Парень в клетчатых штанах

Антон сидел за кухонным столом в квартире Арсения Сергеевича и рассматривал узоры разноцветной скатерти, покрывавшей стол. Он молчал, как и учитель, стоявший к нему спиной, а лицом — к столешнице, на которой резал хлеб и колбасу.

— И что ты молчишь? Я тебя слушаю.

Антон ничего не отвечал, только надеялся, что тот вовсе забудет о его существовании, если он будет молчать.

— Где ты был всю ночь?

— По-моему, это не ваше дело, — дал дерзкий ответ парень, на что Попов обернулся к нему и удивленно посмотрел, покачав головой. — Вы мне тоже многого не рассказывали.

— Я же попросил у тебя прощения и предлагаю искреннее общение, без лжи, — Арсений говорил это таким голосом, что ему и правда хотелось верить, хоть Антон ещё злился на него за прошедший день. — Если ты сейчас сделаешь первый шаг, то наша дружба продолжится.

— Что? — спросил Шастун, когда Арсений поставил перед ним тарелку с бутербродами.

— Уверен, ты еще не завтракал, — заботливо сказал мужчина, сев напротив него и подставив руки под голову, внимательно смотря на парня. — Сейчас чайник закипит, чай сделаю.

— Спасибо, но… — ответил Антон и, взяв один бутерброд — он действительно был голоден, продолжил: — Но как бы я ни хотел продолжить нормальное общение с вами — ничего не выйдет. Я не умею доверять людям, и вы, Арсений Сергеевич, не исключение. — Тот на данную информацию медленно закивал головой, словно понимая его. Понятное дело, что Попову, даже если и самую малость, было обидно. — Скажу только то, что в этом виноват отец. Я не хочу с ним жить.

— Ты сегодня же едешь домой, Антон, — строго ответил Арсений, словно они в это время были в школе, но Антон на это лишь недовольно фыркнул:

— Еще чего?

— Больше ничего, — встал мужчина, услышав, как закипает чайник. Он не стал спрашивать, какой чай он будет и сколько хочет ложек сахара, стоит ли вообще класть лимон — тоже не уточнил — сделал на свой вкус. Антон молчал. — Я абсолютно серьезно, Антон, твой поступок глупый.

— Мне не нужно ни ваше одобрение, ни разрешение, — пробубнил Шастун, тоже показывая свой характер.

— Ты просто взрослый ребенок. — Арсений поставил рядом с ним кружку горячего зеленого, почти прозрачного от лимона чая. — Но имей в виду, если этот ребенок сегодня же не вернется домой, то я сдам его отцу.

— И это вы называете дружбой? Да вы же сдаете меня, — Антон ещё больше разозлился на Арсения и отодвинул от себя тарелку с бутербродами, таким образом отказываясь от еды, которую предоставил «друг».

— Это ради твоего блага, — развел руками Арсений, но тот зло посмотрел на него и резко встал из-за стола.

— Да ничего вы не понимаете, — напоследок сказал Антон и вышел из комнаты. Сколько бы Попов не звал его, дабы вернуть и вновь обсудить данную тему, тот не остановился.

Антон ушёл из его квартиры, хотя надеялся на поддержку, хотел помощи и одобрения, хорошего отношения, на которое он так расчитывал. Увы, его ожидания не оправдались. Парень ушел в неизвестность. Теперь он не знал, что делать, но возвращаться домой не хотелось так же, как и бомжевать.

Выбор предстоял сложный. На него у Шастуна был целый день, сто рублей в заднем кармане джинс и триста в рюкзаке, о которых он и не подозревал, две заблокированные банковские карты и не очень умная голова на плечах.

Обращаться к друзьям — не вариант, от Иры он сам же и сбежал утром, а Арсения он и вовсе считал предателем. Единственным верным способом Антон считал вернуться домой, пока отец на работе, забрать свои вещи, а заодно найти деньги и… перекантоваться в школе.

Рядом со школой находится спортивная площадка, где есть футбольное поле и трибуны, она открыта всегда, чтобы молодежь имела возможность заниматься спортом в любое время, поэтому Шастун рассчитывал переждать ночь там, а для этого необходимы были теплые вещи. Октябрь — это не шутка.

***

Первым, что сделал Шастун, дабы добраться бесплатно домой, — позвонил Вадику. Он надеялся, что тот не станет донимать его вопросами о том, где он был так рано утром в воскресенье. Мужчина и не стал, ведь парень, как только подъехала машина, залез на заднее сиденье и незаметно для себя уснул. Последние обстоятельства вымотали его, и сейчас он был сказочно рад уйти от этой несправедливой жизни в мир снов и своего собственного подсознания, которое демонстрировало ему в мыслях совершенно случайные и абсурдные вещи под укачивание во время поездки. Антон был рад отвлечься хоть на что-то, поэтому даже когда просыпался во время наездов на кочки, тут же засыпал вновь.

Такое детское счастье и мир, где все хорошо, не могли существовать вечно — Вадим остановил машину возле дома Антона. Мужчина несколько раз позвал его, что тот успешно проигнорировал, а затем, когда Вадим потрепал Шастуна за плечо, он все-таки открыл глаза, поднимаясь с сиденья, которое ранее казалось более удобным.

Вадик по-доброму посмеялся с его внешнего вида, ведь тот отлежал щеку и кудрявые отросшие волосы были всколочены. Мужчина поинтересовался, что это с ним такое произошло и все ли в порядке, конечно же, надеясь на положительный ответ. Услышав это, Антон оторопел, нервно кивнул головой и вышел из машины, намереваясь быстрее пройти в дом.

Миссия у Антона в доме была очень простая, но не распланированная. Сначала он хотел найти свои документы и деньги в тумбочке, которая находилась в гостиной. Глупое решение — такие люди, как отец Антона, все важное хранят в сейфе. Поэтому, вопреки ожиданиям парня, в тумбочке ничего не нашлось. Все было сложено, словно для выставки в музее. Только одна вещь портила всю картину: среди дорогих маленьких статуэток на самой поверхности тумбочки лежали ключи. Жаль, но они ему были не нужны. Хотя…

Антон засмотрелся на ключи, по всей видимости, от машины отца, задумался о том, что ему делать дальше, и не заметил, как в дом кто-то вошёл. А понял он это по звуку шагов, принадлежащих никому иному, как Шастуну-старшему. Парень испугался такому неожиданному появлению папы, он почему-то расчитывал, что отец всегда работает — и даже в воскресенье.

От неожиданности он машинально схватил эти ключи и спрятал их в карман. Это действие больше походило на поступок клептомана, коим Антон не являлся.

— Явился? — сказал отец, вальяжно и деловито зайдя в гостиную. — И где ты шлялся? — Антон только открыл рот, чтобы ответить ему что-то, но тот его опередил: — Ты хоть представляешь, как я переживал?!

— Переживал? Ты? Да ты только за репутацию свою переживаешь, — стал откровенно отвечать парень. — Раз ты переживал, почему начал искать меня с учителей, а не с Вадика, у которого я мог быть? Ну конечно, потому что я тебе нахрен не сдался. А то, что подумают о тебе, как об отце — это важно, — в Антоне говорила обида, возможно, какая-то давняя, даже детская.

— Да как ты смеешь так разговаривать со мной! Хам! — сказал Андрей и дал ему звонкую пощечину, отчего Антон невольно повернул голову в другую сторону. От своего отца он точно никак не ожидал такого поступка, поэтому был ошарашен и не знал, как стоит реагировать. Парень уставился на него своими испуганными глазами, словно ожидал ещё чего-то.

— Теперь я точно ухожу, — сказал Антон, но тот схватил его за ткань кофты, словно маленького и беспомощного котенка.

— Никуда ты больше не пойдешь, у тебя домашний арест, — потянул его за толстовку Андрей в комнату самого парня на второй этаж. Антон пытался сопротивляться и вырываться, но отец совершенно не позволял никаких действий против себя. Антон хоть и был внушительного роста даже по сравнению с его отцом, в которого он этой особенностью, вероятно, и пошел, но избежать наказания не получалось.

***

О чем будут мысли, когда ты против своей воли проводишь целый день в запертой комнате? Когда тебя не зовут на обед, не выпускают в туалет и словно вообще про тебя забыли? Конечно, о несправедливости этого мира. И что хочется тогда? Правильно, сбежать от этого.

У Антона было много времени, чтобы проанализировать свою жизнь и понять одно — если бежать сейчас от всего, то это будет неизвестность. Такая неизвестность, которая сразу поглотит и не даст шанса на выживание, но это то, что так жаждал парень сейчас и чего ему не хватало последние семнадцать лет.

Антон не считал домом эту комнату, где все было до такой боли знакомо, что начинало тошнить: и не из-за безвкусного дизайна, а от приевшейся обстановки, которая за все эти годы так и не стала ему близкой. Комната являлась лишь временным убежищем, которое Антон теперь хотел наконец-то покинуть.

Сейчас у него не было ничего. Статус, деньги, красота — ничего, когда перед тобой неизвестность и ты наедине с ней. Антон все решил. За этот день он собрал все необходимые вещи, на документы ему, как ни странно, было плевать — он собирался взять их копии в школе, из которой также собирался уйти. Наскреб по карманам тысячу рублей и мелочь, которой нельзя расплатиться даже в маршрутке с льготным проездом.

И самое главное, что было к концу дня у Шастуна — план. План побега из этой крепости, где его сторожил страшный дракон. Наступил поздний вечер, а значит — время пришло. Наблюдая последний раз, как солнце скрывается за кронами деревьев, растущих в саду, Антон настраивал себя на положительный результат. Хотя знал, что в любом случае гордился бы своим поступком.

***

Уже темнело. Был вечер, и солнце скрылось за горизонтом, а это значит, что скоро настанет темень, которую и ждал парень. Антон принялся к выполнению задуманного: он привязал простынь к ручке форточки и спустил другую часть ткани вниз. Сбросив вниз рюкзак с необходимыми вещами, Шастун принялся спускаться сам. Успев сделать всего лишь несколько шагов, Антон почувствовал, как простынь развязалась и полетела вниз вместе с парнем.

Антон приземлился на грунтовую тропинку. Ушибся довольно сильно, да и руку обтер, но самым главным для него сейчас было — уйти незамеченным. Надеясь, что ему удалось не сильно вскрикнуть при падении с такой высоты, парень начал спешно подниматься. Голова кружилась и отказывалась принимать решения, но сам он действовал, в точности наоборот, уверенно.

Чуть не забыв про рюкзак с вещами, он схватил его с земли и двинулся со двора в сторону следующей цели, а именно — машины. Ещё с утра Антон понял, что совершенно не случайно взял ключи отца с тумбочки. Он это сделал по какому-то зову, словно и хотел так поступить с самого начала, но не принимал в своей голове данный факт, а теперь понял — он сделает это.

Он уедет на машине собственного отца, а затем где-нибудь бросит ее, успешно скрывшись. Опасная авантюра? Не то слово! Только вот Антона было уже не остановить — он завел машину и выезжал на трассу. Как ему казалось, самое страшное позади. Теперь было совершенно не важно, узнает ли об этом отец. Антон был уверен, что тот его не найдет. Был уверен в своей неуязвимости и всемогущности, Шастун действовал словно под наркотиками и ему от этого было слишком хорошо, чтобы останавливаться.

Антон ехал по трассе, на такой, где деревья сменяются деревьями несколько километров подряд. Это был выезд из их коттеджного посёлка. Он был рад, что однажды Матвиенко позвал его с собой на картинг и там научил ездить, а уже в будущем стало легче, ведь, как оказалось, принцип вождения везде одинаковый, хоть машины и отличались. Парню не терпелось начать новую жизнь, хоть он и не знал, что будет делать дальше, однако только сильнее жал на газ. В его голове звучала какая-то спокойная, воодушевляющая песня на английском, в которой Антон чувствовал себя своим. Чувствовал себя собой, без маски.

Антон уже расслабился и даже забыл, что угнал машину отца, но в это время въехал в город, где предстояло решение, откуда и куда он двинется дальше, оставив машину. Выбор пал на парковку возле «любимой» школы. Парень предполагал, что именно там его в первую очередь и будет искать отец, когда обнаружит пропажу. Почему-то он был уверен, что тот скорее заметит исчезновение машины, чем самого сына. Этой мысли Антон и усмехнулся.

***

— Нет, Арина, всё! — строго говорил Арсений. — Мы идем домой, уже поздно и опасно. — Девочка протестовала и наиграно мычала, показывая своё недовольство, но её папа не поддавался уловкам. — Ещё и холодно… — приводил аргументы Арсений, пока самый главный повод пойти домой на большой скорости проехал мимо них по дороге, встав напротив школы. — Видишь, ненормальные какие-то ездят? — сказал Арсений девочке.

— Да не найдешь ты меня уже, я не в городе, — слышался голос парня, выходящего из машины. Он тихо закрыл дверь и шёл к тротуару, оглядываясь по сторонам, словно искал что-то или кого-то. Арсений с дочкой остановились, наблюдая за ним. — А машину свою можешь, я бросил её возле школы, — беззаботно сказал парень, на самом деле в каждом элементе улицы ища спасение.

— Это Антон? — спросила Арина, и Арсения словно осенило, ведь в темноте он никак не мог разобрать человека.

— Антон! — кивнув ей, крикнул Арсений, на что парень отозвался.

Шастун быстро двинулся к ним, перебежал дорогу, смотря в телефон — благо машин не было и он остался жив. Подбежал к своим знакомым и, опершись руками в колени, стал тяжело дышать — малоподвижный образ жизни сильно сказывался на выносливости.

— Привет, — лишь это смог сказать запыханный парень, переводя дух.

— Что-то случилось? — спросил Арсений, а Антон лишь поднял на него голову. В мыслях решался вопрос: держать обиду за случившееся утром или все-таки и правда стоит дать шанс обоим на начало дружбы.

— Я из дома сбежал, — ответил ему Антон, выпрямляясь.

— Так и думал, — кивнул головой Арсений. — Идем. — Антон ничего на это не ответил и только последовал за учителем и его дочкой.

Он знал, куда они идут. В этом месте сегодня он уже бывал и теперь почему-то даже хотел снова оказаться там — дома у Арсения. Возможно, лишив себя своего дома, он просто искал ему замену и новое убежище, а может — ему хотелось наконец-то обрести там покой. Ведь если даже в кабинете Попова было уютно и куда более по-домашнему, чем он знал до этого, то и дома так? Все это только предстояло ему узнать…