9.
Я был весь в надежде, что с Роуз все хорошо, потому что пришла она только в четверг. Она, как и обычно, поздоровалась со мной, прошла на своё место, но была одна. Не знаю почему, но я был обеспокоен, и не стал дожидаться окончания занятий, а написал ей в дайрект.
«Роуз? Ты в порядке?»
Ответ поступил не сразу, но прочитала она моментально, потому что держала телефон в руках. Это мне и не нравится в переписках, но здесь я готов подождать.
«Да»
Ответ был коротким и холодным, ожидал я не этого. Я увидел, что она что-то печатает, а затем эта строка пропала, и я просто убрал телефон в сторону. Всю лекцию я провёл в думках о ее состоянии, переодически подглядывая в сторону Роуз. Она не смотрела на меня, была очень задумчива и грустная, и было нетрудно догадаться, что Алека и Лео поймали. Я не был уверен в этом, но это было единственное оправдание ее поведения. Я решил, что все же подойду к ней, когда она пойдёт домой, и если же она будет такой же холодной, я не стану лезть.
- Можно мне сегодня у вас остаться? – мы сидели около аудитории на подоконнике, когда Саманта заговорила.
- Конечно, - мы с Бенни ответили в два голоса, а затем он продолжил. – Что-то случилось?
- Не хочу одна оставаться дома, - она пожала плечами. – Алви, у твоей мамы ведь скоро день рождения...
- Я как раз хотел поговорить об этом с тобой об этом, - они остались сидеть, а я встал перед Сэм. – Мама очень хочет тебя видеть.
- Алви, я... твой отец ведь будет там, - она заметно занервничала. – Я не уверена, что смогу...
- Саманта, - Бенни взял ее за руку, и она устремила свой взгляд на сплетенные руки. – Мы будем рядом. Я буду...
Наступило молчание. Молчание, которое ничто не могло прервать. Было ощущение, что между ними проскочила какая-то невидимая нить, которая сковала их взгляды, и она натягивается, приближая к себе их лица, но... но этого не произошло. Было нечто большее, чем поцелуй, они оба нуждались в этом прикосновении больше, чем в поцелуе.
- Я..., - Сэм отпустила голову, но не отпустила руку Уайта. – А что ей можно подарить?
- Так-то, - я победно хлопнул ладонями. – Этим мы займёмся в выходные, да, Бенни? Уайт?
- А? Да, конечно, - он улыбнулся, и после этого Саманта убрала свою руку. – Да, в выходные.
- С Розали что-то не так, и мне не нравится это, - прошептал я, чтобы только они услышали. – Я волнуюсь за неё.
- Тебе стоит подойти к ней, раз она легко идёт с тобой на контакт, - я не рассказывал им о том, как встретил «святых», и как оттаскивал Розали от полиции. – Как раз и Алека с Лео рядом нет.
- Именно так я и сделаю, поэтому, домой без меня, - они кивнули.
На занятия я так и не пошёл. Я много думал нашем будущем разговоре с Роуз, но была и проблема поважнее. День рождения моей матери. Мы никогда не вспоминали тот день с Самантой и с матерью, только однажды, когда рассказывали об этом Бенни. Изначально он подумал, что мой отец ее изнасиловал, но нет, это слишком ужасно, даже для такого человека, как он. Сэм его боится, а я не хочу лишний раз подвергать ее болезненным флэшбекам. В тот день я почувствовал, какой во мне заложен гнев.
И мне страшно, что это может повторится, только отец не скажет ничего Саманте, но один не добрый взгляд в ее сторону, и я смогу выйти из себя.
- Роуз! – я сидел за пределами университета, даже не знаю, сколько я тут ее прождал. – Постой...
- Привет, Алви, - как и всегда, она вела себя так, будто она в порядке.
- Что происходит? – она поджала губы. – Прошу...
- Я не хочу говорить об этом, прости, Алви, - девушка собиралась уйти, но провернулась не в ту сторону, где живет. Я остановил ее, взяв за предплечье. – Алви!
- Роуз, ты можешь доверится мне..., - среди сигнала машин и голосов людей меня не было слышно, но главное, что услышала она. – Я хочу, чтобы ты поверила мне.
- А я не хочу делать этого, я... я не могу сделать этого, - она осматривала меня. – Прошу, Алви... ты не должен.
- Но...
- Отпусти меня, - в ее глазах я видел то, что заставило меня разжать ладонь. Она не умоляла меня, ее лишь стоило попросить. Конечно же, она ушла.
Я догадываюсь, куда она могла пойти, если не домой. Или же к Алеку и Лео, или же в ту школы. Она сопротивлялась сама себе, и в ее глазах я видел это. Розали нужна мне. И это я тоже вижу. Нет, я не провидец. Я влюблённый мальчишка, влюблённый от макушки до кончиков пальцев.
Подождав ещё несколько минут, я поймал такси и попросил его довести меня до заброшенной школы, где я уже заставал Роуз. Дорога была быстрой, и я не был до конца уверен в том, что она там, но попробовать мне нужно. Подойдя ко входу, я прошёл по тому же пути, что и в первый раз, и приближаясь к тому залу, я услышал шорохи, а затем снова та ее фраза...
- Дамы и господа...
Она здесь.
Розали Камерон... Где-то в другой вселенной она прекрасная пианистка, и, возможно, моя любимая. Розали Камерон, девушка, владеющая моим сердцем.
Я снова спрятался за стеной, а ее пальцы, словно, укрывали клавиши, издавая мелодию, которая способна успокоить разгневанного взрослого или плачущего ребёнка. Я ее не знал, может, она сочинила ее сама.
Я не могу объяснить, что я чувствую к ней. Это тяжело, потому что я не знаю, что она чувствует ко мне, и чувствует ли что-то вообще. Сложно, когда ты привязан к человеку чем-то обжигающим, ослепляющим мой разум. Сложно, когда ты не можешь рассказать ему обо всем, не потому что боишься быть отвергнутым, а потому что не можешь подобрать слов. Сложно играть в одни ворота...
Продолжая смотреть на неё, я забылся и забыл о проблемах, которые были вокруг. Забыл ровно до тех пор, когда Роуз перестала играть.
- Тебе понравилось? – я прислонился к стене, надеясь, что она это не мне. Господи, хоть бы не мне. – Выходи, я видела тебя, Алви.
- Я не хотел прерывать тебя, - я осторожно вышел, смотря на то, как она поворачивается ко мне. – Очень понравилось.
- На ходу придумала, не знаю, как это могло тебе понравится, - она продолжала сидеть на стуле. Я не чувствовал какую-то неловкость, потому что знаю, что из нас двоих один уже чувствует ее. – Как давно ты знаешь?
- Второй раз, - я пожал плечами, подходя ближе. – И мне нравится.
- Я не идеально играю. Умел бы ты играть, или знал хотя бы основы игры на пианино, ты бы понял мои недочеты.
- Мне это не нужно, - я усмехнулся, сев на стул рядом с ней.- Я не хочу их понимать.
- Почему ты здесь? – она нервно перебирала пальцы.
- Мне показалось, что тебе... нет, не так. Мне хотелось узнать тебя поближе.
- Без моего ведома, - она старательно парировала мне, и я улыбался от умиления, когда смотрел на неё.
- Прошу прощения, - я актёрски склонил голову. – Почему пианино?
- Тебе это, правда, интересно? – Роуз искала в моих глазах подвох, но ее поиски оказались провальными.
- Я бы не тратил на это время, если бы мне не было интересно, - я смотрел ей в глаза, а она металась взглядом по залу. Совсем недавно, когда я провожал ее, она неотрывно смотрела на меня. Неужели время суток так влияет на неё? – Роуз, что тебя гложет?
- С чего ты взял? – упёртая девушка.
- Я ведь не слепой, - я хмыкнул. – Что-то с ребятами?
- Их задержали.
Розали сломалась. Она смотрела на свою обувь, сплетая пальцы на руках. Возможно, я слишком на неё надавил, да, так и есть, но я не знаю, почему я не подумал об этом во время своих расспросов.
- Роуз... Прости, я..., - я поджал губы, и смотря на то, как мускулы играют на ее лице, я понял, что натворил.
Они ее семья, и их больше нет рядом с ней. То, к чему она привыкла, отобрали, и теперь она одна. Я знаю, что эта девушка никогда не даст себя в обиду, но привычка быть всегда рядом с надеждами людьми очень быстро становится обыденным. Она не просто так пришла сюда сегодня, не просто так не приходила на лекции.
И я, возможно, был виной тому, что она лишилась этого.
- Я не хотел, чтобы их забирали, я не виноват...
- Никто тебя не винит, Алви, Лео сглупил, и просто сдал и себя, и Алека, - тон ее голоса стал ниже.
- А ты?
- А я... когда на камерах показали меня, я не делала ничего, даже не прикасалась к инструментам. Алек сказал полиции, что это была проверка, как экзамен, и мне просто выписали штраф.
- Они защитили тебя..., - я зашептал. – Как и всегда.
- Именно, и я не знаю, когда их выпустят, - подняв на меня голову, мне открылся взгляд, полный боли. Я никогда не видел ее такой. – И я осталась одна.
Говорить о том, что я с ней рядом, не было смысла. Какое ей дело до меня?
- Пока ты есть сама у себя, ты никогда не останешься одинокой, - я протянул руку, чтобы расцепить ее пальцы, взяв одну руку в свою. – Я знаю, что такое одиночество.
- Я хожу к ним каждый день. Я чувствую, что должна быть там же, я не отговорила их, мы не посмотрели, чья это была машина, и были ли там камеры... обычно, они всегда делали так, - даже когда я пальцем поглаживал ее костяшки, она не сопротивлялась. – А я здесь. Играю, будто в моей жизни все прекрасно.
- Кому стало легче, если бы ты была вместе с ними?- Роуз пожала плечами. – Никому. Было бы только хуже. И я не думаю, что им дадут большой срок.
Наступила тишина, и я не хотел, чтобы она длилась долго. Мы сидели рядом, я держал ее руку, чувствуя, как температура ее тела опускается, она становится спокойней. Мне это и нужно было. Роуз нужно было успокоение, и я хотел дать ей этот момент, чтобы она трезво оценила ситуацию, не нагнетала, не накручивала сама себя, и когда ее пальцы зашевелились в моей ладони, я понял, что это то, что нужно было. И мне, и ей.
- Розали?
- М?
- Сыграй ещё что-нибудь, - прикусив губу, тяжело выдохнула, но не пыталась убрать свою руку. – Пожалуйста.
- Что угодно? – я кивнул. – Я играла это, когда не могла уснуть. Мне было лет 17...
Я почувствовал покалывание в ладони, когда ее пальцы оттуда переместились на клавиши, а затем, это покалывание растеклось приятным тёплом по горлу и грудной клетке. Эта мелодия была похожа на предыдущую, и я наблюдал за ее плечами и спиной. Она играла так, что наш разговор забылся, так, как это делаю я. Забвенно, не думая о обстановке вокруг, не думая, где ты находишься. Сейчас у неё есть только она и музыка.
Определенный звуки воздействуют на людей по особенному. Я не могу слушать электро-гитару, потому что, для меня обычный звук гитары, в какой-то степени, уютный инструмент, с помощью которого я смогу выразить, что чувствую, выплеснуть на струны свои эмоции, создавая мелодию, которую я не повторю после. Так же сейчас происходит и с Роуз. До этого мелодия была напряженной, и это чувствовалось даже по ее положению. Сейчас же она расслабленная, ее спина выглядит не такой прямой, а пальцы плавно перемещаются по клавишам, практически не задевая чёрные. Она играет то, что чувствует, так, как чувствует.
И я наблюдал за этим.