Понятие главного
Этому парню не нужно никогда никуда спешить. Он не опаздывает, он задерживается. Обычно он все решает, он выбирает, он все контролирует, самое главное — ни в коем случае не лишать его этой возможности. Да и кто посмеет тронуть сына основателя крупной строительной компании, главу благотворительного фонда и первого в списке богачей Воронежа? Конечно, никто, разве что…
— Антон! — парень морщится, когда слышит частые и громкие шаги по лестнице — явно идущие к нему. — Антон, твою мать (которой у него нет), ты где? — врывается в его комнату отец. Андрей, как и его сын, не видит преград ни перед чем, поэтому ему ничего не мешает командовать сыном. Увидев Антона ещё спящим в постели, он начал возмущаться: — Почему ты ещё спишь?
Антон продолжил игнорировать эту ежеутреннюю тираду, поэтому заранее накрыл себя одеялом со стороны двери. Пусть думает, что он спит.
— Почему я должен как маленького тебя будить? Быстро вставай, Вадик тебя ждет, я на работу уехал, — отчитался перед ним отец, даже не удосужившись узнать, спит на самом деле тот или нет, хлопнул дверью и, по всей слышимости обратных шагов по лестнице, ушел.
— Угу, — недовольно морщась от громких звуков и нарушения не только сна, но и личных границ, чего он очень не любил, сказал парень и зарылся сильнее под одеяло, дабы отдохнуть ещё хотя бы пару минут.
***
Как только дорогая машина подъезжает к школьной парковке, водитель спрашивает единственного
пассажира:
— Антон Андреевич, Вас во сколько забрать сегодня? — парень даже не поднимает со стекла голову. От усталости слишком лень это сделать, но ему даже удалось поспать еще неопределённое время за час поездки от загородного дома до никакой не элитной, а совершенно обычной гимназии.
— Не надо меня забирать сегодня, Вадь, — пробубнил Антон, нехотя поднимая себя, и потянулся за рюкзаком. И пусть этот «Вадя» был старше его самого на пару десятков лет, такое обращение для них не казалось странным. Скорее даже привычным, за годы проведённые им на этой должности. — Я сам доберусь. Водитель недовольно покачал головой, ведь это означало только одно: он снова будет гулять до поздней ночи и его придется забирать незаметно из жопы мира, чтобы об этом не узнал отец.
Антон не был ещё достаточно взрослым для того, чтобы вытворять все, что ему хочется без последствий, хоть так всем и казалось. В большинстве случаев играл роль его отец, ведь всегда хватало напомнить людям чей он сын, как к нему сразу не было вопросов. Знали бы они, что на самом деле Антон не решился бы даже пожаловаться ему. Пересилив себя и своё желание остаться в тёплой машине, парень открыл дверь и вышел на улицу, сразу ощущая на себе утренний сентябрьский холод.
— Шаст, здорова! Как ты? — как только он появился в коридоре школы сразу после раздевалки, его окружили два лучших друга — Серёга и Дима. В школе была такая шумиха, что они еле слышали друг друга, проходя младшие классы, поэтому поспешили подняться на второй этаж, где у них и должен был проходить урок. Шастун этого не знал, он просто шёл следом за своими друзьями, которые вели его в это более-менее спокойное место.
— Мы думали, ты уже не придешь, — конечно они так думали, ведь Антон появился только к началу третьего урока и очень удачно попал на перемену. Было время обсудить кое-какие «важные» вещи с друзьями. Учиться ему по правде не хотелось совсем. Он знал, что его жизнь уже расписана, что он будет сначала работать у отца заместителем, а после и вовсе его сменит, но несмотря на это, даже не пробовал вникать в подробности этого дела, а учиться по школе, думать в какой ВУЗ он пойдет — тем более для него пустая трата времени.
«Я бы и не пошел, просто из дома свалить хотелось к цивилизации», — подумал про себя Шастун. Да, пусть у него большой и красивый дом, которые проектировали зарубежные архитекторы, и был он в элитном коттеджном посёлке, там было скучно. Из развлечений была речка и парк. Наверное, так и должно быть, но его всегда тянуло к людям, в шумный мегаполис, каким даже сам Воронеж нельзя было назвать, но все равно Антон часто сам зависал здесь.
— Да я бы и не пришёл, — начал Антон, но продолжил речь, немного искажая свои прежние мысли. — Но вас уж сильно увидеть хотелось. А точнее ваши мешки под глазами после ночных каток в доту, — напомнил Шастун и засмеялся, принимаясь рассматривать лица друзей, ради чего пришлось даже немного наклониться, так как их рост был значительно ниже его самого.
— Да ты, я смотрю, тоже огурцом не выглядишь, — шуткой сделал ответный «комплимент» Сергей.
Они поднялись на второй этаж и уже были на пороге кабинета, в котором должен был проходить их следующий урок, как тут Антона окликнул до боли знакомый, но ставший уже надоедливым, голос:
— Шастун! А ну стой! — Антон по инерции остановился, закатил глаза, пока тот не видел, а затем повернулся к нему. Его друзья, как обычно, оставили их, с сожалением похлопав по плечу и усмехаясь глупости этой ситуации. Они всегда хотели остаться и понаблюдать за этой перепалкой, но считали это не тактичным, поэтому возвращались в кабинет.
— Доброе утро, Арсений Сергеевич, — наигранно улыбнулся Антон, заметив, что тот снова выглядит так, будто намечается его свадьба. Пусть и не такой дорогой, к какому привык Антон, но красивый костюм отлично на нём сидел, и при этом Арсений выглядел просто. Возможно из-за того, что Шастун привык к его такому виду. Он держал в руках какие-то папки, Антон был уверен, что там большинство бумаг это накладные на него за внешний вид.
— Странно, что я не заметил тебя ещё раньше, — задумался преподаватель, на секунду красиво нахмурив брови и поправив очки, что дополняли его строгий образ. — Но да ладно, — быстро откинул он свою первую мысль, возвращаясь к главному. — Ты почему опять не в форме? — спросил он, осматривая его с ног до головы. — Ходишь, как попугай! Опять твои штаны в клетку, сколько их у тебя вообще? Каждый раз новые! Что за цепи, кольца! Антон, ну на кого ты похож… — на секунду Шастун подумал, что сейчас Арсений похож на бабку, которая сидит возле подъезда и осуждает каждого. Он много про таких слышал. Да, для Антона Попов и остался бы красивым и галантным, если бы молчал, не осуждал его каждый раз и не придирался, от чего у Шастуна уже сложилась ненависть к молодым преподавателям-мужчинам, коих не было больше тут, кроме него.
— Арсений Сергеевич, вам не надоело? Каждый раз одно и то же повторяете. Разве вам не видно, что от ваших слов мне ни горячо, ни холодно? — Антон искренне не понимал, что он так привязался, можно же уже оставить глупую идею исправить его.
— У меня все еще есть надежда, что ты вразумишься, — спокойным тоном сказал преподаватель. Конечно, Антон понимал, что это все в интересах учителя, ведь директор не погладит его по голове, когда увидит, что не все ученики ходят как положено уставу. — Я же видел тебя в брюках и рубашке, красивый такой, серьезный.
— Арсений Сергеевич, вы бы так сразу и сказали, что вам просто нравится на меня смотреть в таком виде, — попытался задеть его Шастун и по всей видимости получилось, так как тот заметно покраснел. — Но нет, даже ради вас я не уступлю своим принципам, — усмехнулся он. Пока учитель думал, что ему на это ответить, прозвенел звонок. — Оу, а сейчас простите, надо учиться, — таким же беззаботным, даже пофигистичным тоном ответил Антон, немного склонил голову и быстро удалился в кабинет, рядом с которым они стояли все это время, оставляя преподавателя наедине с мыслями.
Он был рад этому спасительному звонку, ведь иначе бы сам не решился закончить этот увлекательный спор с Арсением. Да, он бесил его, раздражал моментами. И пусть такая процедура и повторялась каждый день, но она стала уже традицией в их «общении», которое ограничивалось этим и, как не странно, каждый раз у них находились новые слова для аргументов в свою защиту.
Антон сел рядом со своей одноклассницей и по совместительству подругой, Оксаной, поздоровался с ней, все еще улыбаясь произошедшему в коридоре, а не как она скорее всего подумала, что ей.
Стал доставать единственную тетрадь, которая шла под все предметы, и письменные принадлежности, а в это время к нему повернулись друзья, что сидели за партой перед ними.
— Чо он? — спросил Матвиенко, облокотившись на его парту и надеясь услышать хоть какие-то подробности.
— Да как обычно, — отмахнулся Антон, а про «обычно» он тоже ничего не говорил им, но в голове крутились одни и те же слова Арсения Сергеевича.
«Красивый такой, в брюках и рубашке», — усмехнулся Шастун. — «Неужели вы настолько отчаились, Арсений Сергеевич, что готовы делать мне комплименты, лишь бы я ходил в форме? Это приятно, хоть и не действует должным образом», — на этом он и покончил со своими размышлениями об Арсении, ведь пора было вернуться в реальный мир к друзьям.
— Пацаны, — окликнул он их, и двое одновременно развернулись к нему в немом вопросе. — Куда сегодня?
— Не, я домой, я уже отключаюсь, как бы до конца дня протянуть, — измученным голосом сказал Дима, а в подтверждение своих слов зевнул, посмотрев на наручные часы.
— Окей, Серег? — он все же надеялся хоть на одного друга, который чаще всего был за любой движ.
— Я тоже спать хочу, сорри, — ответил Матвиенко, и Шастун расстроился окончательно, ведь он даже отпустил водителя в надежде оторваться по полной с друзьями, но видимо придется придумывать что-то самому или же…?
— Ну и спите вместе, — пробубнил им Антон, на что парни отвернулись обратно, а затем он обратился чуть громче к подруге: — Окс? — повернулся он к своей соседке.
— Я тоже пас, если вас волнует только как поспать, то я помню, что завтра контрольная по математике, и не хочу её завалить, — деловито сказала она, что внушало веру в правдивость её действий.
— Оу, ну тогда я завтра вообще не приду, — в открытую заявил Антон, улыбаясь, как тут в кабинет вошла учительница истории и по совместительству их классный руководитель, на что все встали.
— Садитесь, — сказала чуть полная, но добрая учительница с короткой стрижкой, у неё было отличительных черт, её просто все знали и в случае чего бежали жаловаться на проблемы, такие как больной живот на физкультуре или больная голова до диктанта. — Перед тем, как мы начнем наш урок, хочу напомнить, что завтра с утра будет линейка, посвящённая открытию школьного бассейна, поэтому прошу не опаздывать, надеясь, вы все ответственно к этому подойдете, все поняли? — в классе послышалось безразличное «да» и после этого женщина уже решила перейти к уроку, спрашиваю у некоторых ребят домашнее задание.
Антон расстроился, ведь идти все-таки придется, если его отец узнаёт, что тот прогулял такой день, то влетит ему не слабо, а оставаться без денег уж очень не хотелось. Радовала одна мысль — Оксана обязательно хорошо подготовится и у неё можно будет списать.
***
Учебный день подошёл к концу. Антон попрощался с друзьями в школьном дворе, ведь на этом их пути расходились, они шли в одну сторону, а Антон — в неизвестность. Домой совершенно не хотелось, сидеть там одному целый день было сомнительной перспективой, идти в клуб было рано, девушки у него не было и чем заняться теперь одному он не знал.
«Хоть оставайся на дополнительные занятия», — подумал про себя Антон, последний раз посмотрев на здание школы прежде, чем покинуть двор.
Идя по тротуару вдоль дороги он ощущал себя максимально одиноким человеком. Шел медленно, пинал камни, встречавшиеся на пути. Стало так грустно, что при таком настроение слушать только песни Xxxtentacion'a, что он и сделал, включив на всю громкость в наушниках плейлист. Антон плохо знал английский, даже не пытался вникнуть в текст, просто знал, что поётся о чем-то грустном и перенимал все на себя. Вспоминал всех своих «друзей», сыновей и дочек знакомых отца, они явно сейчас были заняты чем-то увлекательным, чем-то нужным им. А он, а он просто одиноко идет по тротуару, гуляет, дышит свежим воздухом выхлопных газов. Антон думает, что будет сейчас полезнее: купить мороженое в такую жаркую или же броситься под машину? Выбор пал на первый вариант.
Антон заслушал свой плейлист настолько, что становилось противно от этих мелодий, устал он заглушать мыслей, но и тишины не хотелось, ничего не хотелось на самом деле. Настроение сегодня явно было не из лучших, да и не из хороших, и не из нормальных тоже. Не радовала хорошая погода и прохожие в парке, одетые ещё в летнюю одежду и наслаждавшиеся последними теплыми днями.
Антон прогулял так целый день, пока солнце не стало прятаться, заставляя его все же надеть свою толстовку. Чем можно заняться весенним вечером одному в городе? Конечно же пойти в бар, который был ещё достаточно пуст. Любой бар вечером понедельника мог быть пуст и этот был. Шастун здесь никогда не был и вообще зашел потому что находился рядом. Почему бы и нет?
Заказав себе один из крепких и дорогих напитков, на мгновение задумался: стоит ли ему все-таки сейчас пить, но увидя на барной стойке готовый заказ, сразу употребил его. И о чем он думал? Явно не о том, что будет через пару часов с его молодым организмом…
***
— Вадя, Вадя, — кричит он в трубку так, что мужчина мог бы оглохнуть, если бы не знал его ранее. — Вадя, — громко обращался он, хотя в баре было тихо. Шастун находился в том состоянии, когда уже понимал — пора домой, но самостоятельно с собой что-либо сделать не мог. — Забери меня, я в баре, который… — он осмотрел заведение, но не мог сказать каких-то значительных координатов, пока не вспомнил: — Который возле школы.
— Жди, — сказал мужчина, специально громко вздохнув ему в трубку. Конечно, он не мог не заметить, что на этот раз парень позвонил довольно рано.
Просмотрев все бары, заметил, что единственный, который находится рядом со школой, был в шести километрах от места учёбы. Пришлось водителю отправиться туда на поиски малолетнего хулигана. Как ни странно, но именно там и оказался школьник. Как обычно выведя его из бара и посадив в машину, начал диалог, который тоже можно было назвать обычаем.
— Антон, сколько это может продолжаться? — спросил мужчина, сидевший на месте водителя. — Зачем ты губишь себя?
— А почему я не могу губить себя? Вот смотри, Вадь, ты ведь стараешься, работаешь и все это ради чего-то, правильно? — не трезвый ум у Шастуна равнялся мудрым мыслям.
— Правильно, Антон.
— А мне? Ради чего всё это сдалось? Ради отца, который все расписал в моей жизни? Да он мне нахрен не нужен. Вот у тебя жена, дети взрослые… А я одинок. Я не вижу смысла стараться, достигать чего-то, — медленно говорил Шастун, а водитель смотрел все это время на него и слушал. — Я всего лишь такая же мелкая крупица в этой огромной вселенной, которая ничего не значит.
— Из-за этого надо напиваться? Пойми, просто у тебя такой сейчас возраст…
— Не возраст, а жизнь у меня такая — никчемная. Вот ты опять же меня спасаешь, потом еще и домой потащишь, чтобы отец не увидел, а зачем? — говорил все свои мысли Антон. — Я же не доплачиваю тебе за это. Нахера я тебе сдался?
— Я знаю тебя со времени, когда ты еще играл в машинки и не могу оставить, просто это ответственность, — пояснил он. — Ты слишком молод ещё и тебе ещё предстоит найти своё место в жизни. — сказал водитель и стал заводить машину.
— Спасибо, Вадь, тебе бы психологом быть, а не шофёром каким-то, — мужчина махнул головой в знак благодарности и теперь был сосредоточен на дороге до самого приезда, а впереди их ждало максимально незаметное перемещение Антона в кровать и спокойная ночь.