Избавься от меня

Глава 12

«Я знаю о чём ты думаешь »

‼️В ГЛАВЕ ПРИСУТСТВУЕТ ПАСТЕЛЬНАЯ СЦЕНА‼️

Ледяные струйки душа льются прямо в лицо. Мокрое бельё прилипает к телу, холодная плитка, на которую он усадил меня, заставляет содрогаться.

- Ну хватит, мне холодно! – хнычу я.
- В следующий раз будешь думать прежде, чем напиваться в ноль. – ворчит Хадсон.
- Всего в ноль? А я хотела хотя бы в минус один. – усмехнулась я. Вода выключилась.

- Тебе повезло, что Логан притащил меня туда. – недовольный Хадсон разыскивал полотенце.
Я уже протрезвела, но недостаточно хорошо, чтобы осознать происходящее. Я у Хадсона дома. Стоп! Я у Ларсонов дома...Скарлет...Если она узнает, что её брат помогает мне принять душ, то нашей дружбе придёт конец. Эта мысль моментально приводит меня в чувства.

- Где Скарлет?! – нервно спрашиваю я.
- Мы дома одни, не волнуйся. Мама улетела сегодня по работе, а Скарлет в такие дни всегда ночует где угодно, но не дома.
Я облегчённо вздохнула. Хадсон устало потянулся за полотенцем, развернул меня к себе спиной и стал промакивать мои волосы. Это так заботливо и мило с его стороны. Я опустила взгляд на своё тело. Вот чёрт! Я стою в кружевном белье. Только лишь в нём. Практически голая. Перед Хадсоном, который сушит мои волосы. Он стоит слишком близко, я начинаю чувствовать изнывающую жажду в интимных местах.

Я резко разворачиваюсь и перехватываю его руки. Он непонимающе смотрит на меня.
- Дальше я сама. – тихо произношу я. Хадсон молча кивнул и передал полотенце в мои ладони.
- На моей кровати лежит футболка и шорты, надень после душа. – он сказал это совершенно спокойно, однако из его уст всё звучит словно приказ.

- Может я лучше надену пижаму Скарлет? – неловко предложила я.
- И как ты, гений, потом объяснишь ей кто спал в этой пижаме? Я же дома был один. – Хадсон скрестил руки, ожидая моего ответа.
- Луна у тебя ночевала... - предложила я, но Хадсон тут же изменился в лице. Ухмылка сменилась на задумчивость.
- Она тут никогда не ночевала и не будет. – холодно ответил он и вышел из ванны.

Видимо для него отношения с Луной больная тема, раз он всегда так нервно реагирует на неё. Я вытерлась, надела его вещи и спустилась вниз, на кухню. Хадсон стоял, опираясь на столешницу и что-то печатая в телефоне.

- Отвезёшь меня домой? – спросила я, сложив руки в замок за спиной. Парень на секунду оторвался от телефона, но снова уставился в экран.
- Нет. – кратко ответил он.

Его ответ вызвал во мне волну возмущения, которую с трудом удавалось подавить.
- Что значит нет? – я подошла к нему и вырвала светящийся прямоугольник из рук, заставляя его обратить на меня внимание.
- А у тебя есть ключи? – с насмешкой спросил парень.
- Конечно есть, они в сумке. – я непонимающе посмотрела на него, но его лицо замерло в ожидании, когда до меня дойдёт. – Сумка осталась у Рейчел дома...

Хадсон кивнул, подтверждая мои слова и протянул ладошку, чтобы я вернула ему телефон. Я вложила маленький прибор ему в руку и села на столешницу рядом.

- А мой телефон где? – спросила я, болтая ногами. Хадсон достал телефон из кармана своих шорт и протянул мне.

Какое-то время на кухне была звонкая тишина, которую перебивал только лёгкий шорох моих шорт от болтающийся ноги. Видимо, Хадсон не настроен на общение, так что мне лучше пойти спать. Но стоило мне лишь допустить эту мысль, как парень наконец убрал телефон в карман и повернулся ко мне.

- Хочешь спать? – спросил он.
- Не-а.

Сна и в правду не было ни в одном глазу, я просто не хотела стеснять его своей компанией.

- Можем посмотреть твой любимый сериал, если, конечно, твои вкусы за три года не изменились. – Хадсон пристально наблюдал за каждой чертой моего лица, будто старался запомнить все детали.
- И какой же мой любимый? – моё лицо приняло насмешливый вид.
- «Skam». Норвежский вариант. Второй сезон. Твоя любимая серия третья, потому что именно тогда Нура осталась ночевать у Вильяма, отрицая свою влюблённость, а он сворил ей какао, показывая своим жестом, что она для него особенная. – без запинки рассказал парень, рассматривая вазу с цветами слева от меня, словно вытаскивая каждое воспоминание из самых глубин, а затем посмотрел на меня, ожидая моего ответа.
- Но ты ведь не смотрел ни одной серии, потому что сказал, что «это не сериал, а сплошное клеше»... - нужно было видеть моё растерянное лицо.
- Не смотрел. Я просто помню, как воодушевлённо ты мне о нём рассказывала, пока я вёз тебя со школы домой.

Моему смущению не было придела. Пришлось отвернуться, делая вид, что я рассматриваю кухню, которую знаю вдоль и поперёк с самого детства.

- А ещё у меня есть ягодное мороженное с белым шоколадом. Тоже твоё любимое. – Хадсон подошёл к холодильнику и достал из морозилки ведёрко с замороженным лакомством.

Неужели он не забыл все эти мелочи за три года? Да что уж там забыл, я поверить не могу, что он их запомнил. Всё это такая ерунда, мелочи, но он сохранил каждую крупицу и сохранил внутри себя. Никто никогда не делал ничего подобного для меня, не проявлял заботу. Разве что папа, но это было давно.

- Можешь пойти включить сериал, а я пока всё приготовлю. – предложил он и я согласилась.
В доме Ларсонов была отдельная комната, которую мы все называли мини-кинотеатром. Там стоял огромный кожаный диван с маленькими подушками и несколькими пушистыми пледами. Рядом приставлен высокий столик, чтобы ставить туда закуски к фильму, а прямо напротив огромный висел огромный белый экран во всю стену, на который направлен проектор.

Хадсон не заставил себя долго ждать. Он лёг на диван, рядом со мной, накрыл меня пледом. Мы поедали банку мороженного, включая серию одну за другой. Знаете, как это бывает, когда ты находишь старый парфюм, которым пользовался в лучшее время в своей жизни? Или, когда находишь какую-то вещь, которой уже давно не пользуешься, но именно она была с тобой в тот самый период? Так вот вся эта обстановка натолкнула меня именно на такие мысли. Словно всё также, как раньше. Только я знаю, что это самовнушение. Ничего, как раньше уже не будет. Прошло время, всё вокруг изменилось, а я цепляюсь за прошлое. И это разрушает меня изнутри.

Видимо, Хадсон заметил мою задумчивость, потому что его пальцы скользнули по моей руке. Почему каждое его прикосновение так трепетно отражается в моей душе? И всё становится гораздо сложнее, когда ты не понимаешь нужен ли ты человеку. Он вроде твой, но в этот же момент ты осознаешь, что он не принадлежит тебе. Интересно, сможет ли он хоть когда-то признаться мне во всём...?

- Я знаю о чём ты думаешь. – он произносит это практически шёпотом рядом с моим ухом, его голос кажется таким бархатистым. Я осторожно поворачиваю к нему голову.
- Тогда просвети меня, ибо в моей голове полная неразбериха. – робко произношу я.

Хадсон смотрит в мои глаза, его взгляд полон сожаления. Он жалеет о том, что тогда поцеловал меня? О том, что привел меня сегодня домой? А может и вовсе о том, что мы появились в жизнях друг друга? Нет, ему жаль, что он продолжает разрушать меня. Он знает, что я зависима от него, но ничего не может с этим сделать. Он также зависим от меня. Мы тянем друг друга ко дну. И эта мысль приносит мне такую боль, что я пытаюсь удержать Хадсона рядом, как можно дольше. Только делаю это неправильно.

Я накрываю его губы своими, придерживая его впавшую щеку с выпирающей скулой своей ладошкой, которая дрожит. Лёгкий поцелуй прерывается, потому что я отстраняюсь и смотрю в глаза парня. Всё это время его губы не поддавались в ответ.

У него будто идет война с самим собой. Он сопротивляется сумасшедшему желанию, пытается поступить правильно. Но мне надоело думать о том, что правильно. Надело переживать о том, что подумают другие и как наши чувства скажутся на окружающих. И я вижу, что Хадсон думает о том же, но не поддаётся.

- Хадсон, посмотри на меня. – умоляю я, но он не поддаётся. Однако и не пытается отстраниться. – Я знаю, что ты думаешь о том же. – я целую его в щёку. – Тебе тоже надоело думать обо всех вокруг. – Ещё один нежный поцелуй рядом с губами. – Ты же чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе. – Губы касаются носа. – Мы можем подумать и о себе. – Поцелуй на другой щеке. – Мы оба хотим хоть раз стать эгоистами. – финальное прикосновение губ к шее.
- Сейчас ты пробуждаешь худшее во мне. – рычит парень.
- И что же это? – мой взгляд медленно поднимается с его губ к глазам. – Страсть? Может желание? Возбуждение?
- Любовь к тебе. – я замираю от неожиданного ответа. Парень заводит руку за мою шею и притягивает к себе, на что я охотно отвечаю.

Его губы меняются с моими, я чувствую напор, его властность. Его язык протискивается между моих губ, делая поцелуй более требовательным.
Наконец его руки спускаются к моим бёдрам, усаживая меня верхом. Он всё сильнее сжимает мой зад, мои руки блуждают по его торсу, желая снять с него футболку.

Парень поддаётся, и его верх летит на пол. Хадсон срывает и мою футболку, затем кладёт меня на диван, нависая сверху, но наш поцелуй не прекращается, нас не оторвать друг от друга. Мои ноги обвивают его тело, позволяя почувствовать его возбуждение. Между нами нескрываемая страсть, в его шортах уже слишком тесно.

- Хадсон... - хрипло умоляю я.
Парень отстраняется от меня.
- Прости, но нет. - также хрипло произносит он.
- Нет?
- Я знаю, что у тебя ещё не было секса. И я не должен стать твоим первым парнем.

Я уже собиралась возмутиться, сказать, что я хочу лишь его. Мой первый раз будет с ним. Я уверена в этом. Но парень меня опережает.

- Я знаю, Грейс. - это весь его ответ, на мой непонимающий, но жаждущий взгляд.
Его язык проскальзывает по моим губам, я закрываю глаза. Губы парня оказываются на моей шеи, я чувствую, как его ладонь протискивается в мои трусики, от чего вырывается стон, который Хадсон тут же прерывает своим поцелуем. Всё моё тело под его контролем. Я чувствую его палец внутри, это сводит меня с ума. Мои ногти вцепляются в его спину, прижимая парня всё ближе, затем чувствую второй, тело наполняется теплом.
Но на этом парень не останавливается, оставляя дорожку поцелуев на моём животе, он спускается ниже. Нижняя часть белья оказывается на полу, парень принудительно раздвигает мои ноги и начинает доставлять удовольствие языком, от чего я выгибаюсь.

В комнате душно, она наполнена стонами, до тех пор, пока по моему телу не проходит судорожная волна удовольствия.

Проснулась я уже ночью, в постели Хадсона. Я чувствовала, как парень всё время прижимался ко мне, обнимая мою талию, но сейчас его сторона кровати пустует. Сначала я не придала этому значения, но потом всё-таки поднялась с кровати и подошла к окну. Парень шёл в сторону дома, но внутрь не торопился. Он поспешил к бару с алкоголем, расположенному возле бассейна на улице. Достав бутылку и стакан, парень сел, опустив ноги в воду и стал опустошать сосуд с алкоголем.

Интересно, где он был и почему решил напиться посреди ночи, да ещё и в полном одиночестве? Я обернулась в поисках какой-нибудь одежды, ведь стояла только в одной футболке. Из-под кровати торчал рукав худи. Я наклонилась, чтобы достать его.

Пришлось включить фонарик на телефоне, чтобы понять содержимое под кроватью. Помимо обыденного хлама, там валялось около двадцати одинаковых оранжевых баночек. Я достала одну из них. На этикетке красовалась надпись: «ХАСТФАРМ Оксиконтин Хадсон Ларсон, 19 лет».

На тумбе с другой стороны кровати стояли такие же баночки. Хадсон сидит на обезболивающих... Уверена у него нет уважительной причины принимать такие серьезные препараты, но кого это волнует, если Чед может достать таблетки просто так.

Я подошла к комоду с вещами, чтобы взять какие-то шорты или штаны, и спуститься к парню. В верхнем ящике носки, ремни. Во втором всякие безделушки по типу старых журналов, наушников и чехлов, какие-то болтики и много других вещей, не имеющих никакой ценности, но остающихся здесь.

В третьем ящике лежали спортивные штаны, несколько футболок, а сверху ежедневник в кожаном переплёте.

Мне захотелось открыть и прочитать содержимое. К тому же сейчас была идеальная возможность узнать, что же твориться в его голове. Я знаю Хадсона достаточно давно, чтобы понять: ему всё равно, что о нём думают окружающие, его семья разваливается, каждый занят собой, поэтому никто не вникает в то, что творится с ним. Хадсон чувствует свободу и не пытается скрывать что-то от остальных, но раз уж он спрятал что-то, значит это должно умереть вместе с ним. Никто не должен узнать его тайн.

Но не успела я открыть даже первую страницу, как из ежедневника выпали три неровно свёрнутых листка. Судя по страницам, они вообще не из этого блокнота. Помимо кучи неразборчивых рисунков, которые скорее всего были созданы от скуки, на них есть несколько записей от руки: «Мне уже надоело, что все обсуждают это чёртово поступление», «Дома были разборки с отцом, у меня перелом руки», «Кажется, Грейс меня ненавидит», «Я скучаю по ней», «Таблетки больше не помогают, нужно увеличить дозу», « Ненавижу отца», «Хочу скорее свалить отсюда», «Грейс сможет меня простить? Мне стоит выкинуть её из головы, она уехала, у неё другая жизнь».

Это выглядело, как переписка на бумаге. Ясно лишь одно, ему одиноко, он держит всё внутри себя и никто, кроме меня не поможет ему. Он остался наедине с проблемами с семьей. Порой нам всем нужна поддержка и опора. Так почему ею не могу быть я?

Одевшись и сложив его записи обратно, я вышла на улицу. Он был уже достаточно пьян.
- Хадсон, почему ты тут? - спросила я.
- А ты? - он снова запрокинул голову, вливая в себя алкоголь.
- То есть?
- Грейс, хватит. Ты всё только усложняешь.

Он отставил бутылку в сторону и попытался подняться. Я не могла сказать ни слова, перемена настроения меня выбила из калии.

- Я хочу помочь тебе. - тихо сказала я.
- Ты мне? - парень опьянено рассмеялся. - Грейс, да тебе самой помощь нужна.

Слова, словно кинжал, воткнулись в самое сердце. Парень взял бутылку и отправился в дом. Я держалась из последних сил, чтобы слёзы не потекли от обиды. Он не достоин видеть ни одной капли. Я достала телефон из кармана кофты и набрала отцу. Сонный голос практически сразу ответил на звонок.

- Пап, привет, прости, что разбудила. Можно я у тебя переночую?
- Конечно. Где ты? Я сейчас же приеду за тобой.