много религиозных людей, – я не успеваю закончить фразу, как он перебивает.
– Это понятно по сорокаметровой статуе Иисуса Христа на горе. Невозможно не верить, когда он за тобой наблюдает, – фыркает парень, давая понять своё отношение к религии.
– Тридцативосьмиметровой, – попровляю его.
– Конечно, конечно, – ухмыляется. – Продолжай.
– Многие футболисты также являются религиозными людьми и верят, что их талант и успех – результат Божьего благословения. Бога они уж точно подвести не могут. Просто, иногда им нужно об этом напомнить.
– Бруна Маркезини?! – внезапный громкий возглас привлекает наше внимание.
– Я Жозэ Сантос, – протягивает руку и я пожимаю её.
– Если я перейду на португальский, не против? Пока мне сложнее выражать свои английские мысли, – парень неловко переминается с ноги на ногу.
– Конечно!– быстро отвечаю в предвкушении услышать родной язык.
Кидаю быстрый взгляд на Гарри и замечаю его нахмуренные брови. Он, вероятно, недоволен тем, что не будет понимать наш диалог.
*на португальском*
– Я вырос на твоих фильмах! – восхищенно тараторит брюнет. – У меня на стенах висели плакаты с тобой. Черт, я был влюблен в тебя, – парень смеется.
– Пеле, Рональдиньо, Марадона, Кафу и ты. Ты, конечно, было на пьедестале, – его слова смущают меня и я не могу перестать улыбаться.
– Ох, перестань, ты мне льстишь, – улыбка Жозэ заражает всех, но только не непонимающего Гарри.
– Нет, абсолютно нет, – отмахивается парень. – Я даже не думал, что когда-нибудь встречусь с тобой,– улыбка спадает с лица парня.
– Знаешь, после того, что произошло, ты больше нигде не появлялась, – неловко чешет затылок.
– Но, я хочу чтобы ты знала, – горделиво произносит парень. – Я не верю ни единому слову того подонка. Мне очень жаль, что это с тобой произошло.
– Всё хорошо, – улыбаюсь ему. – Это в прошлом.
* на английском *
– Перейдем всё-таки на государственный язык. Мы же в Англии, – раздражений Гарри встаёт с места.
– О чем вы говорили? – обращается ко мне.
– Жозэ говорил о том, что смотрел фильмы с моим участием.
– Бруна висела на стене когда я был тринадцать. Мне она очень нравилась, – видимо парень не разделил моё решение не рассказывать весь наш диалог Стайлсу.
– Правда? –на лице Гарри появляется ухмылка.
– Мне приходилось изменить её на Месси в пятнадцать, чтобы парни не засмеяли, – брюнет развёл руками. – Но я всё ещё её храню.
– Сантос, в выборе кумиров ты разбираешься, но над контролем мяча тебе нужно поработать.
– Да, прямо сейчас, – парень понимает намёк и начинает разминать ноги. – Prazer em ver-te! (Рад нашей встрече!)
– Понимаю, восхищения подкупают, но ему всего лишь семнадцать , – Гарри прочищает горло.
– Мне не трудно подождать до его совершеннолетия, – подыгрываю ему.
– А как же Томлинсон? – смотрит на меня так, будто не понимает, что это шутка.
– Смотри, пятнадцатый номер, Джефферсон, – указываю на высокого блондина. – У него потрясающий дриблинг.
Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мое будущее с Луи. Это не то, с чем я хочу делиться с Гарри. Я помню почему я здесь и для чего.
– У этого парня огромные проблемы с пасом, – он не настаивает.
– Ты преувеличиваешь, – возмущаюсь я. – К тому же, на минусы указывает тренер, а ты здесь для поддержки.
– Джефферсон, у тебя потрясающий дриблинг, – выкрикивает Стайл обращая на себя внимание.
Блондин благодарит кивком Стайлса, возвращаясь к своему занятию с улыбкой на лице. По реакции остальных, замечаю что такое поведение Гарри для них непривычно. Ну, это было очевидно.
– Если бы твои съемки в фильмах для взрослых были правдой, парню бы не пришлось снимать плакат с тобой со стены. Его друзья бы точно оценили,– он смеется.
– Перестань смеяться над моей травмой, – я подхватываю его смех.
Всё, что тогда произошло, изменило мою жизнь. Каждое событие по своему разбило меня. Я даже не понимаю как от меня что-то осталось.
Каждый раз, когда я вспоминала тот день, когда моя доверчивость и вера в людей были разрушены, горе и печаль охватывали меня словно мрачный туман. Я чувствовала, что потеряла саму себя. Ощущение бессилия пронизывали каждую клетку моего существа, когда я вспоминаю, как я боролась с обвинениями и как моя правда была искажена и неправильно воспринята. Мое слово исчезло в вихре лжи и недобрых умыслов, и я ощущала, что ничего не могу сделать, чтобы вернуть справедливость.
Страх и недоверие стали постоянными спутниками моей новой жизни. Я вступила в новый мир с подозрением и осторожностью, всегда готовой защищаться от возможных интриг и предательств. Встречая новых людей, я непроизвольно ставила им высокий забор, чтобы защитить себя от еще одной раны.
Сейчас, мой забор снова разрушен.
Всё изменилось. После этих лет, вспоминая заголовки в СМИ, мне хочется смеяться. Я до сих пор не понимаю как в такое можно поверить. Но этот бред разрушил мою карьеру. Преступление совершил он, а наказание получила я.