Глава двенадцатая
Накормив и уложив Тэёна, Чеён оставила его на попечение Мэри и отправилась к себе в спальню.
Это была светлая, роскошно меблированная комната с огромной кроватью, с рядом разноцветных подушек и мягким пушистым ковром. Одна дверь вела в ванную, другая - в спальню Чонгука.
Чеён с трудом оторвала взгляд от величественной Фудзиямы. Легкий ветерок шевелил занавески, принося с гор свежесть и аромат сакуры.
Раздался стук, дверь открылась. На пороге стоял Чонгук. Официальный костюм делал его выше и величественнее, белоснежная рубашка выгодно подчеркивала мягкую матовость бронзовой кожи и темные глаза.
— Мой отец любит, когда одеваются к ужину, — объяснил он. — У тебя есть все необходимое?
— Да. —Девушка указала на платье, лежащее на кровати. — Извини, но я хотела убедиться, что Тэён уснул.
— Я подожду в кабинете. Постучи, когда подготовишься к выходу.
Несколько минут спустя свежая, причесанная, облаченная в элегантное голубое платье Чеён осторожно постучала в комнату Чонгука.
— Готова? —спросил он, окидывая девушку одобрительным взглядом.
— Да. — Она нерешительно улыбнулась.
Столовая поражала воображение. Хрустальные люстры и высокие зеркала создавали иллюзию безграничного пространства. Со стен, так же как и в корейском офисе, взирали бессмертные шедевры. Длинный обеденный стол был накрыт на три персоны. Посуда и столовые приборы сверкали и искрились в свете заходящего солнца, в центре возвышалась ваза со сладко благоухающими розами.
Чон Шихёк занимал место во главе стола. Его темные глаза впились в Чеён, едва она появилась на пороге.
— Вы опоздали, —по-японски начал он. — Ты еще не научил свою жену пунктуальности?
Чонгук выдвинул стул для Чеён.
— Это моя вина. Мне нужно было сделать несколько звонков. Я заставил Чеён ждать.
Девушка бросила на него благодарный взгляд. Шихёк что-то пробормотал себе под нос, схватил бокал и сделал большой глоток красного вина. Темные глаза Чонгука остановились на бокале отца, и складка между бровей стала глубже.
— У вас прекрасный дом, мистер Чон, —нарушила молчание Чеён.
—Когда-нибудь он перейдет к Тэёну, — ответил старик по-корейски. — Пока у Чонгука не появится дочь. Как насчет дочери? — Он вновь перешел на японский. — Ты выиграешь там, где проиграл Тэхён? Я уверен, твоя жена не станет возражать, если ты ей достаточно заплатишь. Она раздвигала ноги для многих, почему не для тебя?
Чеён едва не подавилась от злости, щеки ее стали пунцовыми.
— Наши отношения с Чеён - это наши отношения, и они никого не касаются, — спокойно заметил Чонгук. — И я бы предпочел, папа, чтобы ты не оскорблял ее в моем присутствии. В конце концов, она мать твоего внука и заслуживает уважения хотя бы поэтому.
— Из-за нее погиб твой брат! Пусть заплатит за это. — Глаза Шихёка метали молнии.
— Как? — спокойно продолжил Чонгук. — Каждый раз будешь обвинять ее, как всегда обвинял меня в смерти матери?
— Ты опоздал, — прошипел старик. — Твое опоздание убило ее!
—Нет, папа, — мягко возразил Чонгук. — Это ты опоздал. Помнишь, мне пришлось ждать тебя, чтобы ты подписал нужные документы? Всю ночь накануне ты пил. И я ждал, пока ты протрезвеешь.
Шихёк одним махом допил вино.
— Легко обвинять других, — продолжил Чонгук. — Мы оба виновата. Ты - из-за своего пьянства, я - потому что потакал тебе. Мне нужно было вывести тебя на чистую воду раньше. Но я молчал, потому что не хотел травмировать маму. И нам обоим придется платить за мое молчание.
Шихёк оттолкнулся от стола и сделал знак рукой молодому слуге увезти его. Чонгук встал, оказывая почтение отцу, покидавшему столовую.
— Извини за сцену, — обратился Чонгук к Чеён, после того как дверь закрылась.
— Ничего. — Девушка поднесла руку к горлу. — Я все поняла.
Чонгук нахмурился, словно пытался разгадать загадку.
— Как давно ты говоришь по-японски?
— Я... я изучала его в школе и университете.
— И ты не подумала проинформировать меня?
— Не было причин.
— Тогда ты все слышала. Есть еще что-нибудь, что ты хочешь поведать о себе?
Чеён опустила голову.
— Нет.
Она услышала, как Чонгук отодвинул стул и обошел вокруг стола. Ее сердце ухнуло, когда он взял ее за подбородок и заставил повернуть к нему лицо.
— Почему-то мне кажется, что ты лжешь. Ты скрытая женщина, милая, — продолжил Чонгук, проводя большим пальцем по ее нижней губе . — Интересно было бы узнать секреты, которые прячутся за этими прекрасными глазами.
— У меня нет с-секретов. — Чеён плохо соображала, когда его палец ласково двигался взад и вперед по губам.
Чонгук медленно наклонился и привлек девушку к себе. С ее губ сорвался легкий вздох. Все ее тело будто бы пело в его руках. Она снова почувствовала приятную сладость его рта.
Он осторожно отстранился.
— Я поклялся себе, что не трону тебя. После прошлой ночи...
Ей не пришлось отвечать, так как дверь отворилась и вошел слуга. Ужин они закончили в полной тишине. Когда убрали последние тарелки, Чонгук поднялся и проводил Чеён до ее спальни.
— Мне бы хотелось, чтобы ты считала наш брак настоящим. — (Чеён смотрела на него во все глаза, сердце учащенно билось.) — Я хочу для Тэёна самого лучшего и верю, ты тоже. Чтобы создать ему лучшие условия, нам нужно вести себя как обычные родители. Я не думаю, что ему пойдут на пользу ссоры и грубые выходки. — Он улыбнулся и поправил белокурую прядь, выбившуюся из ее прически. — Я обеспечу тебе спокойный сон.
Однако Чеён не нуждалась в спокойном сне. Она хотела спать с ним.
— Ступай,милая, — подтолкнул он ее. — Я пытаюсь оставаться джентельменом, хотя от одного взгляда на тебя мне хочется забыть о здравомыслии. Иди, пока у меня есть силы сопротивляться влечению.
Чеён закрыла за собой дверь. Она не была уверена, что ей приятна мысль о силах, помогающих Чонгуку противиться ее шарму. Девушка с горечью напомнила себе, что этот человек испытывает к ней чувство ненависти, и только долг заставляет его терпеть ее около себя.
Примечание
С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ГУКИ~Я!!!!!