Три "А"
У Арсения есть дочь? Что? Это никак не могло уложиться в голове Антона, но сейчас он сидел на диване в его кабинете, а рядом сидела она и раскрашивала рисунок карандашами. Шастун молчал, ведь не знал о чем можно поговорить с ребенком. Он не считал себя особым любителем детей, тем, кто умиляется от них. И вообще он редко контактировал со столь юными людьми, поэтому просто сидел рядом и наблюдал, как её маленькие пальчики умело держат письменную принадлежность и заполняют белый участок цветом. Она сказала лишь то, что Арсений сейчас придет, но его уже пять минут не было.
У Шастуна было ограничено время, но он понимал, что даже если прозвенит звонок на урок, то не уйдет отсюда, ведь теперь тем и вопросов стало в разы больше.
Антон успел заскучать в этом кабинете и теперь смотрел не только на ребенка, но и на окружение: разглядывал уже знакомый книжный шкаф, стены и устав сидеть на одном месте, решил подойти к окну, он почти миновал стол, когда заметил стопку бумаг, на первой из которых было написано, что работа является курсовой. Это был титульный лист, но Антон ранее не видел таких в школе, да они не и пишут тут курсовых работ. Это было странно.
— Меня Арина зовут, а тебя? — видимо гнетущая и надоедливая тишина уже добралась до девочки, что она решила заговорить первая, несмотря на свой застенчивый и отстраненный образ. Надо признать, она даже испугала парня, ведь вытянула своим голосом его из мыслей. Он отвлекся от написанных строк на главном листе и собирался ей ответить, как тут открылась дверь.
— Антон! — это был Арсений.
Он наконец-то вернулся, а у Антона возникло неожиданно желание первым делом узнать, где он так долго был.
Шастун не позволил себе такую роскошь, ведь они были по сути друг друга пока лишь знакомыми или преподавателем и учеником, но во всяком случае, не имели право на такие вопросы в отношении друг друга. Зачем он оставил свою дочь тут одну на такое длительное время? Да и что она здесь делает?
— Я пришёл поговорить о нашей с вами переписке ночью, — Арсений перевёл взгляд на девочку, хотел ли он так показать своим видом, что не стоит об этом говорить при ребенке или же просто посмотрел, что она делает, было непонятно. — Но теперь у меня больше вопросов. — Антон говорил об этом совершенно серьезно, что даже взрослый.
Попов почувствовал себя неловко под таким контролирующим взглядом. Арсений прошёл мимо Антона к своему рабочему месту и сел за стол.
— Ариш, я тебе принёс булочки из буфета, иди руки помой, — попросил преподаватель и девочка вышла из кабинета в туалет.
— У вас есть дочь, — как факт сказал Шастун, на что Арсений кивнул.
— Да, у взрослых людей есть дети, Антон, — издевательски серьезно ответил учитель. — У тебя ещё будут какие-то вопросы? — он говорил так, словно не было той ночи откровения, после которой Шастуна можно, как минимум, пожалеть, хоть парень этого и не мог переносить, но все же надеялся.
— А почему она тут? — задал на этот раз логический вопрос Шастун.
— Хороший вопрос, — отметил Арсений. — На него сразу два ответа. Первый: сегодня суббота и детский сад не работает; второй: даже если бы работал, он закрылся на карантин.
— И что вы будете делать? — поинтересовался Шастун, наблюдая, как преподаватель берёт банку с гранулированным растворимым чаем и ищет что-то глазами, вероятно, чашку.
— Отвезу её после работы в деревню к бабушке, пока не закончится карантин, — ответил Арсений и тут же глазами нашел нужную вещь — ложку. Антон почти угадал. Попов вернулся к своему место, удобнее расположившись, — Я думал поговорить с тобой все же…
— Вы что, так его едите?! — перебил его Шастун, когда увидел, что учитель маленькой ложкой черпает из банки чай и отправляет в рот. Глаза Антона довольно сильно округлились. Он наблюдал за этим, как за какой-то дикостью.
— Ну да, а что? — пробубнил Арсений, с сухим чаем во рту.
— Это же для желудка вредно, — скривился Шастун.
— Бред, — отмахнулся тот, словно это он ученик, а не Антон. — Попробуешь?
— Ну уж нет… — с опаской отказался парень.
— Неужели у тебя нет странных привычек? — задумавшись спросил Арсений, нехотя отходя от главной темы. — Про курение можешь не говорить.
— Ну тогда нет, — пожал плечами Антон.
«Разве что думать о вас» — пришел ему в голову странный ответ и он испугался его, но выдал для себя это тем, что сейчас в моде стали необычные подкаты, вот и у Антона уже на автомате такое срабатывает, пусть и в адрес преподавателя. Что бы он там не думал, но решил не молчать, а продолжить эту тему.
— Есть обычная. Я монпасье люблю, а при стрессе вообще могу целую банку за раз съесть, — поделился Шастун и почему-то в этот момент Арсений вспомнил одну вещь.
— Кстати! — вдруг воскликнул преподаватель и подскочил со своего места, от чего стало непонятно, слушал ли он все сказанное до этого вообще, ведь следующие слова были совсем некстати: — Я чуть не забыл вернуть тебе толстовку, спасибо, ещё раз. — Арсений взял кофту, которая лежала на тумбочке, чего совершенно не заметил Шастун и вернул её владельцу.
— Ручки чистенькие! — оповестила Арина и в доказательство продемонстрировала ладошки, вернувшаяся из туалета гораздо позже, чем оно того требовало.
Теперь они точно не могли поговорить открыто и Антон стал ощущать себя лишним, среди их семьи. У них, в этой одной маленькой комнате, был такой уют, какого он никогда не ощущал за все года своей жизни. Сквозь шторы солнце попадало мало, а немногочисленные проникшие лучи создавали ощущение затемненности. Антон стал ждать звонка, которого не было долгое время, ему пора было уходить и вообще стало непонятно, когда можно будет вернуться к этой теме, ведь время, которое у них было, они потратили на обсуждение чая и монпасье.
— Ладно, я не буду мешать наверное… — сказал Антон и собирался уйти, но неожиданно его остановили.
— Оставайся, — сказала Арина, чему он сильно удивился. За это время они мало разговаривали, но она явно проявляла интерес к нему. Парень улыбнулся её предложение и мог даже его принять, если бы не прозвенел звонок, зовущий на урок. Ему пришлось извиниться и пообещать зайти после урока.
***
Антону было глубоко все равно на урок, как обычно, он снова думал о своём. Думать про Арсения и Арину было намного приятнее, чем о каких-то там поэтах. Странно, но в последнее время слишком часто его мысли занимал именно этот преподаватель. Конечно, спустя сорок пять минут он обязательно вернется туда обратно, ведь есть много незаконченных дел и скорее всего накручивать или придумывать что-то своё не имеет сейчас смысла, но чем же ещё можно заняться на уроке литературы.
Он только сейчас понял, что не знает сколько ему лет. Арсений выглядит слишком молодо для детей и по папке с курсовой работой можно даже подумать, что он ещё учится… Антон ничего не понимает. Арсений Сергеевич для него слишкои загадочный и вряд ли он когда-нибудь узнаёт о нем больше, ведь Антон обычный ученик, у которого он ничего не ведёт и который слишком уж зачастил в его кабинет.
Почему Арсений в таком случае не мог оставить дочку с женой дома? Разве кроме школы по субботам ещё кто-то работает? Но его отец ведь работает… А почему тогда он раньше не брал дочку в школу? Или это только сейчас Антон заметил? Непонятно было абсолютно ничего. За этими событиями он успел забыть о своих проблемах. В это время Антон не замечал совершенно ничего. Ни то, как его звала учительница, а весь класс пялился на него и смеялся, ни то, как его тормошила рядом сидящая Оксана.
Наконец-то прозвенел звонок. Все отправились переодеваться на физкультуру, а Антону и не надо было этого делать. Белые клетчатые штаны отлично сойдут за спортивные, поэтому по привычке он отправился в кабинет Арсения Сергеевича. На этот раз он не стучался. Забыл или уже посчитал не нужным тоже было не ясно ему.
— Арина! — прикрикнул Арсений, когда его дочка уронила модель атомов и большие шары распались.
Что делал здесь этот предмет, как обычно было неизвестно никому. Попов перевёл на Антона взгляд и ничего не сказал. Парень подошёл к девочке и стал собирать детали, он видел, как сильно она была напугана тем, что все сломала, поэтому Шастун её успокоил, сказав, что сможет с лёгкостью починить их. А если быть точнее, то такие он собирал на уроке химии в восьмом классе. В то время ему было ещё интересно.
Было видно, что Арсений очень занят и у него нет времени даже, чтобы следить за дочкой, какая речь уже может идти про Антона. Он вновь себя ощущал лишним.
— Арсений Сергеевич, у меня идея, — сказал вдруг Шастун, удобно расположившийся на диване и задумавшись, чуть ли не лёжа, на что учитель лишь вопросительно кивнул. — Есть человек, который может сегодня посидеть с Ариной, а вы спокойно поработаете, — конечно, Антону было важнее, чтобы они поговорили, а не работа Арсения, но одно другому не мешало.
— Продолжай, — приподнял брови Попов.
— Да что тут продолжать, — сказал ему Антон и полез в карман за телефоном. Он быстро набрал нужный номер и стал дожидаться ответа абонента. — Вадик? Ты мне нужен. Я в школе. Жду. — Деловито сказал парень, а Арсений внимательно смотрел только на него, ожидая пояснений. — Вадик — это водитель наш, но на самом деле он гораздо больше для меня значит, хоть я ему и не говорю это. Все детство провёл с ним, — пытался выставить он своего, можно сказать, друга в лучшем свете, дабы Арсений точно согласился оставить с ним свою дочь, но случайно сказал даже больше: — Пока отец все время на работе был… — Антон сказал это с какой-то грустью, но в то же время с теплыми воспоминаниями о Вадиме.
— Погоди, погоди, — остановил его Арсений. — Ты вот как просто «выдернул» человека? У него наверняка были дела и…
— У Вадика целый рабочий день прописан, но возит он нас только утром, вечером и по каким-то делам, — так что проблем не возникнет.
— А, — начал Арсений, но и тут Антон его опередил.
— Отец сегодня сам на машине поехал, ему он не пригодится. Ещё вопросы? — Антон был доволен собой. Оказалось помогать людям довольно приятно. Попов улыбнулся ему с некой благодарностью и неловкостью.
— Ариш, солнце, — позвал он свою дочь и в этот момент Шастун подумал, что ему интересно, как Арсений общается со своим ребёнком, а не учеником школы. — Сейчас приедет дядя…
— Вадик, — подсказал ему Антон, а девочка перевела на него сразу внимание.
— Дядя Вадим и ты погуляешь с ним, хорошо? — Арина улыбнулась и закивала головой. Это означало, что внезапный план Антона сработал идеально, оставалось только дождаться водителя и дело закрыто. Можно было дальше загоняться по своим проблемам.
Спустя пятнадцать минут приехал Вадик, Антон вывел Арину из школы и познакомил их, за чем наблюдал Арсений из окна. Он даже мог услышать их разговор, ведь уже прозвенел звонок на урок и в школе была тишина. Вадик показался Попову милым взрослым мужчиной. Даже его он был старше в два раза.
Арсений не понимал почему отпустил свою дочь с малознакомым человеком, да более того, вообще незнакомым, но с чего-то он вдруг понял, что может доверять Антону. Мог доверять этому избалованному, не соблюдающему дисциплину школьнику. В нём боролось волнение за дочь, но он понимал, что это все напрасно. Они уже достаточно сблизились, чтобы Антон вдруг делал что-либо настолько ужасное. По крайней мере так поступать было бы жестоко и не по-человечески, а Арсений считал, что Шастуну такое не характерно.
Антону было все равно на то, что он опаздывает на урок, ведь тут решалось более значимое дело. Парень немного поговорил с водителем, их общение сейчас проходило на дружеской и тёплой ноте, более тёплой, чем погода сейчас. Шастун объяснил всю ситуацию Вадику, который не мог отказать в помощи. В итоге все завершилось тем, что Арина помахала рукой папе, который все это время наблюдал за ними из окошка второго этажа и отправилась на прогулку с Вадиком. Антону пришлось пойти на урок физкультуры, а после него он обязательно поговорит с Арсением.
***
Опоздал и опоздал. Зачем так издеваться над человеком? Но Нурлан Алибекович думал по-своему. Что же поделать, если он ещё и плохой физической подготовки? Очень, знаете ли, сложно поднять на руках на канат два метра и восемьдесят килограммов.
— Все понятно с тобой, Шастун, спрыгивай, но после урока останешься, — сказал учитель физкультуры.
— Ну сложно мне, Нурлан Алибекович, я слишком высокий для этого всего, — оправдывался парень, пытаясь отдышаться после большого для него напряжения.
— Да ладно? — сказал преподаватель и подошёл почти вплотную лицом к лицу Антона. — Не сильно так уж наш рост и разни́ца, только вот я могу почему-то и подтянуться на канате и на перекладине, — он говорил почти шепотом и слишком близко, что пугало ученика. — Руками больше работай, Шастун, — дополнил Сабуров и отошёл от него. — Играем в волейбол! — озвучил всем учитель, возвращаясь от бедного Антона ко всему классу.
Нет, физрук определенно решил поиздеваться над ним сегодня за все прогулы и невыполнение нормативов, когда поставил Шастуна играть под сеткой. Антону несколько раз попали в голову, до тех пор, пока он не начал думать и смотреть на других игроков.
Реакция, должно быть, за один урок у него блестяще развилась. За эти сорок пять минут он устал так сильно, как не уставал ни за один другой урок физкультуры и надо признать, все это время он просто старался спасти свою голову: отбивал или начинался, подставляя другую часть тела. Возможно, одноклассники и вовсе убили бы его этим мячом, если бы не прозвенел долгожданный, спасительный звонок, но кто знал, что так просто это все не закончится. Антон уже собирался уйти, как тут его окликнули:
— Шастун, тебе память отшибли что ли? Я тебя просил задержаться вообще-то, — сказал Нурлан, а Антон закатив глаза вернулся к преподавателю, который ждал, когда все остальные ребята выйдут.
Кто ж знал, что он захочет поговорить далеко не про его успеваемость и оценки…